Она уснула с крошками на лице, прижимая к сердцу письмо Кэнди.

* * *

Кэнди наполнила водой старую жестянку из-под томатного соуса, чтобы полить травы в нише за раковиной. Воздух наполнился ароматами кориандра и базилика. Она приготовила к утру четыре чашки, поставив их возле чайника: суповую миску Джун, которую та любила называть кофейной чашечкой, походную кружку с отколовшейся эмалью, из которой неизменно пила чай Твиг, и свою собственную фарфоровую чашку и блюдце, которые Робин расписала вручную ванильными лилиями специально для нее. Четвертая чашка была маленькой и ничем не примечательной. При мысли о детском лице, в котором читалось горе, Кэнди взглянула на потолок, гадая, нашла ли уже Элис ее капкейк.

Она развешивала кухонные полотенца, когда спустилась Джун. Сноп света, падавший от вытяжки, погрузил ее лицо в глубокую тень.

— Спасибо, Кэнди. За капкейк. Это первый раз, когда я видела ее улыбающейся. — Она напряженно стиснула челюсти. — Просто невероятно, — сказала Джун дрожащим от слез голосом, — как она может быть настолько похожей на них обоих.

Кэнди кивнула. Именно по этой причине она сама пока не была готова встретиться с Элис.

— Завтра можно начать с чистого листа. Ты ведь так нам всегда говоришь, верно?

— Это не так-то просто, отнюдь нет, — пробормотала Джун.

Кэнди пожала Джун руку, выходя из кухни. По пути в спальню она услышала скрип открывающегося шкафчика со спиртным. Кэнди не могла припомнить, когда еще Джун пила так сильно, как с момента приезда полиции, сообщившей о Клеме и Агнес. Люди повсюду пытаются найти выход: Джун нашла его на дне бутылки с виски. Ее собственная мать, как представлялось Кэнди, нашла его в зарослях диких ванильных лилий. Кэнди через многое пришлось пройти, прежде чем она поняла, что ее выход — на кухне Торнфилда.

Она закрыла за собой дверь спальни и включила светильник возле кровати, комнату залил рассеянный свет. Почти все, что она любила, было здесь. Широкий подоконник с большими окнами. Ботанические рисунки Твиг: на всех — ванильные лилии. Все были с датами, и самая первая относилась к ночи, когда Твиг и Джун принесли Кэнди домой с болота. В углу — кресло и стол, на котором лежала ее книга рецептов. Ее одинокая постель, накрытая покрывалом с вышитыми эвкалиптовыми листьями; его к восемнадцатилетию Кэнди смастерила Нэсс — одна из Цветов, которая раньше жила тут. Пару лет назад из городка близ банановых плантаций к северу отсюда пришла открытка от Нэсс: она купила там себе домик. Некоторые женщины, такие как Нэсс, приходили в Торнфилд, пережидали, набирались сил, а потом уходили. Другие, такие как Твиг и Кэнди, знали, что навсегда обрели здесь дом.

Она села и выдвинула ящик прикроватного столика, достав оттуда ожерелье, которое она всегда снимала, пока готовила. Она надела его через голову и повернула подвеску к свету: чашечка из лепестков ванильной лилии, запечатанная в смоле и окаймленная стерлинговым серебром, цепочка тоже была серебряной. Джун сделала этот кулон к шестнадцатому дню рождения Кэнди, как раз перед тем, как девушка распахнула свое окно навстречу безлунному небу и выскользнула в темноту, пытаясь убежать от чувства утраты, ранившего ее душу.

Конец ознакомительного фрагмента