— На чем-то одном?.. — Кёскэ тоже замер и взглянул на потолок.

— Что-то не так? — уточнил Нагарэ.

— Да нет, все в порядке. — Кёскэ быстро пошел дальше.

— Садитесь, пожалуйста.

Коиси уже ждала их в дальней комнате.

— Спасибо. — Кёскэ, слегка поклонившись, устроился посередине дивана.

— Заполните, пожалуйста, вот это, — Коиси, сидевшая напротив, протянула планшет с бумагой.

— Это что, заявка на поиск? Почерк у меня, конечно, так себе, надеюсь, сможете разобрать, — пробормотал Кёскэ, несколько раз покачав головой, и принялся выводить иероглифы шариковой ручкой.

— Физкультурный университет Кинки, Кёскэ Китано… А, вспомнила наконец-то! — воскликнула Коиси, хлопнув в ладоши.

— Ох, вы меня испугали! — посмотрел на нее Кёскэ.

— Вы ведь пловец, да? «Надежда нашего спорта» — я недавно читала про вас в еженедельнике, — продолжила девушка. Глаза у нее засверкали.

— Надежда — это уж чересчур… — Смущенно улыбаясь, Кёскэ передал собеседнице планшет.

— А вы будете выступать на следующей Олимпиаде? — спросила Коиси, просматривая бланк.

— Да, я прошел отбор на квалификационных соревнованиях, еще и с рекордом! — Кёскэ гордо выпрямил спину.

— Точно, вы же тогда победили и в вольном стиле, и в плавание на спине!

— Мне тогда многие сказали, что лучше бы я сконцентрировался на чем-то одном.

— Что ж, удачи вам! Давайте теперь к делу. Что именно вы разыскиваете? — поинтересовалась Коиси, поджав губы.

— Стыдно признаться, но я хочу вспомнить рецепт бэнто с водорослями нори, — тихонько ответил Кёскэ, опустив взгляд.

— Вы имеете в виду бэнто, в котором на рис кладут нори, а в качестве закуски добавляют жареную рыбу и рыбные палочки в кляре? Его еще едят теплым.

— Не совсем. Я о том, что без закусок. Только рис и водоросли сверху. — Голос Кёскэ стал еще тише.

— Только водоросли? Без закусок? — Коиси слегка наклонилась вперед.

— Именно, — практически шепотом ответил Кёскэ. Его крупное тело словно уменьшилось в размерах.

— И ели вы его, как я понимаю, не в заведении… — Коиси посмотрела прямо на него.

— Бэнто готовил мой отец.

— Вот оно что. Не будет ли проще тогда обратиться к нему? Семья ваша, как я поняла, проживает в городе Оита, что не так уж и далеко отсюда.

— Мы с отцом уже лет пять не общаемся, — пробормотал Кёскэ.

— То есть вы даже не знаете, где он сейчас?

— Слышал, что где-то в Симанэ [Симанэ — префектура на западе о. Хонсю.].

— Симанэ? Но почему именно там?

— Мой отец — азартный игрок. По этой причине они и разошлись с матерью. Даже когда он заболел, то пожалел денег на свое лечение и вместо этого поставил все до копейки на велогонку и проиграл. А потом набрал кредитов.

Теперь отец живет в Симанэ у своей сестры, на деньги которой сейчас лечится, — с печальным видом сообщил Кёскэ.

— Значит, отец сейчас в Симанэ… А ваша мать? — Сделав отметку в блокноте, Коиси подняла глаза.

— Мама вышла замуж во второй раз. Живет в Кумамото [Кумамото — префектура на о. Кюсю.].

— Когда примерно разошлись ваши родители?

— Во время летних каникул, я тогда только поступил в среднюю школу [Средняя школа — второй этап школьного образования в Японии, является обязательным. Обучение в средней школе длится три года, дети поступают туда в возрасте примерно двенадцати-тринадцати лет.] номер три в Оите, так что, выходит, лет десять назад. Мама откладывала деньги на семейную поездку, а отец все спустил на ставки — это и стало последней каплей. Младшая сестра уехала с мамой, а мне стало как-то жаль оставлять отца одного…

— Поэтому с тех пор вы жили вдвоем. Он работал? — Коиси перевернула страницу блокнота.

— Развозил туристов. Правда, мне кажется, скачки и велогонки занимали в его жизни гораздо большее место, — усмехнулся Кёскэ.

— Давайте уточним еще раз. До того, как вы пошли в среднюю школу, вы жили в Оите вчетвером. Затем летом того года ваша мать ушла из дома вместе с вашей сестрой, а вы остались с отцом.

Теперь вы живете в Осаке. До какого момента вы находились в Оите?

— На втором году обучения в старших классах, летом, я получил приглашение от спортивного клуба в Осаке и перешел в школу при Физкультурном университете Кинки. С тех пор и живу в общежитии.

— Получается, с отцом вы прожили четыре года? — загибая пальцы, посчитала Коиси.

— В здании старшей школы находилась столовая, поэтому обедал я обычно там, но пока я доучивался в средних классах, отец каждый день готовил для меня бэнто.

— И иногда это был тот самый бэнто с водорослями нори?

— Я бы сказал — не иногда, а всегда. — Кёскэ улыбнулся уголком рта.

— Всегда? Вы имеете в виду — каждый день? — Коиси слегка приоткрыла рот от удивления.

— Я сам виноват. Когда отец впервые приготовил мне бэнто, я искренне его похвалил. Сказал, мол, ужасно вкусно. Папа обрадовался и решил готовить по этому рецепту каждый день — для верности ничего в нем не меняя, — с печальным видом объяснил Кёскэ.

— Кажется, ваш отец немного консервативен, — вздохнула Коиси.

— Каждый день все повторялось. Надо мной стали посмеиваться друзья. Из-за этого я стал съедать свой бэнто очень быстро, прикрывая содержимое крышкой, чтобы никто не видел. Неудивительно, что вкуса его я почти не помню. Хотя он явно был что надо! — твердо произнес Кёскэ.

— Я пробовала только бэнто с водорослями из магазина, поэтому до конца не могу понять… Неужели и вправду ваш отец не добавлял каких-то закусок, только рис и водоросли? Может, хотя бы посыпал сверху стружкой сушеного тунца? — Девушка набросала схематичный рисунок в блокноте и показала Кёскэ.

— Кажется, припоминаю что-то подобное. Бэнто по рецепту отца состоял из трех слоев. В самом низу — рис, потом сушеный тунец с соевым соусом, дальше — нори, а сверху — маринованная слива. Состав и порядок слоев не менялись. — Кёскэ дополнил рисунок недостающими деталями.

— В его вкусе было что-нибудь особенное? Сладость или, наоборот, острота?

— По-моему, это был самый обычный бэнто. Не сладкий и не острый. А еще как будто что-то хрустело на зубах, — пробормотал Кёскэ, уставившись на рисунок.

— Хрустело? Обычно так говорят о блюде не лучшего качества. Мне всегда казалось, что и рис, и сушеный тунец должны быть мягкими, разве нет? — склонила голову Коиси.

— А еще иногда чувствовалась кислинка, — с горькой усмешкой добавил молодой человек.

— Может, просто продукты были несвежие? — улыбнулась Коиси. — Да шучу я, шучу. Рис, водоросли и тушеный тунец — такой рецепт сложно испортить. — Она обвела рисунок пальцем.

— Я тоже так думал и однажды взял такой же бэнто в столовой в общежитии, но на вкус он был другим. Я еле его доел. А вот папин бэнто улетал мгновенно, — возбужденно произнес Кёскэ.

— Тогда вы были совсем молоды, на обед у вас ничего, кроме этого бэнто, не было, не так ли? И как вы сказали, вам очень не хотелось, чтобы друзья видели, что вы едите, поэтому вы проглатывали все в один миг. — Коиси, напротив, была максимально сдержанна.

— Может быть, — неуверенно пробормотал Кёскэ.

— Ваш отец часто готовил?

— Пока мама жила с нами, я не помню, чтобы он вообще появлялся на кухне.

— Получается, бэнто с водорослями было его единственным коронным блюдом… А почему вам захотелось вновь попробовать его?

— Недавно мне позвонила тетя. Похоже, дела у отца совсем плохи. Сказал, что хочет увидеться еще хоть разок…

— Мне кажется, вам бы пошло это на пользу. Отец как-никак пытался о вас заботиться, каждый день готовил обед с собой в школу.

— Возможно. Но если предположить, что отец не хотел придумывать новые блюда только потому, что я был для него в тягость, то встречаться с ним как-то не хочется. — Кёскэ нахмурился.

— Я считаю, все равно стоит встретиться, — пожала плечами Коиси.

— Что же особенного было в этом бэнто?.. Я подумал, если получится воссоздать его, то я вспомню свое состояние души в то время, — сказав это, Кёскэ плотно сжал губы.

— Мы, конечно, постараемся сделать все возможное. Но я советую вам не игнорировать просьбу отца, — упрямо повторила Коиси.

— Рассчитываю на вас, — громко произнес Кёскэ. Затем он поднялся с дивана и поклонился Коиси.

Увидев входящих в зал Коиси и Кёскэ, Нагарэ выключил телевизор, стоявший на подвесной полке.

— Ну как, удачно побеседовали?

— Да, но мне кажется, случай в этот раз непростой, — ответила Коиси.

— В общем-то, как и всегда. В любом случае, будем стараться изо всех сил. Интересно, что же такое мы ищем? — обратился Нагарэ к дочери.

— Бэнто с водорослями нори, — ответила та.

Кёскэ, слегка поежившись, неуверенно улыбнулся.

— И что же в этом сложного? Раз плюнуть! — воскликнул Нагарэ.

Улыбка тут же исчезла с лица молодого человека.

— Не волнуйтесь, все будет хорошо. Положитесь на моего отца. — Коиси хлопнула парня по спине.

— Надеюсь, все получится. — Кёскэ склонил голову, затем потянул в сторону раздвижную дверь.

— Эй, тебе сюда нельзя! — зашикал Нагарэ на полосатого кота, проскочившего в открытый проем.

— В Оите у нас тоже был такой кот. А как вашего зовут?

— Хирунэ [Хирунэ — с японского языка дословно «дневной сон».]. Мы назвали его так, потому что днем он только и делает, что спит. — Коиси поманила кота рукой, и тот, поглядывая с опаской на Нагарэ, медленно приблизился.

— Кстати, я совсем забыл спросить — когда мне теперь можно к вам прийти? — Кёскэ опустил на землю сумку, висевшую у него на плече, и достал смартфон.