Глава 2. Уход за мумиями

Мона была ведьмой.

На первый взгляд этот факт казался увлекательным, но для нее он стал просто работой, которая привела ее сегодня к служебным дверям узкого коридора Мифоисторического музея во Франкфурте-на-Майне. Раньше ей нравилось бывать в этих стенах, доверху наполненных знаниями, и она даже не подозревала, сколько страшилищ за стеклянными витринами только и ждали, чтобы когда-нибудь она смахнула с них пыль. Что еще хуже — скоро ей на плечи ляжет ответственность за проклятую мумию.

Часы посещения подходили к концу, однако в проходах за открытыми для посетителей залами все равно царила пустота. Мона, к ее собственному удивлению, пришла слишком рано и теперь слонялась по узкому коридору перед кабинетом руководителя музея. К счастью, тут обнаружилась небольшая скамейка. Сердце Моны подпрыгивало в груди до самого горла. Ничто так не нервировало ее, как ожидание перед важным разговором, который решит все.

Несмотря на то что ее прислало ведомство, директор мог ей отказать. Надеждой Моны была предстоящая выставка. Уже через несколько дней должна открыться новая египетская секция, поэтому им срочно требовался специалист для мумии — таков закон.

Сонотеп был проклят, и хотя его проклятие еще не исполнилось, это могло произойти в любой момент, так что на всякий случай его обязана охранять ведьма. По крайней мере, сейчас Мона была им нужна. Тем не менее первое впечатление решит, останется ли она здесь надолго: законодательные распоряжения — это, конечно, прекрасно, но ей все равно предстояло зарекомендовать себя во время испытательного срока. Для нее самой оставалось загадкой, как ее могли назначить на эту должность. Ее, молодую ведьму девятой инстанции. Просто смешно. Этого едва хватало, чтобы чистить туалеты в доме с привидениями.

Не то чтобы Мона боялась сверхъестественного, с этим она справится. Страх у нее вызывало нечто другое. Монстры, зомби, мумии и призраки в первую очередь означали одно: бумажную работу. Единственное, на что уповала Мона, — это предполагаемое бездействие фараона, которое облегчило бы ей бездумное заполнение формуляров.

Хотя… Мона уже не первая ведьма, работавшая на Мифоисторический музей. Это место уже истощило несколько ее предшественниц, причем без всяких мумий. Кроме того, все те ведьмы уволились по собственному желанию и под откровенно плохими предлогами. На самом деле ничего хорошего это не значило. Но если обычные ведьмы и колдуны блистали достижениями в искусстве проклятий, заклинаниях и очищении, то Мона обладала совершенно иными талантами, которые впервые в жизни могли принести свои плоды.

Ведьмы вроде Моны не рождались после зачатия во время эффектных церемоний, их не избирали высшие силы, они не слышали ангельских песнопений, и никто не присылал им сов с письмами, которые потом забивали весь камин.

Нет, Мона просто родилась с активным экстрасенсорным даром. Анализ крови, который уже не первый год делали всем новорожденным, выявил у нее врожденный дар. Не самый приятный талант, когда у простуженного младенца из носа текут не сопли, а бьет струя огня и в итоге поджигает садовый столик. Барбекю-вечеринки приобретали совершенно новый смысл.

Магическим геном обладали все люди, однако активным он становился редко. Колдовские силы передавались по наследству, и еще бабушка Моны могла рассмотреть в молочном мареве стеклянного шара больше, чем обычных белых медведей в тумане. Впрочем, способности старушки в те времена никто не оценил по достоинству. Ее просто считали чокнутой, потому что, увы, в своих шарах ведьмы и колдуны видели лишь вчерашние новости, а кто будет слушать бабку, которая всегда рассказывает только о главных событиях прошлого?

Магия — это не мощный дар, а скорее задача, к тому же абсолютно скучная. На то, что смертные называли мистическим и волшебным, ведьма реагировала закатыванием глаз. Обучали колдовству разочаровывающе пресно. Весь мир обходился единственным Университетом магии в Италии, который тесно сотрудничал с церковью. Одна часть учебного процесса состояла из пространного религиоведения, а другая напоминала химию с полным отсутствием логики.

«Магистр алхимии и колдовства» — в дипломе это смотрелось просто фантастически. Золотые буквы, над которыми гордо красовался черный ворон. Но бытовая алхимия позволяла Моне разве что создавать шампунь из овощных отходов. Что ж, волосы от него действительно приобретали шелковистый блеск… если не обращать внимания на побочные эффекты: гораздо больше чешуи у бодро щелкающих зубами рептилий на голове. Но это все мелочи.

Для чего можно применять подобные рецепты, Мона не знала. Да и само колдовство — сплошной хаос из заклинаний и интуиции! Иногда кто-нибудь превращался в задницу с ушами, если она сердито грозила пальцем у него перед носом, но, когда доходило до дела, ее руки лишь устало рассыпали искры, вместо того чтобы спасти день с помощью чар. Алхимия и колдовство — Мона редко пользовалась тем и другим, однако на задачу, поставленную перед ней с рождения, это никак не влияло.

В современном мире, полном демонов, оборотней, вампиров, призраков и зомби, ведьмы и колдуны прежде всего служили одной цели. Они должны были следить за всеми остальными сверхъестественными существами — нечистью.

Те, кто обладал даром, по сути, являлись магическими надзирателями. Простой нечисти, как правило, приходилось один раз в неделю отмечаться в соответствующем пункте уполномоченного ведомства и один раз в неделю звонить по телефону своим ведьмам или колдунам-надзирателям. Самый обыкновенный надзор за магическими созданиями. Только более могущественных существ вроде медуз, оборотней или полтергейстов поручали тем, кто состоял на особой государственной службе. Для такой работы действительно требовались выдающиеся способности.

Мона к ним определенно не относилась, что ее совершенно не беспокоило, так как она не испытывала желания копаться в грязном белье какого-нибудь драуга. Хотя большинство из них, насколько ей было известно, обычно даже не носили штанов.

Из раздумий ее вырвал раздражающий писк, и Мона мгновенно вскочила на ноги. Смартфон напоминал о предстоящем собеседовании, и она в панике уставилась на светящиеся цифры на часах. Все или ничего, сейчас надо произвести впечатление.

Она осторожно подошла к двери кабинета и постучала.

— Войдите, — послышался из-за деревянной двери глухой старческий голос.

Поспешно открыв дверь, Мона шагнула в кошмар из натурального дуба и пыли. Ко всему прочему в помещении стоял странный запах. Гигантский письменный стол захватил все пространство маленького кабинета, а шкафы для документов уходили под потолок. Устаревший монитор с лучевой трубкой и подозрительно большое количество кабелей подсказало Моне, что внедрение цифровых технологий тут застряло на «Windows 98».

На столе директора высилась подтверждающая последнюю мысль стопка бумаги. Всего один взгляд, и Мона моментально сообразила, с какой личностью будет иметь дело. Этот мужчина — приверженец старых обычаев, сторонник сортировки документов, человек с моральными принципами и чинно оформленными номенклатурными карточками. Люди вроде него читают утренние газеты и распечатывают персональные странички своих аккаунтов на Фейсбуке [Здесь и далее: деятельность социальной сети запрещена на территории РФ по основаниям осуществления экстремистской деятельности (согласно ст. 4 закона РФ «О средствах массовой информации»). — Прим. ред.]. Как и профиль Моны, который лежал рядом с ее резюме. Она совершила ошибку, когда отправила ему все в электронном виде.

— Проходите-проходите! — махнул он ей рукой, не поднимая головы. Напряженно вытаращив глаза, мужчина смотрел на мятый листок у себя в руках, потом внимательно изучил ее документы и кивнул. Тонкие волосы, строго зачесанные вперед, раскачивались при каждом движении, по раздувающимся крыльям большого носа невозможно было сделать какие-либо выводы. Он казался плотно сбитым, но неожиданно подтянутым, как будто самостоятельно перетаскивал с места на место экспонаты своего музея.

Мона медленно села и прочистила горло.

Директор же лишь бормотал себе под нос, пока его взгляд бегал по оценкам и характеристикам Моны.

— Интересно, в самом деле…

— Э-э-э… — начала она, но умолкла, потому что директор явно ее игнорировал. Периодически он останавливался на некоторых строчках и что-то бурчал. Погруженный в собственные мысли, он провел рукой по захламленному столу, промахнулся мимо стаканчика с желтыми маркерами, и его пальцы нащупали соседний. Мона удивленно вскинула брови, увидев, что это банка с колбасками.

Не моргнув и глазом, он вытащил одну из стеклянной банки для консервов и начал писать куском мяса. Розовая кожица качнулась у него перед носом и капнула жиром на бумагу.

— О! — воскликнул мужчина и нахмурился. А после минутного замешательства протянул колбаску Моне. Та беспомощно болталась перед ее лицом. — Может, хотите? Хороший протеин!

— Н-нет, спасибо! — промямлила Мона, изо всех сил борясь с тошнотой. Теперь она поняла, откуда в кабинете такой сильный немецкий запах.

Директор пожал плечами и с удовольствием откусил холодную колбаску. Продолжая жевать, начал по буквам читать имя Моны, распечатанное бледными чернилами на промокшей бумаге.