Хильда Пресли
Зачарованный лес
Глава 1
Розмари медленно ехала по лесной дороге, так как ей не нужно было торопиться к больному. Ей нравились эти ежедневные поездки через Нью-Форест. До самого горизонта по обе стороны белой ленты дороги простирались ряды деревьев. Исполинские дубы с бледно-зеленой листвой, буки, каштаны, под чьей широкой кроной могла спрятаться целая армия, но лучше всех были величественные ели и сосны, вздымающиеся в ясное голубое небо зелеными вершинами, похожими на стрелы.
Деревья были частью жизни Розмари. Она родилась под шум ветра в их ветвях, играла в прятки или в Робин Гуда и девицу Марианну среди папоротников, дубов, берез и росла вместе с молодыми деревцами. Розмари помнила названия всех угодий, многие из которых звучали очень интригующе и заманчиво. Например, Лес Рыцаря. Какого рыцаря? Сэра Галахеда? Еще были Дамская Заводь, Заросли Утесника, Королевская Шляпа, Шутовская Арка и многие другие. И все настолько огромные, что человек мог бродить по ним весь день и затеряться. Розмари некуда было спешить. Ее отец сам поедет по всем срочным вызовам. Она подъехала к маленькой полянке, где стояли в ряд специальные метлы для борьбы с огнем, и отправилась в Соловьиные угодья, которые составляли Пайнвуд-Бит. Стояла глубокая тишина. Когда работники расходились по домам, движение на шоссе Линдхерст замирало и Розмари вновь оказывалась в лесу своего детства. Только если стоять не двигаясь и едва дыша, можно услышать шорох мелких зверьков в кустах, слабое шелестение листьев, отдаленный стук дятла или увидеть среди деревьев дикого оленя.
Вскоре Розмари, сойдя с поляны, вошла в чащу. Ее шаги почти не были слышны на мягком лесном ковре из прошлогодних листьев и похожих на опахала зарослей папоротника. На ней было простое зеленое платье, мягкие каштановые волосы перехвачены лентой, и в таком виде ее трудно было принять за доктора медицины. Но в качестве партнера своего отца она работала уже два года, а в течение шести месяцев посещала пациентов одна, пока он был в больнице. Даже теперь основная часть нагрузки лежала на ее плечах. После малейшего напряжения ее отец вновь заболевал. Розмари была очень признательна Денни, так она называла мисс Денман, которая вела хозяйство, с тех пор как год назад умерла ее мать. Розмари легко ступала по земле, сцепив руки за спиной, поглядывая на мощные стволы деревьев и провожая удивленным и восхищенным взглядом темно-зеленые пирамиды елей, уходящие в небо.
Внезапно Розмари насторожилась: она ощутила запах дыма. Значит, где-то может быть пожар, которого так боятся все, чья жизнь связана с лесом. Она нахмурилась, вглядываясь в чащу леса. Потом она увидела тонкую струйку дыма, лениво поднимающуюся вверх, и ускорила шаги. Только бы успеть. Розмари вновь принюхалась и уловила отчетливый запах табака. Лесничим не запрещалось курить, но…
В следующую минуту ее сердце учащенно забилось. Прислонившись к стволу дуба и наблюдая за струйкой дыма, стоял мужчина. Она никогда не видела его раньше. Высокий, худощавый, с загорелым лицом и руками, он был облачен в коричневые простые брюки и темно-зеленую рубашку. Если не считать трубки, его можно было принять за обитателя леса.
Очевидно не замечая девушки, он обернулся и взглянул на нее. Несколько секунд он молчал, потом выпрямился и вытащил трубку изо рта.
— Девица Марианна, полагаю? — протянул он, и его губы изогнулись в обескураживающей улыбке. — Или одна из тех лесных нимф, о которых я столько читал?
Розмари не привыкла к фамильярному отношению со стороны незнакомцев, поскольку обитатели леса обычно были тихими и сдержанными людьми.
— Я увидела дым и решила, что начинается пожар, — ответила она. — Надеюсь, вы понимаете, насколько опасно здесь курить?
Его серо-голубые глаза стали жесткими, а лицо напряглось. Из кармана он извлек коробку, не говоря ни слова, положил в нее трубку и захлопнул крышку. Розмари почувствовала, что ее щеки покраснели, но не успела она извиниться, как мужчина, холодно взглянув на нее, повернулся и зашагал в лес. Она глядела ему вслед, отмечая, с какой небрежной легкостью он двигается, сунув одну руку в карман, а другой лениво размахивая в воздухе. Темная рубашка и брюки быстро растворились в чаще, после чего лес опять погрузился в тишину, как будто ничего и не произошло. Нахмурившись, Розмари отправилась к машине. Кто это такой? Туристы сюда не часто заходят. Для установки палаток, организации пикников и других развлечений отведены специальные части леса. Но мужчина и не был похож на обычного туриста. И его акцент, то, как он растягивал слова. Американец? Или канадец. Лесные жители обычно не носят с собой трубки.
Розмари подошла к машине и забыла об этой встрече. И так она уже слишком долго думает о незнакомце. Возможно, он новый работник с других участков. Она знала почти их всех, но могли быть и другие.
Розмари поехала дальше и встретилась с другой машиной. Она притормозила и заметила за рулем Хью Торнли, одного из младших лесничих. Они оба остановились, и Хью подошел к ней. Это был высокий, широкоплечий молодой человек лет двадцати пяти, с копной темных волос и обаятельной улыбкой. Он был холост и жил один в коттедже для лесничих рядом с семьей Джерри и Лиз Маршалл.
Розмари приспустила стекло, и Хью оперся о него рукой.
— Привет. Домой? — спросил он.
Она кивнула.
— А ты?
— Я обедаю с Лиз и Джерри, а потом мы пойдем прогуляемся. Пойдешь с нами? Я мог бы заехать за тобой около восьми.
— С удовольствием, если не будет неотложных дел.
— Надеюсь, что не будет. Мы тебя уже несколько дней не видели.
На мгновение лицо Розмари омрачилось. До болезни отца они с Хью виделись часто. Но пока отец лежал в больнице, ей то и дело приходилось отказываться от приглашений Хью. Даже теперь, когда ее отцу стало уже намного лучше, она старалась не отходить далеко от дома. Хью был очень терпелив, но наконец и он стал говорить:
— Дай знать, когда освободишься.
Было время, когда Розмари думала, что их отношения перерастут в нечто большее, хотя, может, ей это просто казалось, но в последнее время он старался не оставаться с ней наедине. Розмари отбросила эту мысль. Разве он только что не намекнул, что хотел бы чаще видеться с ней?
— Возможно, все изменится, когда приедет новый лесник, — заметила Розмари.
Уже несколько недель большой участок леса был без главного лесника, но наконец-то его нашли, и он должен был приехать через неделю.
— Возможно. Если ты намекаешь, что у меня будет больше свободного времени, то ты права, — улыбнулся Хью. — А сегодня давай скрестим пальцы, ладно?
— Да, Хью.
Розмари хотелось рассказать о незнакомце, которого она встретила в лесу, но она не решилась.
— Тогда увидимся, — бросил Хью и направился к машине.
Оказавшись около своего дома из красного кирпича, стоящего среди поросшего лесом участка, Розмари обнаружила, что ее отец опрыскивает розы в саду. На темном фоне елей ярко выделялись последние цветущие рододендроны и азалии, а ранний душистый горошек поражал буйством красок.
— Привет, отец. Вызовы были?
Отец выпрямил спину. Он рано поседел, на нем были очки и свободная одежда.
— Нет. Но день полностью занят.
Розмари вырвала сорняк.
— Так всегда в это время. Не знаю, то ли рождаемость возросла, то ли люди стали больше болеть.
— Люди уже не могут справляться с болезнями, как раньше, — ответил Джон Филдинг, возвращаясь к своей работе.
— Согласна, и их нельзя винить, даже если нам от этого тяжелее.
— Верно.
Денни крикнула в окно, что обед будет готов через пять минут, и они вошли в дом.
— Не возражаешь, если я попозже опять уйду? — спросила Розмари у отца, когда они уселись за стол.
— Конечно нет. Ты и так почти никуда не выходишь. Я уже тебе это говорил. Что-то намечается?
— Нет, просто пойдем погулять с Хью, Лиз и Джерри.
— Ты стала реже видеться с этим молодым человеком, — заметил отец.
— Хью теперь очень занят, поскольку нет главного лесничего.
— Как он отнесся к приезду нового человека? — спросил Джон Филдинг, накладывая себе картошку.
— По-моему, очень рад. Ему было нелегко все эти недели, когда двое людей выполняли работу за троих, особенно теперь, когда нужно пропалывать саженцы. А если вскоре не будет дождя, то им придется еще и поливать.
— Когда приезжает новый лесничий?
— В понедельник.
После обеда Розмари помогла Денни вымыть посуду и сообщила ей, что уходит.
— Не забудь, Денни. Если будет больше одного вызова или отец слишком устанет, звони мне.
Денни, высокая, крупная, очень энергичная женщина, ласково улыбнулась ей:
— Не знаю, что бы отец делал без тебя.
— А что бы мы делали без тебя! — ответила Розмари.
— Ладно уж! — отмахнулась Денни, но не смогла скрыть удовольствия. — Дай мне чайное полотенце. Вытру посуду. Если ты собираешься уходить, тебе надо поторопиться.
Розмари только успела переодеться и пробежать расческой по каштановым волосам, развязав ленту и свободно распустив их по плечам, как к дому подъехал Хью и остался ждать ее в машине.
— Не зайдешь к отцу? — спросила его Розмари.
— Не знаю. Наверное, в другой раз. У меня такое чувство, что лучше ехать прямо сейчас, иначе зазвонит телефон, и тебе придется бежать к какому-нибудь больному. Кстати, как твой отец?
— Намного лучше, но он так быстро устает, что я стараюсь щадить его.
— Ему с тобой повезло. Иначе ему пришлось бы выйти на пенсию или искать временного заместителя. А теперь едем.
Хью завел машину и свернул в направлении Линдхерста, а Розмари задумалась над его словами. Наверное, он был прав, но только она никогда не собиралась оставлять отца, даже если выйдет замуж. Хотя, кто знает, возможно, в один прекрасный день ей придется сделать выбор. Может, на это намекал Хью?
Он украдкой взглянул на нее:
— Лиз и Джерри передумали идти. Кто-то из детей заболел, а они не хотят оставлять его с Джоан.
— Джоан всего тринадцать, она сама почти ребенок, но уверена, что, если кто-то из младших заболеет, она сможет позвонить родителям. Кто именно заболел?
— Джимми, младший.
— Мне надо взглянуть на него?
— Нет, ты не на работе. И прежде чем ты скажешь, что врач всегда на работе, предупреждаю, что Джимми объелся зеленых яблок. Просто Лиз не хотела оставлять с ним Джоан. Если хочешь, мы можем заехать к ним по дороге домой.
— Хорошо, — согласилась Розмари, недоумевая, почему Хью сегодня такой сердитый.
— У вас, врачей, слишком обострено чувство ответственности, — продолжал он. — Ты как та старушка из детского стишка, которая жила в башмаке.
Розмари рассмеялась. Она не была уверена, шутит ли Хью или говорит серьезно. В его словах была крупица правды. Они проехали мимо Соловьиных угодьев, и Розмари вспомнила про незнакомца. В нем было что-то, что отличало его от других, нечто загадочное и привлекательное, несмотря на то что она была сердита на него. Странно, как незнакомцы могут войти в твою жизнь и исчезнуть из нее.
Паб «Форестерз Армз» был излюбленным местом встречи работников леса. Там было уютно и красиво, а владелец паба и его жена прожили в лесу всю свою жизнь. Розмари и Хью поздоровались со знакомыми, и вскоре Хью предложил заглянуть к Джерри и Лиз. Они уже собирались уходить, когда за полуоткрытой дверью другой комнаты Розмари заметила Лидию Бринли, дочь богатого фермера и обладателя очень большого старинного дома с лужайками, террасами и парком, занимавшим несколько сот акров леса.
Но при виде спутника Лидии Розмари вздрогнула от неожиданности.
— Что такое? — спросил Хью.
— Этот мужчина с Лидией Бринли…
Хью проследил за направлением ее взгляда.
— Да, я его раньше никогда не видел. Ты его знаешь?
— Нет, но я встретила его в лесу, когда сегодня возвращалась домой.
— Может, ее друг? Что он делал в лесу?
— Стоял у дерева и курил трубку.
Хью нахмурился:
— Надеюсь, он не бросил ее на сухие листья.
— Не беспокойся. — Розмари рассказала ему о случившемся и добавила: — Кажется, он американец.
— Так ты с ним разговаривала?
— Я просто сказала ему, что курить в лесу — опасно.
— А он?
— Убрал трубку и ушел.
— Нахал!
— Да.
На следующей неделе Розмари несколько раз вспоминала незнакомца и почти ждала встречи с ним, прогуливаясь по лесу. Она не понимала, почему он произвел на нее такое впечатление, и сотню раз повторяла себе не быть такой глупой. Она почти позабыла о нем, когда в день приезда нового лесничего получила вызов в Сосновый лес. Кто-то там повредил лодыжку. Розмари отправилась в путь.
Как только она прибыла на место, то заметила перемену. Прежний лесничий был довольно неряшлив, и повсюду всегда валялись секачи, серпы, кривые садовые ножи, лопаты, пилы и прочая хозяйственная утварь. Теперь же все было аккуратно разложено по местам и висело на крючках вдоль стен. Стол, обычно представлявший собой скопище бумаг, был в полном порядке. Кажется, новый лесничий оказался очень аккуратным человеком. Даже карта участка леса на стене, где были подробно указаны угодья, питомники и плантации, выглядела чище.
Пострадавший сидел положив ногу на стул, его лицо сморщилось от боли.
— Привет, Кен, что случилось? Упал в кроличью нору?
— Да, доктор.
— Боже! Тебе придется привыкнуть смотреть под ноги. Вижу, кто-то уже оказал тебе первую помощь. — Ботинок сняли прежде, чем нога успела опухнуть, и на нее наложили холодный компресс. — Кто это сделал?
— Я, — раздался голос в дверях.
Розмари круто обернулась и столкнулась лицом к лицу с незнакомцем.
— Вы? Но…
Она обескуражено глядела на него. На нем была коричнево-зеленая униформа лесничих.
— Могу я узнать, мэм, кто вы? — спросил он. — Я послал за врачом.
— Я врач, — ответила Розмари с вызовом. — Возможно, вы…
— Врач? — перебил он. — Боже, я не могу в это поверить!
— Почему же? А теперь, будьте любезны, скажите мне, кто вы.
— Меня зовут Мэтт Уиндборн. А если вы не заметили мою униформу, то я новый лесничий. Я очень занятой человек, доктор…
— Доктор Филдинг. Доктор Розмари Филдинг. Мой отец тоже врач. Мы с ним партнеры, а поскольку я тоже очень занята…
Она повернулась к пациенту. Диагноз было поставить несложно. Судя по положению ступни и опухоли, он сильно вывихнул ногу. Розмари смазала ногу и крепко забинтовала ее.
— Конечно, он не сможет какое-то время работать, — сообщила она Мэтту.
— Естественно, я этого и ожидал. Однако…
Но Розмари уже обращалась к пострадавшему:
— Ни в коем случае не наступай на ногу. Я зайду через несколько дней. А пока займись книгами или другим любимым делом. Понял?
— Да, доктор.
Розмари повернулась к лесничему:
— Вы можете выделить человека и какую-нибудь повозку, чтобы отправить его домой?
— Думаю, да. Но должен сказать, что он еще и ненадолго потерял сознание.
— Потерял сознание? Что вы хотите сказать? Мне об этом ничего не известно.
— Я хотел вам сказать, но вы меня перебили. Парень ударился о ствол дерева и отключился на несколько минут.
— Ясно. Кен, ты должен был мне сказать.
— Я не думал, что это важно. Я чувствую себя хорошо, если не считать боли в лодыжке.
Внезапно Розмари сообразила, что не дала Кену болеутоляющее, и рассердилась на себя за то, что присутствие этого незнакомца так влияло на нее. Она вручила Кеннету две таблетки и рецепт, потом проверила его рефлексы.
— Похоже, удар головой был не очень серьезным, но постарайся провести в постели пару дней и передай мои слова твоей хозяйке.
— Да, доктор.
Розмари захлопнула чемодан, чувствуя, что новый лесничий следит за каждым ее движением с плохо скрытым нетерпением. Но она была твердо настроена не дать ему опять смутить себя. Розмари тронула Кена за плечо и перебросилась с ним парой слов, прежде чем уйти. Потом, решив вести себя столь же непринужденно и с этим возмутительным новичком, обернулась к нему и вежливо произнесла:
— Спасибо, мистер Уиндборн, и добро пожаловать в Нью-Форест. Надеюсь, вам тут будет хорошо.
Его глаза чуть расширились, и он склонил голову.
— Благодарю, — коротко ответил главный лесничий, и Розмари поняла, что он ждет не дождется, когда же она уйдет.
Розмари отправилась к машине, чувствуя себя несколько уязвленной. Очевидно, что от этого человека помощи ждать не приходится. Она продолжила утренний обход, и ее голова была занята думами о лесе и людях, которые жили и работали в нем. Многие из них родились здесь. Их семьи веками жили в лесу. Это был их дом, а людей из лесного комитета они считали чужими. Чиновников ненавидели и винили во всех грехах. Больше всего неприятностей доставляли лицензии на охоту, приносившие лесному комитету большой доход. Еще одной бедой были шотландские сосны, посаженные когда-то в лесу. Они распространялись так легко, что, если не следить, могли заполонить весь лес, не оставив места красивым дубам, каштанам и букам. Большую угрозу представляли и летние коттеджи. Богатые горожане строили все больше домов, не заботясь о сохранности леса, и каждый участок, проданный им под коттедж, означал, что для коренных обитателей остается все меньше места. Розмари пыталась взглянуть на вещи объективно. Она любила лес с его дикой и естественной красотой, и ей казалось несправедливым, что проводится грань между теми, кто живет и трудится под его сенью, не важно, родились они здесь или недавно приехали. Она и ее отец пытались быть выше старых предрассудков, но если появляются такие люди, как этот главный лесничий — холодный, надменный, почти грубый, то как можно винить местных жителей за их отношение к пришельцам? После двух встреч с Мэттом Уиндборном у Розмари не возникло к нему симпатии.
Она нахмурилась. Было довольно странно видеть его в компании Лидии Бринли. Ее семья жила в этом районе дольше других. Ее предки были хранителями леса — баронами или рыцарями, назначенными королем для охраны диких животных и исполнения законов.
Насколько хорошо знакомы Лидия и Мэтт Уиндборн? Розмари ожидала, что они станут врагами, но, возможно, даже Лидия понимала, что времена феодализма прошли. Они должны были быть знакомы до того, как Мэтт приехал в их края. Розмари знала Лидию: ее отец был семейным врачом Бринли, но они были недостаточно знакомы, чтобы Лидия посвящала ее в свои личные дела.
Вечером после работы позвонил Хью:
— Ты занята? Вызовы намечаются?
— Пока нет.
— Я решил заглянуть к тебе, если ты не против.
— Конечно. Я всегда рада тебя видеть. Ты это знаешь.
— Я не был уверен.
— Глупости!
— Тогда я зайду минут через десять.
Розмари повесила трубку. Ей было интересно узнать, как складываются отношения Хью с новым лесничим.
Когда Хью позвонил в дверь, Розмари открыла ему сама.
— Проходи. Давай погуляем у ручья в нашем маленьком лесу. Выйдем через заднюю калитку. Отец в саду. Посмотри на его розы.
Первые розы как раз распускались — прелестные «суперзвезда», «мир», «душистое облако», «золотая» и «королева Елизавета».
— Мне стыдно за мои грядки, — признался Хью.
— Вы не любите работать в саду? — поинтересовался доктор Филдинг.
— Если бы у меня был свой дом, мне, наверное, это понравилось бы.
Джон Филдинг рассеянно улыбнулся, и, поняв, что им больше нечего сказать друг другу, Розмари повела Хью к маленькой калитке в конце сада.