— Вот список, пять человек, — сказал он Остеру, — на каждого — подробная характеристика и досье. Смотри, читай. У меня уже есть кое-какие мысли, но не хочу на тебя давить. Сделай выбор сам. Но помни: ошибиться мы не можем — иначе нас немедленно арестуют и доставят на Принц-Альбрехтштрассе. Где Мюллер и займется нами с большим удовольствием. А у него, как ты знаешь, разговор короткий.

— И методы довольно грубые, — добавил Остер, открывая папку. — Так, давай посмотрим…

Он углубился в чтение, Канарис пока занялся другими документами. Через несколько минут полковник обратился к нему: «Вот, я, кажется, нашел, посмотри». Адмирал взял лист бумаги. Это была характеристика на майора Клауса Штолля. «Родился в старинной аристократической семье, — говорилось в ней, — отец — чиновник в Берлине, мать занималась домашним хозяйством. С детства воспитывался в духе католицизма, патриотизма и монархизма. Получил отличное домашнее образование, имел литературные склонности, но выбрал военную карьеру. На службу поступил в 1925 году. С одобрением воспринял приход Гитлера к власти, искренне верил в то, что фюрер обеспечит возрождение Германии. Но потом отношение к национал-социалистическим идеям изменилось, вероятная причина — зверства в отношении евреев и преследование религиозных деятелей в Германии. В 1938–1939 годах служил офицером Потсдамского полка, участвовал в оккупации Чехии. Во время польской и французской кампаний зарекомендовал себя храбрым и инициативным офицером. Дважды был представлен к наградам. В 1941 году воевал в Северной Африке, в корпусе генерал-полковника Роммеля. Получил тяжелое ранение, контузию, потерял два пальца на левой руке. После продолжительного лечения в феврале 1942 года вернулся в строй и назначен заместителем начальника штаба резервной армии. Не женат, подозрительных любовных связей не имеет».

— Пожалуй, ты прав, — согласился Канарис, откладывая характеристику, — я тоже о нем думал. Рад, что наши мнения совпали. Отличная кандидатура — консервативный монархист, недовольный режимом Гитлера, сторонник традиционных ценностей. Несомненно, считает фюрера виновным в последних военных неудачах, да и вообще во всех бедах, которые обрушились на бедную Германию. Заметь — после тяжелого ранения он не раскис, нашел в себе силы вернуться на службу. Это характеризует его с наилучшей стороны. К тому же Штолль, как заместитель начштаба резервной армии, должен бывать на совещаниях у фюрера. Мне кажется, он подойдет. Возьмешь на себя труд поговорить с ним?

— Да, конечно, — кивнул полковник, — прощупаю. Можно под благовидным предлогом встретиться с ним где-нибудь и поговорить. Разумеется, не в его штабе и не у нас, чтобы не привлекать внимания. Скажем, в моем автомобиле. Надеюсь, наши друзья из гестапо не успели поставить в него новые микрофоны…

— Я распоряжусь, чтобы его еще раз проверили, — отозвался Канарис, — от Мюллера можно ждать любой гадости. Береженого, как говорится, бог бережет.

Последнюю фразу адмирал произнес по-русски — он вообще любил русские пословицы и поговорки и часто их употреблял. Остер наклонил голову в знак согласия.

— Кстати, Гиммлер в последнее время что-то стал крайне любезен со мной, — добавил полковник, — гораздо больше обычного. Боюсь, что готовит для нас какой-нибудь неприятный сюрприз. Иначе с чего бы быть столь обходительным и внимательным? Улыбается при встрече, как кошка, которая готовится проглотить мышь…

— Ничего, отобьемся, — махнул рукой Канарис, — Гитлер доверяет мне. Он очень нуждается в той информации, которую мы ему предоставляем. Абвер — глаза и уши армии, без нас она глуха и слепа, и фюрер, слава богу, это прекрасно понимает. Гиммлеровские дуболомы из СС умеют воевать только с мирными жителями, их предел — карательные операции, а вот тонкая разведывательная работа — явно не их призвание. Это уже наша с тобой работа… Так что фюрер осадит Гиммлера, если тот слишком уж зарвется. Кстати, наши друзья на Западе не раз говорили мне, что Гиммлер как глава государства их совершенно не устраивает, они хотели бы видеть на этом месте кого-нибудь другого. Менее одиозного… Так что мертвый Гиммлер — это надежно, это гарантия того, что у нас в будущем не будет больших неприятностей.

Канарис сложил бумаги и поднялся из-за стола, Остер загасил сигару и тоже встал.

— Начинай работать, — сказал адмирал, пожимая на прощание руку полковнику, — очень на тебя надеюсь.

Конец ознакомительного фрагмента