Хильда Пресли

Внезапно пришла весна

Глава 1

Джули осторожно свернула на сельскую дорогу. Сильный снегопад и непроницаемая завеса тумана заставили ее вчера отложить поездку из Лондона в Норфолк до утра, и теперь дороги стали опасными. Оставалось только надеяться, что она не разминется с архитектором, который обещал заглянуть в коттедж между «одиннадцатью и половиной двенадцатого». Часы в машине показывали четверть двенадцатого.

Конечно, нужно быть сумасшедшей, чтобы переезжать в коттедж в середине зимы. Приемные родители Джули пытались уговорить ее подождать до весны, но она уже подала заявление об уходе из больницы и сразу после Нового года и Рождества стала собираться в путь. Неодолимая тяга к деревенской жизни и не менее страстное желание писать жгли ее, словно лихорадка. Как и жажда успеха после неудачной любовной связи, которая оставила ее в полном одиночестве.

Она была серьезно больна, а когда поправилась, то весь ее внутренний мир пошатнулся от того, что она потеряла любовь Тода. Хватит, больше она не будет страдать, все кончено. Кроме того, сейчас ее выворачивало при мысли, что когда-нибудь — не дай бог — опять придется работать медсестрой.

В один прекрасный день, когда Джули подумывала уже о работе за границей, она получила извещение из адвокатской конторы: ее пожилой родственник, о существовании которого она даже не подозревала, оставил ей коттедж в деревне и небольшое наследство. Это был шанс, посланный свыше, — наконец-то у нее появилась возможность приступить к тому, что давно стало ее идеей фикс. Она понимала, несколько статей и один короткий рассказ, заслужившие одобрение, еще не делают ее писательницей, но… лиха беда — начало. Этот скромный успех говорил о том, что она может писать. Джули подсчитала: деньги, которые останутся от наследства после необходимого ремонта коттеджа, плюс ее собственные сбережения позволят ей прожить полгода или даже год, не особо экономя. За это время она, возможно, даже напишет роман. Во всяком случае, попытается, усмирила она свои мечтания. Но в уме Джули уже представляла первые строки своей книги, людей, о которых будет писать.

Зимний пейзаж совершенно очаровал ее. Солнце рассыпало по снежной равнине горсти бесценных алмазов, а нехоженные поля были подобны девственному листу бумаги. Эта деревня станет ее домом. Здесь она сможет, наконец, писать.

Джули вела машину медленно, следуя указаниям, которые прислал ей адвокат вместе с фотографией дома. «Следуйте указателю на Литтл-Хэмптон, пока не доедете до гостиницы «Белая лошадь», потом сверните направо в переулок Блэксмит-Лейн и сразу увидите одинокий коттедж с прилегающим земельным участком».

Джули свернула направо, хотя ничто не говорило о том, что узкий, разбитый тракт, по которому могла бы проехать одна лишь повозка, носил название переулка. Ее сердце забилось, когда она увидела и тотчас узнала изображенный на фотографии низкий коттедж, крытый соломой. Исколеси она всю страну вдоль и поперек, более очаровательного местечка не найти, подумала Джули. Два слуховых оконца сонно глядели из-под заснеженной крыши, стены были выкрашены в мягкий розовый цвет, а парадная дверь вела к садовым воротам, на которых ей тут же захотелось написать: «Холи-коттедж» — «Остролистовый дом». Ее не смутило, что и ворота, и дверь давно нуждались в покраске.

Не было ни подъездной дорожки, ни гаража. По обеим сторонам ворот густо разросся остролист, образовав давно нестриженную изгородь, его темные, блестящие листья были покрыты снегом. Пока придется оставить свою маленькую машину за воротами, решила Джули.

С гордым чувством собственника она открыла ворота и направилась к парадной двери. У нее было два ключа: один большой для задней двери и один маленький — от американского замка парадного входа. Она вставила маленький ключ в цилиндрическую замочную скважину и попыталась повернуть его. Ключ поворачивался с трудом, и, как Джули ни наваливалась на дверь, та не поддавалась. Она пробовала снова и снова, но все было тщетно. А так хотелось в первый раз войти в собственный дом через парадный вход!

— На вашем месте я попробовал бы заднюю дверь! — раздался голос. Позади Джули возник высокий силуэт в пальто из овчины и матерчатой кепке. — По-моему, вы вот-вот сломаете себе лопатку.

Что-то в его тоне вызвало у Джули раздражение.

— Я сама уже подумывала об этом, — недовольно заметила она.

Мужчина сжал губы и слегка приподнял темные брови.

— Я Скотт Монро, архитектор. Полагаю, вы мисс Саймондс?

— Да. К сожалению, я только что приехала. Я выехала вчера, но…

Мужчина нахмурился.

— Вы, — он замялся, — вероятно, здесь не останетесь, не правда ли?

— Почему вы так решили?

Он пожал плечами:

— Может быть, вы хотите, чтобы я пришел в другой день, когда вы немного обживетесь?

— Вы живете в деревне?

— Нет, в Фенборо, но…

— В таком случае, — быстро перебила Джули, — я бы предпочла, чтобы вы осмотрели дом прямо сейчас, если не возражаете. Я хочу покончить со всем как можно скорее, чтобы спокойно заняться собственной работой.

Джули не стала говорить «написанием книги» — это прозвучало бы слишком напыщенно, — но, направляясь к задней двери дома, она втайне надеялась, что он спросит ее, о какой именно работе она говорит. Но он не спросил. Скотт Монро профессиональным взором осматривал стены коттеджа, и, следуя за направлением его взгляда, Джули заметила большую трещину на фронтоне. Однако он ничего не сказал и молча продолжал осмотр. В задней части дома штукатурка покрылась мелкими трещинами, кое-где проступали темные пятна.

Джули почувствовала легкое разочарование, но решительно сжала губы и вставила в замочную скважину большой ключ. Дверь открылась легко, и она шагнула на ступеньку, ведущую в столовую. Сначала в полутемной комнате она ничего не могла разглядеть. Окно в задней стене было крошечным, в передней части комнаты — чуть побольше, но, когда ее глаза привыкли к темноте, она была поражена.

Адвокат сказал, что в коттедже есть «кое-какая мебель», но, увидев эту «мебель», Джули едва не вскрикнула от неожиданности. Конечно, тут же укорила она себя, ей следовало бы помнить, что ее родственник был очень старым человеком, к тому же довольно бедным, несмотря на оставленное ей маленькое наследство. Как и многие старые люди, он, очевидно, копил деньги, вместо того чтобы тратить их на мало-мальски комфортную жизнь и ремонт коттеджа.

Посередине комнаты стоял квадратный стол, покрытый темно-коричневой тканью в пятнах. У одной из стен располагался потускневший от времени старомодный комод, одну из ножек которого подпирал деревянный брус. Рядом стояло деревянное кресло и что-то вроде кухонного стула. В старинном камине скопилась многонедельная зола, что отнюдь не прибавляло ему живописности. Но хуже всего были черные домотканые коврики, покрывавшие выщербленные плитки пола, унылые обои, темно-коричневая краска на подоконнике и облезлые занавески. Джули охватил прилив жалости к старику, который окончил свою жизнь в такой обстановке.

Она почувствовала, что архитектор с любопытством наблюдает за ней.

— Вы здесь впервые? — поинтересовался он.

— Да, но если бы я знала…

— По-моему, еще ничего не потеряно. Уверен, вы легко сможете продать дом.

— Я не собираюсь его продавать, — резко возразила Джули, рассерженная его замечанием. — В этой комнате нет ничего такого, что не смогли бы исправить несколько мазков краски и банка лака.

— На вашем месте я бы не был так уверен. Под обоями может скрываться что угодно. Но дело ваше. С вашего позволения я осмотрюсь и скажу вам, в каком состоянии находится дом.

Джули с отсутствующим видом кивнула, с горечью продолжая размышлять о старом человеке, ее единственном родственнике. Должно быть, ему потребовалось немало сил, чтобы найти ее. Их родственные связи были довольно туманными. Ее родители, погибшие в автокатастрофе через несколько недель после ее рождения, не имели братьев и сестер, а она была их первым ребенком.

Архитектор начал подниматься наверх по узкой лестнице без ковра, а Джули осталась стоять, беспомощно озираясь, и впервые заметила дубовую балку, поддерживавшую пожелтевший от времени потолок. Теплое твидовое пальто, которое было на ней, не спасало от холода. Прежде всего надо разжечь камин, если удастся найти дрова, решила она. Джули выгребла из камина пепел и направилась к сараю. Там она нашла дрова и щепки, а после дальнейших поисков обнаружила немного угля, присыпанного снегом. Совсем скоро в комнате весело запылал огонь, и Джули принялась исследовать первый этаж. Она отыскала крохотную кухню, где была раковина из коричневого камня с одним краном и полка, на которой стояли сковородки и несколько тарелок, а также ряд крючков с висящими на них чашками и кувшином. И вновь ее сердце сжалось при виде скудной утвари старика. К кухне примыкала кладовая с побеленными стенами, где также висело несколько полок и располагался откидной стол.

Другая дверь из столовой вела в промерзшую «гостиную». Здесь стояли пианино, должно быть антикварное — с узорчатой крышкой и изящными привинченными канделябрами, старый диванчик типа шезлонга, небольшой столик и два кресла, которые раньше считались старинными, но теперь опять входили в моду. На полу лежал выцветший линолеум, а перед камином — тряпичный коврик с красным ромбовидным узором.

Джули откинула крышку пианино и взяла несколько аккордов. Пианино нуждалось в настройке, но звук у него был приятный. В детстве приемная мать учила ее играть и мечтала сделать из нее профессиональную пианистку, но потом оказалось, что для этого требуется больше времени и денег, чем имелось у приемных родителей. Рядом с пианино стоял табурет, на нем лежало несколько нотных альбомов с произведениями классической музыки. Значит, старик был в некотором роде музыкант. Но почему он не поставил пианино в столовую, где было теплее и можно было бы играть зимой?

Стук наверху напомнил Джули о присутствии архитектора. Может быть, ей тоже пойти наверх или подождать, пока он спустится? Она заметила: тут и там на бежевых обоях проступали пятна влаги, по-видимому из-за того, что здесь не разводили огонь. По-видимому, старик не часто пользовался этой комнатой. Джули услышала, как мистер Монро спускается по лестнице, и вернулась в столовую.

Его взгляд сразу обратился к огню.

— Ну вот, так-то немного повеселее. Но с этим домом проблем у вас будет выше головы. Я по-прежнему считаю, вам лучше его продать.

— Но почему? — требовательно спросила Джули. — Он что, может развалиться, упасть мне на голову? Адвокат сказал, что его не собираются сносить. В любом случае мой… — она замялась, — дядя оставил мне немного денег на ремонт.

— Вам понадобится много денег, немногим тут не обойдешься, — последовал прямой ответ. — Надеюсь, вы понимаете, что в доме нет ванной комнаты?

— Я могу превратить в нее одну из спален. Судя по количеству комнат наверху, их должно быть по крайней мере две.

— Вообще-то их три, но на это уйдет уйма денег. Во-первых, прогнили доски пола. Далее, наверху нет электричества.

— Я и не ожидала, что здесь будут все современные удобства, — отрезала Джули.

— Отлично. Я составлю вам отчет. Но сначала осмотрю первый этаж.

Он отправился на кухню.

Джули прикусила губу, проникнувшись чуть ли не ненавистью к архитектору за его пессимизм. Ей не хотелось признаваться, что дом несколько разочаровал ее, — снаружи он смотрелся совершенно по-другому. Но, поднимаясь по узкой лестнице, Джули сказала себе, что после ремонта он будет выглядеть совсем иначе. Что касается ванной, то она пока обойдется без нее, до тех пор, пока не появятся средства. Она будет мыться в кухне и купит сидячую ванну. Возможно, у ее дяди — а ей надо перестать называть его «стариком» — такая ванна есть, наверняка есть, нужно только найти ее. Будет очень приятно мыться перед пылающим камином. Конечно, наверху нет электричества, но ей повезло — оно есть внизу.

Словно чтобы компенсировать мрачность и ветхость нижних комнат, спальни совершенно очаровали Джули. Ей понравились слуховые окна, косые стены и дубовые балки. Судя по потолку, протечек не было, значит, крыша ремонта не требует, и, хотя пол в двух комнатах находился в плачевном состоянии, в третьей спальне он был в полном порядке. Джули с сомнением оглядела мебель — большая двуспальная кровать, комод и стул. Ей понадобится новая кровать. Она вздохнула. Да, придется потрудиться… А чего, собственно, она ожидала? Сразу же сесть за стол и начать писать? О деньгах — о том, как скоро они закончатся, — Джули старалась не думать.

Скотт Монро стоял у камина, глядя в огонь. Когда она спустилась вниз, он повернулся.

— Вы действительно решили здесь остаться? — спросил он.

— Да, а что?

— Тут нет даже телефона.

— У многих людей нет телефона. Например, его никогда не было у моего дяди. Думаю, в деревне телефон есть.

— Туда идти минут пять. Вы молодая девушка и будете жить здесь одна.

Джули, недоумевая, посмотрела на него и, после некоторого размышления, откровенно спросила, почему он так беспокоится.

Скотт быстро взглянул на нее:

— Ради бога, только мерзавец не стал бы в данном случае беспокоиться. Вы только взгляните на дом! Вы не могли бы временно остановиться в «Белой лошади», хотя бы на неделю?

Джули покачала головой. Конечно, предложение было соблазнительным: эта комната была слишком гнетущей, а другая — сырой. Но даже несколько дней в гостинице ударят по ее карману.

— Если в деревне есть магазин, где продают краски, я могла бы завтра же начать с этой комнаты или даже сегодня вечером.

Скотт раздраженно вздохнул:

— Но как вы собираетесь здесь жить? Что за странная идея? У вас нет дома, родителей?

Джули поморщилась. Ее приемные родители были милыми людьми, но каждый ребенок, который побывал под их опекой, вряд ли мог считать их дом своим. Она привыкла к мысли о том, что почти одна в этом мире, но у нее было естественное желание иметь свой дом и семью, которую она действительно могла бы назвать своей. Однако гордость не позволяла откровенно говорить об этом.

— Вы разговариваете так со всеми клиентами? — спросила она этого надоедливого мужчину.

— Я пытаюсь быть честным.

Джули помолчала. Она всегда колебалась, стоит ли говорить посторонним лицам, что у нее нет родителей, нет братьев и сестер, нет своего дома. До сегодняшнего дня ее «домом» была больница, недолгие периоды пребывания у приемных родителей и жизнь в квартире вместе с другой медсестрой. Молодые спокойно воспринимали ее историю, но ее ровесники или люди постарше не могли скрыть жалости. Поэтому Джули заранее обдумала этот вопрос и решила: начиная жизнь на новом месте, следует рассказать о некоторых подробностях своей биографии.

— Тогда я тоже буду честной, — сказала она. — У меня нет дома, нет родителей, а здесь я собираюсь… писать.

На лице Скотта появилось удивление.

— Писать? У вас уже есть опыт?

— Небольшой. Я решила: дам себе месяцев шесть, пока не закончатся деньги, а потом найду работу с частичной занятостью. Думаю, можно еще продать машину.

— На вашем месте я бы этого не делал. В деревне необходимо иметь свой транспорт. Автобусы тут почти не ходят, а железнодорожная станция в пяти милях отсюда. Кем вы работали раньше?

— Я как раз собиралась менять работу, когда узнала про этот коттедж, поэтому…

— Похоже, вам будет о чем писать, но, знаете, это долгий, тяжкий путь. По крайней мере, так говорят, — добавил он.

— Я привыкла к тяжелой работе, — мужественно ответила она.

— Но этот дом… — Скотт протянул ей визитную карточку. — Вот мой адрес и номер телефона. Если я смогу чем-нибудь вам помочь, пожалуйста, в любое время… А пока займусь составлением отчета. Вообще-то дом в приличном состоянии, и крыша ничего. Но понадобится много сил, чтобы здесь можно было нормально жить. Соломенное покрытие придется менять, хотя оно и скреплено проволокой. Наружная краска потрескалась — раньше еще не было таких водостойких красок, как сейчас. А когда вы начнете отдирать обои и красить деревянные перекрытия, то погрязнете с головой во всякой мелкой работе. — Он оглядел стены столовой. — Не хочу показаться вам назойливым, но лучше последуйте моему совету — уезжайте немедленно. Начнете обдирать обои, и неизвестно, что окажется под ними. Не исключено, что придется снимать всю штукатурку. Ну а пока попробуйте нанести поверх обоев слой эмульсионной краски.

Похоже, он обожает давать советы, хотя, возможно, это часть его работы. Однако Джули не удержалась и сказала:

— Странно слышать подобный совет от архитектора.

— Ничего странного. Это всего лишь временная мера. Потом, если захотите, сможете сделать все как следует.

Наверное, он хотел сказать: «Если останетесь здесь», решила Джули. Что ж, пусть будет так, как он предлагает, — самый поверхностный ремонт, ведь ей нужно как можно скорее начать писать.

Скотт сказал, что должен идти, и направился к двери. Джули пошла за ним.

— Я сам найду выход, — бросил он.

— Конечно. Я просто хотела взять вещи из машины.

У ворот он остановился:

— Где вы собираетесь ее ставить? На вас будут косо смотреть, если вы загородите проезд. Там, подальше, есть ферма и еще несколько коттеджей.

Джули вздохнула. Она никогда не встречала человека, который бы так легко находил трудности. Хотя… возможно, он и прав, но платить за гараж ей не под силу.

— Я прорублю отверстие в изгороди, — сказала она. — Машина может постоять там, пока я не куплю или не построю гараж. А если я на одну ночь оставлю ее рядом с изгородью, она никому не помешает.

Скотт пожал плечами:

— Попробуйте, но не говорите, что я вас не предупреждал.

— Не буду.

Он посмотрел на нее, нахмурился и покачал головой.

— Что ж, удачи вам, — бросил он и направился к своей машине.

— Спасибо за советы.

Если Скотт и уловил иронию в ее голосе, то не подал виду. Приподняв кепку, он просто ответил:

— Всегда к вашим услугам, — потом сел за руль, и машина тронулась.

Доставая из багажника своей машины коробку с едой, которую она на всякий случай взяла с собой, Джули почувствовала легкий укол совести. Наверное, он хотел помочь ей, но она еще никогда не получала столько советов сразу — нужных и не очень. Возможно, он был из тех, кто уверен: женщина без помощи мужчины не способна ни с чем справиться. Джули взглянула на свой коттедж с легкой гордостью. Если тут мог жить ее дядя, то сможет и она, сделав, конечно, небольшой ремонт. Ему было восемьдесят два, как сказал адвокат. В таком возрасте трудно обойтись без посторонних рук, у него не было детей — он ни разу не был женат. Она потратит все наследство — триста фунтов — на коттедж. Наверняка этого хватит, чтобы из спальни сделать ванную, да еще и останется, а когда она начнет писать и зарабатывать деньги…

Холодный деревенский воздух заставил Джули проголодаться раньше обычного. Она разогрела консервированный суп и сделала себе бутерброд с ветчиной, мысленно уже строя планы на будущее. У одного известного писателя она прочла: даже если его дом рассыплется на части, настоящий профессионал все равно будет каждый день хоть немного, но писать. Ей тоже не стоит сразу же приниматься за благоустройство коттеджа. На это уйдет слишком много времени. Гораздо разумнее днем ремонтировать дом, а вечером писать. Крася стены, она будет продумывать сюжет, заносить отдельные эпизоды в записную книжку, а потом писать главу за главой.