— Забей на нее. — Открутив крышку на бутылке, я сделал большой глоток. — Она не стоит хлопот.
— Чел, я в курсе, что уже говорил, но, клянусь Богом, не знаю, как ты вообще к ней прикасался, — простонал Гибси.
— Я тоже не знаю, — признался я и, закрыв бутылку, снова стал смотреть на Шаннон.
Он откинулся на спинку стула и выгнул бровь.
— Пошел бы уже поговорил с ней.
— С Беллой? — нахмурился я. — Вот уж упаси Бог.
— Не с демоном. — Гибси скорчил гримасу. — С Шаннон.
— Нет, — покачал головой я.
— Ты ведь знаешь, она фригитка, — невозмутимо заявил Гибси. — Во всяком случае, была. — Он выразительно посмотрел на меня. — Ты ведь не совал язык ей в рот?
— Нет, — прошипел я.
— Ну тогда да, — задумчиво произнес он. — Она по-прежнему фригитка.
— Ты-то откуда это знаешь? — спросил я, угрюмо глядя на него.
— Я внимательно слушаю, — усмехнулся он, постучав себе по виску.
— Что?
— Я тут недавно подслушал разговор девчонок в комнате у Клэр, — признался Гибси. — Гадюка, которую окучивает Пирс, рассказывала, как плохо с ним трахаться. Слово за слово, Шаннон призналась, что она ни разу не целовалась с парнем. — Он замер и добавил: — А гадюка терпеть меня не может.
— Господи, — пробормотал я, — ты теперь подслушиваешь под дверями у девиц?
Гибси не стал отрицать.
— Гибс, у тебя проблема. Большая, — покачал я головой.
— Проблема существует, только если ты ее признаёшь, — заговорщически улыбнулся он. — Разве не так, Джонни?
— Отвали, — прорычал я, точно зная, к чему он клонит.
— Не упрямься, Джонни. Подойди и заговори с нею, — подзуживал он меня. — Ты сможешь.
— Нет, Гибс, — отмахнулся я. — Как есть, так есть.
— Ну почему? — раздраженно спросил он.
— Потому что не хочу, — огрызнулся я.
— Врешь.
— Знаешь что? Для парня, который называет себя моим лучшим другом, ты ведешь себя как говно, — прорычал я. — Я говорил, что не подойду к этой девчонке. Я говорил, что для меня она, блин, слишком мелкая.
— Но ты не можешь на нее не пялиться, — в тон мне рявкнул он.
— Так останови меня, — огрызнулся я. — А не подначивай подойти к ней.
— Я и пытался тебя остановить, — прошипел Гибси, раздражаясь все сильнее. — Не далее как две минуты назад. Говорил, чтобы ты не пялился на нее как последний идиот, а что толку? Ты уже отымел ее взглядом и при этом выглядишь так, словно кто-то надристал тебе в кашу. — Он поднял руки. — Ну что мне с тобой делать?
— Лучше бы ты вспомнил, что я тот идиот, который сегодня утром чуть не сдох, сопровождая твою ученическую задницу за рулем, — напомнил ему я. — Так что, вместо того чтобы подбивать меня на всякие глупости, хоть бы раз поддержал.
— Я хороший водитель!
Я закатил глаза:
— Да ты просто обуза.
— Я только и делаю, что поддерживаю тебя, — театрально засопел он. — Я твой номер один, чтоб тебя, Джонни Кавана! — Гибси привалился к спинке стула, сложил руки на груди и выразительно на меня посмотрел. — Вот сейчас реально было обидно.
— Тебе обидно? — удивился я. — И кто теперь сучка с вагиной?
— Извинись, — потребовал он.
— Уматывай с глаз моих, хмырь, — засмеялся я.
— Скажи, что извиняешься, — сердито глянул он на меня.
— За что?
— За оскорбление моих чувств, — засопел он. — Давай извиняйся.
— Извини, Гибс, — произнес я, решив, что будет проще дать этому дебилу, что он хочет.
— Мог бы сказать искренне.
— А ты мог бы научиться не искушать судьбу, — предостерег его я.
Секунд пятнадцать мы пристально смотрели друг другу в глаза, затем он улыбнулся и сказал:
— Я принимаю твои извинения.
— Отлично, — пробормотал я. — Рад за тебя.
— А поскольку тебе сейчас требуется ужасно много поддержки… — Гибси отодвинул стул, затем встал и подмигнул мне. — Я вместо тебя с ней поговорю.
— И не вздумай. — Я попытался схватить его за рукав, но он увернулся и неспешно зашагал в другой конец столовой. — Гибс!
— Расслабься, Кав. Я этим займусь. — Он остановился, театральным жестом поправляя галстук. — Смотри, как такие вещи делаются.
Он подошел к столу, за которым сидели девчонки, и плюхнулся на свободный стул.
Твою ж мать!..
Ноги вынесли меня из-за стола так быстро, что у здравого смысла не осталось ни единой возможности запретить мне ступать на карниз.
14. Ограниченные права
В понедельник я чувствовала на себе взгляд Джонни через всю столовую.
Как и полагается сталкерам, я точно знала, где он каждый день сидит за обедом: на последнем стуле в конце знаменитого стола регбистов, во внутреннем ряду, рядом со входной аркой.
Весь обеденный перерыв я усердно игнорировала покалывание в щеках, и не только в щеках, а во всем теле вплоть до пальцев ног, и старалась сосредоточиться на разговоре с Клэр и Лиззи.
Потому что знала, чтó произойдет, если я посмотрю на него в ответ.
Я бы себя выдала, а ему незачем знать, насколько сильно он действует на меня.
Он смутил меня в прошлую пятницу и смущал сейчас.
Зачем он смотрит на меня?
Зачем приглашал на вечеринку?
Почему заставляет сердце так отчаянно биться?
Я не понимала, что происходит, и в турбулентном потоке эмоций изо всех сил старалась удерживаться на клочке твердой земли.
Однако это было непросто, а потом почву и вовсе выбили из-под дрожащих ног: к нашему столу — копна светло-каштановых волос, широкая улыбка — подошел Гибси.
— Барышни, — произнес он кокетливым тоном, к которому я почти привыкла, и плюхнулся на стул рядом с Клэр. — Как поживаете?
— Чего тебе надо, Джерард? — простонала Клэр и сбросила его руку со своего плеча. — Мы тут пытаемся поесть.
— А я хочу тебе кое-что показать, — шевеля бровями, сообщил он.
— Я не собираюсь смотреть на твой пенис, — прошипела Клэр. — Так что оставь попытки мне его показать.
— Не угадала, — усмехнулся Гибси. Он достал из кармана ключи и помахал перед Клэр. — Вот что.
— Боже мой! — ахнула Клэр, выхватывая у него ключи. — Родители уже отдали тебе машину? Я думала, ты получишь ключи не раньше выходных.
— Они сдались, — расплылся в улыбке Гибси. — А это значит…
— Что одним маньяком на ирландских дорогах станет больше, — встряла Лиззи.
— Исусе, — пробормотал Гибси, хмуро покосившись на Лиззи, — ты такая приколистка.
Лиззи показала ему средний палец и продолжила есть.
Укоризненно качая головой, Гибси повернулся к Клэр.
— Это еще не все, — произнес он, глядя только на нее. — Они укатили на Тенерифе. До понедельника, — добавил он, снова пошевелив бровями.
— Они оставили тебя одного? — спросила Клэр. — Тебя?
— И ты ведь знаешь, что это значит, — подмигнул ей Гибси. — Ночевочка в моем доме.
— Родители оставили дом в твоем распоряжении? — спросила явно потрясенная Клэр.
— Представь себе, — улыбнулся он, забирая у нее яблоко.
— На целую неделю? — Разинув рот, Клэр качала головой. — Одного? Без присмотра?
Улыбка Гибси стала еще шире. Он подкинул яблоко.
— Ты как будто удивлена, — заметил он, легко поймав яблоко.
Их разговор меня заинтриговал. Я оперлась на стол и с неподдельным интересом смотрела, что будет дальше.
— Я и правда удивлена, — пробормотала Клэр, вперясь в него взглядом. — Они тебя совсем не знают, что ли?
— Очевидно, нет, — хмыкнул он. — А теперь отправляйся домой и пакуй вещички. — Гибси в очередной раз шевельнул бровями и откусил от яблока Клэр. — Потому что ты заселяешься в отель «Гибсон» на неделю, — смачно жуя, добавил он. — Повеселимся.
— Серьезно? — Клэр откинулась на спинку стула и усмехнулась. — А у отеля «Гибсон» отзывы хорошие?
— Там хороший член, медвежонок Клэр, — довольно громко ответил Гибси. — Неограниченное обслуживание пятизвездочным членом.
— Повтори еще громче, — прошипела Клэр, ударив его по плечу. — По-моему, тебя не все слышали.
— Там хороший член, Клэр! — удовлетворил ее просьбу Гибси, не ощущая ни малейшего стыда. — Мой.
— Иди подрочи уже, — рявкнула Клэр, сгорая со стыда.
— Можешь мне помочь, — улыбнулся Гибси. — Но не здесь. Столовка — неподходящее место.
— Не понимаю, почему я с тобой дружу, — пробормотала покрасневшая Клэр. — Ты полный неадекват.
— Ты дружишь со мной, потому что любишь меня, — мурлыкнул Гибси. — Потому что я единственный, кто может заставить твои щечки порозоветь. — Он умолк и погладил ее по щеке. — И разными способами.
— Тогда, Джерард, мне было одиннадцать, — огрызнулась Клэр. — И мы целовались единственный чертов раз!
— Я готов к череде повторений, — заверил ее Гибси. — Скажи только слово, медвежонок Клэр, скажи, что ты готова, и я целиком в твоем распоряжении.
— Хватит уже! — рявкнула Лиззи, свирепо глядя на Гибси.
— Что именно?
— Издеваться над ее чувствами, — сердито пояснила Лиззи. — Это не игра!
— Лиззи, все в порядке, — начала было Клэр, но та ее перебила:
— Нет, не в порядке. Он издевается с тех пор, как нам было по четыре года. Так нельзя!
— Я не издеваюсь над ней и ее чувствами, — возразил смущенный Гибси. — Она знает, что я ее люблю.
Щеки Клэр стали свекольного цвета, отчего Лиззи даже зарычала.
— Да, придурок, — зашипела она на Гибси. — Очень любишь, конечно! И потому перепихнулся уже с половиной школы?