— Как романтично, — Антон закрыл глаза. — Но мне нравится. Надо выбирать даже не из двух зол, а между тотальным уничтожением и малозаметным рабством.

— Не рабством, — отрезал полковник. — Партнерством. Вы нас кормите и даже не замечаете этого, а мы вас защищаем, делимся технологиями, помогаем в развитии, сдерживаем от необдуманных поступков вроде применения ядерного и химического оружия.

Антон вспомнил кое-что из дневника. Отец говорил, что нифелимы были причиной большинства кровопролитий в истории человечества, изобрели смертоносные вирусы и наживаются на горе людей.

Несмотря на то, что в сосуществовании с господами полковника было много плюсов, следовало еще во многом разобраться.

— Филантропы… — протянул Аркудов после некоторых размышлений. — А что вы скажете насчет, к примеру, Второй мировой или вируса СПИДа?

Полковник провел рукой по усам.

— В каждой войне есть жертвы, Антон, — сказал он наконец. — Отцам приходится контролировать популяцию людей, чтобы лишить Правителей ресурсов. Поверь мне, если удастся отразить удар Нибиру, войны прекратятся. Вместе с ними уйдут и вирусы, и большинство специально разработанных болезней, и мода на спиртное. Никотин и наркотики тоже исчезнут.

— Да ну! — делано восхитился ученый.

— Не сразу, конечно. — Полковник изобразил утверждающий жест открытой вверх ладонью. — Но через несколько поколений все изменится. Видишь ли, Отцы…

— Нифелимы, — напомнил Антон.

— Нифелимы, — кивнул Павел Геннадиевич, — не нуждаются в особом высвобождении т-энергии. Им необязательно человека убивать. Все это время они жили, довольствуясь слабым излучением людских эмоций, так что без труда проживут хоть вечность, не убив никого из своей паствы.

— А Звенья? Что это такое?

— С ними труднее. — Полковник провел рукой по усам. — Наши Звенья, как ты уже понял, являются системами планетарной обороны. Такое себе ПВО космического масштаба. Им требуется очень много энергии на то, чтобы отразить нападение. Когда Нибиру свалит восвояси, потребность в Звеньях отпадет.

— А если придут новые противники?

Павел Геннадиевич рассеянно улыбнулся.

— Если придут, то Звенья снова заработают…

— И убьют миллионы невинных людей, — продолжил Антон, приподнимаясь на локте. — Правильно?

Полковник прочистил горло.

— Это война, — повторил он. — На войне невозможно без жертв. Впрочем, есть и приятная новость. Даже две. Во-первых, я не слышал, чтобы кроме Нибиру в космосе существовала разумная жизнь. Во-вторых, Звенья позволяют отбить удар противника еще в пределах пятидесяти пяти — шестидесяти тысяч километров вне земной атмосферы. Так что любая планетарная война закончится тихой смертью определенного количества жителей Земли и подбитым космическим телом. Никаких тебе бомбардировок, никаких истребителей над Эйфелевой башней. Тихая мирная жизнь без хлопот — одни утехи.

У Антона имелось еще множество вопросов. Впрочем, большинство ответов он мог узнать из недочитанного дневника, который полковник положил на тумбочку рядом с кроватью. Но даже не разобравшись до конца в перипетиях войны между аннунаками и нифелимами, Аркудов решил во что бы то ни стало добиться полной независимости человечества.

«Если я помогу полковнику и его падшим ангелочкам, то предположительно исчезнет один из врагов. Уверен, если Нибиру перестанет угрожать этому миру, человек рано или поздно найдет оружие и против нифелимов. Например, в тех двадцати Звеньях аннунаков…»

— Павел Геннадиевич, — изобразил безразличие Антон, — не стану скрывать, сотрудничество с нифелимами намного полезнее для человека, чем грызня с их противниками.

Полковник согласно кивнул.

— Но, — поднял палец Аркудов. — Откуда мне знать, что нифелимы не станут использовать ту же Систему управления человечеством, что и аннунаки?

— Потому что мы ее уничтожим, — тут же ответил силовик. — И ты нам в этом поможешь — только укажи, где они находятся.

— А почему вы думаете, что я знаю, где они? — удивился Антон.

— Ты же сам сказал. — Полковник расплылся широкой самодовольной улыбкой; усы приподнялись, напоминая щетку для обуви. — В бреду под наркотиками ты, Антоша, пропел, что есть двадцать шесть Звеньев, не считая одного дезактивированного твоим отцом и двух активированных с моей и твоей помощью. Нас зверски потрепали во времена Последней Битвы. Это значит, что из оставшихся механизмов двадцать наверняка принадлежат Правителям, а остальные шесть — наши.

В тишине каюты отчетливо скрипнули зубы Антона. Чтобы унять волнение, он устроился на кровати поудобнее. Очень болели ноги, до такой степени, что казалось, будто кости превратились в расплавленный металл.

— Профессор с поведением среднестатистического школьника, — буркнул Павел Геннадиевич. — Неужели ты не понимаешь, что своим откровением отвел угрозу от себя и своей дочери?

— В самом деле, — пробормотал Антон, потирая жгущие колени.

Он запоздало догадался, что информация о Звеньях спасла ему жизнь. Ведь без нее он становился совершенно бесполезным для полковника. Тот заполучил, что хотел — дневник Игоря Аркудова, и был бы рад освободиться от лишнего балласта. Раз удалось активировать одно Звено и узнать о существовании другого, значит, дело увенчалось успехом. А если еще есть дорожка и к другим Звеньям, то вообще хорошо.

«Теперь ты у меня на крючке, — подумал ученый. — После Стамбула хрен ты у меня что узнаешь, пока Светланка не будет в безопасности!»

— Вот что мне интересно, Павел Геннадиевич, — сказал он вслух. — Нифелимы уже которое тысячелетие шастают по материкам. Почему они не знают о Звеньях?

— К сожалению, — полковник поерзал на стуле, — это не те Отцы, что сражались с аннунаками во время Последней Битвы. Тогда практически все погибли, а уцелевшие Звенья ушли под землю, чтобы не быть уничтоженными. За то время, пока они вернулись на свои места, причем некоторые изрядно сместились под плитами литосферы, осталась лишь маленькая группа настоящих Отцов. А те, кто остался, во время Битвы были слишком малы, чтобы запомнить координаты Звеньев.

Итак, нифелимов ничтожная горстка. Наверняка удастся прикончить их без особого шума и пыли. Основная проблема — найти. И дополнительная — разобраться со всеми ген-измененными, работающими на нифелимов.

— Что такое Система Правителей? — спросил Аркудов, резко сменив тему.

— Зачем спрашиваешь? — поднял брови полковник. — Об этом написано в дневнике.

— Не дочитал до нужного места.

— Тогда дочитывай, — сказал Павел Геннадиевич, глядя на часы. Вдруг спохватился: — Ты вот что — отдыхай, а я к тебе вечером приду. У нас с тобой есть еще много о чем поговорить. Согласен?

— Да.

Полковник встал и двинулся к двери.

— Павел Геннадиевич, — позвал его Антон, удивляясь собственной решимости. — Вы ведь хотите узнать, чье Звено лежит под Стамбулом?

Силовик резко остановился в двери, одной ногой на высоком пороге. Он смотрел на Антона с немым вопросом.

— Дайте поговорить с дочерью, — попросил ученый, не пытаясь подняться.

Немного подумав, полковник снял с пояса спутниковый телефон и бросил ему.

— Абонент называется «Славин», — сказал он, когда тяжелый приборчик упал на постель. — Говори не больше пяти минут — связь нынче дорогая.

Антон, не сдержавшись, хрипло рассмеялся. Силовик нахмурился, качнувшись к нему, но шага не сделал.

— Ну? — спросил он.

— Там аннунаки, — ответил Аркудов, указывая взглядом на выход.

— Ну! — неопределенно выкрикнул полковник, поднимая твердо сжатый кулак перед лицом.

Крутнулся на каблуках и вышел, блеснула стремительно уменьшившаяся полоска дневного света. Дверь захлопнулась.

Антон шумно выдохнул и перевернулся на живот. Рука свободно скользнула, миновав расправленную простыню, под койку. На полу, бережно прижатое к переборке, лежало ружье. Очень тяжелое — это прибавило уверенности.

Покопавшись в телефоне, Аркудов нашел в записной книжке указанное полковником имя. Запомнил номер, но звонить не стал. Вместо этого набрал другой — цифры пришлось запоминать в трудной обстановке, но все же они остались в памяти.

— I listen you, — послышался знакомый голос.

— Привет, — воровато поглядывая на дверь, сказал Антон. — Это я.

— Хорошо, что позвонил. Рассказывай.

— Проблемы у меня, парень. Очень большие! Даже не знаю, кому еще позвонить…

— Можешь не углубляться в детали. — На другом конце мира раздался смешок. — Я обо всем знаю.

— Откуда?!

— От Игоря Васильевича Верблюда, — хихикнул динамик. — Короче, ты не переживай, все будет нормально. По крайней мере до декабря…

— Послушай, — начал было Антон, но его перебили:

— Про дочку знаю. Уже принимаю меры. Ты лучше ей позвони, чтобы не волновалась. А то, я слышал, у тебя дома какие-то хмыри завелись.

Аркудов помрачнел и до боли в пальцах сжал телефон.

— Сейчас же номер этот с памяти сотри, — порекомендовал собеседник. — На всякий случай. Даже если его запеленговали, все равно не найдут. Но лучше сотри. Звони дочке и занимайся своими делами. Позже я тебя сам найду.

— Каким это образом? — спросил Антон, еще больше удивляясь.

Динамик запищал короткими гудками.

Почистив память телефона, ученый запомнил номера всех входящих и исходящих абонентов полковника. Дело оказалось нетрудным — всего два человека. После набрал «Славина».

Ответил малоприятный прокуренный бас. Затем послышались тяжелые шаги — поскольку Антон представлял, что люди Отцов находятся у него дома, он предположил, что Славин идет с кухни в прихожую, а затем в зал.

— Алё! Папа, это ты?! Папа!

Аркудов сморщился, чтобы сдержать слезу.

— Привет, малышка, — сказал он, крепко сжатым кулаком елозя по простыне. — У вас все нормально?

— Ага, — ответила дочка. — У нас поселились твои друзья. Кушают так много, что няня измучилась варить и жарить. Я ей помогаю, а она ворчит…

— Я тебя очень люблю, — признался Антон.

— И я тебя люблю, папа. А когда ты приедешь?

— Так скоро, как только смогу. Очень надеюсь, что приеду в ближайшие дни.

— Мне тут скучно. Няня не позволяет даже во двор выходить. Я бы с балкона смотрела, но там дядьки постоянно курят — смердит. А что ты мне купишь, когда приедешь?

Резко сменить тему разговора было для Светланки привычным делом. Вспомнив об этом, Антон заулыбался. Они разговаривали почти час, пока в каюту не вломился полковник и, ворча о «бесовых тарифах», не отобрал телефон.

— Я тебя люблю, милая! — крикнул Антон Павлу Геннадиевичу в спину.

— Я тебя тоже, — хмуро ответил полковник, — если не шутишь.

Настроение силовика за последние полчаса разительно изменилось. По поджатым губам и глубоким морщинам вокруг глаз Антон увидел, что Павел Геннадиевич столкнулся с какими-то трудностями. Наверняка нелегко планировать боевую операцию в большом городе так, чтобы она прошла без лишнего шума.

— Там точно аннунаки?

— Точно, — кивнул Антон.

— Ладно, — вздохнул полковник, исчезая в двери вместе с телефоном.

Аркудов устроился поудобнее и вскоре заснул. Он сказал правду и ничуть об этом не жалел. После Стамбула должен наступить второй этап. Необходимо только освободить дочку и разузнать некоторые секреты Отцов.

Впервые за долгое время сон прошел без кошмаров.

Из проповеди святейшего пророка Ивашки «Вам, братие от двора римского до двора московского», аудиозапись Париж, Франция

9 августа 2012

Истинно говорю вам, что каждый, у кого власть, — не человек есть. Антихристы в подобии человеческом живут среди нас, в мыслях их грязных только разврат и деньги. Ничто не страшно им, Бога не боятся, на заповеди святые плюют. Адские грешники по сравнению с ними что жертвенные агнцы. Нет демона более грязного, чем ростовщик, депутат или директор компании. Нет дела более гадкого, чем банкир, продажный страж порядка или слепой судья с протянутой рукой. Нет блудницы брехливей, чем политическая!

Братие! Возведите очи горе и узрите, во что превратился наш мир. Как он низко пал с момента Божественного сотворения. Каноны и традиции народов брошены под ноги, по ним ботинками из кожи крокодиловой топчутся богомерзкие толстосумы. Сколько ни взывай их одуматься и посмотреть на деяния свои, не слышат они. Истинно говорю вам — не слышат, потому что не люди они. Человек не может совершать преступления столь отвратительные, сколь вершат эти супостаты.

Вот что принесли мне сегодня, братие! Отчет из Интернета под названием Вики-ликс. Я могу зачитать вам ужасные цифры, и вы содрогнетесь. Я могу рассказать вам всю правду, и плакать вы будете. И я расскажу!

Человеком ли может быть тот, что убивает других людей? Не солдат, грудью стоящий за родную страну, а гнусный депутатишка! А ведь они, ведомые потной рукой аспидских своих покровителей, за год убивают больше людей, чем последняя война.

Слушайте меня, братие, и плачьте над судьбой своей. Нас учили, что мы овцы божьи, а Иисус наш пастырь, но теперь мы стали мирными баранами, а пастырь наш — мировая экономика.

На прошлых проповедях вы узнали о том, что многие банкиры из американской, британской и французской клики давали деньги на военные цели антихриста Гитлера во Второй мировой войне. Вы знаете, что из костей тысяч замученных до смерти пленников концлагерей банкиры делали мыло и косметику. Они упивались смертью, эти нелюди, гитлеровскими когтями отбирая жизнь у женщин и детей. Сколько погибло младенцев, чтобы свора шелудивых финансовых магнатов сумела утвердиться и стать могущественнее святой церкви!

Мы также говорили о тех, кто в жажде славы и богатства начал Первую мировую войну. Мы проклинали всех, кто под видом денежных займов стремится получить человеческие души.

Проснитесь, братие! Вас заманивают воздухом, воздух вам же и продавая. Миллионы рабочих христиан не имеют ни крова, ни очага, ведь их имущество находится под залогом. Миллиарды бедняков живут богато, не зная, что за богатство это брехливое у них отнимают семью, свободу и христовы заповеди.

Бога нет теперь над нами. Над нами одни правители, плюющие на совесть и богобоязненность.

Горстка нелюдей управляет нами. Им чуждо человеческое — только о сатанистских деньгах и искушениях думают они. В погоне за прибылью они убивают невинных. Мы уже не рабы божьи, братие, а рабы настоящие. Золотым пряником и стальным кнутом гонят нас, закованных в цепи средств массовой информации, на поклон к Диаволу.

Но будет! Будет Страшный суд. И снизойдет с неба карающий перст господень, и изольются огненные реки. Грех мучением возвращен будет, все виновные захлебнутся в адских муках. Грядет этот день, расправа близка! Я стану одним из ее пророков — в руках моих свидетельства преступлений против человечества, гнусных обманов и махинаций. Я поведу вас за собой, братие! Низвергнем мы антихристов с земного престола и призовем Страшный суд.

Человек не пойдет на человека. А мы пойдем священной войной против не-человеков! Президенты, главы парламентов, руководители всемирных организаций, генералы, депутаты и советники — они не люди!!! Да упадут на их головы иерихонские стены. Да схватим мы всех преступников и создадим божий мир на земле в день Страшного суда.

Запомните — не люди стоят над нами, а богомерзкие твари, которым чуждо все человеческое!

Глядите, братие. Эти документы рассказывают о том, как были спровоцированы взрывы башен-близнецов в Нью-Йорке, как горели, оскверняя природу, нефтяные танкеры. Здесь о каждом, кто принимал участие во всемирном обмане, кто выпустил на волю СПИД, кто делает женщин на земле бесплодными, кто убивает нас химикатами и травит биологическими добавками. Тут названы имена всех причастных к войне в Афганистане, Ираке, Ливии, Египте, Кувейте и Белоруссии. Здесь даже сказано о проклятых толстосумах, спровоцировавших войну между Россией и…

Порт Маарду, Эстония

1 августа 2012

Девушке приснился очень странный сон.

Она продиралась сквозь густой золотистый туман. К волосам прикасались холодные ветви лесных деревьев, обнаженное тело терзал колючими пальцами ночной ветерок. Вдалеке слышался протяжный заунывный вой — по следу бежали волки: поднимали влажные носы, ноздри расширялись в предвкушении добычи, мощные лапы взрывали болотистую землю.

Девушка вздрогнула и побежала. Подальше от лохматого кошмара, зелеными глазами пронзающего тьму. Они никогда не поймают ее!

Бежать было легко, но вязкий туман сковывал движения. Летела изо всех сил, но в то же время казалось, что она стоит на месте. Звериные тела приближались, они настигали беззащитную девичью душу! Еще немного, и острые клыки вонзятся в плоть. А она закричит, раздирая голосовые связки, и, проснувшись, умрет от страха.

В тумане обрисовалось громадное нечто. Темное пятно, тусклым столбом упирающееся в небо. Не чувствуя ног, девушка побежала к нему в надежде спастись и обрести спокойствие. Клубы тумана вытолкнули ее на маленькую лесную поляну. Здесь было заметно светлее, но высокая трава все равно казалась черной шерстью на загривке исполинского монстра. В воздухе чувствовалось какое-то гудение и шелест, словно перешептываются сотни людей.

Прямо перед девушкой возвышался древний дуб. Толстый — в несколько обхватов, высокий, верхушка кроны терялась в вышине. Сморщенная кора казалась лицом дряхлого старика, нижние ветви напоминали скрюченные руки, простертые в молельном поклоне перед неведомым богом. Хищной ухмылкой скалилось дупло у самых корней. Сверху, оплетая ветви и ниспадая к земле несколькими витками, тянулась золоченая Цепь. Именно Цепь — с большой буквы, девушка не сомневалась в этом.

— А где же кот ученый? — спросила она и тут же прикрыла рот ладонями — таким хриплым и чужим показался ей голос.

— Здесь нет кота, — ответил ей дуб, шелестя густой кроной. — Здесь только Цепь и дети ее. Больше никого.

— А я? — спросила девушка, озираясь, — не приближаются ли волки.

— Тебя нет, — ответил дуб, шевеля корнями. — Ты не часть Цепи, а значит, не существуешь. Тебя нет!

— Но я же здесь, — не поверила девушка. — Я существую. А еще волки — во-он там.

Дуб помолчал немного. Из листвы вырвался маленький желудь, беззвучно упал и канул в густой траве.

— Волки есть, — согласилось дерево. — Они не часть Цепи — это волки Системы. Но они есть. А тебя нет.

— Но я же стою перед тобой! — крикнула девушка. — Кто я, в таком случае? Привидение?

— Ты лишь пища для Разрушителя, — прошелестели ветви. — Ты одна из Слабых. Тебя нет. Ты не существуешь и не имеешь права на жизнь.

— Но я хочу жить! — в отчаянии взмолилась девушка. — Что мне сделать, чтобы существовать?

— Стань частью Цепи.

Девушка боялась загадочного черного дерева. Но волки были все ближе. Она обернулась и увидела неясные фигуры в серебряной поволоке тумана. Над лохматыми головами летело что-то необъятное — больше дуба и больше пространства вокруг. Темная сфера, объятая бесформенным облаком. В ней таилась смерть.

— Это Разрушитель? — спросила девушка, указывая на сферу.

— Да, — ответил дуб. — Скоро он сожрет всех Слабых.

— И меня?

— И тебя. Ты ведь Слабая.

— Я не хочу быть Слабой! Защити меня!

— Стань частью Цепи, тогда я помогу тебе. Ты будешь существовать, станешь не Слабой, а Первой среди Первых.