4

Среди чудищ

— Меня зовут Туманная Тума, и я — туманная дева, — заговорила девочка с размытыми очертаниями. — Я умею парить в воздухе!

И в самом деле: Тума взмыла над своим местом и зависла в полуметре от стула, точно облако. Но этого же быть не могло!

— А я Тристан, живые доспехи, — раздался глухой голос из-под забрала. — И я умею развинчиваться!

Тристан снял шлем, и Милан вытаращил глаза от удивления: под ним не было ничего. Даже головы. Тристан отвинтил перчатку — снова ничего. Складывалось впечатление, что он весь состоял из одних доспехов. Тристан горделиво приосанился и стал собирать себя обратно.

— Вервольф Вольфрам, — проворчал парнишка с косматыми бровями. — И вот что я умею!

Лицо его вдруг покрылось шерстью, вытянулось и превратилось в волчью морду с острыми зубами.

От ужаса Милан чуть не шмыгнул под парту. Это был не маскарад. Он оказался среди самых настоящих чудищ и призраков!

— Я — древесница Дубрава, — сказала девочка с листвой на голове. — Мы относимся к классу лесных духов и умеем расти.

Дубрава вытянула покрытую корой руку, и та с треском начала удлиняться, пока не дотянулась до противоположного конца комнаты. Древесница попыталась стибрить у Тристана перчатку, но нарвалась на яростное сопротивление. Все захихикали, кроме Милана: он испуганно озирался вокруг.

— Батек, гуль, — неожиданно рявкнул клыкастый мальчишка с морщинистой кожей. — Гуль способен съесть что угодно. Вообще всё.

В подтверждение своих слов он с хрустом разгрыз карандаш. У Милана волосы встали дыбом. Чего доброго, эти чудища и за него примутся…

— Саманта фон Шварценбург, — жеманно произнесла бледная барышня с чёрными-пречёрными волосами. — Из древнего и благородного рода вампиров. Я владею искусством обращаться в летучих мышей.

Она вдруг растворилась в воздухе и разлетелась целым облаком летучих мышей, которые затем вновь превратились в Саманту. Милан сглотнул. И в самом деле, настоящая вампирша… А фокус с летучими мышами просто отличный!

— Кларисса фон Ротентурм, — перебила Саманту такая же бледная девочка, но со светлыми, чуть рыжеватыми кудрями, — из ещё более древнего и благородного рода вампиров! Я владею куда более высоким искусством сверхзвукового ускорения.

Не успел Милан и глазом моргнуть, а Кларисса уже оказалась у доски, схватила мел, изобразила фамильный герб с горделиво возвышающейся башней и вновь очутилась на месте.

— Ого, — вырвалось у Милана.

— Как вульгарно, — наморщила нос Саманта. — Что в этом особенного?

— А кого можно впечатлить обыкновенными мышами? — огрызнулась Кларисса.

— Девочки! — окликнула их директриса. — Будьте так добры, не превращайте школу в арену противостояния семейств Ротентурмов и Шварценбургов. Продолжим!

Блуждающий огонёк Вьюнок продемонстрировал яркость своего света, мумия Анх вызвала в зале небольшую песчаную бурю, живой истукан Фернандо прошёл сквозь стену, а перхты-двойняшки Фрида и Берта, хихикая и прищёлкивая клювами, сотворили чары и вырастили на парте куст крапивы.

Милан в изумлении разглядывал только что проклюнувшиеся растения. Страх постепенно уступал место восторгу. Самому увидеть таких удивительных созданий с такими потрясающими способностями гораздо круче, чем собирать карточки!

— Я Амалия, зеркалица. — Милан так и подскочил, услышав хриплый шёпот из круглого зеркала на стене. В раме теперь угадывались призрачные очертания девочки с длинными волосами, спадавшими на лицо. — Я могу перемещаться от зеркала к зеркалу и выведывать множество тайн, о, удивительных тайн! И это далеко не всё.

Девочка вдруг высунулась из зеркала и взъерошила Вольфраму шерсть. Вервольф фыркнул от возмущения. Милан прыснул со смеху, но тут же осёкся: знакомство подходило к концу, остались только он и Исси. Вот и выяснится, что он никакое не чудище со сверхспособностями, а самый обычный человек! Как на него посмотрят? Имеет ли он вообще право здесь находиться? И что с ним будет, когда тайное станет явным?

Директриса назвала его шишигой. Но кто такие шишиги, Милан понятия не имел. Для него это всего лишь фамилия. И что шишиги умеют? Если это что-то, чего не умеет он, обман быстро раскроется.

— Ну, как уже было сказано, меня зовут Исси, и я — гремлинша, — начала его новая знакомая. — Мы жили на большом автомобильном кладбище в Новолесье, пока у мамы не началась аллергия на шины. Тогда мы переехали сюда и теперь живём на свалке металлолома. Если дело касается техники, мы, гремлины, можем всё! Она извлекла из кармана своего синего комбинезона пригоршню старых металлических деталей и небрежно разбросала перед собой. Надвинув на глаза очки и схватив одну из болтавшихся на поясе отвёрток, Исси завертелась вихрем. Не прошло и десяти секунд, как по парте покатилась заводная мышка. Из горстки какого-то мусора!

Милан глядел на поскрипывавшую игрушку как заворожённый. Но внезапно мышка начала тормозить, что-то внутри у неё застопорилось, и она взорвалась, рассыпавшись на множество винтиков и шпунтиков.

— Опять двадцать пять, — разочарованно протянула Исси. — Вечно у меня что-то идёт не так… Но взорвалась она прикольней, чем вчерашний фен…

Исси сгребла детальки в кучу, ссыпала обратно в карман и как ни в чём не бывало довольно заулыбалась.

Все повернули головы и посмотрели на Милана; даже доктор Ноктюрн устремила на него заинтересованный взгляд сквозь сверкающий монокль. Чёрт, что же делать?

— Э-м-м… Я Милан Шишига. Мы всего три дня назад сюда переехали, — пробормотал мальчик. — И я… э-э-э… я умею… кататься на велосипеде, печь оладушки, а ещё я коллекционирую карточки и играю в водное поло… — Окружающие не спускали с него глаз. Ну что им ещё сказать? — А, да, и вот я ещё как умею!

Конец ознакомительного фрагмента