Однако на следующее утро за завтраком Энн раздраженно громогласно объявила во всеуслышание, что Рикардо Гарсиа — величайший подонок из ныне здравствующих и их роман закончен.

Стеф пришла в замешательство, потом в ее душу закралось сомнение. Энн порвала с Риком? Или наоборот? Что бы ни произошло на самом деле, Стефани решила держаться от него подальше. Рикардо зачаровывал ее, и это пугало девушку.

Неизвестно, как бы все обернулось, если бы не невольное вмешательство Ванды. Стараясь занять Стеф делом и соответственно заставить ее проводить как можно больше времени вне дома, она настояла на том, чтобы Стефани на время каникул устроилась на работу. Отец, зная о любви дочки к лошадям, подыскал ей место помощника конюха. И вот не прошло еще и двух дней со времени ее приезда, как Стеф уже оказалась на конном дворе роскошного особняка XVII века в окрестностях Хэмпшира. По роковой случайности дом принадлежал Рикардо Гарсиа… Вечером второго дня у одного из лучших пони началась резь в животе. Стефани всю ночь провела на ногах, выгуливая пони по конюшне, как посоветовал ветеринар. Рикардо, мрачный и озабоченный, то и дело заходил справиться, как дела. К утру опасность миновала, а между Стеф и Риком установилась взаимная симпатия, которая выросла потом в гораздо более сильное и глубокое чувство, чем та первая лихорадка желания.

Их встречи продолжались, они все сильнее тянулись друг к другу. Финал был закономерен и желанен обоим…

На следующий день после ночи любви Стефани работала в конюшне, когда увидела Рика и Энн вместе. Они сидели в его машине, обнявшись. Стеф до сих пор помнила все свои ощущения. Предательски ноющее сердце, пустота в груди и привкус горечи разочарования в горле. Значит, это правда. Он все еще любит Энн. А его интерлюдия со Стефани всего лишь обманный маневр. И все же он сделал то, что хотел, вчера вечером. Рикардо воспользовался моментом, заставил ее полностью раскрыться, подвел ее к самом краю пропасти, а потом сбросил ее вниз на острые камни… Ему хватило на это бессердечности…

Стефани решила про себя, что Энн подходит Рику и они явно созданы друг для друга. Ее потрясение и гнев помешали подняться выше простой реакции на обиду. Годами ей приходилось защищаться от боли постоянного отторжения, и это выработало эффективный механизм самосохранения — бегство; ей нужно уйти. При этом необходимо сохранить лицо, скрыть уязвленную гордость.

Последние несколько лет Стеф отдыхала летом в Италии с Реджиной, подругой по пансиону. Ее семья проводила отпуск на своей вилле на озере Гратто. Стефани даже флиртовала с Даниэлем, братом Реджины. Однако вскоре флирт закончился и между ними установилась крепкая дружба.

Итак, бегство. Вечером она позвонила подруге и рассказала о том, что у нее произошло с Гарсиа и что теперь он с Энн. Реджина прониклась полным сочувствием и предложила гениальный план спасения Стеф, вернее избавления ее от дальнейших унижений.

Следующим утром, на рассвете Стефани исчезла из Блэк Трап; она направилась в Италию. Отцу и Рикардо она оставила письма, в которых сообщала, что остаток лета собирается провести со своим другом Даниэлем на вилле его семьи у озера Гратто.

Последующие несколько дней прошли под знаком триумфа осуществленного плана; ее тепло приняли в семье Реджины, а Даниэль слегка поддразнивал Стефани за обман. Ей даже удалось пройти испытание визитом Рикардо. Очевидно, его гордость не могла просто так снести письмо Стефани, и он отправился за ней в Италию. В письме, с подачи Реджины, Стефани сообщила Рику, что хотела переспать с ним лишь для приобретения опыта и что он, будучи старше на восемь лет, на самом деле слишком старомоден, чтобы говорить о чем-нибудь серьезном…

По прихоти судьбы Рикардо нашел ее на берегу озера с Даниэлем, где Стефани, весело смеясь и болтая, втирала в покрытую веснушками кожу юноши лосьон, чтобы спасти ее от палящих лучей. Выражение холодного гнева на лице Рикардо навсегда запечатлелось в ее памяти. Она продолжала изображать полное спокойствие, и это было самое тяжелое испытание в жизни, ибо ей больше всего хотелось отбросить в сторону лосьон для загара и броситься к нему.

Но Рикардо постоял там в начале пляжа в черных джинсах, черной майке и темных солнцезащитных очках секунду-другую и ушел. Через пятнадцать минут подошла Реджина и сообщила, что он вернулся к вилле, сел в автомобиль и, не сказав ни слова, уехал.

Это произошло за неделю до того, как Стефани достаточно восстановилась, чтобы найти в себе силы поплакать. Спустя еще четыре недели она поняла, что причина недомоганий по утрам, набухания груди и появившегося отвращения к кофе — беременность. У нее родится ребенок от Рикардо.

Стефани уехала, не желая более обременять Реджину и ее семью своими проблемами. Она вернулась в Англию, остановилась на ночь у подруги в Лондоне и позвонила отцу. Но все надежды на поддержку и помощь быстро растаяли. Отец холодно сообщил дочери, что возмущен ее поведением. Но что еще можно от нее ожидать? — прошипел он в телефонную трубку. Она — копия матери, закрутила роман сразу с двумя и покинула обоих, когда это наскучило. Он не хотел больше знать ее как дочь. Естественно, после того, как отец заклеймил Стеф позором, было бы совершенным безумием сообщать ему о беременности. Она оказалась брошенной на произвол судьбы…

В дверь постучали. Стефани поспешно открыла глаза, возвращаясь из прошлого к реальности. Она почти уснула в ванне. Вода давно остыла, пена осела.

— Стеф! С тобой все в порядке? — Голос Рикардо звучал обеспокоенно. Или ей это только показалось?

— Подожди минутку… — негромко сказала она и начала подниматься.

После еще одного короткого стука ручка двери стала поворачиваться. Стеф знала, что задвижка ненадежна. Хорошо ли она ее закрыла? С ужасом Стефани смотрела, как замок начал поддаваться, и вот дверь открылась нараспашку. Она чуть не упала в ванне, пытаясь скорее чем-нибудь прикрыться. Рикардо с бесстрастным лицом стоял на пороге, держа в руках два бокала белого вина. Он был в джинсах и грубой хлопчатобумажной незастегнутой рубашке.

— Я боялся, что ты заснула…

От потрясения и негодования Стефани разжала пальцы, и полотенце упало в воду.

— Что ты себе позволяешь? — взвизгнула она, отчаянно стараясь его выловить. Насквозь промокшим полотенцем оказалось нелегко прикрыть наготу, и когда ей это удалось, она воззрилась на него, вся красная от смущения и закипающей злости.

— Вон отсюда!

— Прости, но мы ведь играли в папы и мамы? По крайней мере, я могу задержаться, чтобы подать тебе сухое полотенце, — мягко возразил Рикардо.

Он окинул Стефани взглядом с головы до ног, задержавшись на полных высоких округлостях груди, упругом животе и нежном изгибе бедер. Глаза Рика восхищенно блестели. Стефани не выдержала.

Она выхватила бокал из его протянутой руки и в бешенстве выплеснула содержимое в лицо Рику. Через секунду она была выхвачена из ванны и крепко прижата к его широкой груди.

— Я тут кое о чем подумал, — промурлыкал Рикардо, поглаживая влажный изгиб спины Стеф, опускаясь к упругим ягодицам. Его руки вызвали в теле пронизывающую насквозь дрожь. — Насколько я помню из наших отношений в прошлом, прорваться сквозь все колючки твоей обороны можно только физическим путем. Болтать или действовать. Я бросил монетку. — Рик приблизил лицо к ее плотно сжатым губам. — И угадай, что выпало? Победило действие…

4

— Больше ты ни на что не способен! — негодующе выпалила Стефани, вдохнув в легкие побольше воздуха, как только Рикардо слегка ослабил хватку. — Физическое насилие! Поиграть мускулами, чтобы добиться своего…

— Тише, любовь моя, — невозмутимо прошептал Рикардо. — Ты разбудишь Дика.

Стянув с перекладины полотенце, он завернул в него дрожащую Стефани и поднял ее, несмотря на яростное сопротивление. Через несколько секунд они были уже в спальне. Бесцеремонно брошенная на кровать, Стефани пыталась одновременно закутаться в развернувшееся полотенце и оттолкнуть Рикардо. Ни то, ни другое ей не удалось.

— Если ты думаешь, что… что, узнав о Дике, ты можешь… начать все сначала…

— Но я не мог знать, что у меня есть сын, — прорычал Рикардо, безжалостно придавив ноги Стеф, которыми она пыталась от него отбиться, забыв о наготе. — Это от меня скрывали. До тех пор, пока ты не сочла, что ребенка можно использовать с максимальной выгодой для удовлетворения твоего чувства мести…

Его сильные пальцы по-хозяйски гладили ее бедра, живот, грудь. По телу Стефани разливался жар. В это трудно было поверить. Она не должна поддаваться страсти после всего, что между ними произошло. Как может Рикардо, так жестоко обойдясь с ней, поиграв и бросив, возбуждать в ней желание! Но его руки на груди Стеф убедительно опровергали эти мысли. А когда Рикардо стал гладить сосок ее правой груди, у нее перехватило дыхание. Под его пальцами сосок отвердел и поднимался — этот маленький розовый комок желания. Стеф чувствовала стыд и ярость, она была потрясена и одновременно сгорала от страсти.

— Рик, прекрати…

— С чего бы это? — Его низкий голос звучал насмешливо, но в нем сквозило желание. У Стефани от страха пошли мурашки по коже. Рик хотел ее. Это уже не просто игра в дразнилки. Потемневшие глаза, растущая настойчивость рук говорили Стефани о серьезности его намерений. Но это просто безумие! Рик не занимался с ней любовными играми, он использовал секс как средство унижения, как свою «маленькую месть». Сейчас Стефани его просто ненавидела. Злость и желание столкнулись и слились в какую-то взрывоопасную смесь. На теле ее выступила испарина. Она дышала часто и с трудом. Собрав силы, Стеф сжала кулаки и ударила Рикардо в грудь.

— Это, наверное, ваши… ваши южноамериканские традиции, — дрожащим голосом выпалила она.

Рука Рикардо переместилась на другую грудь, и пальцы стали искусно манипулировать с твердеющим соском. Это вновь парализовало ее волю.

— Наверно, ваша блудливая кровь позволяет так обращаться с женщинами…

— Не опускайся до оскорблений по поводу моего происхождения и воспитания, любовь моя, — насмешливо ответил Рикардо. — Это не подействует. У меня нет комплексов по этому поводу. Сегодня мне предстояло вкусить наслаждения первой брачной ночи, ведь так? Ночи сексуального удовлетворения, которого меня лишили. Пускай, но ты будешь мне заменой…

— Рик!!! — Стефани с трудом верила своим ушам.

Он перестал дразнить ее словами, зато усилил физическую агрессию. Не дав ей договорить, он приник жадным ртом к полураскрытым губам, его язык был настойчивым и требовательным. Стефани боролась отчаянно, собрав последние силы, она пыталась брыкаться, царапать, колотить и кусаться.

Хрипло рассмеявшись, Рикардо приподнялся и накрыл Стеф всем телом, плотно придавив к пуховому одеялу. Грубая ткань джинсов терла нежную кожу ее бедер, мощная грудь раздавила мягкие холмики ее грудей.

Стефани застонала. Она крепко закрыла глаза, чтобы не выдать себя. Потому что, хотя то, что происходило, было бесстыдным триумфом самца, та магия, что шла из их прошлого, вновь начинала действовать. Его тяжелое тело не только приковало Стеф к одеялу, но и освобождало что-то внутри, что-то спрятанное и забытое на год и три месяца.

Ничего больше не осознавая, она отчаянно обхватила Рика руками, и всхлипывая, произнесла его имя.

— Я был прав, — жестко прошептал Рикардо, немного от нее отстранившись и без излишней горячности сбрасывая с себя рубашку. Он решительно опустил руку к молнии джинсов. — Ты так же хочешь этого, сгорая от страстного желания, как и я…

Стеф задрожала. Она не могла уже сопротивляться физически, но какая-то гордость еще осталась.

— Нет! Я не хочу этого! Прекрати сейчас же. Неужели ты унизишься до того, чтобы взять меня силой…

— Силой? — Это насмешливое эхо ее же вопроса в низком сексуальном голосе заставило Стефани запылать от стыда. — Это не совсем так. Вы сами уже готовы, леди, вы сгораете от нетерпения…

— Ты на самом деле… — Стеф не могла подыскать нужных слов. — Ты самый тщеславный, самый вульгарный…

— Нет. Я джентльмен. Я проявляю любезность, моя дорогая…

Стефани резко вскинула руку, чтобы залепить пощечину. Но Рик уклонился, перехватил ее, одной сильной ладонью сжал оба запястья и прижал руки Стеф к подушке над головой. Несколько мучительных секунд она лежала так в багровом тумане ярости, пока Рикардо осматривал свои трофеи, блуждая обжигающим взглядом от нежных щиколоток вверх к стройным ногам, бесстыдно долго задерживаясь на широких бедрах, треугольнике блестящих волос в паху, дрожащем животе и груди, все еще ноющей от сладкой боли.

— Поверишь — нет, — мягко сказал он, — но я никогда не мог забыть чувств, которые испытывал, прижимаясь к твоему телу…

Он нагнулся ртом к горячему, дрожащему соску, и у Стеф потемнело в глазах. Ощущения были сказочно блаженны. Помимо воли она выгнула спину, будучи не в силах сопротивляться этой жажде, подставляя грудь нежным ласкам его губ и языка. Где найти ту грань, где ярость переходит в желание? Как могла она забыть это унижение — быть заменой Энн?

Слезы стыда душили ее, но физические ощущения оказались сильнее. Любовные ласки Рикардо опустошали, он опытно поднимал ее постепенно, волна за волной, на вершину восторга, пока Стефани не стала извиваться, изгибаться, беспрестанно лихорадочно повторять его имя, не понимая, что лишает ее рассудка — боль или наслаждение, или оба чувства вместе.

— Ты хочешь этого, Стеф? — Его горячий шепот приблизился к самому уху. — Ты хочешь, чтобы я сейчас все прекратил? Или мне продолжать?

— Ты знаешь, что я чувствую…

Стефани едва могла говорить. Язык заплетался и не слушался, как будто она приняла наркотик. Она дрожала от переполнявших ее ощущений. Животная страсть росла внутри, как будто там распрямлялась спираль пружины.

— Я хочу, чтобы ты мне это сказала, любимая. — Его слова звучали неумолимо, пальцы Рикардо скользили по внутренней глади бедер, раздвигая ноги. — Я хочу, чтобы ты меня попросила…

Глаза Стефани открылись, она увидела над собой искаженное от напряжения лицо Рика, его сузившийся взгляд. Пот выступил на его лбу, плечах…

Внезапно нахлынули слезы — глаза стали двумя серыми озерками на бледном как мел лице. Стеф чувствовала себя загнанной в угол, беззащитной, терзаемой страстью и желанием.

— Я никогда не буду тебя просить. — Ее прерывистый шепот был полон отчаяния. — Я просто хотела твоей любви, Рик. Больше ничего. Ты не смог мне этого дать.

Рикардо резко отстранился от нее и упал на кровать с приглушенным ругательством.

— Любовь? Что ты знаешь о любви? Что, по-твоему, было между нами?

Стеф начало трясти. Он остановился? Но ведь она этого хотела? Почему он прекратил то, что делал? Все внутри ныло, болело и пылало.

— Я не совсем уверена. — Голос Стеф сорвался на дрожащий шепот и стал каким-то чужим. — Я, наверное, тогда поступила опрометчиво.

— Значит, я совратил дитя? — В вопросе звучала горечь с налетом иронии.

— Ты же знаешь, сколько мне лет.

— Сейчас уже девятнадцать. — Рикардо опять замолчал.

Стеф украдкой взглянула на его лицо. На нем застыла маска холодного цинизма.

— Достаточно взрослая, чтобы ходить на избирательный участок, водить машину и… — проговорил нараспев Рикардо.

Неужели он помнил их самый первый разговор, когда Стефани вошла в дом в той дурацкой школьной форме? Наощупь найдя полотенце, она набросила его на себя, подвернув по краям. Она смогла противостоять ему сегодня — ударить, оскорбить, сохранить свое лицо. Но безжалостная сексуальная тактика Рикардо совершенно обезоружила Стеф. Если бы Рик хотел изобрести самое страшное наказание за ее сегодняшний поступок, то он не смог бы придумать ничего лучше. Это высокомерное проявление сексуального превосходства. Демонстрация того, насколько сильное желание он может в ней пробудить.

Злость определила все дальнейшие действия Стеф. Она решительно выкарабкалась из постели, сняла с двери купальный халат. Взглянула на себя в зеркало на туалетном столике и внутренне содрогнулась. Узел на голове растрепался и волосы пребывали в диком беспорядке. Она выглядела как маленькая ведьма с очень бледным лицом. Туго затягивая пояс, Стеф нервно обернулась и посмотрела на Рикардо.

— И? — колючим тоном поддразнила она его. — Достаточно взрослая, чтобы быть использованной первым попавшимся Дон-Жуаном?

Рикардо уже натянул на себя голубые джинсы и, заложив руки за голову и скрестив ноги, лежал на кровати. Его взгляд, устремленный на Стеф, ничего не выражал.

— Я начинаю сомневаться, — горько и задумчиво, как бы размышляя с самим собой, произнес Рикардо, — стоит ли мне пытаться вообще…

— Уверена, что нет! — выпалила Стефани. Внезапно ее охватила глубокая тоска. Все болело, как будто та пружина, что разворачивалась внутри, впилась ей в сердце. — Если ты думаешь, что я когда-нибудь тебя прощу…

Рикардо молча поднялся с кровати, нагнулся за рубашкой. Его действия выглядели нарочито медленными, тщательно взвешенными. Казалось, он лихорадочно что-то обдумывает и контролирует свои движения чисто автоматически.

— Извини, мне не следовало сейчас терять голову…

— Ты всегда так поступаешь, не так ли?

Его лицо потемнело.

— Только с тобой, — горько ответил он. — Это безумие. Сегодняшний день полностью выбил меня из колеи. Я устраиваю ералаш из того, что может стать самым важным в моей жизни. Нам нужно поговорить, — коротко добавил он.

Рикардо направился к двери, на ходу приглаживая волосы.

— Как вы тут ужинаете?

— А ты как думаешь? — Стеф насмешливо округлила глаза. — Я готовлю пищу, а потом Дик и я ее едим.

— Я имел в виду рестораны… — Его вдруг озарила новая мысль, он слегка сморщил лоб. — Разве шестимесячного ребенка не нужно кормить грудью?

Стефани сверкнула зубами в пародии на улыбку.

— К твоему сведению, я кормила Дика грудью до четырех месяцев. Потом решила отучать его. Ты сам видел, что он счастлив и здоров. Есть еще какие-нибудь замечания?

— О'кей. Успокойся. Мне просто интересно, и я еще не совсем пришел в себя. Ты думаешь, мне безразлично, как растет мой ребенок? Кого ты нанимаешь сиделкой? — В коротком вопросе было столько же экспрессии, как и в предыдущих.

— Я никуда не хожу.

— Никогда? — Под его удивленно-недоверчивым взглядом Стефани заколебалась.

— Иногда за ним присматривает тетя Сандра, когда поблизости ярмарка или что-нибудь в этом роде. Если очень нужно отлучиться, я приглашаю одну девушку из деревни.

— На нее можно положиться? На эту девушку?

— Стала бы я оставлять с ней Дика!

— Позвони ей. Мы идем куда-нибудь поужинать. Я полагаю, тут есть что-нибудь такое, где готовят еду и обслуживают посетителей.

Стефани боролась с охватившими ее противоречивыми эмоциями. Ей так хотелось послать его к черту. У нее не было никакого желания идти куда-то с Риком. Но при мысли о том, что очередной ссоры не миновать, все опускалось внутри. Идея поужинать где-нибудь выглядела достаточно привлекательной. К тому же ей пришла в голову мысль, что им совсем не мешало бы сбежать из замкнутого пространства дома с его накалившейся атмосферой желания.

Сдержанно пожав плечами, Стефани протиснулась мимо него в дверь и пошла к телефону…