— …мне жаль, лейтенант, что вы безрезультатно гоняетесь за вашим неуловимым призраком. У меня головной боли хватает с башней и мятежниками. Ваши оправдания неубедительны.

— У него могущественные союзники, сэр. Поймать его не так-то просто.

Это тихое шипение змеи заставило меня вздрогнуть. В нем я сразу опознал убийцу Бита. Именно так звучал его голос, когда мы общались через сетевую камеру. Возможно, Амонд разговаривал с ним по видеофону. Если же он здесь, то еще лучше. Не придется гоняться за ним, чтобы прикончить. Но все это потом. Главное — генерал.

— Мы напали на след. Я гарантирую, что его голова будет у вас к утру…

— Перестаньте давать пустые обещания! Мне не нужен след! Понимаете? Вы мне обещаете его голову каждый день. Не звоните больше, пока у вас не будут реальные результаты.

— Наши союзники помогают нам, как могут и…

— Я не о союзниках говорю, лейтенант! Я говорю о вашем непрофессионализме. Если к утру не обнаружите беглеца, я вышлю команду «А» обратно на Эпилон, гоняться за сиамами. Мы вас заменим «Альфой-сорок семь», а вас, Палм, отправим на вторичную переработку в команду «Зомби». Я очень недоволен вашей работой, так и знайте. А что касается союзников, то меня настораживает их маниакальное желание заполучить его живым. Приглядывайте за ними в оба, особенно за корректором. Не нравится мне его хитрая лисья морда. Я ему не доверяю!

— Как прикажете, сэр. Но…

— Довольно, Палм! Идите работать! Закончив разговор,  Амонд  какое-то  время расхаживал по номеру, то и дело появляясь в коридоре с сигарой в зубах. Я держал его на прицеле, но не стрелял.

— Гамильтон! Я в душ. Ни для кого, кроме Императора и членов совета, меня нет! Через два часа нам нужно ехать к Великому Консулу Империи. Организуйте транспорт и боевой эскорт. Да, и закажите на семь утра ужин на шесть персон. Приедут Ефремов и Волков из внешней разведки, с ними будут замы департамента внешней политики. Все должно быть организованно на высшем уровне…

Раздался неразборчивый ответ второго человека. Амонд, быстро пройдя мимо комнаты, где я притаился, хлопнул дверью, ведущей в душевую. Осторожно выйдя в коридор, я услышал плеск воды и какое-то бормотание, похожее на пение. Заглянув в соседнюю комнату, увидел спину охранника, одетого в деловой костюм. Он бережно, почти любовно упаковывал вещи генерала в чемоданы. С ним я не стал долго церемониться. Просто и без всяких изысков срезал лучом его лысую голову. Она, глухо стукнувшись о ковер, покатилась под стол. Тело, жутко задергавшись, скрюченными пальцами заскребло мягкий ворс. На секунду мне пришло на ум, что обезглавленное тело вскочит и кинется на меня. Но нет, обошлось.

Я скорее знал, чем чувствовал, что за дверью, ведущей в коридор гостиницы, находится еще один охранник, защищенный ментальным щитом. Если он что-то услышал, то сейчас, скорее всего, стоит перед выбором: покидать пост или нет. В конце концов, долг, вероятно, взял верх и он так и остался снаружи.

Напряженно сжимая ребристую рукоятку лучемета, я направился к душевой. Дверь, как я и ожидал, оказалась не заперта. Душевая была отделана кафелем, зеркала уже запотели. В пластиковой кабинке, спиной ко мне, под горячими струями воды мылся человек, на чьих руках застыла несмываемая кровь тысяч загубленных людей. Людей, утративших человеческую сущность в обмен на умение убивать. От такого количества крови невозможно отмыться, как ни мойся.

Убрав лучемет, я для начала нанес ему несколько мощных ударов ребром ладони по почкам. Амонд, взревев от резкой боли, попытался повернуться, но я ему не дал. Вдавив колено в его поясницу, прижал генерала к стене. Ухватился за мокрые волосы и приставил к распаренной шее Амонда острие ножа.

И с ненавистью прошипел в мясистое ухо, заросшее рыжей щетиной:

— Я когда-то верил, что ты настоящий солдат. Я даже не догадывался, что ты можешь оказаться настолько мерзкой крысой. Нет, даже хуже крысы. Ты просто слизь, которая прилипает в жаркий день к сапогу в канаве… ужасно неприятная вещь…

— Я генерал Амонд! — яростно заорал он, пытаясь высвободиться. — Кто бы ты ни был, ты покойник! Слышишь? Охрана!

Получив по почкам еще один крепкий удар, он сразу умолк, ловя ртом воздух.

— Где на теле ментальный щит? — рявкнул я, начиная бить его кулаками по ребрам под струями воды. — Отвечай… пока я не начал срезать с тебя шкуру живьем, кусочек за кусочком…

— Пошел ты…

Решив рискнуть, я на миг включил электронные имплантаты и мгновенно обнаружил вшитое в тело Амонда устройство защиты. Ребром ладони под затылок отправил генерала в беспамятство. Он упал, и я выключил воду. Присел на корточки и, проведя рукой по его пояснице, нащупал в позвоночнике посторонний предмет. Разрезав кожу над этим местом, я ухватился за скользкий ребристый бок устройства. Зная, что произойдет дальше, одним рывком выдрал овальную хреновину, покрытую кровью. За ней потянулись белесые нити. Я быстро обрезал их ножом. Амонд взвыл и задергался в судорогах. Я читал его мысли, как книгу. Тело агонизировало, после того как я выдрал ментальный щит, подсоединенный к его спинному мозгу. Амонд умирал, пока я жадно потрошил его мозги, выкачивая информацию. В последний раз исказившись, лицо генерала застыло, словно восковое.

— Легко отделался… — Поднявшись, я презрительно плюнул на бездыханное тело.

Включил на полную мощность горячую воду и вышел из душевой. Вода смоет следы, а также атомы феромонов, по которым теоретически можно вычислить человека. Следовало немедленно уходить, так как я прочитал в мыслях генерала, что в его теле было много других устройств. Смерть Амонда, несомненно, вызовет переполох в штабе.

Я осторожно выглянул в коридор. Убедившись, что он пуст, побежал к балкону, через который проник в номер генерала. Почти добравшись до своей веревки, почувствовал еле ощутимое дуновение ветра в затылок и, вовремя пригнувшись, уберегся от короткой очереди, выпущенной из ЭМП мне в спину. Не глядя, я навскидку выстрелил в ответ и словно острой бритвой перерубил лучом колено второго охранника. Безмолвно рухнув на пол, он, все так же сосредоточенно сжимая автомат, пытался взять меня на прицел. Строчки очередей легли в опасной близости от моей головы. Еще одним выстрелом я прикончил его. Снаружи уже слышались сирены полицейских машин и гул коптеров, сотрясающих небо, Я не стал более ждать и шагнул с балкона, схватившись за скрученную занавеску. Она опасно затрещала под моим весом и чуть не порвалась, но, к счастью, выдержала.

Взобравшись на свой балкон, я с холодным любопытством наблюдал, как у входа остановились с полдесятка бронемашин. Их стволы на маленьких скошенных башнях стали задираться вверх, беря верхние этажи отеля под прицел. Из откинувшихся бронированных люков начали выпрыгивать дюжие молодцы в красных беретах планетарных рейнджеров. В руках плазменные автоматы, на спинах обрубки цилиндров ручных гранатометов с теплонаведением, в движениях ни грамма суетливости, лишь расчет.

В пистолете почти не осталось энергии, максимум на пару выстрелов, не больше. Спрятав его под куртку, я выскочил из номера и побежал к пожарной лестнице, понимая, что в лифте меня возьмут, как делать нечего. Бег через две ступеньки на сороковой этаж вымотал так, что одежда промокла от пота, а во рту пересохло. Тяжело дыша, я услышал за дверью жуткий вой приземлившегося коптера. Опоздал! Крыша уже под контролем. Тогда я подцепил ножом край стекла и вытащил его из рамы. Вылез на карниз, слыша, как рейнджеры хлопают дверьми и с грохотом спускаются вниз по ступеням. Судя по тихим голосам вверху, они оставили нескольких человек на страже, а значит, мне придется огибать половину здания по карнизу, прежде чем я смогу попасть на взлетную площадку.

Чертыхаясь про себя, я старался не смотреть вниз, не замечать высоты и покрепче держаться за стену — ветер на этой высоте был приличной силы. Путь оказался тяжелей, чем я думал, и вымотал мне нервы.

Подтянувшись на руках и осторожно выглянув из-за края крыши, я подивился тому, что коптер еще здесь. Обычно они высаживали десант и тут же взлетали. Я терпеливо дождался, пока бортстрелок скроется в грузовом отсеке, выбрался на крышу и побежал к коптеру. Я был уже рядом, когда он появился из люка с двумя контейнерами в руках. Бортстрелок не успел еще ничего сообразить, как я выстрелил ему в лоб. Снял у него со спины плазменный автомат и подкрался к самой дверце.

— Эй, Дженкинс! Оставляй груз и взлетаем. Я починил пульт… — У пилота глаза полезли из орбит, когда он, выглянув наружу, увидел мертвого товарища и зрачок автомата у своего лба.

— Дженкинса больше нет. И если ты не хочешь присоединиться к нему, поднимай свое ржавое корыто в воздух. Я два раза просить не стану, — предупредил я.

Бросив на меня испуганный взгляд, он поспешно кивнул и вернулся на свое место. Я уселся в соседнее кресло. Взревев турбинами, коптер медленно оторвался от крыши.

Держа под прицелом пилота, я приказал ему соблюдать радиомолчание. Если его будут запрашивать, отделываться ничего не значащими фразами. К счастью, мне попался смирный пилот, который дорожил своей шкурой. Лишь один раз он сделал попытку поторговаться:

— Вы меня не можете убить, пока мы в воздухе!

— Я могу прикончить тебя в любой момент. — Я прижал к его виску ствол и содрал у него с пояса «Сферу». — Теперь понимаешь, о чем я? А сейчас заткнись, мне нужно подумать…

Но думать мне не дали, потому что строгий голос диспетчера потребовал немедленно посадить машину. Меня нашли не так уж и быстро, а значит, я на один шаг опережал своих преследователей.

— Что делать? — вздрогнул пилот. — Нас же собьют…

— Не собьют. Сажай ведро на первом ярусе рядом с эстакадными линиями, а потом можешь проваливать к чертовой матери. И где тут у тебя заплечный ранец?

Как только колеса коснулись земли, я покинул коптер, оставив при себе автомат, который я засунул в ранец, и три обоймы к нему. В этом районе было неописуемое количество улочек, эстакад и прочего. Да тут сам черт ногу сломит!

Забежав в подземку, я едва успел запрыгнуть в отходящий пневмопоезд, который направлялся к садам Гидеона и далее на окраину. Следовало поскорее убираться с планеты. Те данные, что я узнал из головы покойного генерала, были так важны, что пришлось заново пересмотреть некоторые вещи, которые мне до этого казались незыблемыми.

Если информация Амонда была правдива и точна, пролома между нашей Вселенной Прайм и двойными мирами Оси более не существовало. Аббат обещание выполнил и закрыл этот проклятый проход меж Вселенными. Только вот надолго ли? Амонд знал только то, что пролом закрыли и он пока недоступен. Империя тайно готовилась создать новый с помощью изоморфера, чьи тайны постепенно открывали для себя Имперские инженеры. Отныне в союзниках Императора ходила сама хозяйка Улья — Красная королева, по несчастливой случайности оказавшаяся на нашей стороне пролома в момент его закрытия. Она растеряла изрядное количество сил и постоянно требовала от Императора создания новых врат в ее Вселенную, пока силы эти не иссякли окончательно. Только на своей стороне она могла вечно существовать, у нас же тратила всю энергию на поддержание собственной жизни. Пока существовал проход в двойные миры, он подпитывал ее. Я был уверен, что Красная королева имела свои планы, раз Император лично приказал Амонду приглядывать за этим скользким и лживым союзником, готовым предать в любой момент. Обладающим огромным могуществом, сравнимым с Имперским. Именно она помогла ученым создать первых вельмов — ходячих мертвецов, подсказав, как можно использовать духовную энергию. Она приняла непосредственное участие в программе «Генезис», приложив руки к генному инжинирингу. Ее было необходимо устранить до того, как откроется новый портал.

Император был хитер, но он не знал всего того, что знал я. Красная королева была сравнима в духовной сфере разве что с божеством, не знающим границ, и легко могла захватить контроль над Императором и его телом. Если, конечно, еще не захватила. В этом случае Галактику ждало невиданное по мощи темное зло, умноженное железной властью Императора. С такими силами можно было довести до конца любые начинания, не опасаясь никого и ничего. Эта дрянь не должна вселиться в Императора в момент нового пробоя. Обладая таким уникальным прибором, как изоморфер, хозяйка и ее демоны проникнут во все миры, где стоят врата, и устроят всем несладкую жизнь, похожую на ад. Ей нужны послушные рабы, для создания собственной темной Гегемонии объединенных вселенных. Потом остановить ее будет невозможно.

Что касается расположения изоморфера, то он оставался там же, где его построили. Ведь его нельзя было сдвигать с места, чтобы случайно не разрушить ту хрупкую сеть, которую задумали изначально земляне. В результате ошибки в расчетах при создании главного процессора люди приковали свой изоморфер к одному месту во Вселенной, где он должен был находиться, пока не будет разработано новое устройство. Более совершенное, способное самостоятельно перемещаться по Вселенной, совершать дальние перелеты меж звезд. Но в Галактике грянула гражданская война, и ученые так и не смогли закончить задуманное — универсальные врата и гипермаяки, играющие роль небольших изоморферов. Секрет галактического процессора был утрачен после падения Земли, вместе с уничтожением лабораторий, заводов и экспериментальных объектов с технической документацией.

Добравшись до садов Гидеона, я бросился к частному космодрому «Джастин и K°», на котором предлагали внаем космические шаттлы и транспортники. Предъявил свой значок и без помех прошел на территорию космодрома. Щедро заплатил хозяину с одного из своих счетов, договорившись о немедленном старте. Рабочие получили задание готовить корабль к взлету. Целая армия с тестерами в руках кинулась проводить диагностику корабельных систем.

— С вами приятно иметь дело, мистер Джастин, — улыбнулся я, пожимая ему руку. — Просто горю с этими капризными клиентами из других систем. Вы меня очень выручили. Обещаю, что накину вашим пилотам, если доставят меня в срок. Скорость — залог успеха…

— Вам не стоит переживать. Мы знаем свое дело, — хитро усмехнулся хозяин космодрома, обладатель костистого лица, вислых усов и пронзительных глаз навыкат. — Не вы первый, кто заключает контракты в спешке, и, надеюсь, не последний!

Владелец космодрома был доволен суммой, что я отдал ему за аренду. Если он что-то и подозревал, то держал свои мысли так глубоко, что даже я не мог их прочитать. Я так привык залезать в чужие головы, что порой неосознанно сканировал проходящих мимо меня, стараясь найти что-нибудь полезное. Во всем этом было несколько существенных минусов — меня могли засечь демоны Улья и я страдал от головных болей и мешанины чужих воспоминаний. Они иногда забивали даже мои собственные, сводя с ума.

— «Метеор», самый быстрый на флоте, пассажирский курьер. Я уверен, вы успеете в срок к вашим клиентам. Не желаете, пока корабль готовят к старту, пропустить по рюмочке? Вино отменное. С Бетельгейзе…

— Душевно благодарю, но я не пью вин с Бетельгейзе. Мой желудок слишком чувствителен к терпким винам. Подожду внутри шаттла.

— Ну, как вам будет угодно. Как говорится, попутного звездного ветра.

Я направился на стартовую площадку. «Метеор» оказался сигарообразным кораблем с широкими треугольными крыльями. Предъявив охранникам полетную накладную, карту клиента и чек об оплаченной услуге, я взошел на борт шаттла. Добрался до кресел и облегченно плюхнулся в одно из них, с нетерпением ожидая взлета.

— Что-нибудь выпьете? — спросил румяный бортинженер. — Формируется грозовой фронт. На днях, например, клиент наотрез отказался от полета без выпивки…

— Нет, спасибо, я не из пугливых, а вот от ужина не откажусь.

— Будет сделано.

Пока проводилась предполетная подготовка, я успел умять яичницу с восхитительным хрустящим беконом и целую тарелку овощного салата, запив всю эту красоту фруктовым соком. Ужин мне принесла миловидная стюардесса, которая отчаянно старалась не выглядеть сонной, но не могла сдержаться и сладко зевала. Почувствовав приятную сытость в теле, я чуть было не задремал, но, вспомнив, что этого делать пока не стоит, вернул кресло в вертикальное положение. Лениво поглядел в иллюминатор — по площадке в лучах прожекторов сновали рабочие.

Сквозь полуоткрытую дверь пилотской кабины можно было видеть россыпь цветных огней на пульте. Один из пилотов, нахмурившись, вышел оттуда. Его мысли излучали тревогу.

— Какие-нибудь проблемы?

— Ничего страшного. Распределительный пульт слегка барахлит. Но причин для беспокойства нет.

— Вам нужна помощь?

— Вы же клиент! Сейчас я сам все исправлю. Минутное дело.

Знакомое чувство тревоги подняло меня с кресла и направило вслед за пилотом.

Главный распределительный пульт находился под грузовым отсеком. Там я и обнаружил пилота с окровавленной головой. Он тихо постанывал на полу.

Передо мной в полутьме отсека появился человек в плотно обтягивающем пятнистом скафандре «Альфы». Яйцеобразный шлем тревожно блестел в свете аварийной лампы. От всего его образа веяло холодом смерти. Я прекрасно знал, кто это и что ему нужно. Он по-прежнему служил Амонду, поклявшись до утра заполучить мою голову. Да, передо мной был Палм — убийца Баха. Он же командир «Альфы» на Калипсо, а также кровавый мясник, убивающий без всяких раздумий.

Застигнутый с поличным, он вытащил из потертых ножен два изогнутых клинка и стремительно сделал выпад. Выхватив свой нож, я в последний миг блокировал его финт, жалея, что не прихватил с собой автомат. Палм, вращая ножами, словно циркулярными пилами, делал ложные выпады, стараясь сбить меня с толку, пока я не взял его руку в захват и не ударил пальцами по открытому горлу. Если бы его кожа оказалась менее плотной, как у человека, то, скорее всего, я бы выдрал ему кадык.

— У тебя есть шанс уцелеть, — заявил он. — Брось оружие, и я тебя пощажу…

— Так же, как ты пощадил Баха, Стэна и остальных?

В помещении, высекая мелкие искры, снова столкнулись ножи. Он зацепил меня по щеке. Покосившись на клинки Палма, я с облегчением заметил, что это не ножи SOG, а обычные железки с энергетической режущей кромкой.

— Они были ничем и никем. Я должен служить своему хозяину! — безжизненно ответил Палм, постепенно становясь прозрачным, словно стекло.

Такой камуфляж идеально скрывал его в полутемном отсеке. Лишь по тихому жужжанию магнитных полей невидимости можно было определить его месторасположение. Дело плохо. Поединок с ним это все равно, что биться в темной комнате с завязанными глазами. Пробудив в себе ненависть, скопившуюся за последнее время, я направил ментальную энергию на еще видимый силуэт, не заботясь о том, что меня могут обнаружить адепты Улья. Сотни мелких молний окутали его скафандр, выдавая его с головой. Палм, глухо застонав, схватился искрящимися перчатками за шлем. Потом, издав шипение, больше подошедшее бы змее, а не человеку, кинулся в решительную атаку. Несколько раз промахнувшись мимо моего горла, он с глухим рыком ударил ногой, целясь в живот, но попал в бедро. Было малоприятно, но кость не, пострадала. За это я по полной программе обработал его ребра и с хрустом заломил руку за спину.