— То есть нужно знать не только где, но и когда, так? — говорит он, не нажимая на кнопку интерфона.

Ассистентка вновь печатает, а затем показывает высокому мужчине дату, высветившуюся на экране.

— Согласно календарю сегодня 23 января 2013 года. Какой ваш план действий, сеньорита?

— Я иду спать.

— Простите, я, кажется, не расслышал.

— Я иду спать, — повторяет женщина. — Судя по данным вами координатам, платформа находится где-то в Северном Ледовитом океане. Если учесть широту и дату, можно сделать вывод, что море сейчас полностью замерзло, так что танкер не сможет врезаться. Задание выполнено?

Высокий мужчина в ошеломлении выключает интерфон и поворачивается к ассистентке. Та только что ввела данные в программу.

— Максимальное количество баллов, — говорит она, вытаращив глаза. — Согласно разработчикам, только один человек из семи миллионов может дать такой ответ.

— Кто эта женщина, черт возьми?

Ассистентка ищет в своих бумагах.

— Кандидат 794: Антония Скотт.

— Интересная фамилия.

— Родилась в Барселоне, единственный ребенок в семье. В графе «профессия отца» указано «дипломатический корпус». Это все, что отмечено в анкете.

Из динамиков доносится голос женщины.

— Простите, я могу идти?

— Подождите секунду, будьте добры. Мы оцениваем результат, — поспешно отвечает высокий мужчина и вновь отпускает кнопку. — У тебя больше ничего нет?

— В анкете, которую она заполнила, нет. Сейчас посмотрю в наших материалах. Так… Она пришла по настоянию друга, который не хотел проходить испытание один. Безработная. Есть красивый жених. Изучала испанскую филологию. Правда, результаты учебы довольно посредственны. Средняя оценка — шесть из десяти.

Для высокого мужчины это разочарование, ведь у них было до этого столько кандидатов с блестящими оценками.

— Собственно, у нее шесть по всем предметам курса, — говорит ассистентка, посмотрев у себя в компьютере.

При этих словах высокий мужчина на секунду замирает и тут же прыскает со смеху.

— Ну конечно. Конечно, — говорит он, хлопая себя по колену.

— Что тебя так развеселило?

— Единственная вещь, которую сделать сложнее, чем угадать все числа в «Евромиллионах» [Межнациональная лотерея.], знаешь, что это?

— Честно говоря, я никогда не играю. Лучшая лотерея — это работа и ведение хозяйства.

Высокий мужчина настолько взволнован, что даже не раздражается из-за этой фразы, недостойной даже чашки Mister Wonderful [Интернет-магазин, предлагающий среди прочих товаров чашки с различными надписями.].

— Единственное, что может быть сложнее, чем угадывать все числа в «Евромиллионах», так это каждый раз не угадывать ни одного.

— Не вижу связи, — с недоумением отвечает она.

— Представляешь, как сложно получать всегда одну и ту же оценку, на всех экзаменах за весь курс обучения? При том что экзамены разных типов: письменные, устные, в виде тестов, в виде эссе. И при том что преподаватели все разные и каждый оценивает субъективно. Получать каждый раз оценку «шесть» гораздо сложнее, чем получить диплом с отличием.

Ассистентка остолбенело смотрит на него и кривит губы, словно лимон в рот взяла.

— Да уж, — только и может она вымолвить. — Да уж.

— Вот именно. Мы имеем дело с человеком, который всю жизнь очень старается оставаться незаметным.

Высокий мужчина проводит рукой по лицу Антонии через стекло. Словно трогает аквариум, пытаясь привлечь внимание рыб.

Но я тебя нашел, сеньорита Скотт.

12

Немного зависти

— А как вы поняли? — спрашивает Джон. — Как вы поняли, что это была она?

Ментор резким движением тушит окурок.

— Боюсь, я не могу вам этого сказать. Но главное, что у Испании появилась своя Красная Королева, да еще к тому же непростая.

— В каком смысле?

— Я думаю, вы заметили, что Антония особенная.

— «Особенная» — это эвфемизм. Ее несложно было бы принять за сумасшедшую или дурочку.

— И это было бы ошибкой. Все обстоит совсем иначе. Антония Скотт — самый умный человек на свете.

Джон фыркает в ответ. Вот как это: сначала ты уверен, что ехал в машине с недоразвитой чудачкой, а потом вдруг ты выясняешь, что, оказывается, сидел рядом с гением. Это вообще как понимать?

— Будьте так добры, повторите, пожалуйста, — говорит он, скрещивая руки на груди.

— Она самый умный человек на свете. Насколько нам известно, — осторожно уточняет Ментор. — Может, где-нибудь в Бангладеш живет козий пастух с IQ 243 балла. Невозможно все знать наверняка. На данный момент человек с самым высоким зарегистрированным коэффициентом интеллекта — это Антония Скотт. Она могла бы работать в НАСА, управлять государством, заниматься чем угодно. Но вместо этого я уговорил ее работать со мной.

— А потом она смылась, да? — со злорадством выпаливает инспектор.

Во взгляде Ментора проскальзывает плотная тень.

— Вначале все шло хорошо. Антония прошла подготовку — трудную для нее и затратную для нас. Она участвовала в расследовании одиннадцати дел и раскрыла десять.

— Это какие-то известные дела?

— Если участвуешь в проекте, то при расследовании серьезных дел ты должен действовать с хирургической точностью. Никаких газетных заголовков. Делаешь свое дело — и отходишь в сторонку.

— А какой-нибудь простой полицейский проводит задержание?

— Что-то в этом роде. Суть в том, что Антония добилась лучших результатов во всем проекте. А три года назад все покатилось к чертям.

— И что же все испортило?

— Что и всегда. Настоящая любовь.

Джон хорошо подкован в вопросах романтики: он находится в постоянном поиске того, с кем уехать на край света и чьим именем назвать каждую морскую волну [Цитата из песни Хоакина Сабины «Ruido».],— за девять лет таких было шесть. И потому сейчас он аж подскакивает со стула.

— Любовь к ее мужу, да? Расскажите, расскажите.

Ментор задумчиво похлопывает себя по подбородку. И качает головой.

— Если я расскажу, то обману ее доверие.

Джон снова плюхается на стул, разочарованно опуская плечи.

— Вот черт, самое интересное не рассказываете.

— Она сама вам потом расскажет. Если сочтет нужным.

Надо признать, что этот мерзавец в себе уверен, думает Джон.

— Вы все полагаете, что она вернется. Но мне она ясно сказала. Только один раз.

Самодовольная улыбка Ментора слегка колеблется.

— Если так, то плохи дела.

— У расследования или у вас?

— Эти три года я провел под сильным давлением, — признается Ментор. — Безопасность в Испании подвергалась серьезным угрозам, в нас нуждались, но мы не могли помочь. С тех пор как она ушла, все застопорилось.

— Вы не пытались найти Антонии замену?

— Пытались… — вздыхает он в горькой задумчивости. — Но не смогли. Без Королевы наше подразделение не имеет смысла. Это последний шанс спасти проект.

— И поэтому вы решили отправлять к Антонии посланцев. И поэтому обратились ко мне.

— Мне нужен был кто-то, кого можно шантажировать.

Джон вспоминает, как однажды, несколько лет назад, пришел домой и застал любовь своей жизни с другим. Джон тогда тихонько вышел, прикрыв за собой дверь: он никогда никому не устраивал сцен. И прежде чем дверь полностью закрылась, неверный возлюбленный повернул голову в его сторону. Их взгляды встретились, а затем он просто вернулся к прерванному занятию.

Это ощущение кристальной, беспощадной откровенности, которая тогда повисла в воздухе (да, все именно так, и я не раскаиваюсь, как уж есть), очень похоже на то, что инспектор испытывает сейчас, когда Ментор говорит ему без обиняков, что для него он не более чем инструмент. И в душе у него образуется странная смесь из сочувствия, изумления и неприязни. И, возможно, капли зависти.

— Как вы после этого можете спокойно спать?

Пауза. На лице Ментора отражаются смиренность и сожаление. Или это просто маска, гримаса, тщательно отработанная перед зеркалом.

— Моя работа требует определенных уступок. Я утешаю себя тем, что все это для благих целей.

Ага, почти поверил.

— Вы спите как младенец, не так ли?

— Всю ночь. Непробудным сном.

Да уж как тут не позавидовать. Джона всегда восхищали такие вот в чистейшем виде сукины дети, как этот. За что ни возьмется, все удается. Возможно, дело в том, что Джон просто не может стать одним из них. Простофиля, вот ты кто. Добренький ты дурачок, без конца твердит ему мать. А Джон на самом деле хотел бы побыть плохим парнем вроде Ментора.

И скрепя сердце он признается себе, что этот подонок начинает вызывать у него симпатию.

— Вы мне сказали всю правду? На этот раз без вранья?

— Почти всю. И почти без, — говорит Ментор с самодовольной улыбкой. — Иначе это был бы не я.

В этот момент их зовет в дом Антония.

Ментор поднимается с места и элегантным жестом застегивает пуговицу на пиджаке.

— Что скажете, инспектор? Готовы взяться за работу?

Джон тоже в свою очередь встает и тут же весь корчится, потягивается, расправляя свои огромные ручищи и хрустя суставами.

— Я готов на что угодно, лишь бы поднять зад с этого чертова стула.