— Эй, башмак! — грубо окликнул меня нетрезвый голос из темного угла бара. — Поди сюда, сопляк. Проклятый расходный материал. Когда же вы все отправитесь под скальпель? Ты что, оглох? Может быть, снова за юбку моей жены спрячешься, как в прошлый раз? Дерьмо морского шершня! Будь ты проклят! Будь моя воля, я бы вас пачками отправлял на второй континент и там сразу делал лоботомию!

Этого я вытерпеть уже не мог. Поднявшись и вытирая губы тыльной стороной ладони, я направился к темной фигуре, развалившейся в углу на двух стульях.

Мои подозрения оправдались на все сто процентов. Там сидела жирная туша — старшина команды бурильщиков Чак Пидгаец. Он сверлил меня поросячьими глазками, подернутыми пеленой. Отвратительно рыгнув в мою сторону, Чак снова потянулся за бутылкой.

Чака и его очаровательную женушку я заприметил месяц назад, во время сопровождения с маленького нянтрангского аэродрома, куда они прилетели с соседнего континента, где, по слухам, войны и в помине не было. Мы сопровождали их на маленький остров, находившийся на юго-востоке Тонгского залива, в сорока километрах от континента. Там Чак со своей командой громил зачем-то бурил глубоководный шельф. Мы, как подневольные обезьяны, должны были выполнять функцию охраны. Со мной были Мэт, его брат Тор, Тэнон, Зет и Стас, приданные мне в подчинение сразу же после того, как я получил лейтенантские нашивки. Все это было за неделю до этого задания. Второй год пребывания на Эпилоне закончился так же бесславно, как и первый, если не считать мелких стычек с партизанами, к которым все привыкли. Повышение прошло буднично. Просто в одно дождливое утро, на построении, мне выдали две нашивки, одну на плечо, вторую на зеленый берет. К ним добавили две серебристые полоски на погоны и золотые крылышки парашютиста на грудь.

— Поздравляю, лейтенант Ингвар Грин, — без всякого выражения сказал Стил, крепко пожимая мою руку. — У нас здесь без церемоний и выпускных балов. Думаю, вы сами найдете, чем отметить это событие. Только не попадайтесь мне на глаза в пьяном виде, иначе загремите за решетку. Вольно! Отдать честь героям!

Кроме меня и Эндрю Браса, никого больше не произвели в лейтенанты, а под ропот скромно выдали нашивки сержантов первого класса.

— Всем замолчать! — рявкнул Стил, холодно оглядев строй. — У нас здесь не школа и не университет, где ставят оценки за успеваемость. Вы либо сдаете все на «отлично», либо нет. Ваши товарищи были удостоены подобной чести не просто так. Это результат тяжелого труда и отличной успеваемости. Гордитесь ими. Другие учебные взводы не могут похвастаться такими показателями. Ваши сослуживцы становятся примером для остальных…

Понятное дело, что взводу не нужны два лейтенанта, поэтому Браса перевели в другое подразделение и отдали под его начало только что сформированную команду зеленых беретов. Что касается меня, то я унаследовал старый взвод, состоявший из Мэта, Тора, Зета, Тэнона, Стаса, Кена Нагавы и еще трех новеньких — Сони Янга, Сержа Блатова и Тони Пирелли. Моей команде присвоили регистрационный номер А-2235 и внесли в регистр по последним цифрам как команду «Альфа-235», сразу зачислив в списки боеспособных мобильных единиц, готовых к выполнению полноценных задач. Первой из таких миссий стала наша передислокация в район Нянтранга для борьбы с сиамскими повстанцами-подпольщиками, обнаглевшими настолько, что не боялись появляться средь бела дня в трущобах города, убивая офицеров прямо в казармах. Седьмой воздушный флот экспедиционных сил сороковой армии состоял из шести сотен геликоптеров, стратолетов и гравитационных крытых платформ с техникой и важными грузами, с помощью которых в окрестностях Нянтранга стали создавать сеть лесных фортов, укрепрайоны и десятки аэродромов для поддержки наземных сил. Война еще больше разгорелась, когда заместителя полковника Амонда, командующего объединенной группой вентайских войск, нашли с сиамской стрелой в глотке в одном из самых престижных районов города. Партизаны постепенно обживались не только в округе больших городов, но и в самих городах, затаившись по подвалам и канализациям, словно крысы.

Жена Чака, Лора, была обыкновенной смазливой девицей с не очень крепкими моральными устоями, на которую запали все, но из всех мне первому удалось ею попользоваться. Я не посещал борделей, будучи слишком высокого мнения о себе, чтобы размениваться на проституток. Но такую возможность упускать не желал. Быстро проведя незаметные для нее тесты на наличие кое-чего веселого, венерического характера, я быстро отдал ей вожжи в руки, пока Чак квасил с приятелями в соседнем баре. Но Чак не пил с приятелями, как обычно, а устроил хитроумную ловушку для возможного любовника Лоры, о существовании которого давно подозревал. Он застал нас пьяными в дым, будучи трезвым как стеклышко и злобно сжимая огромную биту из спортивного клуба «Белый мяч». Признаюсь, я поступил совсем не по-джентльменски — автоматически прикрывшись от биты обнаженной Лорой, которую Чак чуть не зашиб насмерть. А я в ответ чуть не прикончил самого Чака, сбив с ног, а затем сделав из него отбивную. Ковер быстро пропитался кровью, а Чак чуть не предстал перед Единым. Еще немного, и вызванные мною медики превратились бы в похоронную команду, вытащив его из дома вперед ногами. Меня волновала Лора, потерявшая сознание от удара битой. Я оказал ей первую помощь, но ситуация складывалась хуже некуда. Командование «МАС-SOG», скрипя зубами, замяло скандал с бурильщиками, выплатив им крупную денежную компенсацию, в том числе на лечение Чака и его жены, и заткнув взяткой кое-какие особенно громкие глотки из местной газетенки. Мне устроили выволочку, обругав последними словами, и выгнали обратно в форт, так сказать, с глаз долой — из сердца вон. Так я снова попал в немилость — в ненавистные мне джунгли, плотным кольцом обступившие нашу маленькую базу сил специального назначения. Там я был пусть небольшим, но все-таки царем и богом над душами подчиненных мне подразделений хо и небольшой группы зеленых беретов второй категории «Альфы». Большего количества мне не доверили по понятным причинам.

— Убирайся из моего любимого бара, чертов боров! — прошипел я, испепеляя Чака взглядом. — Кстати, как здоровье? Говорят, тебе вставили новые зубы в комплекте с челюстью. Не жмут? Жаль, что я тебя просто покалечил, а не прибил…

Закончить речь я не успел, потому что Чак с яростным рыком вскочил на ноги, схватил за горлышко бутылку текилы и попытался наотмашь ударить меня ею по лицу. Но я встретил ее своим грубым, как кора дуба, пудовым кулаком, разбив в воздухе на мелкие куски и не обратив никакого внимания на осколки стекла, прочертившие на моей щеке кровавые царапины. Ослепнув от внезапно нахлынувшей ненависти и потеряв над собой контроль, я автоматически разжал кулак и ребром ладони рубанул Чака по переносице. Загрубевшая от многочисленных тренировок ладонь с хрустом и хлюпающим звуком вогнала осколки черепа в его мозг. Он жалко всхлипнул и как подкошенный рухнул спиной на стол, сметая на пол гору бутылок. Хмель с меня как рукой сняло, когда я услышал предсмертный булькающий звук, исходящий из горла Чака, отбывавшего в мир иной.

— Молодец, лейтенант! Профессионально сработал! Один удар — одна цель! — раздались ленивые аплодисменты двух нетрезвых беретов, сидящих в темном углу.

Вытерев со лба проступившую испарину, я медленно подошел к стойке бара. Положил на нее пухлую пачку местной валюты, неприязненно глянул в испуганное лицо Чиви Чанга.

— Здесь мой долг, Чанг. Постарайся их поскорей потратить. Купи от меня букет бледных орхидей и отправь на похороны этого кретина.

— Как скажете, господин Грин, — испуганно сгребая со стойки деньги, пролепетал Чанг.

Резко развернувшись, я вышел из бара, решив раствориться в шуме ночного Нянтранга и найти для себя развлечение, чтобы не думать о происшедшем. Я не забыл прихватить бутылку самой дорогой и самой крепкой сорокаградусной настойки Чанга. Она идеально подошла в качестве компенсации за испорченный вечер.

— Эй, солдат! Хочешь веселья? — обступили меня на улице улыбчивые быстроглазые жрицы любви. — С нами тебе будет хорошо, или получишь свои деньги обратно…

— Помойтесь сначала! — буркнул я, с трудом выбираясь из кольца путан.

Это были девочки Чанга, который помимо бара содержал бордель на Фруктовой улице, сразу за углом. У меня и в мыслях не было бросаться в бега. Я давно понял, что меня так просто не спишут в расход. Я не боялся ни черта, ни бога, ни даже самого Мак-Алистера. По странному и пока неясному мне стечению обстоятельств, я был неприкосновенным. Мне предстояло убедиться в этом еще раз.

Перебежав на красный свет, я чуть не попал под армейский вездеход, который, разразившись возмущенными гудками, вильнул в сторону. Город, освещенный неоновой рекламой, неприятно резал глаза броскими вывесками. Он манил и привлекал соблазнами, но сейчас мне было далеко не до веселья. Через два квартала я вышел к ничем не примечательному полудеревянному коттеджу с резными колоннами и красными фонарями. Там, в полуподвальном помещении, любила собираться моя банда, души не чаявшая в заведении под названием «Виселица».

Помещение, куда я зашел, было так сильно наполнено дымом благовоний и наркотических трав, что воздух можно было резать ломтями и сразу подавать к столу в качестве главного блюда. В малом зале гул завсегдатаев и грохот музыки стоял оглушительный, вот туда-то я решил направиться, расталкивая на ходу пьяных в дым солдат хо.

— Идем к нам! Мы покажем тебе настоящую ночную жизнь! — весело позвали меня со второго яруса вульгарно накрашенные девицы далеко не юного возраста. — Пойдем!

— Командир! — заорал кто-то, хватая меня за рукав камуфляжного кителя. — Как здорово, что ты выбрался из своей пивнушки, где сидят одни старые хрычи и…

— Ты меня в старые хрычи записал? — зарычал я на Сони, которого хотел было двинуть кулаком по зубам, но, узнав, сдержался. — Где остальные подонки?

— Да вон там, за тем столом, что ближе к стойке! Брас к нам пришел, почти все в сборе. Пошли, а то вид у тебя еще тот!

Пьяно ухмыльнувшись, Сони потащил меня за рукав к столику. Резко выдрав руку из его цепких, как у обезьяны, пальцев, я уселся за стол, не обращая внимания на шум и гам гуляющих беретов, обмывающих кто горе, а кто радость. Дотянувшись до жареной ножки индейки, впился в нее зубами.

Сделав глоток настойки, со стуком поставил ее на стол.

— Давно не виделись, Грин, — пожимая мне руку, мрачно проворчал веганин Тас. — Думаешь, если стал лейтенантом, так мы теперь тебе не годимся в друзья?

— Кончай, Тас, ерунду молоть! — воскликнул Брас, ерзая на громоздком стуле, приваренном к полу, чтобы во время драки никто им не воспользовался в качестве оружия. — У каждого свои развлечения. Как будто забыл правило номер два. Я бы сюда вообще не заходил, если бы чуток не погромил бар, где обычно пью в одиночку…

На столе передо мной стояли тарелки с остывшими блюдами и объедками. Остаток стола занимали пустые бутылки и дымящиеся окурки, которые все тушили прямо о столешницу и отправляли в переполненную пепельницу.

— Держи, друг… еще одну за встречу, — сунув мне в ладонь огромную кружку с пивом, пьяно выкрикнул Стас, только сейчас очнувшийся от наркотического дурмана. — Ингвар, ты ли это?! Ты где все это время был? О нас забыл?

— Ты чего плетешь?! Грин вчера был с нами! — хмыкнул Брас.

— Да? Я и забыл…

— Ладно, не терять же вечер понапрасну, — вздохнул я и спросил у Эндрю, толкая его локтем в бок: — Откуда ты здесь? Твоя команда должна была сегодня улететь…

— Это большой секрет! В прошлый раз я вот проговорился, и дело обернулось круто, — хитро прищурился Брас и поковырялся в зубах согнутой вилкой. — Мы не сегодня завтра уходим на одну важную операцию. Но об этом молчок! Это все страшно секретные вещи. Тс-с!

— Разумеется. Как же иначе?

Я щелчком сбил с кусочка мяса огромного жука. Забегаловка постепенно начинала действовать на нервы, и не только дурацкой музыкой и безвкусной обстановкой. Местные насекомые выводили из себя. Хозяева хоть изредка проводят здесь дезинфекцию? На всякий случай я достал из кармана универсальную капсулу с сывороткой и незаметно отправил в рот, хоть и знал, что принимать ее вместе со спиртным категорически запрещено.

Уже через пять минут я в полной мере ощутил правоту этого утверждения, когда мозги сорвало и меня понесло.

— Что слышно о том, когда мы уберемся из этой чертовой дыры? — рявкнул я, хлопая кружкой о стол. — Долго еще будем гонять этих лесных крыс по зарослям и таскать гуров из реки за хвосты? Клянусь квазаром и всеми демонами космоса! Я уже сыт по горло местным бедламом!

— Ха! Святая наивность! — беззлобно рассмеялся Брас. — Ты еще веришь в эту сумасбродную сказку о теплом местечке на Гиди Прайм? Куда тебя направят не иначе как с фанфарами на должность помощника начальника штаба? Забудь про это! Лучше думай о том, как здесь сделать карьеру и при этом не попасть под трибунал звездного Капитула. Я слышал, к нам прибыли шишки с Гидры, а с ними комендант Эрианы. Еще поговаривают о прибытии полномочного консула Империи вроде как для плановой проверки. Ерунда, конечно, снова будут виновных выискивать среди простых солдат и показательно наказывать…

— К черту консула и коменданта! — разошелся я, хмелея на глазах. — А как насчет контракта? Я устал рвать глотки и кромсать ножом. Когда мы улетим отсюда хоть к чертовой матери, подальше от всего этого безумия?

— Спокойно, парень! — попытался утихомирить меня Брас, отбирая столовый нож и откладывая его подальше в сторону. — Конечно же, мы улетим отсюда. Но не сейчас. Позже и непременно все вместе, как в тот день, когда мы только прибыли сюда с открытыми ртами. Нам, словно деревенщине, все казалось таким странным и привлекательным. Все эти архаичные машины и незнакомое оружие. Признаюсь, меня это здорово подкупило, а теперь понимаю, что все это игрушки. Поверь мне, я бывал в передрягах и похуже, чем дегустация местной кухни…

— Да, точно, Брас! — вмешался Тэнон, незаметно подмигивая ему. — Я слышал от одного парня из обслуги, что строят новый космодром для принятия большого транспорта, который заберет всех, у кого закончился контракт. Когда же он прибывает? Черт, не помню…

Я постепенно остыл и перестал глядеть на своих друзей как на врагов. Напряжение последней недели не давало заснуть. Я был морально и физически вымотан и мечтал только о спокойной службе на периферии звездной Империи. Не так я себе представлял свое обучение. Только не в качестве оперативника группы наблюдения за местностью.

— Здесь, конечно, не сахар, но зато как остро и ярко удается надраться после очередного задания! Такого не припомню по старой службе. А жизнь летит прямо как фейерверк…

— Мы отсюда никуда не улетим. Нам суждено здесь сгинуть! — уныло пробормотал я.

— По-моему, с тебя хватит, Ингвар. Пока цела планета, в большом порядке мы! — весело пропел Мэт и затянулся наркотической травой. — Нам и здесь хорошо живется.

В зале раздались громкие аплодисменты. Под музыку и вспышки прожекторов качели на цепях под потолком стали раскачиваться вместе с девушками.

— Тебе и Брасу грех жаловаться, вы лейтенанты, а мы всего лишь сержанты. Это нам нужно горько плакаться, а не вам! — загрустил Сони, наливая мне еще пива. — Мы получаем всего по пять тысяч риалов, в то время как лейтенантам положено пятнадцать. Горькая судьба…

— Кто это тут плачется о своей несчастной судьбе? Повтори!

— Чего мальчики сегодня такие кислые? — раздался сверху голос девушки.

— Не обращай внимания, крошка. Это деловой разговор.

— Деловой разговор в борделе? Ха-ха-ха! Хорошая шутка, насмешил.

— Это не просто бордель, милая, — пьяно ухмыльнулся я, проведя пальцами по ее обнаженным грудям. — Это место, где мужчины говорят о важных делах. Тебе этого не понять, куколка…

Над нами склонилась одна из полуголых стриптизерш, недовольно надув пухлые губы и с укором глядя на нас, пока качели, поскрипывая, раскачивались, словно маятники.

— Для кого мы тут тогда танцуем? — Девушка обиженно скинула с груди мою ладонь.

— Все нормально, Вероника! — помахал ей рукой Стас. — Крути задом дальше. Я смотрю на тебя в оба глаза, радость моя. Жаль, что у меня не десять рук… ох, я бы тебя облапил!

— Ты и двумя неплохо справляешься… иногда. Я могу исполнить все твои фантазии!

— Тогда мне, пожалуйста, два бутерброда с голой задницей! — зажмурился Стас.

Девушка расцвела улыбкой, послала ему воздушный поцелуй и стала томно извиваться в танце. Стас, довольно жмурясь, потягивал пиво из бокала, пока снова не захрапел.

— Ненавижу это место! — Привалившись спиной к стене, я закрыл глаза.

Уходить из бара не хотелось, но сонное оцепенение уже одолело меня.

Мне снилось, что я крадусь сквозь заросли сырого ночного леса, окутанного клубами тумана. Нереальный мир был так реален, что я мог ощущать малейшее дуновение ветра, пропахшего отчего-то дымом сигарет и наркотических трав. В небе вспыхивали призрачные огни светляков, раздавались интригующие трели насекомых. Женский смех на заднем плане мешал сосредоточиться. Резко оборачиваясь, я видел тень, но никак не мог поймать ее в прицел автомата. Призрачные фигуры растворялись в воздухе, стоило повернуться к ним лицом. Джунгли норовили оцарапать кожу ядовитыми шипами. Подавить. Уничтожить. Держа в левой руке нож, я осторожно прорубался сквозь лианы, пока не оказался на поляне. Там я увидел неподвижно застывшие фигуры сиамов, загадочно глядящих на меня из тени зарослей. Засада! С яростью заметил среди них жирную тушу Чака Пидгайца. Он закричал сиамам: «Убейте его!». Предательство! Эта сволочь вывела их прямо на меня! Припадая на колено, я открыл шквальный огонь из автомата, наблюдая, как пули с противным чавканьем прошивают жирное брюхо ухмыляющегося Чака. Он, размахивая над головой пустой бутылкой, побежал ко мне со словами: «Ты арестован, приятель, сдавайся!» Автомат, отстреляв боезапас, умолк. Кровоточащая туша сбила меня с ног и начала хватать за руки и горло с ликующими воплями: «Сдавайся, лейтенант, а то хуже будет!» Напрягаясь изо всех сил, я вывернулся из захвата, схватился за его руку и с отвратительным хрустом выкрутил в локте. Услышав визг боли, оттолкнул от себя агонизирующее тело…

Сон сменился унылой реальностью. Фигуры сиамов превратились в трех военных полицейских с шоковыми дубинками. Один из них с воем катался по полу, баюкая сломанную в двух местах руку. Дурацкий сон получил продолжение, став реальным кошмаром.

— Последнее предупреждение, лейтенант! — крикнул один из полицейских, доставая из кобуры пистолет и направляя его в мою сторону. — Вы обвиняетесь в умышленном убийстве инженера Чака Пидгайца. Вы арестованы!

От шума и криков начали просыпаться мои товарищи, упившиеся до скотского состояния. Они мне мало чем могли быть полезными в сложившейся ситуации.

— Сдашься по-хорошему или мне наделать в твоей шкуре дырок, приятель?

— Валяй. Только я тебе не приятель.

Стоило ему отвести в сторону пистолет, как я сбил полицейского с ног подсечкой. Второго достал локтем в подбородок, а третьего, что ныл над сломанной рукой, ударил носком ботинка в челюсть. Застегнув браслеты на их руках, я выскочил из бара. Свежий воздух приятно холодил потную кожу. Начиналось дождливое утро, накрапывающий дождь грозил в любой момент превратиться в тропический ливень.