— Отряд, назовите себя, — ожила рация на приборной панели.

— Лейтенант Ингвар Грин. Откройте проходы в минных полях.

— Только после того, как вы назовете авторизованные коды.

База встретила нас неприветливо глухими дотами, соединенными между собой сетью траншей. Их вооружение состояло из пулеметов, лучеметов, фазеров и легких безоткатных орудий. Охранники хо на вышках с любопытством провожали нас взглядами. Форт находился на вершине одного из самых высоких холмов, безраздельно господствовавшего над окружающим лесом. Даже и не верилось, что его стены, обшитые титановыми пластинами, вообще возможно пробить. Скрипящие ворота сдвинулись в сторону, и наши машины въехали внутрь крохотного дворика, зажатого со всех сторон казармами. База имела подземные гаражи, которые использовались в качестве складов вооружения и провианта. Надземные строения парка пошли на ремонтные мастерские. Четыре вытянутых одноэтажных пенала зданий, расположенных вокруг командного бункера в центре форта, являлись медчастью, рубкой электронной разведки и казармами. Железобетонный бункер, в отличие от полужестяных-полудеревянных бараков, на три метра уходил под землю и был плотно обложен мешками с песком. На вершине бункера находилась смотровая вышка со сферической надстройкой, из которой отлично просматривалась местность, вплоть до туманных гор. В теньке зданий пряталась от жгучего солнца группа беретов, лениво перекидываясь ножами и травя пошлые анекдоты про меня. Они тут же разошлись, делая вид, что у них появилась неотложная работа.

— Что со строительными материалами, которые заказали на прошлой неделе? Слышно что-нибудь? — спросил я подбежавшего ко мне плотного хо, завскладом, в замусоленном камуфляже с чужого плеча, по кличке Жестянщик. Его так прозвали за неистребимую любовь к железному хламу, который он с маниакальным упорством тащил отовсюду. Настоящее имя я когда-то помнил, но потом благополучно забыл. Теперь называл его просто Жестянщиком.

— Никак нет, Ингвар! — огорченно развел руками Жестянщик. — Обещали к завтрашнему вечеру, не раньше. Говорят, воздушный флот занят, а по земле не повезут. Сиамов боятся, наверное…

— А ты им ситуацию четко обрисовал? Например, что на нас могут напасть. Обстрелять и…

— Обижаешь, командира. Я разве что на пальцах не объяснял…

— Понятно. И что?

— Говорят, жди, мол, ничем помочь не можем. Ну, и еще… — На секунду Жестянщик замялся, теребя грязный воротник кителя. — Офицер связи, вероятно, знаком с тобой. Просил в мягкой форме передать, чтобы ты поскорее от белой горячки и паранойи отходил…

— Сукин сын. Убью сволочь, когда снова окажусь в городе! — выругался я, шагая по направлению к командному бункеру. Жестянщик бежал рядом, пытаясь подстроиться под мой шаг. — А что с машиной, которая должна была доставить резервный генератор?

— Так нет ее больше, — виновато пожал плечами Жестянщик. — Сиамы вчера напали на конвой. Много, много людей убили. Никто не выжил. Ее сожгли вместе с генератором…

— Знаешь что, жестяная твоя голова, дуй мухой в радиорубку и попытайся еще раз вызвать того самого придурка, с которым так мило разговаривал, и позови меня. Я с ним сам разберусь.

— Хорошо, командира, сделаю как есть. Можешь не волноваться! — махнул рукой Жестянщик и побежал к радиорубке.

— Черт знает что творится на базе, Фрэнки. — Скидывая с себя бронежилет, я пожал протянутую руку Фрэнка Гуннара, укрывшегося в командном бункере от жары. — Стоило мне немного побыть вдали от базы, и в периметре появились свежие дыры. Что у вас здесь творилось?

— Привет, Ингвар. Рад, что ты раньше срока вернулся, — оживился Фрэнк, протягивая мне холодную бутылку с пивом. — Как будто сам не знаешь, что нас обстреливают каждый божий день. Бетонная прослойка и жидкая броня давно превратились в порошок. Новых материалов нет, приходится заделывать тем, что под рукой. Люди Тыка болтают, будто бы скоро смоются отсюда. Разберись с ними, будь добр. Кстати, тебя же вроде копы замели? Сегодня разговаривал с городом, там только про твой арест и болтают…

— Выпустили, — нахмурился я, рассматривая виртуальные схемы базы с пометками прорванного в нескольких местах периметра. — Не иначе, нас проверяют на прочность.

— Да нет, не думаю. Разведка докладывала только о разрозненных группах в лесу. Никаких крупных сил не было замечено, а паникеров везде хватает…

— Неубедительно, Фрэнки. Разведка и раньше прокалывалась, вспомни форт Эр-52 во время операции «Феникс». Следи за ситуацией, если что, вызывай, я в радиорубке…

— Добро. Рад, что ты снова с нами!

Когда я пересекал внутренний дворик, проходившая мимо меня группа ополченцев хо отдала мне честь. Я им в ответ показал кулак с разжатым средним пальцем. Затем отозвал в сторону их командира, сержанта Ин Тыка. Для начала ткнул локтем в его объемистое брюхо, потом, зажав его шею у себя под мышкой, слегка стукнул по ней кулаком.

— Говорят, ты и твои люди хотите нас покинуть? С чего бы это? Или вы настолько обнаглели, что ничего не боитесь? Расстрела никто еще не отменял…

— Кто вам донес такую клевету, сэр? — сипел сержант, стараясь высвободить шею. — Это все лживые слухи! Это провокация!

— Мир не без добрых людей, Тык. Если еще раз услышу про дезертирство, лично вздерну тебя на ближайшем дереве. Твои люди будут на передовой, в бункерах. Это приказ. С этой минуты четыре ваших взвода должны постоянно присутствовать в трех дотах у южных ворот и столько же у северных. Я бью лишь дважды, один раз по голове, второй — по крышке гроба. Все ясно?

— Да, командир, сделаю, как прикажете. — Побледнев, сержант кинулся догонять строй.

С такими союзниками, мать их, нельзя иначе. При первых признаках паленого тут же забивались по щелям и пережидали бой, подставляя нас под пули. С трусами и предателями у меня был разговор короткий.

Рубка электронной разведки была обычным пыльным помещением, в котором за плазменными экранами старых вычислительных машин работала группа аналитиков. Этажом ниже располагался радиоузел, надежно укрытый пятью метрами земли и укрепленный железобетонными перекрытиями. Там шумел Жестянщик, кому-то громко доказывая свою правоту.

— Они не хотят принимать наш вызов, командира! — всплеснул руками Жестянщик, увидев меня в проеме дверей. — Сказали, говорить больше не о чем и…

— Дай сюда! — рявкнул я, отбирая рацию. — Говорит лейтенант Ингвар Грин. Быть может, у вас плохо со слухом? Мы ждем крупную атаку и сейчас мобилизуем ресурсы для защиты…

— По-моему, не база, а вы, лейтенант, ждете эту мнимую атаку! — перебил меня язвительный голос далекого оператора. — Вам выпивка последние мозги высушила? Разведка докладывает о полной тишине в вашем квадрате. Ничего подозрительного. Протрезвейте сначала…

Я с хрустом сжал рацию, с трудом сдерживаясь от грубости в адрес наглого оператора.

— Свяжитесь с майором Маршем Стилом…

— Я уже в сотый раз повторяю, лейтенант. Грузовой транспорт востребован, и свободных машин нет. Вы себе вообще представляете ситуацию? По вашей прихоти и пустым подозрениям снимать суда, нарушая к чертям весь график, тащить черт-те куда тонны стройматериалов, из которых можно новый форт отстроить, мягко говоря, глупо. В общем, обходитесь подручными средствами. Не могу обещать, что завтра материалы будут. Скорее всего, придется отложить их доставку до конца недели, если не насовсем. Конец связи. — Не дожидаясь моего ответа, оператор отключился.

Я потерял дар речи от подобной наглости. Никогда никто из операторов столь откровенно не посылал командира форта. Это было что-то новенькое.

— Лейтенант, можно вас на пару минут? — вызвал меня Нагава. — Жду со Стасом на плацу..

Плюнув в сердцах, я вышел на открытый воздух.

— Что у вас произошло?

— Двадцать дезертиров и трое самострелов, не считая тех, кто симулирует отравления, болезни и упадок сил, дабы их милостиво отправили в город.

— Крысы бегут с корабля. Значит, тоже чуют, что скоро здесь будет жарко. С дезертирами и трусами разрешаю поступать по своему усмотрению. У тебя все? Стас, в каком состоянии доты?

— Внешние укрепляем металлическими пластинами…

— Вот как? И где ты их достал, позволь поинтересоваться?

— Снял с двух коробок, которые сопровождали нас сюда. Срезали сваркой…

— Лихо. А танкисты не возражали?

— Как же, не возражали… еще как возражали, но мы их убедили. Срезали броню, а сами коробочки врыли в землю по самую башню. Все равно в битве от них больше вреда, чем пользы.

— Молодцы, изобретательности вам не занимать. Что по расчистке зеленой полосы?

— Сони готовит экскаватор, у того движок барахлит. Начнем сразу, как только заработает. Ингвар, у тебя такой вид, словно тебя послали далеко и надолго…

— Ты близок к истине. На складе материального снабжения дали понять, что поставок в ближайшее время не намечается. Такими темпами мы окажемся совершенно неготовыми к битве. Нужно любыми способами изъять материалы и боеприпасы до начала нападения. От этого, господа, зависят наши жизни. Меня предчувствия еще ни разу не обманывали. Нападение будет.

— Ну, раз ты так говоришь… если будет слишком жарко, всегда существует последний козырь.

— Надеюсь, до него дело не дойдет. Ты и сам знаешь, почему…

Еще немного обсудив дела, я дал Нагаве в помощники Зета и поставил перед ними задачу: во что бы то ни стало раздобыть дополнительный резервный генератор. Его можно демонтировать с законсервированной метеорологической станции в пяти километрах от базы. Сиамы, к счастью для нас, ничего не знали о ее существовании, иначе давно бы уничтожили.

Я на минуту забежал в казарму забрать командный такблок. Отдыхавшие там после ночных дежурств береты находились в приподнятом настроении, а когда узнали, что скоро смогут «немного» пострелять по живым мишеням, их счастью не было границ.

— Пиво есть? — спросил я, садясь на ржавую койку.

— Только личного производства. Скисло, но пить можно, — ответил невозмутимый берет, которого все называли Каланча, потому что он был худым и длинным. — Есть сушеное мясо жвачных и консервированные креветки. Будете?

— Давай. Пару минут на еду найду, — смягчился я, вскрыл ножом банку и набросился на солоноватое мясо. — Займетесь расчисткой зеленой полосы. Нам рук не хватает.

Никто не выказал особого желания работать, но ответить отрицательно не решились. Все нехотя дали понять, что работы не боятся, пусть только скажут, кого надо пришить.

До вечера все, кто был свободен от дежурств и лесных дозоров, в том числе и я, корчевали и расчищали зеленую полосу вокруг базы, опутывая подходы колючей проволокой и виброструной. При всей своей видимой безобидности, виброструна была невероятно опасной не только для сиамов, но и для нас самих. По неосторожности можно было потерять как палец, так и голову. Вокруг нас на глазах росли проплешины в зелени, потом целые поляны, а когда заработал экскаватор, дела пошли еще быстрее. Форт приобретал неприступный вид — к сожалению, лишь для стороннего наблюдателя. Тор и Мэт со свойственной им одним смекалкой нашпиговали лес в радиусе километра скрытыми датчиками движения и миниатюрными сканерами размером не больше горошины. Я с трудом отыскал пару датчиков, сработанных под камни, а месторасположение остальных так и осталось для меня загадкой. Похвалив за работу, в качестве премирования отправил их помогать Тэнону устанавливать дополнительные минные поля и готовить еще кое-какие сюрпризы для любителей подкрадываться с тыла незамеченными.

Схема обороны была простой, но надежной. Минные поля отчасти защищали слабые места, скрытые до поры безоткатные орудия и полоса бетонных бункеров гарантировали неплохие шансы уравнять нас в силах с врагом. Я с трудом выдрал из лап связистов их тщательно оберегаемую святыню — сканер-пеленгатор, который по трем датчикам, устанавливаемым в пяти километрах друг от друга, создавал трехмерную карту с электронными целями в реальном времени. Их установкой занялся лично я, так как все были заняты.

Взял себе в помощники Стаса и Сержа Блатова, и мы скрытно покинули территорию базы. Днем ходить по джунглям проще, но все твои чувства притуплены обманчивым солнечным светом, и ты расслаблен. Ночью все иначе. Каждый нерв словно под высоким напряжением, органы чувств обострены до предела. Так легче почувствовать угрозу. Каждый из нас тащил за спиной по цилиндру из зеленоватого металла, один из боков которого был снабжен виброострием для упрощения установки в твердую землю или скалу. Теперь мы были на территории, где полновластно хозяйничали сиамы. Здесь их дом, а люди — незваные гости. Мы сто раз убеждались, что даже короткие электронные сообщения легко могли нас выдавать этим лесным бестиям. Те чуяли на расстоянии всякие радио- и электронные возмущения, поэтому мы общались жестами. Задание было непростым, так как цилиндры необходимо было установить в самых недосягаемых для врага местах, иначе сканеры будут быстро обнаружены и выведены из строя, а мне этого не хотелось бы.

Густые испарения джунглей влажным осадком оседали на стеклах шлемов, раздражая ноздри запахом перегноя и затхлой вонью болот. В небе собирались дождевые тучи, обещая превратить землю в непроходимую грязь.

«Значит, атаки сегодня не будет», — с облегчением подумал я.

Сиамы, в отличие от гуров, воду не любили и не могли перетаскивать свои громоздкие артиллерийские орудия по раскисшей почве во время дождя. Они предпочитали спокойно рыть норы под землей, но никаких подкопов под нашим холмом заметно не было — я специально дал приказ разведчикам попробовать их выявить с помощью сейсмических сонаров. Результат был отрицательный.

Осторожно перешагнув через нору остроклюва, я поднял из примятой травы кусок щепы красного дерева, похожей на разломанный наконечник стрелы. Рядом с местом обитания рептилии всегда можно найти массу интересных вещей, которые эта дрянь с маниакальным упрямством тащила к себе в нору. Жестами подозвав Сержа и Стаса, показал им находку, велев обшарить здесь все, даже если придется вытащить хозяина из норы и вытряхнуть из него душу. Словно прочитав мои мысли, из норы лениво показались три головы, а затем и все пятиметровой длины тело. Молниеносным движением метнув свой клинок в позвоночник остроклюва, располагающийся чуть ниже шеи, я отпрыгнул в сторону. Острие угодило удачно — точно в спинной мозг, вызвав мгновенную смерть твари. Распотрошив зеленое брюхо, я с мрачным удовлетворением нашел в желудке остроклюва полупереваренный сиамский башмак и пятнистый кусок мяса, который, надо полагать, наш дружок отхватил от ноги сиама-растяпы. Жеваные куски стрел, найденные у входа в нору, не были тронуты вездесущим грибком, покрывавшим любую вещь, пролежавшую в лесу больше трех часов. Это означало, что сиамы проходили совсем недавно. В пользу группы особей говорили многочисленные следы на мягкой земле. Порядком наследив, они спешно убрались в глубь леса, даже не отомстив нахальной твари.

«Какие могли быть дела у сиамов в этой части леса?! Известно какие — никакие. Если только они не замыслили разведку, — размышлял я. — Обычно днем они сюда не суются».

Порывшись еще немного в норе, мы обнаружили горсть заплесневелых патронов от плазменной винтовки ВР-99 с ручной перезарядкой, кожаный мешочек с благовониями и полусъеденный брусок пластиковой взрывчатки, которую сиамы лихо мастрячили из растений вроде каучука. Подивившись находкам и прожорливости остроклюва, отправились дальше. Уже через полтора часа мы вышли к озеру, кишащему хищниками и паразитами, и стали решать, как лучше воткнуть в дно первый из цилиндров, чтобы его не нашли и он располагался вертикально.

Серж предлагал взрывом оглушить живность, дойти до середины озера вброд и спокойно установить первый из трех датчиков. Я не согласился. Привлекать взрывом излишнее внимание было ни к чему. Обнаружив растущее неподалеку от озера железное дерево, я быстро взобрался на него. Держась за верхнюю ветку, дошел до середины толстого ствола, свисающего над водой, и, сняв цилиндр с плеча, острием вниз уронил его в озеро. Он пронзил толщу воды и до середины погрузился в илистое дно.

Над головой сверкнула молния. Упали первые капли дождя, уже через миг хлеставшего как из ведра. Джунгли затянуло паром. Видимость упала до десяти метров.

— Есть пеленг?

— Первый датчик активен. Осталось еще два, — удовлетворенно заметил Хрящ, умывая лицо под дождем. — Давай поскорее закончим с этим делом и вернемся обратно. На душе неспокойно.

— Очко играет? — ухмыльнулся Стас.

— Тут заиграет. Видал? — Серж указал на далекую стаю птиц, поднявшуюся в небо над мрачными громадами деревьев. — Эти шипохвосты, способные растерзать слона в считаные минуты, они страшно не любят летать в дождь. Их что-то вспугнуло.

— Согласен, — поддержал я Хряща. — Уходим отсюда, и поживей.

До рассвета мы лазили по зарослям, но все же нашли еще два подходящих места для установки оставшихся датчиков. Одно было на вершине скалы, на тридцатиметровой высоте, а второе прямо под выходом кварца на поверхность, где устроила гнездо химера. Ее удалось согнать с места с помощью направленного ультразвука. Когда она вернулась в гнездо, мы закончили все свои дела и спрятались на безопасном расстоянии. Убедившись, что ничего не подозревающая химера улеглась в гнездо прямо на цилиндр, взяли курс на базу. Сквозь кроны деревьев краснел рассвет. Скоро мы снова станем слепыми и глухими. Пройдя минные поля, мы вышли на широкую просеку, хорошо расчищенную от растительности.

— Молодцы, черти! — похвалил я. — Всю ночь рубили. Зато любо-дорого посмотреть.

— Просто никому не хочется умирать, вот и стараются. Нагнал ты на них страху.

Земляной ров был вычищен от грязи, утыкан стальными кольями под напряжением и обвит виброструной. Темные провалы дотов уже не выглядели покинутыми, а орудия — ржавыми железками. Мощная двухсотмиллиметровая батарея, способная вдребезги разнести любую цель на расстоянии десяти километров, теперь снова внушала страх.

— Ингвар, у нас плохие новости, — встретил нас на плацу взволнованный Фрэнк.

— Нам вообще отказали в стройматериалах? — сквозь маску грязи иронично улыбнулся я.

— Да нет, при чем тут это?! Пришло сообщение по кодированной линии. Два наших форта, Эр-30 и Эр-44, атакованы сегодня на рассвете. Один из них всего в десяти километрах на севере, а второй на юге на таком же расстоянии. Начальство лихорадит, а помощь обещают выслать лишь к послезавтрашнему утру. Нам выделили десять коробок с пехотой хо.

— Иного я и не ждал от этих крохоборов. С паршивой овцы хоть шерсти клок! Ну и черт с ними. Выводи всех, кроме дежурных, на построение. Нужно подсчитать оставшихся в строю людей, способных держать оружие, и огласить вводную. Пусть знают, зачем всю ночь, не смыкая глаз, пахали, словно проклятые…

— И что ты им скажешь? Что мы скоро окажемся в окружении, и снова напугаешь до смерти?

— Я не обещаю им ничего, кроме правды, а это, поверь мне, намного хуже. В нашем случае нас может ждать кое-что пострашней смерти.

— Что, например?

— Бесчестие и всеобщее презрение. Если мы не удержим позиций сегодняшней ночью, оборона Нянтранга рухнет, и все станет бессмысленным. Смерть и хаос будут царить повсюду, а мы окажемся крайними. Как тебе такая перспектива? Тебе это нужно? Мне лично — нет.