— Здорово! А про нас тоже что-нибудь напишете?

— Сначала я попробую вашу еду, а потом — решу.

— Так я и думал! — Вновь выйдя в зал, Нагарэ расстелил на столе темно-синюю скатерть.

— Читаете мои мысли? — сконфуженно произнесла Кана.

— Кажется, вы любите вино? У нас, конечно, дорогих сортов не водится, но, может быть, вы захотите попробовать мое любимое? Сейчас принесу. — Нагарэ вновь скрылся на кухне.

— Эту ткань мы с мамой сами покрасили, когда ездили в Токусиму [Токусима — префектура на о. Сикоку.]. По-моему, неплохо получилось, — улыбнулась Коиси, разглаживая пальцем складки на ткани.

— А я вот не помню, чтобы мы хоть раз куда-то ездили с мамой, — грустно сообщила Кана.

— Ваша мама работает?

— Помогает отцу с его заведением.

— А что у него за заведение?

— Небольшая забегаловка в Хиросаки [Хиросаки — город в префектуре Аомори на севере о. Хонсю.].

— Что-то вроде нашего ресторанчика?

— Нет, она не похожа на другие заведения в Киото. В ней подают все — от рамэна [Рамэн — блюдо с тонкой пшеничной лапшой в бульоне, к которой могут добавляться также свинина, лепешки-камабоко из рыбного фарша, соленья, побеги бамбука, грибы, яйца, водоросли и пр.] до карри [Карри — японское блюдо, представляющее собой мясо-овощной гарнир со смесью пряностей карри.]. Здесь все совсем иначе, — с поникшим видом ответила Кана.

— На самом деле у нас практически то же самое, — улыбнулась Коиси.

— Поскольку уже наступила весна, мы подаем блюда в корзинке, — объявил Нагарэ.

В большой плетеной корзине, на дне которой лежала желто-зеленая рисовая бумага, лежали многочисленные тарелочки и чашки, полные еды. Кана тут же достала из сумки фотоаппарат.

— Можно я сфотографирую?

— Пожалуйста, если хотите. — Не успел Нагарэ договорить, как Кана, держа камеру в левой руке, сделала несколько снимков.

— По-моему, это называется профессиональная деформация. Получается, от нее никуда не деться, — саркастично усмехнулась Коиси.

— Стоит мне только увидеть что-нибудь вкусное… — Поменяв угол, Кана приблизила объектив и вновь сделала кадр.

— Ну как, получилось? — поинтересовался в перерыве между щелчками камеры Нагарэ.

— Да. — Кана торопливо убрала фотоаппарат обратно в сумку.

— В весеннее время года я решил подавать следующие блюда. Слева сверху…

— Подождите! — Кана торопливо достала из сумки диктофон, похожий на ручку, и положила на стол. — Продолжайте, пожалуйста.

Встретившись с ней взглядом, Нагарэ ухмыльнулся.

— Слева сверху, в чашке из керамики Карацу — вареные побеги бамбука из Нагаоки [Нагаока — город в префектуре Ниигата на о. Хонсю.] и морская капуста из Идзумо [Идзумо — город в префектуре Симанэ на о. Хонсю.]. Сбоку от нее, в прямоугольном блюдце керамики Орибэ [Орибэ — вид японской керамики, получил свое название по имени знаменитого мастера чайной церемонии Фурута Орибэ (1544–1615). Отличается глазурью насыщенных цветов.] — горбуша, жаренная с молодыми листочками перца. В квадратной тарелочке Кутани [Кутани — вид японского фарфора из города Кага в префектуре Исикава. Характерная его черта — роспись, которая выполняется не только на лицевой части изделия, но и на поверхности реверса.] — омлет с зеленым горошком.

Прямо под ней вы можете видеть пять небольших круглых блюдец в стиле Имари [Имари (другое название — Арита) — вид японской керамики, который изготавливался в поселении Арита на территории современной префектуры Сага на о. Кюсю. Первоначально была в основном белой с голубым рисунком, затем в ее декорировании стали активно использоваться яркие краски.]. Слева направо в них ракушки хамагури, запеченные с белой пастой мисо, салат из моллюсков асари с зеленым луком и сасими [Сасими — блюдо, представляющее собой тонкую нарезку сырого филе рыбы, морепродуктов или мяса. Подается с соевым соусом, васаби, редькой-дайконом.] из кафельника [Желто-красный кафельник, также японский амадай — вид лучеперых рыб семейства малакантовых. Морские придонные рыбы, распространенные в западной части Тихого океана.], приправленное соусом пондзу [Пондзу — соус из сока цитрусовых, рыбного бульона даси и сладкого рисового вина мирин. Имеет кислый вкус и темно-коричневый цвет.] и листиками перца. Курицу из Тамбы [Тамба — город в префектуре Хёго на о. Хонсю.] я замариновал в соли и рисовых дрожжах и потушил.

Справа у нас мелкая форель, фаршированная рисом.

На круглой тарелочке рядом — жареные горные овощи и травы. Белокопытник, аралия, черный папоротник, лжекрестовник, папоротник-орляк, горная спаржа. Обычно из них делают тэмпуру [Тэмпура — вид блюд в японской кухне, представляет собой рыбу, морепродукты, овощи или грибы, приготовленные в кляре и обжаренные во фритюре.], но я решил в этот раз пожарить в сухарях. Вкуснее будет, если присыпать солью с порошком маття [Маття — японский порошковый зеленый чай.]. Впрочем, вустерский соус с маринованным зеленым перцем-горошком тоже хорошо подойдет. Пожалуйста, угощайтесь! Налить вам белого вина?

Закончив с объяснениями, Нагарэ продемонстрировал гостье бутылку.

— Сейчас, минутку. — Не успев договорить, Кана вновь полезла в сумку за камерой.

— Это вино производит в Тамбе один мой приятель. Стопроцентное шардоне, выдерживается в бочонках из Франции. Как мне кажется, его тонкая кислинка отлично подходит к этому сезону. — Откупорив бутылку, Нагарэ наполнил бокал.

— Аромат очень приятный! — Понюхав пробку, Кана тремя пальцами взялась за ножку бокала и слегка наклонила его. — Очень вкусно! — Глаза у нее засверкали. Поставив вино, Кана взяла в руки бутылку.

— Рад, что вам понравилось. Конечно, лучше было бы его охладить посильнее, да вот только винного кулера у нас нет. Что ж, угощайтесь! — С этими словами Нагарэ ушел на кухню. Коиси последовала за ним.

В воцарившейся тишине зала раздался щелчок кнопки диктофона. Кана вновь осмотрела содержимое корзины.

— Ну что ж, все-таки начнем с жареного, — решительно произнесла она. Посыпав белокопытник солью с порошком маття, Кана отправила его в рот.

Стоило ей захрустеть первым кусочком, как тут же по языку разлилась горечь. Когда же она все прожевала, во рту осталось необычное сладкое послевкусие.

— Пока не забыла… — пробормотала Кана, доставая блокнот с ручкой. Левой рукой она что-то в нем записала.

Держа палочки в правой руке, Кана взяла кусочек жареного папоротника и, немного посомневавшись, обмакнула в соус, который был в маленькой тарелочке, и положила все вместе на язык.

— Ага. Соус тоже отличный. — Кивая, Кана вновь принялась писать в блокноте левой рукой.

Закончив с жареными овощами, она перевела взгляд на верхнюю часть корзины.

— В Киото даже побеги бамбука совсем не такие, как в других местах. — С хрустом откусив кусочек, Кана сделала еще одну запись — на этот раз она растянулась на три строки.

Отпив глоток вина, Кана по очереди попробовала жареную горбушу, а затем запеченные ракушки. Всякий раз, отправляя в рот очередной деликатес, она шептала что-то невнятное. Немного помедлив, Кана положила палочки и взяла ручку в правую руку. В левой она продолжала держать бокал с вином.

— А все-таки лучше всего удались сасими! — Доев остатки, Кана отметила блюдо в своем блокноте тремя звездочками.

— Ну как, вам понравилось? — Нагарэ вышел из кухни с серебристым подносом в руках и окинул взглядом содержимое корзины.

— Очень вкусно! Я, конечно, не впервые в заведениях Киото да и с местной кухней знакома хорошо, но ваш ресторанчик, безусловно, войдет у меня в топ-три. — Кана, опустив бокал на стол, взяла ручку в левую руку и с улыбкой на лице подчеркнула несколько строчек в своих записях.

— Это большая честь для нас! Только ведь мы подаем совсем не ресторанное меню, какое обычно предлагают в популярных местах Киото. У нас можно рассчитывать только на хорошее вино и неплохие закуски, — с невозмутимым видом заметил Нагарэ.

— Опять вы за свое. А ведь у вас обслуживание не хуже, чем в заведениях с тремя звездами Мишлена! — Кана несколько раз шутливо толкнула Нагарэ в бок локтем.

— Кстати, я заметил, что вы очень ловко управляетесь и правой, и левой рукой, — попытался сменить тему Нагарэ.

— Я просто хочу много успеть, а времени всегда не хватает, — усмехнувшись, пожала плечами Кана.

— Может, хотите еще риса? У нас он сегодня с розовыми креветками и белокопытником.

— Вообще-то я уже наелась, но, может быть, после вина?

— Конечно-конечно! Тогда принесу позже с супом. — Зажав поднос под мышкой, Нагарэ удалился на кухню.

Пока Кана наливала себе вино, ее взгляд продолжал блуждать по содержимому корзины. Наконец она взяла в руки квадратную тарелочку из фарфора Кутани и поднесла к носу.

Запах зелени показался ей знакомым. Ложкой, поданной к обеду ранее, она зачерпнула горошек, перемешанный с яйцом.

Потом ее внимание привлекла форель, фаршированная рисом. Кана вновь направила на стол объектив своей камеры, почти вплотную приблизив его к рыбе.

Спинки форели на дисплее засверкали серебром. Внезапно Кана вспомнила, как давным-давно они с отцом ездили в другую префектуру порыбачить. Сначала они долго и безрезультатно забрасывали лески, но в конце концов рыба попадалась на крючок. В лучах летнего солнца чешуя ярко блестела, а сами рыбки извивались всем телом, вырываясь на свободу. «Рыбачить, конечно, весело, но, может, теперь отпустим их обратно в реку?» — как-то спросила Кана у отца.

В ответ на это он строго отчитал дочь: «Ловля рыбы — все равно что убийство. И относится это не только к рыбе — когда мы едим и мясо, и овощи, то в любом случае отбираем у них жизнь. Именно поэтому люди перед едой говорят «итадакимас» — «принимаю». Так что нехорошо будет, если мы рыбу выловим, но не съедим», — так объяснил Кане отец. Тогда она ходила в первый класс, и его нравоучительный тон не понравился Кане, что отразилось на ее лице. Внезапно отец отвесил ей звонкую пощечину.

Кана не могла сказать, что это навсегда отпечаталось в ее памяти, но иногда она все-таки вспоминала тот случай, всякий раз ощущая неприятное и горькое послевкусие где-то в животе. Кажется, именно с тех пор ее отношения с отцом испортились окончательно. Размышляя о событиях прошлого, Кана снова навела объектив на рыбу.

Когда почти все уже было съедено, Нагарэ принес небольшой глиняный горшочек:

— Весной все вокруг оживает. Я потушил вместе розовые креветки и белокопытник и смешал их с рисом. Получился солоноватый вкус, поэтому можно есть прямо так, а можно добавить пасту мисо и сделать тядзукэ [Тядзукэ — блюдо японской кухни: политый зеленым чаем рис с приправами.]. Сейчас принесу еще супа.

Нагарэ выложил содержимое горшочка в небольшую миску для риса и вновь удалился на кухню.

Кана все повторяла про себя беспечно брошенное Нагарэ слово «оживает». Что-то определенно влекло ее к хозяину ресторанчика — то ли то, что он был ровесником ее отца, то ли то, что тоже был связан с интересовавшим ее ресторанным делом. Раздумывая об этом, Кана попробовала рис.