От этих слов мне стало совсем не по себе. Не хотелось попасть за такие разговоры в Имперскую службу безопасности по подозрению в предательстве. Нельзя затрагивать подобные политические вопросы, тем более с незнакомым человеком! А вдруг он провокатор и специально старается меня подловить? Сейчас спокойно записывает, а потом отнесет результаты куда нужно.

— Скажите, мистер Сол, кто эта очаровательная девушка, что танцует на сцене? — спросил я, чтобы уйти от неприятного для меня разговора.

На сцене танцевала все та же девушка, из сольного номера с древним скафандром. Только теперь ее голое тело было раскрашено неописуемым, светящимся в полутьме бодиартом. Она, словно живой огонь, летала над сценой, изредка раскрываясь, как цветок.

— Очаровательна и красива, не правда ли? — поскучнел Сол.

— Конечно! Наверное, настоящая звезда в вашем заведении. Вам не кажется, что она слишком молода для подобных танцев? Есть ведь определенные ограничения…

— Да уж! — фыркнул Сол, протирая набалдашник трости салфеткой, услужливо поданной барменом. — Примите совет: не связывайтесь с ней. В наше время, если у тебя нет покровителей, тебя живьем съедят конкуренты и даже не заметят. Она не исключение.

— Как ее зовут?

— Катрина. По крайней мере так мне ее представили люди Синдиката, приглядывающие за территорией, на которой я открыл свое заведение. Брать ее было не обязательно, никто не настаивал, просто сказали, что она очень талантливая личность. Как выяснилось, это оказалась чистая правда, и на нее приходят посмотреть даже мои злейшие конкуренты, которые, кстати, сидят вон в том углу за зеленым столиком.

Сол вежливо раскланялся с пожилым мужчиной, сидевшим в компании ослепительной дамы за столиком у самой сцены. Они в ответ приподняли высокие бокалы с шипучим напитком и отпили по глотку, отдавая хозяину дань уважения.

— Идиллия, не так ли? Но конкуренты есть конкуренты. При случае они не моргнув и глазом так же съедят и меня под звон бокалов. Я давно понял, как порой внешнее благополучие бывает обманчивым и лицемерным. А теперь душевно простите меня, дела не позволяют даже спокойно посидеть в своем собственном заведении. Мы очень хорошо поговорили. Заказывайте любые блюда и любые напитки за мой счет, Джаса я предупредил. А теперь я вас оставлю.

Постукивая тростью по блестящему полу, он направился к светящейся арке выхода.

— Не потеряйте свою душу, мистер Грин! — не оборачиваясь, сказал Сол. — Тело без души долго не проживет. Это путь к забвению…

— Спасибо, постараюсь не потерять. Спасибо за коньяк! — крикнул я вслед, допивая рюмку восхитительного коньяка и заедая долькой кисло-соленого фрукта, что придвинул бармен.

— Это не по-товарищески, пить без меня, да еще в сомнительной компании!

Рядом со мной за стойку бара шумно плюхнулся тепленький Стас в обнимку со смазливой бледнокожей девчонкой, которую я, окинув оценивающим взглядом, тут же забыл.

— Это был приватный разговор. Только тебя здесь для полного счастья и не хватало.

— Не угостите ли меня чем-нибудь прохладительным, а то эти танцы так выматывают! — раздался позади меня мелодичный, как колокольчик, томный голос. — Возможно, господа военнослужащие любят сидеть в одиночку и предаваться воспоминаниям?

Одновременно обернувшись, мы увидели тихо подошедшую к нам нимфу-танцовщицу в наброшенной на плечи накидке, скрывающей разрисованное светящейся краской тело. Ее лицо было красивым, хорошо загоревшим под светом двух местных солнц. Вблизи она была еще прекраснее, чем на сцене. Обычно я сдержан в общении с женщинами, но в этот раз ощутил, что таю перед ее застенчивой улыбкой. Сердце сладко сжалось, когда она положила руку мне на плечо.

— Конечно! — приветливо и чуть сконфуженно улыбнулся я, пока Стас набирался храбрости для достойного ответа. — Вы замечательно танцевали. Чего бы вам хотелось?

— Пожалуйста, самую большую кружку альдебаранской водки, если можно! — невозмутимо сказала девушка и, не выдержав, рассмеялась, увидев наши со Стасом выпученные глаза. — Не нужно делать такие удивленные лица, это же бодрящий коктейль. Все альдебаранцы поголовно трезвенники, и водкой у них называется любой крепленый лимонад. Это не будет для вас накладно! — добавила она, окидывая взглядом заляпанный соусом китель Стаса.

Стас отчаянно покраснел и нетрезвой рукой попытался стереть с одежды пятна. Пока мы лихорадочно шарили по карманам, пытаясь дотянуться каждый до своего бумажника, танцовщица непринужденно уселась между нами. Беззастенчиво наслаждаясь моим замешательством, она с улыбкой прижалась голым бедром к моей ноге.

— Брысь! — брезгливо сказала она подружке Стаса.

Та покорно встала и молча растворилась в полутьме бара.

— Да… э-э-э… а зачем Арен прогонять? — заплетающимся языком возмутился Стас.

Он вскочил, намереваясь догнать девушку.

— Не люблю присутствия проституток в приличной компании! — заявила Катрина, поймав Стаса за рукав кителя и почти силой усадив обратно за стойку бара. — Джас, налей господам еще раз то, что они пили. Вы пользуетесь расположением господина Сола, раз он угощает своим напитком, над которым так дрожит. А оказывать такую честь первому встречному он никогда не станет. Вы, случайно, не его внебрачные дети, вернувшиеся домой после затяжного блуда?

— Нет, мисс Катрина! — сдержанно ответил я. — Мы дети войны.

— Вот как?! Уже и имя мое узнали? Можно просто Катрина. — Девушка засмеялась. — Я не люблю эту приставку «мисс». А сами вы забыли представиться. Это невежливо!

— Меня зовут Ужас, а его Кошмар, и мы разрушители миров! — тут же заявил Стас.

— Правда? Вы командоры звездных линкоров?

— Нет… боюсь, что мы простые курсанты военной Академии… А вы давно танцуете голой? — невпопад брякнул Стас, откровенно пожирая глазами ее крепкие грудки.

— Очень приятно, мистер Ужас и мистер Кошмар. А танцую я не так уж и давно. Мне нравятся танцы под светом лучей, когда восхищенная публика по достоинству ценит зрелище! — Девушка улыбнулась, пригубив синий напиток из бокала, что ей подал молчаливый бармен.

— Забавно, я тоже своего рода танцор и тоже умею танцевать под лучами. Только лучеметов! — с придыханием сказал Стас, беря ладонь девушки в свою руку. — Мы очень похожи, и нам необходимо узнать друг о друге как можно больше. Как только я вошел сюда, то сразу заприметил твои изумрудные глаза… и зубы, как жемчуга…

— Но когда вы вошли, меня еще не было! — хитро прищурилась девушка. — Не стоит вам больше пить эту ужасную водку терран, мистер Ужас, она очень крепкая. Не каждый день к нам приходят военнослужащие нашей доблестной армии. Они предпочитают хорошей компании эти третьесортные забегаловки на первом уровне и дешевых шлюх, поголовно болеющих фиолетовой чесоткой. Прямо как ваша ненаглядная Арена. Вы разве не заметили ее синеватую кожу? Как будто в жизни ничего больше не существует, кроме как только поставить девушку в коленно-локтевую позицию и начать…

— Катрина! — чуть резковато оборвал я ее. — Мы все в увольнительной и имеем право на любое времяпрепровождение. Наш лайнер ждет нас, чтобы доставить на планету, где мы девушек вообще, возможно, не увидим долгие годы. Вполне понятно, что многие из нас ищут то, что им нужно больше всего на свете. Я вообще-то пришел сюда перекусить и отдохнуть от полета, так что не стоит обвинять нас в чем-то, что вы себе вообразили, мисс!

— Ну, хорошо! — скисла девушка, сбрасывая накидку на пол и демонстрируя свой восхитительный бодиарт. — Можете пожирать меня глазами, сколько хотите, но не рассчитывайте на большее.

Я все сильнее и сильнее чувствовал себя не в своей тарелке. Она решила смутить нас, но зачем? Я пытался понять ее мотивы. Хорошо, если она просто высокообразованная острячка-интеллектуалка со стервозным характером, любящая пошутить и вогнать в краску. А если снова провокация? Проклятие! Опять моя паранойя разыгралась.

— Вы так и не представились своими настоящими именами! — обиженно фыркнула Катрина, поворачиваясь на вертящемся стуле ко мне лицом и слегка раздвигая бедра.

— Сержант Инвар Грин из первого легиона к вашим услугам, — стараясь не смотреть вниз, ответил я, но глаза предательски опускались, чтобы хоть краем зацепить ее гладко выбритую промежность с нарисованными огненными губами.

— А я Стас Юрген. Капрал. Бывший сержант! — ответил из-за спины Катрины гордый Стас.

Указав пальцем на мои нарукавные нашивки, Катрина, игнорируя приунывшего Стаса, сказала:

— Вы из тех счастливцев, что прошли не одну кампанию, сохранив свою голову на плечах. Может быть, расскажете девушке пару эпизодов из своей бурной жизни?

— Простите, Катрина, а у вас есть подруги, такие же очаровательные, как вы? — спросил Стас после мучительного молчания, обиженного сопения и устав вертеться позади нее на стуле.

— Ну, конечно же, милый капрал Юрген. Мы как раз идем к ним, не так ли, сержант Грин? Если вы такие снобы, что разговаривать с девушкой не можете спокойно, перед этим хорошенько ее не подолбив, я вам легко организую это. А потом мы снова попробуем поговорить. У меня как раз есть две подруги, для вас, сержант, и для вас, капрал, за них я ручаюсь полностью. Я сегодня свое отработала, сейчас быстро переоденусь и буду готовой. Ну что, идем? — Она с вызовом улыбнулась.

На секунду прикрыв глаза, я понял, что крепко попал в сети, которые она так искусно забросила. Взяв со стойки сдачу, я решительно встал, проклиная себя за слабость.

— Идемте, Катрина. Тут хорошо, но я не прочь посмотреть и другие заведения. Стас, ты как там, живой? Только не падай на пол, не позорь армию…

— Нормально, иду на дно! — ухмыльнулся пьяный Стас, тяжело слез с вертящегося стула и обнял Катрину за талию. — Идем, милая. Поглядим на твоих очаровательных подружек…

Оставшиеся три часа показались мне бредовым калейдоскопом со сверкающими лучами баров и развлекательных центров, расположенных глубоко под космодромом. Они, словно спрут, пустили щупальца не только на поверхности, но и под землей. Вместе с двумя смазливыми подругами Катрины — шатенкой Люси и брюнеткой Джинджер — мы носились по подземным барам, где Катрину встречали темные личности с распростертыми объятиями, ну, а нас, как ее спутников, просто вежливо терпели. Иначе ни за что не пустили бы в те бары, рядом с которыми стояли длинные очереди желающих туда попасть. Потеряв от проб местных напитков счет времени, когда гремучая смесь в животе начала действовать, я в один из моментов обнаружил себя целующимся одновременно с Люси и Джинджер, а потом в небольшой нише — стягивающим блестящую курточку с Катрины. Стаса поблизости не было видно, вокруг нас под ритмичные электронные звуки танцевали сотни безликих существ. Слепящие огни голограмм и лазерные лучи проносились сквозь нас, словно радужные привидения, исчезая во тьме зала, высвечивая стонущую в нише Катрину, сидящую на небольшом бордюрчике. Ее крепко сбитые маленькие грудки с крашеными сосками полыхали всеми цветами радуги, когда на них падали лучи голограмм и ультрафиолетовых прожекторов. Оплетая меня ногами, она упиралась руками в стену позади себя и раскачивала себя и меня в такт мелодии до тех пор, пока я, почти оглушенный музыкой и полуослепший от лучей, с очередной вспышкой прожектора не взорвался в ней новой вспышкой.

Потеряв равновесие, я упал на колени, совершенно утратив понимание, где я и для чего. Я пытался подняться на ноги, Катрина прижимала мое лицо к своим светящимся в темноте губам. С трудом вспоминается мое дальнейшее поведение. За столиком гулял Стас в обнимку с полуобнаженными Люси, Джинджер и еще какой-то незнакомой блондинкой. Он, в расстегнутом до пояса кителе, испорченном пролитой выпивкой, с огромным бокалом оранжевого веганского виски в руке, неудержимо клевал носом у них на коленях, пытаясь рассказывать пошлые анекдоты.

— Теперь вам лучше думается, сержант? — засмеялась Катрина, кутаясь в курточку и усаживаясь вместе со мной за круглый столик напротив сонного Стаса и трех девушек.

— По правде, намного хуже.

— Расскажи мне что-нибудь, чурбан оловянный! — сказала Катрина, дергая меня за погоны и сбив на пол мою пилотку. И тут же надела ее себе на голову. — Вы были такие напряженные, ребята, хоть вешайся. Сбылись ваши маленькие мечты, а что дальше?

— Извини, от этой обстановки и всего произошедшего в голову ничего путного не приходит! — заплетающим языком ответил я, с трудом забирая непослушными руками пилотку.

— Что лишний раз доказывает мою правоту в отношении мужчин. Пока ты не отдалась ему, он будет тебя развлекать, но как только получит свое, тут же потеряет к тебе интерес, — отпив из высокого бокала, притворно загрустила Катрина, лукаво наблюдая за мной.

— Несправедливое замечание! — возмутился я. — Эти бары… все эти люди… выпивка… лично мне это в новинку. Еще месяц назад вокруг меня грохотали взрывы и…

На руке отчаянно запищали наручные часы, пронзая болью до самых зубов. Они ужасно и отвратительно завибрировали, сбрасывая всякое опьянение. Стас, тоже прочувствовав сигнал своих часов, резко проснулся. Ошалело вскочив на ноги, облил китель оранжевым виски. Выпучив глаза, со стоном плюхнулся в кресло, чуть не придавив своих девушек.

— Бог мой, больно-то как! Святые угодники! — завопил он, отключая дрожащими руками зубодробительный сигнал часов. — Проклятие, зачем мы их вообще с собой взяли! Нам пора на корабль! Только будь я проклят, если знаю, где мы сейчас находимся.

— Не нужно так волноваться, мы вас проводим! — решительно заявила Катрина, поднимаясь с диванчика. — Пойдемте, девочки, проводим мужчин на ратные подвиги. А это вам, мой бравый и несгибаемый оловянный солдатик! — рассмеялась она, надевая мне на палец широкое кольцо с маленьким, красным, как капля крови, камнем в виде черепа. Кольцо тускло мерцало на пальце, намертво прилипнув к нему.

— А мне такое же можно? — обиженно заканючил Стас, завистливо поглядывая на подарок Катрины.

— Но за что? — удивился я. — Спасибо, конечно, только я думал, все должно быть наоборот…

— Никаких «но», сержант! — строго сказала Катрина. — Это тебе память обо мне. С ним ты будешь всегда под защитой Синдиката.

Будь я трезвее, я поостерегся бы принимать подобные подарки, но в этот момент девицы со смехом подняли меня и Стаса из мягких кресел и потащили к выходу. Кольцо, заметно покалывая кожу, пульсировало у меня на пальце, но мне было не до этого. Мы влились в бесконечный людской поток и стали в нем маневрировать, словно древние парусники в бушующем океане. Пробегая по зеркальным коридорам, мы в буквальном смысле летали на лифтах, натыкаясь в переходах на прохожих. Я начинал серьезно беспокоиться. Наша компания, подпирая друг друга со всех сторон, неслась к выходу на взлетное поле космодрома. У нас со Стасом оставалось меньше получаса, так что нам было о чем волноваться. Попав в знакомый зал ожидания, мы вывалились из него наружу.

Вдали, оставляя за собой огненные дорожки, в небо стартовал звездолет корпорации «Транс-Галактика». Из репродукторов на весь космодром диспетчер крыл руганью какого-то нерасторопного капитана, медлящего с взлетом. В небе гремел гром, сверкали молнии, но дождя, слава богам, не было. Иногда налетали тяжелые порывы штормового ветра, чуть не сбивая с ног.

— Бегите, олухи, пока не опоздали! Ваш корабль должен стоять на шестой стартовой площадке. Иначе и быть не может. Это в той стороне, — закричала Катрина, показывая, куда нужно бежать. — С вами все-таки было весело. Если еще раз прилетите, заходите снова в бар, я там работаю по средам и пятницам.

Скинув с себя всякое опьянение, мы минут десять как угорелые бежали по взлетному полю, разбрызгивая лужи. Ноги слушались с трудом, и мы по разу упали на землю, рассадив колени и локти. Страх перед неминуемым, как нам казалось, трибуналом толкал вперед надежнее, чем если бы нас подгоняли штыками в спины.

— Эй, мужики! Вас не подбросить?!

Оглянувшись, мы с облегчением увидели нагонявшую нас антигравитационную платформу космодромного автобуса. Из открытых окон, свешиваясь по пояс, торчали Рон и Тэнон. У последнего физиономия была не слабо разукрашена свежими синяками и кровоподтеками. Из других окон торчали пьяные в стельку Брас и Лекс с таким видом, будто их в любой момент могло вырвать. Внутри салона на мягких сиденьях развалились остальные горемычные участники похода. Автобус остановился перед нами, открывая стеклянные двери. Мы запрыгнули внутрь и с облегчением упали в кресла.

Автобус, набрав скорость, летел над землей, лихо маневрируя меж толстых туш космолетов. Через стеклянный потолок можно было видеть сверкание молний в небесах и резкие росчерки атмосферных истребителей. Дикое веселье накатило на меня, и страх как захотелось загорланить песню, но это иначе чем дурацким порывом не назовешь. Я просто закрыл глаза и стал ждать, пока мы прибудем на место.

— Не опоздаем? — словно заклинание, сипел разбитыми губами Тэнон. — Будь я трижды проклят, если опоздаем. Не должны! Времени еще вагон и три тележки…

— Не опоздаем! — заорал Рон, чуть не вывалившись из окна наружу. — Вон за той остроносой яхтой виднеется носяра нашего летучего члена. Кто последний сел, тот и оплачивает проезд. Это Ингвар и Стас! Попрошу поддержать их всеобщими аплодисментами!

Рядом с кораблем застыл бронированный полицейский автомобиль на воздушной подушке, вращая на крыше мигалками и угрожающе жужжа двигателями. Из него двое дюжих полицейских вытаскивали одного из парней, которых я пока не знал, но уже видел в нашей группе. Придерживая под руки, полицейские втащили его внутрь корабля и, выйдя оттуда, поспешно залезли в машину. Хлопнули на прощание дверьми, и автомобиль сорвался с места.

— Дом, милый дом! — неожиданно растрогался Брас, с трудом взбираясь по трапу.

Не удержавшись на ногах, он упал, скатившись к подножию корабля. Подхватив его, я помог ему подняться и вместе с Роном втащил его тушу в космолет, по корпусу которого уже бежала первая предполетная вибрация. Снаружи раздавался всевозрастающий гул: корабль готовился продувать дюзы перед стартом. В холле лайнера все попадали кто куда, демонстрируя полное бессилие — кто в кресло, кто на диван, а кто прямо на пушистые ковры на полу.

— Ваше поведение просто отвратительно и в дальнейшем недопустимо. В следующий раз я поостерегусь выпускать ваше дикое и необузданное стадо наружу без вооруженного до зубов конвоя! — раздался из динамиков презрительный голос капитана. — Тех девчонок, которые не могут удержать в себе при взлете свой желудок, попрошу вооружиться бумажными пакетами и скрыться у себя в каютах, дабы не омрачать своим нелицеприятным видом команду и не вводить в искушение слабых духом. Следующая остановка на планете Роксолана. Ваша команда уже пополнилась пятью десятками новых курсантов, сейчас располагающихся на третьей и четвертой палубах. Если кого увижу спящим вне каюты или блюющим на ковры, лично вышвырну в космос через шлюзовую камеру. Конец связи, девчонки!

— Боже, дай мне спокойно умереть, — пробормотал Брас, когда корабль медленно стал преодолевать гравитационное поле планеты. — Подайте еще пива, грязные животные…

Когда я на следующий день проснулся у себя в каюте, меня нестерпимо мучила головная боль. Только после литра холодного сока стало полегче. В моей душе бушевала буря из вины и раскаяния, щедро приправленных не выветрившимися алкогольными парами. Было нестерпимо стыдно за опошленный поход в бар, превратившийся в банальную пьянку, за оргию со стриптизершей и утрату почти всех своих наличных. Если бы сейчас меня могла видеть жена, она бы прокляла тот день, когда мы познакомились. Глядя на свой испорченный китель, жалко валявшийся на полу каюты, измазанный и залитый пятнами выпивки, хотелось неудержимо провалиться сквозь землю или повеситься. И лишь отсутствие веревки и потолочной балки над головой препятствовало этому желанию. Осторожно выглянув в пустой коридор корабля, я услышал только громоподобный храп из соседней каюты да еле слышный гул корабельных двигателей. Плюнув в душе на все, я вернулся к кровати и, забравшись под одеяло, через пару минут провалился в глубокий сон без сновидений.