— Что за чёрт? Показалось. Сам себя со страха накручиваю. Вышибленная дверь скрипит от сквозняка. Вот и показалось. Но если Марина ушла, как она оставила квартиру не закрытой? Да, Стиверс?

Анатолий рассмотрел комнату, он ожидал, что и здесь из шкафа начнут вываливаться куклы. В комнате запахло чернилами, он заглянул под кровать и получил в лицо струю чернил. Забежал в ванную, ничего не видя перед собой и не соображая, отмыл лицо, и увидел, что и рубашка, и пиджак заляпаны пятнами от чернил.

— Кто здесь? Кто? Я сейчас полицию вызову, — послышалось из коридора.

«Скорее, соседка, любопытная и явно перепуганная. Приоткрытые двери квартиры Марины — это событие для соседей непривычное. Допустим. Но я дверь закрыл. А у нее были вторые ключи, вот и зашла на шум».

Анатолий замер на унитазе. Растерялся. Что делать: защелкнуть дверь в туалет, но тогда он выдаст себя или сидеть так, с открытой дверью. Но если соседка распахнет эту дверь, то ужасу ее не будет предела: на унитазе мужик, измазанный чернилами.

Соседка ушла, погасив свет в коридоре и в туалете. Анатолий на всякий случай закрылся. Набрал телефон Марины. Он зазвонил из ее комнаты. Она ушла без телефона?

Куклы на полу уже не было.

— Куда ты спряталась, Стиверс?

«Главное, не поддаваться издевкам своего больного воображения. В детстве у меня был панический страх перед куклами. Паника вызывала головокружение, трудности дыхания, сбои сердечного ритма и тремор конечности. Теперь я пережил свой страх. Ну показалось. Видимо, так бывает. А чернила? Ну, на что-то нажал».

В комнате погас свет. И кругом появились силуэты кукол, они будто двигались на Анатолия. И даже за окном, на улице, кукла шла по тротуару. Он хорошо ее разглядел под светом фонаря. Кукла не шла, а как бы ковыляла прихрамывая.

Сделал глубокий вдох — выдохнул, потянулся к Стиверс, стоящей рядом. Сначала почувствовал приятный холодок от поверхности фарфора, потом нащупал матерчатое туловище, шелковистые волосы, носик и губки куклы. Присел перед ней и поцеловал ее стеклянные глаза, которые были широко распахнуты.

— Марина! Да что с тобой случилось?

Он стал сбрасывать с кресла покрывало — оно увлекло следом за собой женское нижнее белье, блузку, юбку… Все съехало на пол и недовольно зашуршало. Он вытряхнул все содержимое шкафа, перевернул кровать и кресло. Ни одна кукла не упала, они так и стояли по стенам, под окном, под дверью.

И тут он увидел, что от Луны вещи бросают тени, вещи, но не куклы. От кукол тень не падала.

«Нет теней, значит нет кукол, все показалось», — решил Анатолий, и протянул руку.

Пальцы на руке стали кровоточить, будто в каждый палец сделали укол.

Он засмеялся.

— Ты покинула дом в спешке? А я не покину. Куклы меня любили больше, чем ты. Ждали в каждом шкафу.

Оглядевшись в темной комнате, он понял, что видит перед собой ухмылку куклы с лицом, спрятанным за высоким капюшоном, с торчащими черными косами с синим отливом, напоминающими металлическую проволоку. Посветил фонарем: у куклы не было в отличие от ее соплеменниц, стеклянных глаз. Выходило, кукла была слепой.

Зато чувствительны были ее губы; они приоткрылись, обнажив синеватую пещеру рта, и брошь на ее груди задрожала, казалось, украшение запрыгнет сейчас в ее рот и разорвет его своими круглыми каменными лепестками. Вишневый цвет губ при Лунном свете — что сказать? Флегматично.

Чем-то похожа на Марину. Пальцы похожи. Я, конечно, хотел бы ощутить ее пальцы, сомкнутые на моей шее.

В этот момент у другой куклы в роскошном бальном платье вдруг стали отскакивать бусинки, блестки и съехал бант.

Анатолий собрал несколько мелких деталек. Кровь на пальцах застыла и детальки сильно прилипали.

— Марина называла их «пайетки». Я запомнил.

Тьма сгущалась. Он так и сидел в позе отца, который только что непринужденно разговаривал со своей дочерью и гладил ее по голове, но замер на секунду, будто для создания семейной фотографии. В роли дочери была кукла Стиверс. Все немые обитатели комнаты в нарядных платьицах сжимали вокруг Анатолия и куклы Стиверс плотное кольцо. Красавицы в нарядных туфельках и платьях, с пробитыми для сережек ушками, пышными прическами, яркими бантами, и огромными глазами, — все напоминали изысканных принцесс. Они держали перед собой зонтики, которые достали из кукольного чемоданчика.

Острые кончики зонтиков легко прокалывали тонкую ткань платья куклы Стиверс и легко входили в тело, шею, уши и глаза человека, который так и сидел в позе заботливого отца.

Что тебе нужно, Костик?

Как-то летом мы жили с восьмилетним сыном в таунхаусе. Задний двор соседей впритык к нашему, забора нет. У нас на веранде батут стоит, самокат и велик. И вот соседский ребенок, чуть поменьше моего, повадился приходить, на батуте прыгать, самокат брать, как в пункт проката.

Под вечер после полуденного сна (у нас спальни на втором этаже), слышу, внизу кто-то ходит. Заглянула к сыну в комнату — играет за компьютером. По лестнице тихонько спускаюсь вниз на кухню, а соседний пацан там уже топчется!

Я онемела просто, — мальчик меня увидел, нагло так подходит к крану, берет стакан, наливает воды, пьет и говорит:

— Я пить хотел!

Пообщалась с его родителями, объясняю, что смотреть за ним некому и это опасно.

— Вашему ребенку шесть лет.

— Костик.

— Что?

— Его зовут Костик.

— Да, вашему Костику шесть лет. Но дело не в этом. А если он с батута или самоката навернется, и голову разобьет, я, что буду делать, волосы на себе рвать? Я такую вину на себя брать не могу, извините.

Родители у него такие, малость примороженные, Тем не менее вроде стали его придерживать, ничего не скажу.

Но однажды утром, еще не продрала глаза, тяну руку за телефоном на тумбочке, и понимаю, что нащупываю руку человека, такую холодную ладонь, — сон слетел с меня как пластырь, — передо мной стоит этот, простите, Костик. Поднялся в мою спальню, стоял и молча глядел на меня спящую. Выдохнула. Ну это уже слишком.

— А ну, марш отсюда, гаденыш!

Что я еще выкрикивала, не помню. Но наорала на него, вытолкала его в спину, и смотрела, пока он не зашел к себе в дом. Аутичный какой-то пацан у них.

Раз поздно вечером, где-то около 23 часов, помыла посуду, переговорила по телефону с подругой, прибралась на кухне, посидела на веранде, покурила, полистала «Нельзяграм», заперла входную дверь, приняла душ, намотала полотенце на волосы, — поднимаюсь такая довольная по лестнице, а он стоит в коридоре на втором этаже, спиной ко мне, и заглядывает в комнату сына.

Я в шоке. Прямо стою на ступеньках как часовой и смотрю на него. Он тоже особо не двигается. Он что, ночами не спит у них?

По-тихому спускаюсь обратно на кухню. Сбросила сыну СМС, мол, соседский пацан у нас, не пугайся, если что. Я на минутку к соседям, и вернусь. Ты можешь показать ему свою игру.

У соседей горел свет, и тощая фигура соседки мелькала в окне. Думаю, зайду, типа, лук закончился, заодно спрошу, когда у них пацан спит?

Постучала, не удивились, чай предложили. Присела на пару минут, слово за слово. Про завтрашний дождь, сад, лес, грибы-ягоды.

Они мне:

— А вы тоже поздно ложитесь?

— Да, — говорю. — Сын только любит, как и Ваш (сделала паузу), допоздна, пока не заставлю погасить свет.

Они такие:

— Да нет, наш Костик уже спит в это время.

— В смысле?

— В прямом.

— Так он у нас, к моему сыну пришел.

Они и глазом не повели. Поднялись, вижу их мальчик спит мертвым сном, руки-ноги в разные стороны, одеяло сбросил. Причем как они утверждают, в 10.00 он уже был как обычно в постели, они поднимались выключать свет.

Я четко поняла, он никак не мог мимо нас прошмыгнуть к себе в спальню, на второй этаж, там в окно не залезешь.

Так у меня в доме какой-то другой пацан? Я буквально слетела с крыльца.

А дома тишина и покой. Мой сын как играл, так и играет.

— СМС читал?

— Нет, а что?

— Никого не видел?

— Где?

— А-а, понятно. Мое сообщение можешь не читать, не актуально.

— Хорошо. А чего ты такая?

— А?

— Бешеная какая-то…

— Ты как с матерью разговариваешь?

— Ну, мам, я по-хорошему.

— Я тоже.

— Ты оглядываешься, будто за тобой кто-то гнался?

— Да это ты в игры переиграл уже. Давай, мигом в постель.

Вот, думаю, покажется же…

…Ночью сын меня напугал…

Я задержалась за компьютером, со своими отчетами. Давно за полночь, — гляжу, у Даньки свет. Стучу. Молчит. Зашла, — сидит на кровати с телефоном.

— Почему ты не спишь?

— Плохой мальчик.

— А что он тебе сделал?

Не отвечает, опустил голову и рукой показывает на тёмный угол за моей спиной. Оглядываюсь — там пусто. Стоит торшер.

— Сынок, это ты в игры свои переиграл, давай, спи.

Он пожал плечами и отвернулся к стене.

В октябре похолодало, уже домой так не бежишь, как в сентябре. На работе пришлось задержаться с дурацким отчетом. Не успела выйти с работы, меня всю начало трясти. Интуиция. Так и думала, муж что-нибудь учудит — с командировки поехал не домой, а в ту злополучную квартиру, где мне изменил. Как там у Булгакова? «Нехорошая квартира». А здесь «дурацкая квартира». Поехал, хоть бы сыном занялся. Хорошо, подруга Ленка выручила, зашла, накормила, посадила за уроки.