— Спасибо за помощь, — тихо шепнул я ей так, чтобы она меня поняла. — За мной должок.

— Лучше держи язык за зубами, и мы в расчете, — так же тихо посоветовала Кира, покосившись на солдата. — Ради всех богов космоса, не говори, что вернулся обратно с того места, откуда начинал. Ты прибыл в точку эвакуации, где тебя забрал разведчик, — и все. Это правда, за исключением места встречи и того, что не я тебя должна была встретить. Поменьше про меня упоминай, тогда все будет тип-топ.

— Прости, если при встрече нагрубил, у меня выдались тяжелые дни.

— Это нормально. Удачи, кем бы вы ни были на самом деле.

— И вам того же, разведчик, — отдав ей честь, серьезно сказал я.

Обратный полет был не таким волнительным, чем когда я сюда летел. Хотя и на этой стороне было не все ладно, благодаря вихревым течениям и вакуумным зонам. Несмотря на ругань пилотов и самого Мюрата, темные тучи, разрывавшиеся молниями, сменились на зеленоватое небо Эпилона. Мы прошли разлом благополучно.

— Чудо, а не машина! Никогда не встречал такой красавицы! — искренне восхитился я.

— Наша гордость! — напыжился капитан. — Мы получили первую партию во время той памятной бойни в Нянтранге несколько лет назад…

— Какой бойни? — нахмурился я, с недоумением уставившись на него. — Я уходил на задание в год саламандры, в третьем месяце, в разгар сражения за Нянтранг.

Капитан, странно посмотрев на меня, поначалу ничего не ответил, что-то соображая в уме, но потом его лицо просветлело, и он облегченно вздохнул:

— Простите, лейтенант, до меня не сразу дошло, что вы имеете в виду. Все время забываю про разностороннее время по обеим сторонам разлома. Вы, может, там пробыли и недолго, но времени здесь пролетело преизрядно. Если вы ушли в третий месяц года саламандры, значит, прошло пять лет… да, пять.

— Мне трудно это осмыслить, капитан, но я вам верю на слово.

Мне очень не понравились эти новости. Знал ли Стил об этом, когда меня отсылал? Разумеется, знал и ни словом не обмолвился. Гнусный подонок!

— Мне тоже поначалу это было непонятно, но уверяю, прошло пять лет, и руины Нянтранга тому яркое свидетельство. Сиамы нам здорово наваляли, да так, что пришлось спешно вызывать планетарные бомбардировщики и бомбить полконтинента. Те, кто ушел из города сразу, спаслись, но кто остался в окружении, погибли. Этот день я не забуду. Мясорубка длилась три недели, пока не вызвали летунов. У нас были невосполнимые потери. На моей памяти такого безобразия еще не было. Земля горела, словно сухая ветка, а камень плавился, и все это время остатки «Альфы — двести тридцать пять» героически сражались в руинах обреченной столицы хо. Они просили вывести их из окружения, но подполковник был неумолим. Он был против позорного отступления. Мы выжгли джунгли вплоть до предгорий Туманных гор, но верите, нет, сиамов так и не истребили, хоть нападений после этого стало заметно меньше. Они хуже крыс, размножаются с невообразимой скоростью…

— А что с «Альфой — двести тридцать пять»? Кто-нибудь уцелел? — глухо спросил я.

— Сомневаюсь, уж больно было жарко.

Я был мрачен, как туча, и закипал холодной яростью. Уставившись невидящим взором в кресло одного из пилотов, я думал о том, что у моих товарищей было не очень много шансов уцелеть. Стил дал задание оборонять город до самого конца, тем самым подписав им смертный приговор.

«Сверчок» неожиданно клюнул носом, заваливаясь на правый бок. Резко взвыла сирена тревоги. Сидевших в креслах людей мгновенно оплела противоперегрузочная паутина.

— Вы в своем уме? — в страхе заорал на пилотов Мюрат, хватаясь за поручни. — Что случилось?

— Дик потерял сознание! — побледнев, сказал второй пилот, после того как машина выровнялась. — У него кровь пошла из ноздрей, и…

— Твою бабку через клюз! — выругался Мюрат. — Не мог же он потерять сознание из-за простого набора высоты. Колись, мерзавец, что вы курили? Я вас на куски порежу за саботаж!

Отключился именно тот пилот, на спинку кресла которого я смотрел.

Мне это показалось крайне странным.

— Нужно садиться на ближайшую полосу и доставить его в медчасть!

— Что?! Я вам запрещаю, запрещаю! Слышите? — гневно прорычал Мюрат, освобождаясь от ремней. Вскочив с кресла, он подбежал к потерявшему сознание пилоту. — У нас приказ! Под трибунал захотели попасть? Летим прежним курсом.

Капитан не на шутку испугался, что выдало в нем штабную крысу, привыкшую разъезжать в комфортабельном транспорте. Я презрительно посмотрел на него. Сейчас меня волновала собственная голова, с которой творились странные вещи. В то время как капитан Мюрат, покрываясь потом от волнения, поторапливал пилотов, боясь срыва графика, мне сообщили, что на посадочном поле меня будет ждать лично всесильный подполковник Стил. Можно представить, в каком приподнятом настроении я летел к финишу. Мысли метались, как у загнанного зверя, которого окружили капканами и гнали в сети ловца. Даже пятеро пехотинцев, словно почуяв их, заволновались и потянулись к оружию.

— «Донгаузер-три-один-один». Говорит «Селена-три»… — пробубнил пилот в шлемофон. — Прошу организовать воздушный коридор до космодрома Кассандры. Как слышите, «Донгаузер»?

— «Селена-три», воздушный коридор будет открыт, как только получим разрешение от службы ПВО. Не пытайтесь самостоятельно приблизиться и сесть, иначе будете сбиты.

— Кто говорит? У нас на борту важный пассажир, лейтенант Грин. Приказ с самого верха.

— Говорит дежурный по противовоздушной обороне полковник Галунин. Протокол в силе.

Внизу за иллюминатором показались грозные ряды зенитных батарей, направленных в нашу сторону, а также разветвленный комплекс ультрасовременной линии обороны с башнями и ракетными шахтами планетарного дивизиона. Куда ни посмотри, всюду новейшие оборонительные системы, на установку которых денег не пожалели. Ни следа допотопных полудеревянных фортов и фортификаций, к которым я так привык. Ни одной единицы устаревшей боевой техники, широко применявшейся в лесной войне. Ничего из того старья здесь не было и в помине. Только блеск современности и лоск технологического гения Империи.

— «Селена», все свободные площадки заняты. Временно садитесь на площадку номер один до особых распоряжений. Посадка разрешена.

— Вас понял, «Донгаузер». Идем на посадку.

Неуклюжий с виду хоппер мастерски приземлился неподалеку от мрачной громады космического корабля, нестерпимо сверкавшего в лучах послеобеденного солнца. Не заглушая двигателей, хоппер опустил трап, спеша побыстрее от нас избавиться.

Я с надеждой взглянул на необычный корпус космического корабля. Это был рейдер дальнего прыжка. Его хищно вытянутый корпус трудно было с чем-либо спутать. Он натолкнул меня на одну интересную идею, которая до сих пор меня волновала.

— Мы как нельзя вовремя! — отирая со лба пот, повеселел Мюрат.

Критически оглядев меня, он встал по стойке «смирно», не сводя лакейского взгляда с приближающейся машины.

Она резко затормозила, и из нее вышли несколько человек. Один был в полной парадной форме подполковника армейского спецназа и в неизменном зеленом берете. Остальные — все как на подбор модифицированные. Это было заметно по их глазам без зрачков и боевым скафандрам повышенной защиты. Игры окончились.

— Лейтенант! Добро пожаловать домой, мой мальчик! Просто не верится, что ты вернулся всем смертям назло! — улыбнулся заметно раздобревший Марш Стил.

Подойдя вплотную, он приобнял меня за плечи и оглядел с головы до пят.

— Великолепно выглядишь, прямо как в тот день, когда ушел на задание! Я говорил и еще раз скажу: ты лучший из всех оперативников, которых я когда-либо тренировал!

— Время в обоих мирах течет по-разному. Разве нет? — сузил я глаза, наблюдая за его реакцией.

— Кто тебе это сказал?

— Капитан Мюрат.

— У него длинный язык, — отрезал Стил, не удостоив взглядом побледневшего капитана. — Что у вас произошло? — заинтересовался он, глядя, как солдаты помогают пилоту в окровавленном на груди летном комбинезоне спуститься на землю по трапу.

— Не знаю, сэр! — отдав честь, отрапортовал напарник. — Потеря сознания в полете. Никогда такого не было, мы чуть не упали в море. Диагност показывает отсутствие неполадок…

— В ремонтную мастерскую. Там разберутся с причинами, — отмахнулся Стил и бросил быстрый взгляд на меня.

«Неужели… он?» — уловил я. Мне нужно было выиграть немного времени. Лишь несколько минут, не больше.

— Расскажите об этом месте. Я удивлен столь совершенной техникой.

— Мы проедем в медчасть и для начала убедимся, что с тобой все в порядке… Я все расскажу по дороге. Разумеется, горячий душ и чистая одежда гарантированы.

Я принял решение: пора рвать когти здесь и сейчас, пока не поздно. Космодром идеально подходил для побега. Крепко ухватив Стила за локоть, я повел его в сторону.

— Сэр, у меня важная информация. Срочная. Подполковник, глянув на мою руку, нахмурил брови.

— Это не может подождать? По дороге расскажешь.

— Нет. Я должен сказать это именно сейчас, желательно подальше от чужих ушей.

— И где же? — Окончательно сбитый с толку Стил огляделся.

Телохранители, повинуясь жесту Мюрата, направились следом за нами, держась на почтительном расстоянии.

— Дальше не пойду. Говори здесь.

Предчувствуя подвох, подполковник заволновался и посмотрел на охрану. Он уже жалел, что согласился.

Я с неудовольствием отметил, что до рейдера оставалось метров двадцать. Расстегнув карман, я достал один из цилиндров аббата Рура. Мне было неприятно идти на это, но иного способа не было. Я был безоружен, если не считать этого неопробованного устройства. В одиночку мне ни за что не справиться с прекрасно обученными убийцами. Приходилось рисковать.

— Что это такое, черт подери? — криво улыбнулся Стил, словно невзначай положив руку на рукоять пистолета. — Это смахивает на градусник, которым измеряют ректальную температуру. Уж не собираешься ли ты мерить температуру в моей заднице? Я рад тебя видеть, но не настолько.

— Это голограммное устройство, — не моргнув и глазом спокойно соврал я, вращая колпачок так, как меня учил аббат.

Мои спокойствие и уверенность усыпили бдительность Стила, но не до конца. Он по-прежнему был начеку, готовый к разным неожиданностям.

— Позволь взглянуть. Откуда он у тебя? — Стил осторожно взял из моих рук цилиндр и стал разглядывать слегка искрящийся металл, покрытый еле заметными значками, похожими на клинопись. — Этот язык… он мне знаком. Храмовый мир?

И с искаженным лицом выпустил его из рук, побледнев, словно перед ним стояла смерть. И в этом он был прав.

Я с ненавистью плюнул в его удивленное, а затем и разъяренное лицо.

— Это тебе за моих ребят, которых ты предал и обрек на смерть! Гори в аду!

И смачно ударил лбом по холеному носу Стала, взяв его руки в замок. Он чудом уклонился и с нечеловеческой прытью вырвался из захвата, из которого, я думал, вырваться невозможно. Не успев понять, что случилось, я валялся на земле с заломленными за спину руками. Проклиная себя за непростительную утрату бдительности, я попытался дотянуться до клинка, но чуть не потерял сознание от боли в шее. Мой противник был чертовски силен и прекрасно обучен, это ощущалось в каждом движении. Напрасно я рассчитывал, что он размяк.

— На помощь, кретины! — прорычал подполковник. — Он нужен живым и невредимым…

Еще немного — и моей участи не позавидуешь.

В ушах раздался нарастающий визг, перекрывший остальные звуки, — с запозданием сработало проклятое устройство Рура. Но уж лучше поздно, чем никогда. Подполковник, дико взвыв, упал на землю, держась руками за голову. Из его носа потекла темная струя крови, а тело скрутило в жестоких судорогах. В радиусе тридцати метров корчились солдаты, телохранители и несколько человек из экипажа рейдера. Катаясь по земле в невыносимых муках агонии, все с удивлением пытались отыскать взглядом источник убийственного шумового излучения — и не находили. На самом деле никакого шума не было. Создаваемое гранатой излучение не тревожило барабанные перепонки, а напрямую разрушало нейронные связи мозга. На меня оно никакого влияния не оказало, за исключением шума и вибрации в теле, что неприятно, но не смертельно. Несколько плазменных зарядов, трассируя, пронеслись у меня над головой и с визгом влепились в опоры корабля. Крики людей слились в дикую какофонию, встревожив часовых на вышках периметра. Тут же взвыла сирена тревоги, и база очнулась от послеобеденной спячки…