Я наклонилась к столу, жестом показав, чтобы он сделал то же самое.

Он нахмурился, но спорить не стал.

— Джонни, — прошептала я ему на ухо, — у меня такое ощущение, что за нами следят.

Я выпрямилась, снова оглянулась и заметила, что за это время стол девчонок-тинейджеров непонятно как стал ближе к нашему. Посмотрев на Джонни, я энергично закивала:

— Джонни, за нами действительно следят.

Он выглядел крайне раздраженным; тяжело выдохнул и запустил руку в волосы:

— Извини, что так происходит.

— Это из-за регби?

Он сокрушенно кивнул:

— Прости. Не обращай на них внимания.

— Как? — хрипло спросила я, чувствуя себя экспонатом на публике.

Джонни молча смотрел на меня, затем отодвинул стул и встал.

— Идем, — сказал он, протягивая мне руку. — Я возьму тебе напиток, а потом мы перейдем в лаундж.

— В лаундж?

— Здесь есть другой зал, меньше. И тише. — Он оглянулся и едва слышно пробормотал: — Может, там на нас не будут пялиться.

Ему это тоже не нравилось.

И он умел держаться так, словно ему все равно.

Но не то чтобы ему было от этого комфортно.

К такому выводу я пришла, принимая его протянутую руку.

Я смущенно проследовала с Джонни к барной стойке, где он заказал нам напитки, а потом открыл дверь сбоку от бара и ввел меня в тускло освещенный зальчик.

Судя по атмосфере, лаундж предназначался для молодежи: бильярдные столы, мишени для дартса на стене, а в углу — музыкальный автомат.

Я заметила подростков в формах разных местных школ.

Как и при входе в главный зал, все головы повернулись к Джонни. Кто-то кивнул, кто-то бросил привычное «Как делишки, Кав?» — но все тут же вернулись к своим играм и разговорам.

Джонни повел меня к столику в дальнем конце зала, но в этот раз сел не напротив, а рядом со мной на скамейке с кожаной обивкой.

Отсюда прекрасно просматривался весь зал; мы же находились чуть в стороне, что давало свои преимущества.

— Здесь лучше? — спросил Джонни.

Я кивнула и потянулась за своей колой, продолжая смотреть на происходящее вокруг.

В дальнем конце я заметила нескольких парней в форме БМШ, отчего мне захотелось заползти под стол и спрятаться.

Я так занервничала, что пришлось взять бутылку обеими руками, чтобы не тряслась.

Когда вместе с ними я увидела Киру Малони — мою главную мучительницу в прежней школе, наградившую меня шрамом на веке, — все тело от ужаса сжалось в комок.

Словно почувствовав, что я смотрю на нее, Кира повернулась в мою сторону.

Ну круто.

Просто зашибись!

Она увидела меня, и ее глаза вспыхнули знакомым недобрым огнем, но лишь на считаные секунды, пока ее взгляд не переместился на Джонни.

Тут Кира разинула рот и локтем пихнула другую девчонку, сидевшую рядом, — Ханну Дэли, ее лучшую подругу и еще одну мою мучительницу.

Мы опять были на виду.

Но теперь больше из-за ненависти ко мне, чем из-за внимания к местной знаменитости в лице Джонни.

Меня охватила знакомая паника. Я опустила голову и стала разглядывать стеклянную бутылку, зажатую в руках.

Дыши, Шаннон.

Просто дыши…

— Лживая мелкая шлюшка, — прорычала Кира, придавив меня к стене за школой. Ее глаза свирепо сверкали. — Ты пялилась на него.

Зная, что молчать безопаснее, я не открывала рта. Мысленно я уже подготовилась к избиению, которое, я не сомневалась, последует.

— Отвечай, сука! — рявкнула Кира, впечатывая мои плечи в бетон.

Мне стало трудно дышать, из горла вырвался громкий болезненный стон.

Услышав его, несколько девчонок, окруживших нас, захохотали, с презрением глядя на меня.

Причиной моей боли были недавние побои от пьяного отца, и куда более сильной, чем они могли представить, но девчонки об этом не знали и наслаждались моим жалким состоянием.

Для меня в этом не было ничего нового.

Я привыкла к насмешкам.

Привыкла быть жертвой.

И я ненавидела себя за то, что все это терплю.

Когда Кира еще раз припечатала меня к стене, я заставила себя проглотить рыдания, готовые вырваться из горла, и сказала:

— Я не пялилась на твоего дружка. Это он пялился на меня.

Я сказала правду.

У предмета ее обожания была отвратительная привычка пялиться на меня.

Объяснение стоило мне пощечины, и еще Кира так сильно дернула меня за волосы, что я качнулась вперед, сделав пару нетвердых шагов и ощущая собственную слабость и беспомощность.

— Я тебя на хрен изничтожу, — прошипела она мне в ухо и впилась ногтями в щеку.

«Давай», — подумала я.

Только тебе не сломать то, что уже сломано…

— Расслабься, — шепнул мне Джонни, отвлекая от воспоминаний. — Ты со мной, и тебе ничто не угрожает.

Эти слова пронзили меня. Я повернулась к нему.

Боже, до чего же он был красив, больно смотреть.

Все в Джонни Каване было истинным совершенством.

Рослый, сильный, а лицо?

Господи, лучшее лицо из всех, что я видела!

— А почему мне что-то должно угрожать?

Мой вопрос был защитной реакцией, потому что этот парень умел вышибать меня из колеи, как никто другой.

Я не могла справиться с потоком мыслей. Мое бедное сердце работало на пределе возможностей, едва справляясь с водопадом чувств, который обрушивался на меня, потому что Джонни сидел рядом.

Страх, неопределенность, желание близости с ним и паника: все сразу.

— Просто напоминаю, — ответил он, не сводя с меня глаз. — Ладно?

Судорожно выдохнув, я кивнула и еще ближе подвинулась к нему.

Если бы могла, я бы сейчас забралась к нему на колени и зарылась лицом в грудь, но для меня он был фактически незнакомец, и такое проявление чувств на публике могло иметь последствия. Я ограничилась тем, что села вплотную к нему.

Я знала, что он, наверное, сочтет меня свихнутой, но я была на грани нешуточной панической атаки, а его присутствие успокаивало.

Джонни удивленно посмотрел на меня, затем глянул в сторону шестигодков из БМШ.

Я увидела проблеск узнавания в его глазах, — похоже, он догадался, кто это. Его лицо стало жестким.

— Может, уйдем отсюда? — шепотом спросила я. Сердце у меня продолжало колотиться. Я едва сдерживалась, чтобы не уткнуться Джонни в бок. — Ну пожалуйста.

— Мы уйдем, когда будем готовы уйти, — сказал он так тихо, что я едва услышала. — Выше голову, Шаннон «как река». — Он обнял меня за плечи и притянул к себе. — Никто тебя не обидит.

Мне стало легче. Наши плечи почти соприкасались, малознакомые люди так не сидят, но приличия меня сейчас не волновали.

Он был большой, сильный, и я отчетливо сознавала, что он говорит правду.

Когда он сказал, что мне с ним ничего не угрожает, я ему поверила.

— Ты все время смотрела на тех девиц, — сказал он, наклоняясь ко мне. — У тебя с ними была какая-то история?

— Нет никакой истории, — выдавила я, мертвой хваткой сжимая бутылку.

— Тогда почему мне в это плохо верится?

Я пожала плечами, опустила голову. Волосы загородили лицо. Как мне сейчас недоставало мантии-невидимки Гарри Поттера, чтобы выскользнуть из этой ситуации, не добавив себе боли.

Дальше я так не выдержу.

— Посмотри на меня.

Я сидела, не поднимая головы.

— Посмотри на меня, — повторил он.

Он уговаривал меня, как ребенка.

Я не могла.

Я почувствовала, как он подвинулся. Его пальцы коснулись моего подбородка, нежно, но настойчиво заставив поднять голову и посмотреть на него.

— Ты в безопасности, — прошептал он, касаясь моей щеки. Его глаза прожигали насквозь. — Обещаю.

Это слово.

Боже…

Одно это слово меня сломало.

Слишком много всего.

Моя жизнь.

Эти девчонки.

Отец.

И в середине всего этого я видела только его.

Этого парня.