— Салют.
Я не удосужился спросить, чтó было в заказе, в таком настроении я бы выпил и бензин. Взяв два шота с подноса, я опрокинул их в себя.
Затем, для разгона, жахнул еще четыре, прежде чем перейти на водку и энергетик.
Мне нужно было чем-то закрасить стриптиз-шоу за соседним столом.
С моего места было прекрасно видно Беллу, оседлавшую Кормака.
Руки его блуждали у нее под юбкой, а она ногами обхватила его талию.
С тем же успехом они могли сидеть голыми, настолько тошнотно очевидно было, чем они заняты.
Приземлившись на стул напротив меня, Гибси загородил их собой.
— На меня смотреть приятнее, — объявил он, подмигнув, и стал так стремительно вливать в себя шоты, как будто у них заканчивался срок годности.
Я всегда мог рассчитывать на этого мудилу.
Дождь, град или снег, Гибси всегда прикрывал мою спину.
Эта мысль грела мне душу.
— Райен просто клоун, — сказал Хьюи, словно прочитав мои мысли. — Она делает это намеренно, чтобы тебя завести, а он позволяет собой манипулировать.
— Ты легко отделался, Джонни, — сказала Кейти и сочувственно улыбнулась мне.
Я пожал плечами и потянулся за очередной стопкой.
— Пусть делает что хочет. — Прижав стопку к губам, я закинул голову и быстро проглотил содержимое. — Оба они.
Я так и думал.
Я не хотел вернуть Беллу.
Я бы ни за что не возобновил отношения с ней.
Но это не означало, что мне было легко на них смотреть.
Не было.
Это делалось намеренно и вызывало боль.
По большей части потому, что Кормак играл по ее правилам.
— Да, но противно, когда они это делают у тебя на глазах, — ответила Кейти, хмуро поглядывая на парочку. — Если бы вы поменялись местами и ты у Беллы на глазах делал такое с кем-то из ее подруг, она бы не выдержала.
— Точно, — дружно согласились Гибс и Хьюи.
Следующие два часа я игнорировал Беллу и Кормака, общаясь с друзьями и слушая живую музыку группы, игравшей в углу паба.
Я пытался расслабиться и выпустить пар, поддерживая общий разговор и вливая в себя стопку за стопкой, но легче не становилось.
Я был слишком напряжен.
Когда я не фокусировался на игноре Беллы и Кормака, меня одолевало гнетущее беспокойство о том, что гнал от себя изо всех сил.
Мое здоровье.
Проблема была в том, что алкоголь в крови лишал меня возможности блокировать страх.
Что, если я не справлюсь?
Что, если мой организм не восстановится?
Что, на хер, я тогда буду делать со своей жизнью?
Все мои воображаемые возможности лежали в корзине с надписью «Карьера в регби».
Прямо сейчас эта корзина опрокидывалась, и я был бессилен ее удержать.
Иными словами, я чувствовал себя беспомощным и в полной жопе.
— Итак, друзья, следующая песня из репертуара Reckless Kelly, — объявил в микрофон фронтмен группы. Его слова вышибли меня из пьяных раздумий. Он взял аккорд на гитаре. — Итак, «Wicked Twisted Road» [«Кривая злая дорожка» (англ.). Первый куплет звучит так: «Моя первая любовь — кривая злая дорожка. / В семнадцать лет я прошел миллион миль / И никогда не видел радугу, не говоря уже о горшочке с золотом. / Да, моя первая любовь — кривая злая дорожка».].
Я подался вперед, уперся локтями в стол, стараясь расслышать слова сквозь шум толпы.
Первый же куплет меня зацепил.
Каким бы пьяным я ни был, я знал, что мне надо запомнить слова.
Мне нужно было услышать их еще раз.
Стихи пронзали насквозь.
Я прочувствовал их до глубины души. Каждая строчка, каждое слово отзывались чем-то неистовым.
Ничего удивительного, хоть и все равно отстойно, что вместе со словами песни в мой оглушенный алкоголем мозг вплыло лицо Шаннон.
Шаннон с одинокими глазами.
Жизнь в погоне за совершенством.
Страх быть недостаточно хорошим.
И постоянное, гибельное предчувствие ужаса.
Вынув телефон из кармана джинсов, я вбил текст, надеясь, что правильно записал название песни, и сохранил в черновиках.
Я держал телефон в руках и думал, как бы поступил, если бы знал номер Шаннон.
Хорошо, что не знал.
Никогда в жизни я не звонил никому, будучи пьяным, но сейчас ощущал жгучую потребность набрать этот отсутствующий номер.
Ответила бы она, если бы я позвонил?
Если бы ответила, что бы я ей сказал?
Согласилась бы она говорить со мной?
Черт, я хотел услышать ее голос.
«Эта девчонка другая, — вертелось в мозгу. — Эта — навсегда».
Я хотел оказаться у себя в комнате, с телефоном возле уха; слушать, как Шаннон, запинаясь, рассказывает мне все свои мысли.
Я хотел быть с ней рядом, смотреть, как она краснеет и улыбается, поглядывая на меня из-под густых длинных ресниц.
Мне хотелось сидеть с ней в темном кинозале, не обращая внимания на экран, украдкой смотреть на нее и чувствовать жаркие волны от ее взглядов.
Я просто хотел ее.
«Ты бы мог любить эту девчонку всю свою жизнь, если бы просто позволил себе», — снова и снова твердил мне мозг.
Резкий удар локтем в бок заставил меня поднять голову.
— Какого хера? — Я сердито посмотрел на Хьюи, выпадая из приятных мыслей. — Что за на фиг?
— К нам гости, — пробормотал он, кивнув куда-то вбок.
— Господи, начинается, — прошептала Кейти.
Мутным взглядом я обратился по направлению движения и уперся в Кормака Райена, который как раз подошел к нашему столу — со следами помады на красном лице.
За ним торопилась самодовольная Белла.
— Чё как, парни? — произнес Кормак, запихивая руки в карманы. — Как дела?
Я откинулся на спинку стула, безразлично глядя на обоих.
Хьюи сухо кивнул Кормаку, но не сделал даже попытки вступить в разговор.
Кейти на него даже не взглянула.
Гибси смотрел на него, но привычную кривую ухмылку сменило убийственное выражение лица.
— Джонни. — Кормак настороженно взглянул на меня. — Можно тебя на пару слов?
Прежде чем ответить, я смерил его взглядом.
— Если ты хочешь поговорить со мной о… — Я махнул в сторону Беллы, которая стояла у него за спиной с ухмылочкой на лице. — Не стоит. Твои поступки говорят за себя.
— Послушай, Джонни. Я не хочу никаких проблем, — ответил Кормак, досадливо ероша черные волосы. — Я только хотел разрядить ситуацию и убедиться, что между нами нет недопонимания. — Он пожал плечами. — Нам ведь и дальше играть вместе, и я не хочу вражды.
— Удачный момент для такого разговора был несколько месяцев назад, — сухо ответил я. — Когда ты решил меня нагреть, ты не вспомнил, что мы играем в одной команде, так что сейчас трудно поверить.
— Все было не так, — суетливо возразил Кормак. — Я думал, что вы тогда были не вместе.
— Честно: мне наплевать, — сказал я ему. — Насколько я могу судить, она теперь твоя проблема.
— Джонни, да ладно тебе…
— Давай уже закончим, — перебил его я. — И удачи тебе с этой… — Я бросил на Беллу испепеляющий взгляд. — Потому что удача тебе понадобится.
— С этой? — взвилась Белла. — Ты кого сейчас так назвал, Джонни Кавана?
— Тебя, — усмехнулся я. — До сих пор удивляюсь, как вообще получилось, что я совал член в такое токсичное существо.
За соседним столом все хором захихикали.
Гибси заржал во все горло.
Хьюи и Кейти тоже.
Я бы воздержался от таких комментариев, но алкоголь в крови действовал как сыворотка правды.
— Да ты был полный отстой в постели! — заорала Белла. — Никогда больше не дотронусь до тебя.
— Спасибо, Господи, — язвительно ответил я. — Лучшая новость года.
— Слушай, не надо так! — предупредил Кормак, заслоняя ее собой. — Белла теперь моя девушка, и я не позволю тебе говорить о ней так.
— Твоя девушка? — переспросил я.
— Представь себе, — прошипела Белла, усмехаясь. — Я его девушка.
— Ну и ну, — застонал я, проводя рукой по лицу. — Райен, мне тебя почти жаль, потому что ты явно не представляешь, с кем связался.
— Я представляю, кто ты такой, Кавана, — рявкнул он. — Я все знаю о тебе.
— Не обо мне, мудила, — тем же тоном ответил я. — О ней!
Кормак злобно сверкнул глазами и весь покраснел:
— В смысле?
— В смысле, что стоило бы посматривать на товарищей по команде. Потому что эта не годится быть чьей-то девушкой, не из того теста сделана.
Кормак сощурился:
— Выйди сюда и скажи мне это в лицо.
— Я тебе сейчас и говорю. В лицо, — невозмутимо парировал я.
— За столом, в окружении друзей, — подначивал он меня. — Ты же большой мальчик. Выйди и повтори свои поганые слова мне в лицо.
— Нет, — ответил за меня Гибси, протягивая руку за очередной стопкой. — Не надейся. Давай, ренегат, вали отсюда. И не бойся, он не кусается.
— Помолчи, Гибс. — Кормак зло зыркнул на него. — Я не с тобой разговариваю.
— Может, и не со мной, — ответил Гибс, залпом выпивая стопку. — Зато я с тобой разговариваю. — Гибси отодвинул стул, встал и остановился перед Кормаком. — А теперь разворачивай задницу и уводи свою подружку в ту дыру, откуда вы оба выползли.
— Или что? — прорычал Кормак, прислоняясь лбом ко лбу Гибси.
Опрометчивый шаг со стороны Кормака.
— Придурок, мне-то, в отличие от него, не светят никакие контракты, — процедил Гибси, боднув Кормака лбом. — Я без проблем встану за Кава и буду счастлив надрать твою ренегатскую жопу.
Ростом они были равны — по шесть футов каждый. Но Гибси был на целых тридцать фунтов тяжелее, поскольку на поле Кормак выступал как талантливый бегун, а Гибс был мощно заряженным тараном.
— Да сколько можно? — проворчал Хьюи, выражая вслух мои мысли. — Пора его выставить.