— О, это та-а-а-а-а-а-а-а-ак мило… Ты же в курсе, да?

— Она не…

— Да, знаю, я же просто хотел посмотреть, как ты… да ладно тебе, сядь уже обратно, ради дьявола. — Филлип схватил Бальтазара за руку и потянул обратно на диван. — Я бы тоже предпочел с кем-нибудь обниматься, а не слушать по вечерам нытье цербера. Недавно его кто-то заблокировал на парковке. Я слышал вой даже в кабинете. Разумеется, на нашей традиционной встрече в баре это стало его главной темой для обсуждения, а потом еще и его головы перессорились. Так что ты ничего не пропустил.

— Благодаря твоим голосовым сообщениям я и так всегда в курсе событий. — Бальтазар отряхнул руки, чтобы избавиться от сигаретного пепла, и бросил на Филлипа предупреждающий взгляд.

— Ну, раз их теперь можно слушать на удвоенной скорости… — начал его коллега.

— Пятнадцать минут, Филлип! Пятнадцать минут! Это пытка!

— Держу пари, если бы их записала твоя жена, ты бы каждое по два раза послушал, — он покрутил своей лампочкой, что напоминало закатывание глаз.

— Если бы так, — начал Бальтазар и раздраженно провел рукой по темным волосам. Они отрасли и подсказывали, сколько времени прошло с момента их знакомства с Моной. — Я даже не уверен, что мы с ней вместе. Я никогда не говорил ей, что это возможно. Да я и сам до последнего момента и не мог этого представить.

— Сильно тебя зацепило, да? — Филлип хрюкнул от радости, а Бальтазару не удалось скрыть намек на улыбку.

— Да. Еще как. Но, честно говоря, я не знаю, хочет ли она этого. Она такая… она постоянно меня избегает. Мы даже не разговариваем нормально. Все, что мне о ней известно, выяснилось в результате случайных призывов.

— Цветы пробовал?

— Сначала мне нужно знать, хочет ли она этого! Флиртовать — это одно, а романтика с демоном… такую опцию я ей никогда не предлагал, понятия не имею…

— А вопросы?

— Из твоих уст все так просто звучит. Я не хочу, чтобы ей было некомфортно.

— А говорить и слушать?

— Умник!

— Ты же знаешь, я прославился благодаря своим хорошим идеям. — Филлип захихикал, покачивая плечами и указывая на светящуюся лампочку.

— Светодиоды намного экологичней, — заметил Бальтазар, глядя на старую лампу накаливания, и заработал раздраженный стон.

— Если бы я знал, что из-за капли любви у тебя будет такое ужасное настроение, то прислал бы тебе всю информацию по электронной почте.

Бальтазар прорычал сквозь зубы:

— Прости. Я бы хотел проводить с ней больше времени, но расследование и… вдобавок ко всему они устраивают ей суд над ведьмой, весь этот обычный хаос.

— И ты об этом ничего не рассказывал? — ослепительно вспыхнул Филлип.

— Черт, хочешь сжечь мне сетчатку?

— Ой, не выпендривайся! Выкладывай, — велел акефал и поудобнее устроился на диване, как будто собрался слушать сказку на ночь.

— С каких пор тебя это так интересует? Раньше ты никогда не расспрашивал меня о любовных приключениях.

— Потому что у тебя была скучная сексуальная жизнь… но ведьма — это, кажется, будет захватывающе.

Архидемон наморщил нос.

— Итак? Что за суд?

Мгновение Бальтазар колебался, действительно ли ему хотелось обсуждать это с Филлипом, но в противном случае тот будет снова и снова доставать его ближайшие несколько дней.

— Ее колдовские способности заблокировали из-за Носдорфа и спасения Мэнди, человеческого ребенка, ты помнишь… ну, Мона нарушила кое-какие правила. Якобы. Но конкретно в этом ведь и заключается ее работа: применять магию против нежити, чтобы защищать людей. Не понимаю.

— Ты позовешь меня на суд? Что судья скажет архидемону, который выступает свидетелем? — Филлип раскатисто засмеялся, и лампочка радостно закрутилась в воротнике рубашки.

— Не получится. Меня не вызвали.

— Что? — Шокированный демон замер. А после того, как Бальтазар холодно пожал плечами, снова преувеличенно ярко вспыхнул.

— Черт, если ты не прекратишь…

— Да говори уже! Не заставляй меня вытягивать из тебя все клещами, — взмолился Филлип, однако его друг уже снова занялся своим мобильным — Мона до сих пор ему не ответила. Может, послать ей второе сообщение? Это не будет выглядеть чересчур отчаянно? Навязчиво? У него перед лицом возникла рука, Филлип помахал костлявыми пальцами, и Бальтазар ответил рыком.

— Они отрицают мое участие, — отозвался он, погруженный в свои мысли, пока искал подходящий стикер, чтобы послать Моне второе сообщение. Перед ним светился стикер с маленьким подпрыгивающим котелком, из которого поднимались облачка пара в форме сердечек. Архидемон, не задумываясь, ткнул на картинку, не подозревая, что она тут же отправится. — Ну, супер.

— Алло? Подземный мир вызывает князя ада? Кто? Кто отрицает твое участие?

— Да ведомство! — огрызнулся Бальтазар. — Они вычеркнули всю демоническую активность из заявлений и отчетов. Даже наш договор теперь выглядит как… как настоящий брак, черт их побери.

Филлип подозрительно весело хохотнул:

— Люди не пускают архидемона в зал суда, вот это да.

— Ничего смешного! Мона боится до чертиков.

— Понимаю… Значит, сейчас между вами больше нет договора?

— Да, я же так и сказал, — громко рявкнул в ответ Бальтазар.

— Нечего так беситься!

Тихий сигнал спас демона-акефала от выволочки. Наконец-то. На смартфоне загорелось сообщение от Моны, и Бальтазар сразу открыл чат. Хочет ли он с ними поужинать. Князь ада поспешно напечатал «Да» и почувствовал, как на губах расплылась улыбка.

— О, это та-а-а-а-а-а-а-а-к мило! — Филлип с любопытством вытянул вперед лампочку, как будто и без того при помощи магии не ощущал все вокруг себя.

— Убери свою лампу и не доставай меня.

— Неужели у тебя сегодня не найдется для меня ни одного доброго слова?

— Найдется, если поможешь мне быстро решить проблему с Носдорфом. Я должен знать, закончилось ли все на этом, и мне нужны показания, которые снимут вину с Моны. Она должна получить обратно свои ведьмовские силы, договор, а главное, вернуться домой. — Снова воодушевившись, Бальтазар встал, а Филлип со вздохом откинулся на спинку дивана. Архидемон быстро убрал смартфон, взял из гардероба пальто и направился к двери.

— Куда это ты вдруг собрался? — Филлип дотянулся до своей фальшивой головы, подкинул ее и снова поймал.

— На одну хренову вампирскую виллу, есть овощное болоньезе.

— А звучит прикольно. — Акефал пожал плечами, продолжая жонглировать своей головой.

— Нет, если тебе приходится выслушивать, как здорово о ней заботится Борис, и что они делают всю ночь, и как ей там нравится, — прошипел он в ответ.

— Кровососущая конкуренция?

— Не знаю. Но это… это меня беспокоит, — признался Бальтазар.

— Даже архидемоны не застрахованы от ревности.

— Вот черт.

— Вот мы и вернулись к тому, с чего начали. Насколько он ужасен?

Бальтазар смахнул пепел с плеч пиджака.

— Хм? Кто? — пробормотал он, задумавшись. Демон судорожно соображал, не стоит ли переодеться ради Моны. Он будет чувствовать себя не в своей тарелке в костюме в тонкую полоску с жилетом и запонками рядом с Борисом, Беном и Владом, но в то же время ему хотелось попасть к ней как можно скорее.

— Ну, этот Борис! — Филлип намеренно подчеркнул имя и заржал над его звучанием. Он и не подозревал, как сильно этим смехом напоминал того самого вампира.

— На самом деле, он довольно приятный парень и…

Филлип издал какой-то стонущий звук.

— Похоже, все плохо.

— Давай сразу к делу. Я собираюсь уходить, если ты не заметил.

— Ну, он приятный парень.

— И?

— Пф-ф. Ну а ты, скорее… — шутливым тоном начал демон, но не закончил предложение. Лампочка на секунду мигнула, а Бальтазар мог только догадываться, что наверняка выглядел сейчас в глазах Филлипа таким же испуганным, каким себя и чувствовал. — Я не это имел в виду. Ты не просто так стал моим лучшим другом, — тут же добавил акефал и примирительно поднял руки.

— Но это правда, да? Я ужасен, — вспылил Бальтазар и в гневе застегнул лишние пуговицы на пальто, а сразу после этого резкими движениями снова их расстегнул.

Филлип задумчиво помычал, а может, у него просто перегорела лампочка.

— Ты растерял навыки. Я помню одного весьма очаровательного бога, который каждый день ходил в свой собственный храм, чтобы проводить туда людей. А ведь они сами построили этот храм и сочинили о тебе истории.

— Вот что бывает, когда появляешься и прекращаешь засуху. Я был за это в ответе, так что… — начал Бальтазар, с несчастным видом закрыл глаза и потер лоб, как часто сегодня делал. — Что изменилось, Филлип?

— Буквально все? У нас не стало чудес, потом твой ужасный развод, какой-то мессия захватывает мир, религии, бла-бла-бла, две тысячи лет в подземном мире в качестве князя ада, изоляция, депрессия, смирение, демонизм и…

— Я не хочу быть демоном, — перебил его Бальтазар, чувствуя себя упрямым ребенком.

— Тогда перестань им быть, м-м?

Бальтазар в недоумении открыл рот, однако тут же его закрыл. Именно это он и обещал Моне — не вести себя как клишированный дьявол. Они спорили о том, кто он и что он. Может, он и архидемон, но определенно не злой, вот на чем он настаивал. Но с того вечера в машине его терзали сомнения. Сколько лет он не анализировал свое существование? А если он не демон, то кто тогда? Бог… а она человек. Это влекло за собой другие проблемы. У них не оставалось выбора, кроме как признать это, если она захочет. Что она сказала? Она бы снова вышла за него замуж. На эту фразу он и будет опираться.