Но это утро было полно сюрпризов. Не успел я распаковать портативную радиостанцию и начать передачу, как подбежавший вестовой — дядька неопределенного возраста в рваной шинели с чужого плеча, в прохудившихся калошах и грязной папахе с красным околышем — стал быстро о чем-то шептать Мамонту на ухо. То и дело крестясь двумя перстами, как это делали старообрядцы, живущие в глубине острова, во время доклада он аж раскраснелся от усердия. Его успокоили лишь после хорошего стакана горилки и соленого огурца, что кто-то заботливо сунул ему в руки.

— Командир, тут такое тело… — замялся Мамонт, потянув меня за край одежды.

— Какое еще «тело»? — буркнул я, недовольно оборачиваясь. — Что опять стряслось?

— Браконьер Петрович, тот, что с протезом вместо правой ноги… да знаешь ты его, он еще чуть однажды не подстрелил тебя, приняв за лесную нечисть…

— Ближе к телу! — Я постепенно стал ощущать волну раздражения. — У нас вертушка на подлете. Давай короче.

— Петрович видел свояка, — хрипло встрял в разговор вестовой. — Синюшный, как мой нос, говорит. Он пропал без вести накануне большой охоты… долго же его искали. Уж давно сто раз простились и помянули, а он вона как, сам вернулся. Мертвый!

Я быстро снял с плеча автомат и передернул затвор. Сделав Антону и девушке успокаивающий жест, ухватил вестового за сизое ухо, заросшее рыжей щетиной.

— Веди к своему свояку, Сусанин. Если это глупая шутка — шкуру спущу!

А сам громко выкрикнул Антону:

— Дождитесь меня, я скоро вернусь. Тут, похоже, дело серьезное.

Добежав до сторожевой вышки, я взобрался на самый верх по скрипучей деревянной лестнице. Скептически взял из рук охранника снайперскую винтовку СВД. Припал глазом к запыленному окуляру. Кроме густой кромки леса, кустарника и легкого тумана я поначалу ничего не разглядел, а потом увидел того, кто всех так взбудоражил. Безрадостное зрелище.

— Ради этого вы подняли всех на уши? — удивился я, не зная, радоваться или плакать.

Травяную поляну пересекал детскими шажками обычный зомби, или некроморф, как любили их называть высоколобые ученые Гнезда. Этот экземпляр был еще свеженький, вероятно, мутировал не так давно, став после дозревания жалким подобием некогда живого существа. Я досадливо закусил нижнюю губу и взял его плешивую голову в перекрестие прицела. Тратить больше одного патрона на эту падаль я не собирался. На секунду меня даже охватил азарт, а попаду ли ему в лоб с расстояния свыше пяти сотен метров при сильном боковом ветре? Чтобы убить этот ходячий кусок мяса, требовалась самая малость — повредить головной мозг. Попадание в любую другую точку не причинит вреда. Это был не самый грозный противник. Обычно они опасны в большом количестве, а не поодиночке.

— Может, подпустить поближе? — в сомнении спросил меня бородатый страж.

На это я ничего не ответил. Самое время проверить на практике свои новые умения, что я приобрел на снайперских курсах, на которые потратил четыре месяца своей жизни. Задержав дыхание, взял необходимую поправку на ветер. Выровнял прицел и мягко нажал спусковой крючок. Хлесткий, словно удар плетки, выстрел выплюнул кусочек свинца и отправил его в свободный полет. Я с восторгом увидел, как пуля отстрелила зомби верхушку черепа, разбрызгав по всей траве фрагменты его содержимого. Еще немного постояв на подгибающихся ногах, некроморф завалился спиной назад. Больше он не двигался, и вряд ли когда-нибудь еще раз оживет. Жители теперь смогут кремировать тело.

Стоящий позади стражник одобрительно похлопал меня по плечу.

— Прямо в яблочко! Здорово стреляешь, командир.

Еще немного понаблюдав за кромкой леса, я отдал винтовку и вернулся к друзьям.

— Что там было? — поинтересовался Антон. — Анна совсем плоха…

Я как можно беспечней махнул рукой:

— Да так, ничего особенного, рядовой мертвяк. Нет, но ты представляешь, с первой же попытки угодил ему прямо промеж глаз! — похвастался я, стараясь не замечать мучения на лице спутницы Антона. Она меня все больше раздражала, и зачем он только поволок ее с собой?

Далекое стрекотание в небе привлекло всеобщее внимание. Над верхушками деревьев появился раскрашенный в тигровые полосы транспортник Ми-8, летящий с ленивой грацией, едва не касаясь брюхом верхушек деревьев. Пилоты, еще немного покружив над плоскими крышами домов, принялись выполнять маневр захода, стараясь при этом не задеть винтом ветряки. Все жители города, позабыв про повседневные дела и заботы, стали стягиваться к центральной площади, с немой надеждой во взоре наблюдая за висящим в небе пришельцем. Винтокрылая машина с полустертым от времени государственным триколором и буквами МЧС РФ, медленно опускалась на посадочную площадку, подняв вокруг себя облако пыли.

— Словно небожители, посетившие несчастных дикарей, — мрачно озвучил мои мысли Антон, сплюнув на землю. Отдав мне ранец с радиостанцией, взял на руки девушку. — Скоро мы будем дома, маленькая, потерпи еще немного.

Я отвернулся, ощутив, как откуда-то незаметно выползло незнакомое ранее чувство зависти. Мой друг нашел свою любовь, и все это — невзирая на творящийся вокруг нас ад. А вот когда я последую его примеру и снова научусь любить, можно только гадать. Этого чувства я больше всего желал и страшился. Страшился потерять в брызгах крови или блеске когтей охотника.

В какой-то миг, когда шасси вертолета коснулись деревянной площадки, нервы жителей не выдержали. С мрачной решимостью, от которой стыла кровь в жилах, толпа слепо устремилась сквозь оцепление ополченцев прямо к вертушке. Обеспокоенный бортстрелок высунул сквозь проем овального люка авиационную пушку и дал предупредительный залп поверх голов, но это никого не остановило. Безумные лица уже были в нескольких метрах от нас. Пилот нетерпеливыми жестами подгонял, чтобы мы поскорее забирались внутрь.

— Берегись! — заорал я спутникам, когда увидел, что через миг нас сомнут и растопчут.

Пилоты стали готовиться к экстренному взлету, даже невзирая на то, что два разведчика еще оставались на земле. Оттолкнув ногой ближайшего мужика с диким блеском в глазах, я второго отоварил коленом в промежность, а третьего прикладом по лицу. Давая время спутникам запрыгнуть внутрь, я совершенно не задумывался о собственном благополучии. Антон с девушкой успели забраться по складной лесенке в люк, когда вертолет медленно и словно нехотя оторвался от деревянного настила и стал подниматься. Я понимал, что времени у меня совсем нет, поэтому без всяких угрызений совести наступил ногами на кого-то, упавшего на спину, и одним рывком накинул автоматный ремень на переднее шасси. Могучая сила, выдернув меня из беснующейся толпы, потащила вверх, под мольбы, плач и выкрики проклятий. Вертолет, грузно обогнув сторожевую вышку, стал медленно набирать высоту, пока я все это время болтался под его брюхом, как наживка для акулы. Вцепившись в автомат обеими руками, я со страхом косился на проносящийся под ногами лес и глубокие расщелины, где среди маленьких водопадов влажно блестели острые зубы черных вулканических камней. Радиостанция неудержимо тянула вниз, но скинуть ее со спины я не мог и не хотел — за нее мне голову по возвращении на базу точно оторвут.

— Держись, приятель, упасть мы тебе не дадим…

Я задрал голову вверх и увидел в открывшемся люке ухмыляющегося Антона и бортстрелка в белом шлемофоне. Стрелок спустился на лебедке внутри стальной корзины, куда помог мне забраться, после чего нас обоих втащили внутрь вертолета.

— Надеюсь, ты не думал, что будешь жить вечно? — с усмешкой выкрикнул Антон.

— Я всегда считал, что упасть с вертушки и сесть задом на елку — не моя карма. Как же я был близок к этому, ты даже не представляешь.

Немного отдышавшись, я ощутил, как бешено стучит мое сердце, насыщая кровь адреналином. Я даже позволил себе рассмеяться, наблюдая за тем, как вокруг меня суетятся мои друзья. Мне вдруг стало лестно от всеобщего внимания и заботы.

Антон уселся на лавку рядом и протянул мне руку для рукопожатия.

— Дружище, если бы не ты, толпа втоптала бы меня с Анной прямо в грязь. Прими благодарность от нас обоих. Хотя теперь я бы на твоем месте в Северном не появлялся.

— Пустяки. Твоя девчонка и моя головная боль. Значит, без обид?

— Я с тобой не ссорился, старик. Я ведь знаю, что ты на самом деле хороший человек.

— А вот это чистое заблуждение.

Выглянув в иллюминатор, я наблюдал, как внизу потянулось в белоснежной пене прибоя побережье западной части острова, омываемое Охотским морем. Пилоты, чтобы сэкономить лишние литры горючего, снизили вертушку на пятнадцать метров, к самой воде, маневрируя в опасной близости от торчащих из нее скал. Протерев рукавом комбинезона запотевшее стекло иллюминатора, я попытался определить, где мы находимся. Крабовую бухту мы пролетели несколько минут назад, значит, скоро появится долина гейзеров, за которой реликтовый лес и, наконец, на вершине горы Томари долгожданное Гнездо — светоч мощи и цивилизации на острове. Пролетая над реликтовым лесом, все ощутили сильный толчок о корпус воздушной машины и глухой удар. Вертолет тут же слегка завалился на бок и лишь чудом не врезался в холм, заросший высоченными елями.