Рядом остановился мой аэрокар. В лобовом стекле уже светился с десяток отверстий, но машина была на ходу. Распахнув дверь, я запрыгнул внутрь.

Пригнувшись к самому полу, я сосредоточился на антигравитационном компенсаторе воздушной платформы, ломая энергетические линии, держащие ее в воздухе. Когда она резко пошла вниз, я взлетел. Платформа уносила с собой моих врагов, ломая по пути дороги и снося линии поездов. Достигнув нижнего уровня города, она грохнулась в озеро.

— Что удалось выяснить? Мне нужны результаты! — сорвал я злость на Бите, связавшись с ним.

Ветер бил в лицо сквозь пробитое лобовое стекло.

— Спокойно, шеф. Не нужно нервов…

— Говори.

— Успех! Хоть и ограниченный. Информацию перешлю на любое внешнее устройство…

— Открой доступ к своей сети, я зайду с удаленного терминала.

— Как скажете. Общественный файлообменник ноль один. Пароль «Божество»…

— Это самый глупый пароль, который ты только мог придумать, Ваше божественное величество! Как обстановка? Тебя не вычислили?

— Обижаете… Минутку. Ко мне пришли…

— Ты куда?!

— Сейчас. Кто-то пришел. Наверное, снова Гнида с Обкурышем…

И он, оставив канал открытым, исчез из обзора камеры.

— Подожди… Вот же кретин! Ну, если ты только подсунул мне липу…

С большим трудом подсоединившись к ближайшему спутнику связи, я зашел в сеть Бита. Введя пароль доступа, проник в рабочую область терминала. Выглядел он совсем непривлекательно, будучи переполненным порнографией, вирусами и грудами тупой музыки. Все рабочие файлы — относящиеся к моему заказу — я тщательно скопировал себе. Подключившись к камере, стоящей на столе, развернул ее на сто восемьдесят градусов. Выглядела его комнатушка так же неряшливо, как и содержимое его терминала, отличаясь только наличием пустых бутылок и расклеенных повсюду плакатов электронных схем некоторых областей киберпространства.

— И что это за помойка?! Мог бы снять комнату и получше…

В камеру вплыла спина Бита. Он пятился, выставив руки перед собой. Глухой хлопок. Комнату озарила вспышка. Голова Бита лопнула, забрызгав объектив ошметками мозга. Обезглавленное тело, мгновение постояв на месте, завалилось на бок, увлекая на пол все, что было на столе, в том числе и камеру, с помощью которой я смотрел на происходящее. Я с ужасом наблюдал за падающим телом, пока по линзе камеры медленно стекала кровь. Какое-то мгновение ничего не происходило, а затем в комнате, словно из воздуха, появилась фигура в черной броне. Убрав в кобуру пистолет, на котором стоял штамп орденских монахов, убийца Бита медленно подошел к терминалу, поднял с пола линзу камеры и стер пальцем кровь. Я увидел его холодный взор. Его лицо, казалось, было совсем рядом.

Склонившись над микрофоном, он прошептал:

— Ты не сможешь вечно бегать от нас. Все, с кем ты общался и будешь общаться, умрут один за другим, и в этом будешь виноват ты. Сдайся, и убийства прекратятся…

— Нет. Виноватым будешь ты! Потому что ты хладнокровный убийца! — Мой голос разорвал тишину комнаты Бита из динамиков его терминала. — Я не успокоюсь до тех пор, пока вы все не передохнете. Я не сдамся, пока могу дышать и двигаться…

— Есть время для раздумий. В противном случае ты не доживешь до встречи со своей семьей…

Я отключил связь. Говорить было не о чем.

Камера с хрустом сломалась в бронированной перчатке спецназовца, когда он ее изо всех сил стиснул, а еще через несколько секунд терминал разлетелся в клочья под ударами его каблуков. Выходя из комнаты, он сорвал со стены толстую связку силовых кабелей, что шли от главного распределительного щитка, и кинул тлеющие провода в груду грязной одежды. Огонь быстро охватил стены и пол, жадно перекинувшись на мертвого Бита.

Держась в плотном потоке аэрокаров, я пытался вызвать Мэрчента по закрытой линии, когда он сам вышел со мной на связь и тут же предостерег:

— Никаких объяснений. Я знаю из экстренных новостей, что произошло на воздушной платформе. Тебе опасно находиться на Калипсо, пока в городе орудуют люди Амонда…

— Что происходит? Они нападают средь бела дня и при этом ничего не боятся…

— Игры закончились, мой друг. На компанию наложен арест. Мы не имеем права покидать здание, пока не прибудет специальная антимонопольная комиссия. Цифровые каналы и оборудование стараются подавить, но пока не очень удачно. Было нелегко тебя найти…

Мэрчент за эти дни постарел лет на десять. Он выглядел как смертельно уставший человек, которого загнали в угол.

— Я узнал, где находится Амонд, и собираюсь навестить его, чтобы прекратить это безумие. К сожалению, Бит ничего не накопал на Мак Алистера и его теневую роту. Они как в воду канули…

— Слишком поздно. Ты ничем не сможешь помочь, по крайней мере, здесь, на Калипсо. Твой корабль спрятан на искусственном спутнике-три, в трюме красного транспорта компании «ГалактикВизио». Он вооружен и заправлен, но самое главное — у него теперь есть квалифицированная команда, которая поможет тебе использовать гиперпривод. Ребята что надо, можешь на них положиться. В базу данных загружена вся информация, которой мы только располагаем. Все разработки и наработки, технические схемы и имена людей… Они никогда не должны попасть в чужие руки, иначе планеты ожидает немыслимый по размаху разгул террора и убийств. Лучше уничтожить информацию вместе с псевдоматрицей, чем позволить завладеть ею черным адептам Улья и слугам Императора. Больше мы никогда не свидимся… Твоя помощь была неоценимой. Желаю тебе доброго пути и надеюсь, что ты достигнешь успеха там, где мы оказались бессильны. Местонахождение изоморфера выяснишь в памяти искусственного интеллекта, а больше нам дать тебе нечего, уж прости. Не будем затягивать разговор. Его могут перехватить…

— Империя, даже если будет уничтожен изоморфер, сможет пережить кризис, оснастив корабли гиперприводами, похожими на те, что стоят на рейдерах. Неужели конец надеждам?

— Гиперприводы сложны и слишком многого требуют для своего производства, иначе все корабли оснастили бы ими. Кроме того, их работа влияет на оборудование в пределах весьма обширной — зоны космоса.  Гиперпривод до сих пор является экспериментальной моделью. Поменьше пользуйся им, если не хочешь оказаться внутри звезды или планеты, ведь алгоритм прыжка еще не совершенен. Там, где можешь, пользуйся вратами. Теперь твой рейдер отчасти модернизирован…

Мэрчент умолк, к чему-то прислушиваясь. На целую минуту он исчез из виду, а когда появился, на лице его играла злая улыбка, похожая на оскал волка.

— Вот и началось. Включи новости и наслаждайся представлением. Мы проиграли битву, но это не значит, что мы проиграли войну. Я гарантирую красочное представление. У тебя еще есть время незаметно покинуть Калипсо на любом из коммерческих шаттлов. Вместо электронных переводов пользуйся наличными, которые найдешь на корабле, и не пользуйся без крайней нужды имплантатами, иначе они накличут беду… Удачи, сынок. Не подведи нас.

Экран переключился и стал показывать обычную рекламу, которая шла по Имперскому каналу круглосуточно. Но вот замелькали первые кадры. Дымные выхлопы, вырвавшиеся позади тупоносых ракет, разбили мутную картину на вспышки и миллионы осколков стекла. Камера неизвестного оператора уменьшила панораму, и я узнал здание «Кибер софт систем». Сейчас оно не выглядело таким красивым, как в день моего прибытия. Ракетная атака, как всегда, была массированной, в духе легиона.

— Мы ведем репортаж с места событий… — вещал диктор за кадром. — Наконец-то Имперские власти положат конец коррумпированной компании, которая, словно спрут, захватила рынок электронных коммуникаций. Император, подписав сегодня указ о запрете на монополию дальней связи, развязал руки планетарным властям и военным. Они получили право на применение оружия в случае сопротивления. После трехчасовых переговоров о сдаче командование начало войсковую операцию под названием «Громовые раскаты», поставив перед собой цель изничтожить порочное гнездо…

Здание компании расцветало сотнями вспышек взорвавшихся ракет, запускаемых с десятка самоходных пусковых установок «Закат», бьющих с безопасного расстояния прямой наводкой. Армейские подразделения рейнджеров, легионеров и космодесанта занимали позиции вокруг оцепленной территории радиусом в десять километров. Кадры, показывающие подготовку войск, сменялись картинами обстрела здания.

— Хотим напомнить, что данная компания, помимо пренебрежения антимонопольной политикой, не раз обвинялась в торговле наркотическим центрином, или экстази. Доказано, что именно их корабли забирали наркотик с Калипсо и переправляли по сети сбыта на другие планеты. Один из них, замаскированный под рейдер, был сбит не так давно на Южном пустыре. Вскоре расследование выйдет на других промышленников, злоупотребивших высоким доверием…

Рычащие танки разворачивали пушки в сторону гордой башни, которая даже и не думала разваливаться.

Сжав штурвал аэрокара, я съехал на обочину воздушной трассы и как зачарованный смотрел на военный беспредел. Его устроили на основании лживых обвинений военных преступников, целиком продавшихся нелюдям — кошмарным созданиям, что без страха и совести творили отвратительные дела руками своих слепых марионеток.

— …подпольные заводы компании занимались очисткой экстази. Они были уничтожены вооруженными силами Магистрата, понесшего большие потери. Один из боевиков компании, который час назад совершил террористический акт на воздушной платформе Е-тридцать восемь, а также нанес непоправимый ущерб сети шоссейных дорог ВР-двенадцать, по-прежнему на свободе. Он будет пойман в самые короткие сроки и осужден правосудием. Его подозревают в заказном взрыве отеля «Империум», когда погибли три сотни высокопоставленных чинов армии и космофлота…

Не веря своим ушам, я угрюмо слушал комментатора, пока не выдрал динамики из панели управления. Дальше я смотрел без звука.

После сокрушительного обстрела с помощью дальнобойных пушек и ракетных самоходок армия бросила в бой несколько десятков танков «Бронтозавр» и «Пума-Д», вооруженных дезинтеграторами и лучевыми пушками повышенной мощности. Уверенно пересекая усеянное осколками стекла поле, бронетехника стала подрываться на скрытых управляемых зарядах, а также подверглась гранатометному обстрелу разрозненных групп обороняющихся. Через десять минут стало ясно, что без артиллерийской подготовки, силами одной лишь бронетехники, к подножию километровой башни не пробиться. В небо взлетели перехватчики палубной авиации, базирующиеся на нейтронном авианосце. Он подошел к побережью на пять километров. Лесопарки и строения обрабатывались плазмой и кассетными бомбами. Никто не беспокоился о том, что осколки разлетаются на десять километров, попадая в жилые кварталы. Прикрываясь броней машин и танков, солдаты штурмовой пехоты ринулись вперед, без остановки обстреливая здание из ручного и тяжелого вооружения. Бледные лучи фазеров и яркие трассы лучеметов прожигали широкие дорожки в блестящих боках здания, но большего вреда причинить не могли. Палубная авиация, не оставшись в стороне, без передышки бомбила территорию перед зданием тяжелыми бомбами, ставя перед собой цель — поразить подземные коммуникации и расчистить дорогу пехоте. Но тут случилось немыслимое. Тяжелая артиллерия и ракетные дивизионы Имперцев внезапно развернули огонь по своим же собственным войскам — накрывая их ожерельем разрывов и фонтанами огня. Войска замешкались, солдаты, утратившие дисциплину, кинулись врассыпную. Здание выплеснуло им вслед убийственный огонь. В лагере Имперцев вспыхнула паника, когда танки и машины, оснащенные искусственными интеллектами, принялись охотиться за своими хозяевами, игнорируя команды операторов.

Ситуация вышла из-под контроля. Ай да мистер Мэрчент! Меньше всего я ожидал от него такой прыти. Как же я мог забыть, что он держит в своих руках нити коммуникаций на планете, в том числе удаленное управление военными средствами. Для подавления подобной мощи понадобится эскалация конфликта с привлечением космофлота. Возможно, даже возникнет хрупкое перемирие, которое позволит тянуть время сколь угодно долго. Всем были известны методы космофлота, и никому не хотелось видеть их в действии, тем более в черте города, где проживало свыше сорока миллионов человек.

Я летел к одному из частных космодромов, прикидывая все плюсы и минусы посещения Амонда именно сейчас, в разгар военной операции, когда он этого не ждет. Но сразу понял, как же сильно ошибался, понадеявшись, что обо мне забыли. Четыре аэрокара попытались взять меня в коробочку и насильно посадить на землю. За опустившимися тонированными стеклами я увидел темные силуэты, целящиеся в меня из таких знакомых укороченных электромагнитных автоматов бесшумного боя. Я слишком хорошо знал их в действии, чтобы питать иллюзии относительно хлипких бортов аэрокара. Меня они уж точно не спасут.

Одетые в стандартные военные комбинезоны SOG, угрюмые молодчики в зеленых беретах не очень походили на модифицированных солдат «Альфа» пятой ступени. Скорее всего, в деле приняли участие обычные солдаты ранних ступеней, с еще не промытыми мозгами, логично мыслящие, а значит, допускающие ошибки. Один из них демонстративно выставил дуло наружу, сделав недвусмысленный знак заходить на посадку. В их лицах не было ничего запредельного или неестественного, кроме суровой решительности и ослиного упрямства добиться своего во что бы то ни стало. Снизив скорость, я покорно позволил им приблизиться, после чего, отжав рукояти левитации, резко пошел вниз. Машина рассекала густой от городских испарений воздух, оставив далеко вверху аэрокары преследователей. Несколько запоздало выпущенных вслед очередей ударили в бампер, оставив на память несколько дырок. Ветер отчаянно свистел сквозь отверстия в лобовом стекле. Машина опустилась на триста метров, рискуя врезаться в наземные дороги, провода и силовые линии гравипоездов.

Бешено выкручивая штурвал, я бросал кар из стороны в сторону, не давая преследователям вести прицельную стрельбу. Менял направление движения столь резко, что едва вписывался в крутые повороты, разминаясь на какие-то сантиметры с рекламными щитами и проекционными экранами. Нужно отдать должное охотникам — они отлично справлялись с ролью, не отставая от меня ни на шаг. Вжимая педаль до упора, я заметил краем глаза жилой цилиндр, куда и рискнул направить кар, понадеявшись на мощный двигатель. Я успел оторваться на значительное расстояние и, подлетев к одному из балконов, остановил кар. Открыв дверь, я прорезал лучеметом проход в стекле балкона и запрыгнул внутрь. Взяв удаленный контроль над машиной, поскорее отогнал ее подальше — и вовремя. От нее стали отлетать куски обшивки, когда четыре черных кара короткими очередями принялись дырявить ее со всех сторон. Они продолжали стрелять даже тогда, когда ее охватило пламя, а сам кар с жутким воем перебитого энерговода провалился в бездну городских эстакад.

— Вы кто? Что вам нужно? — выронил из рук поднос румяный толстяк в банном халате. — Я сейчас вызову полицию…

— Только попробуй, и ты труп! — мрачно пообещал я. — На крыше есть посадочная площадка?

— Я не обязан отвечать…

— Ах, не обязан? Тогда я снимаю с себя обязательство оставить тебя в живых.

— Не стреляйте! Моя машина первая в крайнем правом ряду…

— Какая именно? Там их до чертовой матери!

Толстяк, тряся пухлыми щеками, достал из ящика стола наноопознаватель и под дулом пистолета протянул мне.

— Спасибо. Если выживу, верну… — смягчился я.

— В целости? — пролепетал испуганный жилец.

— А вот это уж как получится.

Сунув опознаватель в карман, я побежал к выходу. Подумав, вернулся и вполсилы приложил хозяина квартиры по шее — вырубив на пару часов. Мне это показалось разумной, хоть и не совсем этичной предосторожностью. Ничего. Потерпит немного. Внимания полиции мне только и не хватало для полного счастья. Уже через пятнадцать минут здесь будет полно и полиции, и спецназа, которые, не обнаружив тело внутри сгоревшей машины, поймут, что их ловко «обули».

На крыше я сразу увидел неброский синий «Каролин». Он, приветливо мигнув фарами, отключил систему охраны и услужливо открыл дверь, пропуская меня в неряшливый салон, пропахший потом.

Я вновь был в воздухе. Если говорить начистоту, эта планета уже стояла у меня поперек горла. Однако я не мог покинуть ее, не попрощавшись с генералом Амондом, руководителем программы «Генезис».

Генерал остановился в престижном районе Эдем, в отеле «Руссо» — любимом месте сильных мира сего. Днем в номере он не бывал, но по данным, что предоставил Бит, заказывал ужин на три персоны. Значит, у него были телохранители, которых нужно вывести из игры первыми. Кто они и что умеют, я не знал и не собирался выяснять на собственной шкуре. Бита убили как раз в тот момент, когда он пытался о них разузнать. Парень был большим неряхой и обладал феноменальной рассеянностью, но свое дело знал. Его система была надежно защищена от проникновения. Если бы не его авторизованное разрешение, я ни за что не зашел бы на его терминал даже с помощью всесильных имплантатов. Мне было искренне жаль парня.

Я бросил машину в нескольких кварталах от цели и муниципальным транспортом добрался до района Эдем. Изучив снаружи отель «Руссо», разработал план дальнейших действий. Мои часы показывали шесть вечера, когда я, предъявив полицейский жетон, заставил главного администратора отеля открыть номер, расположенный над апартаментами генерала. Я придумал немудреную легенду, в которой должен был поймать с поличным торговца наркотиками во время сделки. Чушь полная, но администратор, посмотрев еще раз мой значок, пожал плечами и удалился, оставив меня одного.

Вечером пришел пьяный хозяин — парень лет тридцати, отпрыск какого-нибудь почтенного и богатого семейства. Его даже не пришлось успокаивать с помощью затрещины. Он отрубился, когда, перегнувшись через край ванны, пытался проблеваться. Выключив свет в номере, я перетащил парня на кровать и связал шторами. А чтобы он, очнувшись, не вздумал орать, забил в рот кляп из его же собственных носков. Поутру его найдет администратор и отпустит, а я к тому времени должен быть уже далеко отсюда.

Я прождал на балконе до девяти часов, приготовив для спуска еще одни шторы, прежде чем этажом ниже зажегся свет и раздались приглушенные голоса. Мыслефон был нулевым. Казалось, в номере ни души. Но это означало, что у людей внизу были мощные ментальные щиты, не дающие подслушивать их мысли.

Повиснув на высоте десяти этажей, я с холодком в груди наблюдал, как далеко внизу по скоростным шоссе проносятся машины. Во мне очень некстати проснулись сомнения, которые всегда давали о себе знать во время важного дела. В тени высоток было темно, на горизонте полыхал кровавый закат. Осторожно ступив на ограждение генеральского балкона, я сквозь полуоткрытые двери проскользнул в темную комнату. Сжимая в левой руке нож, а в правой лучемет — зарядник которого был наполовину опустошен, — бесшумно прокрался по роскошно обставленным комнатам. Услышав голос, притаился в углу. Голос принадлежал Амонду, тут я не мог ошибиться. Слишком часто я слышал его выступления, чтобы позабыть.