Этот фактор и повлиял на судьбу всего мира. Созданный в конце 1815 года Священный Союз больше всего мне напоминал блок НАТО. Здесь он не распался и продолжал действовать и совершенствоваться. Возможно, что благодаря этому в этом мире не было ни Крымской, ни Русско-японской, ни двух мировых войн. Хотя революционных потрясений хватало везде. Кроме России. Вот это и было для меня самым интересным. Нет, заговор декабристов был и в этой России. Было довольно мощное движение либералов. И даже социалисты упомянуты. Но Питер не стал городом трех революций. И крепостное право, оказывается, до сих пор не отменено! Естественно, что уцелело в России и самодержавие. И вообще, в изложении автора статьи вся история России после наполеоновских войн если и была не совсем благостной, то обошлась без великих потрясений. Огромные успехи во внешней политике, прогресс в общественной жизни и благоденствие всех без исключения подданных. Сплошной хруст французской булки!

Все это прекрасно звучит, но… Товарищи! Где космос? Где Королевы и Гагарины? Где наши луноходы? Или хотя бы Циолковский? Стоп! Набираю в поисковике К. Э. Циолковский. Есть такой! Вот только никакого упоминания о его увлечении космосом нет. Местная энциклопедия его представила мне как оголтелого расиста, чьи взгляды противны цивилизованному человечеству, а исповедание его учения является преступным деянием.

Итак, на дворе XXI век. Человечество так и не вышло в космос. А чем оно вообще занято?

Дальше думать над этим не пришлось, ибо у хозяйки тела прошла задумчивость и проявилось любопытство:

— Тетя Ира! А расскажите мне что-нибудь о том, как люди живут у вас дома!

— А что тебе, Маша, будет интересно?

— Ну что-нибудь… ну, во что вы играете там или истории забавные.

Вот же выпала бабке судьба, с чужим ребенком нянчиться! Но деваться было некуда. Мы теперь одним телом и одним мозгом повязаны. И все же что ей рассказать? А вот что!

— Я расскажу тебе сказку, которая называется «Девочка, с которой ничего не случится…».

То, что вместилищем наших личностей служил один мозг, давало мне преимущество, которым не обладают даже самые даровитые сказочницы. Я могла вспомнить и показать Маше весь сюжет сказки в виде ярких и образных картинок. Правда, сам рассказ получился рваным, ибо у слушательницы моей возникала тьма вопросов. Что делать, если мы не можем контролировать мысли так же, как контролируем речь? Приходилось часто прерываться и объяснять те детали нашей жизни, которые непонятны или незнакомы здешним жителям. Вот тогда я и поняла по-настоящему, насколько мы разные. Вроде и говорим друг с другом на русском языке, а все равно иногда даже смысл одинаковых слов бывает разным. Так что затянулась наша сказочка на ночь. А потом пришлось готовиться ко сну, ибо завтра у нас понедельник, и детям Машиного возраста надо идти в школу.

Когда уже ложились спать, мне пришла в голову мысль: «А что я вообще тут делаю?»

Хорошо, что Маша быстро уснула, а то лезущие мне в голову мысли лишили бы ее сна и покоя. Мне было непонятно, кто и зачем перебросил мое сознание в этот мир, да еще в тело ребенка? Вполне возможно, что какая-то сверхсущность просто развлекалась, не заботясь о последствиях своих поступков. А если все-таки существовала сверхзадача? То, что мне предстояло прожить еще одну жизнь, да еще в молодом теле, — это, конечно, бонус. Кстати, тело это, хоть и молодое, мне не шибко-то нравится. Девочка явно была не знакома со спортом. Ладно, это как раз поправимо. Но что вообще я тут делаю? Хоть бы тот тип, который все это затеял, заодно подсказал мне, что все это значит? Или я должна догадаться сама? Хорошо, сподобилась понять, где я. Остался вопрос: зачем? И еще: как все это выполнить? До этого дня я была самой обыкновенной женщиной средних способностей. Воздействовать получалось только на близких мне людей. Ну, еще на соседей. Менять жизнь целой страны или даже города я никогда не была способна. Не получалось дома, значит, не выйдет и здесь.

Черт! Я ведь совсем ничего не знаю про здешнюю жизнь. Один день мало что мне рассказал. Сколько нужно будет потратить времени, чтобы получить полную картину происходящего?

Еще одна мысль: кто сказал, что я должна тут что-то глобально менять? Вдруг сверхразум поставил на Машу? Просто мне к тому моменту, когда она вырастет и сумеет действовать, нужно будет воспитать ее в «своем» духе? А ведь похоже на то! Тогда нет никакой необходимости ставить передо мной сверхзадачу. Волей-неволей, но я воздействую на девочку. Значит, нужно в ней развивать те качества, которые мне кажутся нужными, но которые не смогут воспитать в ней ни родители, ни прочие люди.

Ладно, будет день, будет и пища. А пока лучше спать. И хорошо бы проснуться в своем доме, в своей постели, в своем родном мире. Стоп! Давай не думать о детях и внуках. А то совсем расклеишься.

Глава 2

Мир без Ротшильдов

На первых порах изучение местной истории стало для меня сплошным откровением. И если история здешней России XX века могла быть описана одной фразой, типа «В Багдаде все спокойно», то с XIX веком все было совсем не так. В сравнении с известным мне вариантом истории, здесь русское дворянство проявляло какую-то необычную активность. Начиная с заговора декабристов, оно целых пятьдесят лет активно боролось за отмену крепостного права. И проиграло! Крепостное право так и не отменили, и оно благополучно продолжало существовать в XXI веке. Почему так произошло, школьный курс истории не объяснял. Пришлось браться за изучение университетского курса. Оказалось, что за сохранение крепостничества боролся вовсе не царизм. Сами крепостные настояли на его сохранении! А зачем они это сделали? Местные либералы, так же, как и наши, нашли простое объяснение: народ не тот. Консерваторы же ударились в настолько дремучую патриархальщину, что противно было читать. Уж лучше бы они занялись написанием женских романов! Более-менее полную ясность я получила, когда прочитала статьи на аграрную тему, что писали социалист Чернов и анархист Кропоткин. Все оказалось просто: помещикам не давало покоя то, что земля принадлежала крестьянским общинам. Та доля крестьянского труда, что в виде барщины или оброка поступала в распоряжение барина, не могла покрыть всех его расходов. Проще говоря, на сладкую жизнь людям не хватало. Естественно, что они мечтали о том, чтобы земля оказалась в полном распоряжении «эффективных собственников». И нетрудно понять, кого они видели в этой роли — себя любимых! Многочисленные попытки дать мужику волю, но без земли, окончились неудачей. Русский мужик дураком не был и потому на барскую «доброту» не повелся. Но дворяне не успокоились, ибо деваться им было особо некуда. Высокие стандарты потребления загоняли их в кабалу. С каждым годом число поместий, заложенных за долги, росло. Окончательному разорению мешала политика правительства, которое выступало в роли доброго кредитора. Считая по традиции дворянство своей опорой, цари за народный счет фактически поддерживали несостоятельных должников Дворянского банка на плаву в течение десятилетий. Добром это кончиться не могло.

Не сумев ограбить мужика на добровольной основе, помещики взялись за самодержавие. Чего только они ни пели! Впрочем, типичные аргументы за отмену крепостничества мне были знакомы со школьных времен. Русские цари оказались в сложном положении. Поддержание на плаву сущих паразитов с каждым годом требовало все больше средств, что тормозило развитие страны. При этом число дармоедов, не желавших верой и правдой служить Отечеству, росло. Ну, это понятно, посади людей на велфер [Суть системы велфера заключается в том, что любой легально проживающий в Канаде человек, уровень дохода которого по какой-либо причине находится за чертой бедности, может рассчитывать на финансовую помощь государства. (Примеч. ред.)], и вскоре они откажутся работать. Это мы уже проходили. Правительство понимало, что пойди оно на поводу у «прогрессивных личностей», спустя короткое время придется массово вешать расплодившуюся по всей империи нищету. Английский пример из этой области был хорошо известен. Разница будет только в том, что сперва придется давить новую Пугачевщину, а вешать уже потом. Как ни крути, но мужицкий топор — вещь серьезная.

Ну, коль правительство не захотело идти навстречу пожеланиям благородного сословия, то вместо мужицкого топора оно получило дворянский кинжал. Восстание декабристов подавить удалось, но на этом ничего не закончилось. Разного рода тайные общества продолжали плодиться. Но никакому правительству не может понравиться шантаж. Казней крамольников поначалу не было, зато ссылок в Сибирь хватало. А вообще, император Николай I поступал с ними мягко, поэтому фрондеры никак не могли угомониться. Момент истины для всех настал, когда на престол взошел Николай II. Не тот, который был у нас, а старший сын Николая Павловича. Николай Николаевич Романов оказался намного решительней отца. Да и доморощенные революционеры ему иного выбора не оставили. Ставшая среди них модной борьба «за вашу и нашу свободу» завела их слишком далеко. В итоге царь провел социализацию земли. Ничего нового для мужика в этом не было. Своим манифестом царь лишь подтвердил законность старинного порядка вещей: земля находится в вечном и безвозмездном коллективном пользовании того, кто ее обрабатывает. В данном случае — в общинном пользовании. Еще была отменена обязанность содержать своего барина. Ничего, кроме местных и государевых налогов, мужик платить был не обязан. Кроме того, если в моем мире у крестьян в пользу помещиков отняли от четверти до трети, принадлежащей им ранее земли, да еще выкупные платежи заставили платить, то тут обошлись без этого. Дворянам предложено было жить либо за счет государственной службы, либо за счет частной деятельности. Понятно, что подавляющему большинству это не понравилось. Став в результате простого росчерка пера нищими, они пытались бунтовать. Вот только делать это в крестьянской стране, где подавляющая масса населения является убежденными монархистами, получилось не очень хорошо. В итоге произошло то же самое, что и у нас в 1917 году. Кто-то смирился с неизбежным и принял новые правила игры. Кто-то эмигрировал за границу. Ну а кто-то пополнил ряды люмпенов. Лишь малая часть осмелилась на сопротивление реакционному режиму.