— Продолжайте…

— Глупцы наивно решили, что смогут тягаться с Империей. На их счастье, им на глаза попались точные координаты изоморфера. И вот на сцену выходите вы и по глупости его уничтожаете, да так быстро, что никто ничего до сих пор так и не понял. Как именно вам удалось это сделать? Просветите меня или придется выуживать эти сведения с помощью мозголома. Вы погубили Империю в угоду старым маразматикам с Земли, лелеющим дурацкие иллюзии о разделе Галактики среди себе подобных. Вы хоть осознаёте, что натворили? Вы втянули человечество в кровавую бойню гражданской войны. Теперь над всем родом людей, да и не только над ним, нависла тень беззакония и безвластия, прямо как в момент распада Содружества миров. Теперь каждая планета возжелает получить независимость и, разумеется, станет легкой добычей для какой-нибудь старой расы, вроде демиургов или мирков. Пусть последние и людоеды, но дело свое знают отменно. Одно радует, угроза Улья решена навсегда…

— Если вы этому рады, тогда отпустите нас, и мы с вами будем в расчете. Я, так уж и быть, не буду вспоминать о том, что вы сделали с моей жизнью. А впрочем, именно вас мне нужно благодарить за то, что помогли открыть глаза на вещи, которые раньше были скрыты от меня. Большое спасибо!

— Не за что! Все не так просто, как кажется, — зло усмехнулся Чен, сузив и без того узкие глаза. — Я ожидал от вас чего угодно, но только не такой цены, как развал Империи и потеря лидерства Синдиката. Я слишком поздно узнал о вашей акции. Опоздал на пару дней, и в этом виноват только я. Чертово корыто мирков, эта гордость Синдиката, на деле оказалось бессильным против времени и судьбы. И вот я со своей командой по вашей милости застрял в этой чертовой дыре, не имея возможности вернуться к прежней жизни. Обреченный прожигать ее впустую в никчемной системе, которую даже на звездной карте не отыскать без микроскопа. Все мои амбиции, мечты, желания, огромная власть, деньги и людская преданность остались в прошлом, и я нахожусь почти в самой удаленной точке Вселенной по отношению к тому, что принадлежало мне по праву. Разожженный огонь хаоса еще не скоро потухнет в Галактике, и, кто знает, может быть, потухнет на мертвых угольках, в которые превратятся человеческие миры через пару десятков лет. Человечество изничтожит себя в борьбе за власть, и в этом ваша вина!

— А теперь послушайте меня, чертов кретин! — рявкнул я на него. Охрана напружинилась, как перед прыжком, и сильнее сжала оружие в руках. — Вы переживаете за свои деньги и власть, тогда как все мы стояли на краю гибели. Хотите вы того или нет, но жизнь обязательно станет лучше, потому что человечество получит еще один шанс начать все сначала. Вы с таким страхом наблюдали за военными объектами, которые не могли контролировать, что не заметили у себя под носом настоящую опасность в лице Улья, с которым заигрывал Император. Зло происходило бы не где-то в далекой Вселенной, а за жалюзи вашего офиса, на улице. В революциях рождается надежда на полное переустройство общества, а вот к лучшему или худшему, это не от меня зависит. Империя выбрала себе не тех союзников и чуть не обрекла миры на вечное рабство под пятой демонов, которые используют тела людей как трофеи. Апокалипсис все это время находился рядом с нами, а где были вы со своими переживаниями за судьбу людей? Не нужно лицемерить, Чен, и изображать из себя благодетеля. Вы обычный преступник, который потерял власть и деньги и не находит ничего лучше, как мстить человеку, вами же подло обманутому и отправленному на верную смерть. Разойдемся с миром — либо убейте меня сразу. Потому что, если я доберусь до вас, вам будет плохо! Чен глухо рассмеялся:

— Все наши с вами рассуждения потеряли актуальность, когда изоморфер разлетелся на куски. Забудем об этом. Вам придется умереть, искупив вину кровью. Итак, вернемся к нашему мероприятию на выживание. Оно не такое уж и замысловатое. В очередной раз докажите, что можете выпутаться- из любых неприятностей и обмануть костлявую.

Я иронично поднял бровь:

— Если я выиграю, вы отпустите нас?

— По правде сказать, я не представляю такого исхода. Вы позже поймете, почему. Но все же, если предположить на секунду такой исход… Хм… Тогда в следующий раз придумаю вам что-нибудь поинтересней. Я буду молиться богам, чтобы мне представился шанс познакомить вас с остальными участниками моей экспозиции, а их будет немало…

— Только за меня не нужно молиться, Чен. Мне ваши молитвы до задницы.

Чен махнул охране:

— Наденьте на него наручники и отведите в зал с гробницами. Я приду чуть позже.

Солдаты защелкнули на моих руках магнитные наручники.

— Вы делаете большую ошибку, Чен! Я был о вас другого мнения! Вы такой же маньяк и убийца, как и кровавая система, которой вы служили верой и правдой все эти годы!

— Ах, эти слова! Настраивайтесь на состязание, мистер Грин…

Меня вели к неведомым гробницам. Вокруг открывались тревожные картины чужого судна, слепленного, казалось, из разрозненных кусков головоломки. Все на корабле мирков почти ощутимо дышало тысячелетиями.

— Хоть бы накормили перед смертью…

— Шагай живее, остряк, не тяни время! — рявкнул одноглазый киборг с уродливым шрамом на лице. — Перед смертью все равно не наешься впрок… Страх как мечтаю увидеть твою смерть. Шеф в этих делах никогда не разменивается на мелочи. Я не знаю, что тебя ожидает, но тебе не позавидуешь! Он готовит нечто особенное…

— Ваш корабль впечатляет, — задумчиво протянул я, глядя по сторонам. — И летает быстро…

— Уж будь спокоен, быстро! — согласился киборг со шрамом. — Один из самых быстроходных.

— Говорят, мирки мерзкие твари и людоеды. А еще я слышал истории про бедолаг, что умирали на борту их судов от неизлечимых болезней, так как сами мирки обычные галактические паразиты и разносчики эпидемий.

Киборги с неудовольствием скосили на меня механические глаза, но промолчали.

Скоро стены сменились стеклянными цилиндрами, испускающими равномерный бледно-зеленый свет. Внутри цилиндров плавало множество тел самых разнообразных форм — от безобидных с виду большеголовых карликов и обычных людей до кошмарного вида тварей. Часть из них была закована во что-то вроде механических биоскафандров. Ближайшая к нам тварь размером с трехэтажный дом, раскрыв острозубое забрало вытянутого шлема, демонстрировала слепую морду, усеянную щупальцами и тремя десятками глаз. Сие чудо при жизни, наверное, было опасным противником и вызывало стойкое омерзение.

— Нравится? Красавчики! — оскалился меченый киборг. — Молись своим богам, человечишка, чтобы эту зверушку не выставили против тебя. После того, как ты разделил босса с его семьей, он просто кипятком писает от злости на тебя, ха-ха-ха! Тебе лучше откинуться в первом же поединке, иначе ты обречен потешать нас боями с другими уродами, пока не сдохнешь! Будь мужчиной и умри, как полагается воину, с оружием в руках.

Киборг с ухмылкой хлопнул по мигающему треугольнику с непонятной закорючкой. Шутовски поклонившись, сделал мне знак проходить в образовавшийся проем. Я спокойно вошел в мрачный зал. Его высокий потолок утопал в темноте. Необъятное помещение было заставлено статуями людей и чужих, стоящими на пьедесталах. Подойдя к одной из них, я провел пальцем по холодной коже и слегка вздрогнул, когда встретился взглядом с ее обладателем. Будь я проклят, если этот истукан не был живым. Он мыслил, но как-то странно, словно плавал в сонном бреду. На металлической табличке пьедестала была надпись: «Космический мясник Даст Коуши. Приговорен к пожизненному хроноплену в десять тысяч сто сороковом году эры Красной Орхидеи. Осужден великим Доменом Правосудия и Правопорядка». Прикинув пролетевшее с момента его пленения время, переведя старый терранский календарь на Имперский, я тихо присвистнул. Этот тип находился в плену уже свыше пяти сотен лет. Кто бы с ним это ни сотворил, хроноплен был наихудшим наказанием, какое только можно себе вообразить.

Откуда-то появился Чен в сопровождении пятерых наемников.

— Любуетесь? Если выживете, я окажу вам величайшую честь и тоже поставлю сюда. Подумайте только, мир радикально изменится, одни империи рухнут, и на их месте возникнут другие, старые звезды погаснут, и родятся новые, но вас это не будет волновать! Ведь все эти создания до сих пор живут странной бессмертной жизнью. Они, как и раньше, чувствуют и воспринимают действительность, только по-другому — как свой личный маленький ад, который заслужили при жизни. Они каждый день варятся в собственных переживаниях, заново ощущают свою вину, но ничего не могут поделать. Не обращайте внимания на злобный блеск их глаз — это нормальное состояние. Вы к нему тоже привыкнете.

— А вы маньяк, Чен. Возможно, они заслужили подобную участь, а может, и нет…

— Они заслужили! Заслужите теперь и вы.

— Может, убьете их?

— Это было бы слишком просто. В своем теперешнем состоянии они нравятся мне гораздо больше, чем мертвые. Я думал, что никогда больше не увижу состязаний Желтого Дракона. В Синдикате почетна не только ритуальная смерть, но и смерть на ринге…

Чен взошел на помост и с удовольствием развалился в удобном кресле под красным балдахином с вышитыми золотыми драконами. По обеим сторонам застыли два молчаливых наемника с плазменными автоматами наготове.

— Начинайте, мистер Циклоп. Пора соперникам познакомиться друг с другом.

Одноглазый киборг с ухмылкой подошел и демонстративно щелкнул перед моим лицом маленьким пультом. Пол вздрогнул, и в полуметре от меня стал медленно опускаться, пока не образовалось нечто вроде круглой арены глубиной метров шесть и диаметром метров двадцать. Я стоял у самого ее края. Шею с левой стороны неожиданно пронзила острая боль, а кожу невыносимо защипало. Циклоп, ухмыльнувшись, убрал продолговатый предмет, похожий на пистолет без рукояти.

— Это на всякий случай! — улыбнулся Чен, снисходительно глядя на меня. — Миниатюрный взрывной заряд, размещенный под кожей, гарантирует, что вы не выкинете какую-нибудь штуку в своей излюбленной манере. Один щелчок, и вы разлетитесь на части. Дважды подумайте, прежде чем совершать глупости. Циклоп, принеси мне пульт и приведи остальных участников. Чувствую, сегодня отдохну, как в старое доброе время!

Циклоп вышел и вскоре вернулся вместе с дедом, за спиной которого в сумке затаился рыжий кот Увалень, недовольно сверкая глазами.

— А, Хранитель Гармонии! Я и не знал, что ваша религия позволяет вам возиться с терранскими кошками. Очень подходящую компанию вы себе подобрали. И что же не работалось спокойно на станции? На старости лет потянуло на приключения? Уж не с вашей ли помощью мистер Грин уничтожил изоморфер? Молчите? Я тут раскопал на вас прелюбопытные файлы, которые кто-то кустарно пытался стереть из главного Имперского хранилища…

— А что вы желаете услышать? Да, это я пытался их стереть! — ответил старик.

— Лучший выпускник Имперского технического семинария Единого не должен заниматься подобной ерундой. — Чен повернулся ко мне. — Интересная личность, между прочим. Рекомендую. — И вновь обратился к деду: — Вы тоже будете участвовать в соревнованиях, милейший. В свете происшедших событий, без вас удовольствие будет неполным. Надеюсь, без обид?

— Ничуть, — проворчал дед, раздраженный спектаклем. — Если настаиваете…

— Настаиваю.

Циклоп с гнусной усмешкой подхватил старика под локоть и, подведя к краю, столкнул на арену. Старик неожиданно плавно приземлился на ноги, даже не пошатнувшись. Такого проворства, признаться, я от него не ждал.

— Очень, очень интересная личность! — улыбнулся Чен, наигранно поаплодировав. — Циклоп! Будь добр, сними с мистера Грина наручники и помоги спуститься вслед за Хранителем. Ах, да, Чуть не забыл. Прежде избавь его от нечестивых штучек, терпеть не могу, когда мухлюют.

Я слишком поздно понял, о чем идет речь. Циклоп ткнул силовым шокером меня под затылок — туда, где находились электронные биоимплантаты. Чудовищная боль скрутила меня и бросила на пол, заставив узреть небо в алмазах. Искры и разводы раскрасили мир безумными красками, прежде чем зрение очистилось от разноцветных пятен. Боль в шее и жжение в позвоночнике остались. Мозговой имплантат Рура, к счастью, не пострадал, но воспользоваться им не представлялось возможным — все враги были надежно защищены ментальными щитами. Они, сами того не подозревая, носили то, что спасало их от меня. Я не мог эффективно влиять на живые организмы, тем более с расстояния, превышающего пять метров. Уже на трех поле теряло убийственную силу.

— Вот теперь совсем другое дело! Часть людей Мэрчента пыталась сбежать из своего здания, тут-то мои ребята их и взяли вместе с доктором Цветаевым. Допрашивали их на мозголоме в слишком большой спешке. Какая жалость, что после этого они стали ни на что не годными овощами. Циклоп!

Киборг, склонившись, снял с меня наручники, помог подняться на ноги и уже собрался пинком отправить на арену, но я его опередил. Преодолев дурноту, я захватил его полумеханическую руку на болевой прием и с хрустом сломал в локте. Он взвыл от боли, и я попытался столкнуть его вниз. Стоящий неподалеку киборг не зевал и успел ударить меня прикладом по плечу. Я и рычащий от ярости Циклоп свалились на арену, заляпанную засохшей кровью. Я удачно упал на киборга сверху, тогда как Циклоп приземлился на лысую голову, временно потеряв сознание и обронив оружие наверху, у края арены. Его тут же подобрала охрана, но мой нож у киборга остался. Теперь я вернул его себе и по старой привычке проверил балансировку — подкинул в воздух и покрутил в руке.

— Браво! — Чен остался доволен этим эпизодом. — Участники на местах. Начнем!

— Босс? А как же Циклоп? — воскликнул один из киборгов. — Останется там!

— Он сам виноват, не нужно было зевать. Откройте ворота и сделайте свет.

Зал погрузился в багровые сумерки, создаваемые спецлампами. Арена стала выглядеть так, словно была залита густой кровью, и одним только видом могла внушить ужас. Для меня же не существовало принципиальной разницы между ночными джунглями Эпилона, городским конгломератом Калипсо и ареной на чужеродном корабле мирков. Не все ли равно, где умирать? Сейчас вопрос был в другом. Управлюсь ли я с соперником, имея из оружия только нож? А если выползет тот самый красавец из местной кунсткамеры?

Закрыв глаза, я сосредоточился на том, чему научился совершенно случайно. Я выработал технику ментального зрения, когда мозговые волны отражаются от окружающих объектов и возвращаются в мозг в виде черно-белых образов. Изображение получалось смазанным, но это было лучше, чем ничего. Радиус нового зрения был невелик — десять метров.

У края арены в ожидании спектакля расположились охранники Чена. Сам же хозяин кровавого представления, вооружившись предметом, напоминающим бинокль, смотрел с высоты трона.

Передо мной бесшумно поднялась стальная панель. Из открывшегося лаза потянуло чем-то неописуемо отвратительным. Вдали зажглись две искры, разросшиеся до двух чужих отталкивающего вида. Это были светящиеся изнутри мертвенным светом два гриба на высоких ножках, с пульсирующей серединой и свисающими по краям шляпок щупальцами. Щупальца, пронизанные синими жилами, свивались в кольца, а иногда, словно хлысты, били по воздуху. Твари парили в нескольких сантиметрах от пола и чуть слышно жужжали.

— Ни черта не видно! — заворчал старик, стараясь разглядеть в багровом полумраке причину жужжания.

— Поверь мне, тебе не захочется это видеть, — сказал я, убеждаясь, что чужие, если судить по их странным мозгам, были больше растениями, чем животными.

Над нашими головами раздался смех. Чен, самодовольно поигрывая пультом, который мог в любой момент разнести меня в кровавую пыль, отпил ароматного чая из пиалы. Когда он отложил пульт в сторону, я облегченно перевел дыхание.

— Великолепные создания! Эксклюзив, сродни экзотичностью лишь древним драконам с родины моих предков! Этих тварей мне привезли торговцы алари, забредающие порой в такие миры, какие лучше не видеть никогда. Это смерть в чистом виде.

Одна из тварей, выбрав меня, неожиданно быстро поплыла навстречу и выбросила щупальце, целя в голову. Я легко уклонился, оттолкнув старика к стене. Рыжее животное дико шипело у него в сумке.

— Замри и не путайся под ногами! Это касается только меня и этих созданий.

— Как скажешь…

Циклоп, мотая головой, чтобы окончательно прийти в себя, поднялся на ноги. Его пошатывало. Горящий красным светом глаз расширился, когда он увидел тварь, нависшую над ним. Рука тщетно искала оружие.

— Босс! — дико завопил он. — Остановите их! Прошу вас…

Чен с интересом подался вперед.

— Передавай привет своему механическому богу, кретин! — сказал я.

С невиданной скоростью прозрачные щупальца, не встречая никакого сопротивления, проникли под нагрудную броню киборга и на секунду застыли внутри. С Циклопом произошла странная метаморфоза. Вот он еще стоит на ногах, а в следующую секунду оплывает на пол, как свеча. Отвратительная вонь горелой плоти шибанула по ноздрям, заставив меня поморщиться. Раскаленная докрасна лужа превратилась в застывший блин металла.

Сжав рукоять ножа, я перепрыгнул через щупальца и резким ударом отсек несколько штук. Перерубленные конечности заискрили, из них хлынула белесая жидкость. Тварь обиженно втянула обрубки, сердито зажужжала и кинулась на меня. В воздухе засверкали росчерки щупалец, сплетаясь в причудливые узоры. Приходилось напрягаться изо всех сил, чтобы улучшить четкость картин в уме. Времени на сканирование мозговой деятельности тварей не было, и все равно поразить излучением я их не мог. Один из светящихся канатов с силой ударил меня по спине, но то, чего я так боялся, не произошло. Удар оказался самым обычным. На конце каждого щупальца светился огонек — это было самое опасное место.

После пяти минут уверток и беготни по арене я остановился и метнул нож. Он воткнулся точно под светящуюся шляпку, туда, где пульсировал ярко-белый орган, подобный сплетению ниток. Тварь, как подрубленная, свалилась на пол и, заискрившись в полумраке, начала стремительно съеживаться. Ее энергия таяла на глазах, вылетая из разреза тонкими молниями. Я легко выдернул нож из полупрозрачной плоти, привычно отерев о рукав куртки.

— Берегись! — крикнул старик, и я увидел ореол, полыхнувший вокруг второй твари.

Я и не подозревал, что рукопашная схватка с чужим может быть таким будоражащим нервы увлекательным мероприятием. Я с головой погрузился в поединок, позабыв обо всем на свете. Перекувыркнувшись через голову, ушел от атаки, но щупальца добрались до меня раньше, чем я успел убраться от них подальше. Они были холодными, как лед, и шершавыми, словно кора дуба. Я потерял равновесие и не упал в самое сплетение щупалец только потому, что, перекрутив их между собой, дернул на себя, чуть не коснувшись смертоносных огней на их концах. Перерезал ножом и, схватив с пола одну из отрубленных конечностей, стал яростно хлестать саму тварь. Она начала отступать, и я метнул нож в ее ярко-белый орган. С ней произошло то же самое, что и с первой — падение, искры, съеживание и конвульсии. Я вытащил из тела еще живого монстра нож и провел по лезвию кончиком щупальца. Оно, как аргоновая сварка, очистила нож от белой мерзости. Жаль, что на металле от мощного напряжения остались радужные разводы, которые навсегда испортили лезвие.