Дед все посмеивался, глядя, как Людмила уминает за обе щеки. Но даже он вытаращил глаза, когда девушка пожелала отведать рубленой колбасы и съела целую палку.

— Ты… это, — посоветовал он. — Сильно не разгоняйся. А то мы такими темпами все деньги истратим.

Все окончилось благополучно — тремя стаканами украинского узвара [Узвар — сладкий компот (укр.).]из сушеных груш и бутербродом с красной икрой.

Батурина сыто похлопала себя по заметно вздувшемуся животику и после батончика «Сникерс Super» выразила желание отправиться к дочери Орлова.

— Не знаю, что на меня нашло, но я бы слона сейчас печеного съела, — сообщила она.

Слона не нашли — ограничились чебуреком и полулитровым пакетиком вишневого сока.

На повороте с главной дороги к спальному району, расположившемуся на берегу узкого канала Днепра между двумя мостами, внезапно завибрировал мобильный. Роман был немало удивлен, поскольку приобрел сим-карту всего полчаса назад. Номер не мог знать никто!

С опаской прищурившись, Ветров нажал на кнопку «прием». Не ответил, вслушиваясь.

— Здравствуйте, — сказал молодой хрипловатый тенорок. — Вы меня не знаете, и я не имею понятия, как вас зовут. Но мне кажется, у нас с вами общие интересы. Алё, вы там?

— Продолжайте, — буркнул Роман, ломая голову и не имея понятия, кто же звонит.

— Меня зовут Валентин Лихутов, — представился абонент. — Вы наверняка слышали обо мне, если когда-нибудь общались с профессором Аркудовым.

— Не знаю такого. Наверное, вы ошиблись номером.

— Жаль, — проскрипела трубка. — Номером я вряд ли ошибся — отследил вас по GPS-спутнику. Это ведь по вам в белорусском лесу шмальнули ракетой? Скажите, термины «Отцы» или «Правители» вам о чем-то говорят?

Роман напрягся. Подал знак старику, и тот молниеносно схватился за целлофановый пакет, в котором был упакован АДС.

— Допустим, говорят…

— Я так и думал! — воскликнул собеседник. — Все-таки мои возможности теперь действительно безграничны! Я сумел обнаружить вас за тысячи километров, представляете? А…

— Не представляю, — грубо оборвал его Ветров. — Чего вы хотите?

— О! — обрадовался Валентин Лихутов. — Я хочу с вами встретиться и получить от вас помощь в борьбе с поработителями нашего народа!

— Это с которыми?

— С Отцами, конечно, — быстро заговорил телефон. — Знаете ли, Отцы — невероятное зло. Они паразитируют на нас, обычных людях, пьют нашу жизнь, пожирают энергию. Также они воюют с Правителями, но это, впрочем, не должно нас сейчас интересовать, короче: их необходимо незамедлительно уничтожить, чтобы человек впервые за долгую историю стал по-настоящему свободным. Вы согласны? Желаете помочь?

— И как вы хотите с ними бороться? — осторожно спросил Роман.

— Пристрелить их всех к е…ной матери! — выдохнула трубка. — Поубивать всех вместе, а потом каждому отдельно взятому Отцу подарить маслину в лоб, короче.

— Где вы предлагаете встретиться?

— Как где? — удивился Валентин Лихутов. — Стойте на месте, никуда не уходите. Я прям щас подойду — точняково!

Ветров указал подбородком по направлению к дому госпожи Орловой — бумажка в его руке сообщила точный адрес. Маленькое войско спешно двинулось вперед.

— Стойте! — крикнул телефон. — Да не бегите же! Я тут один. С телохранителем, правда, короче… Не буду же я вас догонять.

Роман повернулся и увидел, что из громадного черного «Ленд Крузера» выбирается щуплый паренек. С шоферского места поднялся небритый детина криминальной наружности. Парочка подошла к Ветрову, парень тотчас ухватился за руку Романа и энергично ее потряс.

— Ух, какая у вас тяжелая ручища! — пискнул он. — Наверное, служили.

Роман неохотно кивнул. Ему не нравился загадочный собеседник, также настораживал и метод, с помощью которого он обнаружил бывшего спецназовца и его спутников.

— Не расскажешь, — без церемоний Ветров перешел на «ты», — каким образом тебе удалось нас найти и так быстро приехать?

— А, фигня, — махнул тонкой, почти женской ручонкой Валентин, — дело — как альт-контрол-дел нажать. Тебя я почуял, когда атомка под Питером бахнула, короче. Такой засвет т-энергии пошел, что даже слепой бы прозрел. В суматохе среди ген-измененных я и нащупал человека, не поддавшегося влиянию Отцов. А такие, знаешь ли, на вес золота. Скажи, твоя мамаша никогда не бывала в Тибете?

Роман покачал головой — мать умерла, когда сыну исполнилось восемь. Была она обычным инженером на заводе фрезерных станков и никогда не выезжала за пределы тогда еще Советского Союза.

— Ну, короче, значит, ты у нас результат удачного генетического стечения обстоятельств. Таких людей, как ты — единицы. Зверский просто рулез, что мне удалось с тобой встретиться.

— А как нашел-то?

— Короче, с трудностями было дело. Ты после взрыва на ЛАЭС так быстро передвигался, что в общем энергетическом фоне отследить тебя стало невозможно. Позже я почуял, что ты остановился неподалеку от Белоруссии, и даже думал к тебе прилететь. Но как только сел в самолет, почувствовал, что ты опять засуетился. Мотался по Прибалтике, пока тебя в Украину не затащило. Я как раз в Киев прилетел, как раз нашел момент, чтобы повидаться.

— Хотелось бы подробнее узнать о планах сражения с Отцами, — напомнил Роман. — Также мне необходимо доказательство, что ты не принадлежишь к ним или Правителям.

— Доказательство, короче? Гм… — протянул Валентин. — А ты разве не видишь, что я другой?

— В смысле? — приподнял брови Ветров.

— Посмотри на меня т-зрением, — потребовал Лихутов. — Что, не можешь? Так это поправимо, братец!

Он резким движением прикоснулся к Роману, и тот вздрогнул. Мир снова потерял все краски, стал черно-белым. Над Киевом раскинулось громадное колеблющееся пятно светло-розового оттенка. От него произрастал гигантский отросток, который тянулся через небо куда-то на запад.

— Это т-энергия, короче, — пояснил Валентин, пританцовывая и придвигаясь к Ветрову, словно хотел посмотреть на мир его глазами. — Видишь, куда она уплывает вместе с народным достоянием? В Европу! Там находится главный центр Правителей.

Выглядел Лихутов сплошным иссиня-черным силуэтом, никакого оттенка энергии. Дед полыхал всем спектром радуги, в Людмиле преобладали ярко-желтые тона, на шее виднелись блеклые раны от прикосновения артефакта Отцов; ребенок в ее лоне светился изумрудом. А вот молчаливый телохранитель Валентина пестрел красными пятнами.

— А кто такие Правители? — спросила Батурина.

— Страшные создания, короче! — округлил глаза Лихутов. — Позже все вам расскажу. Ну что, — обратился он к Роману. — Теперь видишь, что я не Правитель и не Отец?

— Хрен разберешь, — признался Ветров, пристально всматриваясь в черноту силуэта Лихутова. — Ген-измененные Отцов вроде как алым отливают.

— Правильно! — закивал Валентин. Редкие волосы рассыпались по лбу. — А рабы Правителей обладают желтым или темно-янтарным оттенком. У меня такое наблюдается?

— Нет. Черное все.

— Черное, — кивнул Лихутов с сожалением. — Это потому, что я умер, но потом воскрес. — Он привычным движением поднес руку к карману потрепанных джинсов, где находился заветный цилиндрик. — На все вопросы отвечу позже. А сейчас мне необходимо, чтобы вы помогли с освобождением одной заложницы.

На молчаливый вопрос он ответил, что собирается освободить маленькую дочку Антона Аркудова, первейшего повстанца против режима гнобителей человечества, которая находится в лапах Отцов.

Ветров неохотно согласился помочь — после того, как Валентин в деталях рассказал о том, кто такие Правители и чего на самом деле добиваются Отцы. Информация будоражила воображение, Людмила даже вскрикнула и прижала ладонь к щеке. Дед заявил, что впервые слышит о Нибиру, но если супостаты сунутся на родную землю, то он кости положит, а не даст «сволочам тут хозяйствовать». Помимо пугающего рассказа Лихутов также посвятил всех в свои планы: соединиться с Антоном Аркудовым, который предположительно знает, где находятся части Цепи Отцов и Системы Правителей, чтобы одним махом уничтожить их.

— У Антошки сейчас связаны руки, — завершил он свой монолог. — Он не может дернуться, короче, пока его дочурку содержат в плену в его собственной квартире.

— Интересно, почему Отцы не загребли ее куда-то в свои подвалы? — задал вопрос Иван Петрович. Глаза старика горели — ему не терпелось броситься в бой.

— Няня Светланки передвигается с большим трудом, ей трудно даже выходить из подъезда. Вероятно, Антон согласился сотрудничать с Отцами только при условии, что дочка с няней останутся в квартире, — предположил Лихутов.

— Адрес, — потребовал Ветров. Когда Валентин ответил, глаза Романа полезли на лоб. — Да это же квартира дочери полковника Орлова.

— Правильно! — заулыбался Лихутов. — Аркудов женился на Юлии Орловой, уроженке Петербурга. Она, короче, приехала в Киев учиться, да тут и осталась, бедняжка. Это же надо, как ей не повезло, а? Выйти замуж за одного из главных революционеров против режима Отцов и Правителей!

— Идем, — заторопился Роман.

— А как же разведка? — осуждающе прокаркал дедушка Сохан. — Будешь ломиться как лось по кукурузе, не зная, что творится в той квартире?

План освобождения заложников составили довольно быстро. Иван Петрович взобрался на крышу расположенной напротив дома Аркудовых высотки, предварительно взломав замок чердака. Больше часа он просидел там, в полевой бинокль наблюдая за окнами и лоджией квартиры. Спустился, сообщил, что дома присутствуют четыре бойца с автоматами и пистолетами, старая бабка и девочка.

— Хозяюшки телевизор смотрят, — сказал он. — С ними один торчит. Два лба на кухне в карты играют, четвертый слоняется по коридору и прихожей.

— Что предлагаешь, дед? — поинтересовался Лихутов. Он был далек от дел военных — куда проще залезть в компьютер и обокрасть ближайший швейцарский банк.

— Я на крыше останусь, — предложил Сохан. — Тут метров четыреста — достану любого через окно, автоматец, — погладил свой пакет, — позволяет и на большее расстояние стрелять. Юрик по балконам взберется. Будет вторым прикрытием, если что.

— Кто такой Юрик? — прищурился Валентин, оглядываясь.

— Боевой товарищ, — гордо вздернул подбородок Иван Петрович. — Кристально чистой души человек. Вона — рядом с тобой стоит. Говорит, что ты хитрая жидовская морда и верить тебе нельзя. Советует расстрелять, пока не поздно.

— А-аа, — протянул Лихутов, глядя на Людмилу, которая многозначительно крутила пальцем у виска. — Зачем меня расстреливать? Не жид я — чистейший украинец.

— Юрик говорит, что глаза у тебя вороватые — самый настоящий жид. К тому же жид — не национальность, а состояние души, так сказать.

— Ладно, — отмахнулся Валентин. — Как соберете расстрельную команду — я в вашем распоряжении, короче. Но только пусть Юрик в меня стреляет — никому другому дырявить себя не позволю!

— Не боись, — заулыбался дед. — Он тебе уже в ухо выстрелил только что. Говорит, пуля навылет пролетела, но мозг не задет. Потому как маленький очень.

Лихутов сплюнул и повернулся к Ветрову. Тот откровенно веселился, придерживая Людмилу за талию.

— Раз дед на крыше, а Юрик — по балконам, нам чего делать? — спросил Валентин.

— С нами пойдешь. Оружие есть?

— Не-а, — помотал головой паренек. — У него имеется.

Телохранитель приподнял подол рубашки и продемонстрировал костяную рукоять крупнокалиберного кольта.

Первым в подъезд вошел Роман, сперва убедившись, что рядом с домом не «пасется» машина наблюдения. За ним двинулись Людмила и Лихутов. Замыкал шествие молчун.

Изначально планировали, что в квартиру под видом соседки позвонит Батурина, однако Ветров опасался за девушку и решил действовать в одиночку. Навинтил глушитель, подхватил поудобнее к пистолету автомат «АКСУ» со сложенным прикладом. Не выпуская ГШ-18 из рук, нажал на пуговицу звонка. На лестничной площадке обосновался телохранитель со своим монструозным кольтом, готовый в любую секунду прикрыть напарника.

Из квартиры послышались шаги. Затихли. По-видимому, Ветрова внимательно разглядывали в дверной глазок. Поскольку Роман стоял очень близко, коридор за его спиной противник осмотреть не сумел.

— Кто там? — наконец отозвался боевик Отцов.

— Пиццу заказывали? — брякнул первое, что пришло в голову, Роман.

— Нет.

— У меня заказ! — яростно оскалился Ветров. — Горячая еще, уплочено! Предлагаешь мне ее самому тут сожрать и сказать, что передал?

— Какая, на хрен, пицца! — рыкнула дверь. — Говорю тебе — не заказывали.

— С крабовым мясом, двойным сыром, колбаской и ананасами, — поиграл бровями Роман. — Сам бы съел, да оштрафуют, если вы пожалуетесь… Впервые вижу, чтобы за пиццу заплатили, а потом отказались.

— Подожди, — с этими словами шаги, намного громче предыдущих, отдалились.

Вероятно, боец расспрашивал у товарищей, кто неосмотрительно сделал заказ. Когда те стали отрицать, спросил у няни и ребенка. Через некоторое время он вернулся. Ветрову показалось, что в квартире отчетливо клацнул предохранитель.

— Заплатили, говоришь? — Дверь приоткрылась, и в проеме появилось дуло автомата. Оно ощутимо ткнуло Романа в нос. — Кто такой? Почему без бейджа и панамки?

— В скутере оставил, — нашелся бывший спецназовец. — Могу надеть.

— Пицца где? — потребовал боевик.

— Ой, — пробормотал Роман, кривляясь. — Я ее специально тоже в скутере оставил. А то, знаете ли, грабят курьеров. Вызывают на левую квартиру, а потом в подъезде по голове — бам — и хрен кто рассчитается. Так я принесу сейчас!

— А ну иди сюда! — грозно прорычал боец. — Щас мы проверим, из какой ты пиццерии.

Ветров уже повернулся и отошел на шаг, вжав голову в плечи и ожидая выстрела.

— Стоять, сука! — завопил обитатель квартиры. — Стрелять буду!

— Давай! — Роман бросился на бетонный пол, прикрывая голову руками.

Кольт громыхнул так громко, что даже на секунду заложило уши. Тяжелая пуля сорок пятого калибра отшвырнула боевика в стену прихожей. Он непроизвольно замахал руками, теряя автомат, запоздало надеясь прикрыться от выстрела. Второй кусок свинца пробил ему нижнюю челюсть.

Не теряя времени даром, Ветров перекатился и прошмыгнул в квартиру. Кухня была с левой стороны — бросил туда гранату, молясь, чтобы девочки там не оказалось. Взрыв и хрипы сообщили о том, что засевшие там игроки в карты по крайней мере ранены. Роман бросился туда, стреляя короткими очередями. Впрочем, без надобности — все были мертвы.

Ветров побежал по коридору в гостиную. Находившийся там боевик мог застрелить дочку Аркудова, это было бы… Звон стекла и вопль.

Роман выбежал на мягкий ковер, готовый стрелять, но этого не потребовалось. Прислужник Отцов лежал у окна, раскинув руки. С крыши соседнего дома махал Иван Петрович.

— Идем, тебя папа ждет! — Ветров подхватил на руки забившуюся в угол девочку, одетую в тоненькую розовую пижаму с забавными слониками, помог подняться цеплявшейся за нее испуганной старушке.

— К папке! — радостно завопил ребенок, крепко хватаясь за шею Романа. — Но я без нянюшки не пойду.

— Уважаемая, — обратился к пожилой женщине Ветров. — Мы вам все объясним потом. А сейчас давайте поторопимся.

Из общего коридора доносились выстрелы. Сердце ухнуло в пятки, Роман опустил девочку на пол и с автоматом наготове выскочил из квартиры. Воздух колебался волнами порохового дыма. Невозмутимый телохранитель стоял у приоткрытой двери соседней квартиры и разглядывал окровавленный труп на пороге. Еще один мертвый мужчина валялся в глубине коридора.

— Их двое было, — сообщил Валентин, бледный, словно при смерти. — Едва началась стрельба, они повыскакивали. И давай, короче, по нам стрелять.

На лестнице хрипло ругалась Людмила, не стесняясь в выражениях, услышав которые покраснел бы и сапожник. На свежей побелке над ней в стене зияла изогнутая дуга пулевых отверстий.

— Милая моя. — Ветров обнял девушку, принял на руки выбежавшую из квартиры босую девочку и пошел вниз по лестнице.

— Теперь поедем на мою маленькую базу, — сказал ему в спину Лихутов. — Там у меня самолеты. Ворованные… Решим, что делать дальше, и займемся поисками Антоши Аркудова.

Спустя два часа небольшая группа людей на частном самолете Валентина отправилась в Херсон. Оставалось теперь вызволить отца маленькой Светланки и задать перцу «сраным супостатам», как выразился Иван Петрович.

Стамбул, Турция

20 мая 2012

Перед глазами блеснуло алым пламенем. Слова раскатами грома возникли в сознании, заставив Антона застонать:

«Чужие в комплексе!» — теми же символами, что и на камнях.

Время остановилось. Стихло напряженное дыхание сотен людей, полковник застыл с приоткрытым ртом. Светильники потухли, будто электрические огоньки уступили вдруг порыву невидимого ветра. И вновь разгорелись, но тускло, утонув во мраке сгустившегося воздуха.

Антон с благоговейным ужасом смотрел, как стена перед ним теряет материальность и превращается в клубы тумана.

Удалось! Ему, простому человеку и недоделанному ген-измененному нифелимов, удалось открыть проход в святая святых аннунаков.

Однако почему заматерился Павел Геннадиевич? Антон проследил направление взгляда силовика и обмер. Страх по-прежнему не беспокоил его, Аркудов был уверен в своих силах. Но в животе словно прополз ледяной скользкий уж, а на лбу проступили капли холодного пота.

Открылась не только дверь. Все стены цистерны Базилики вдруг исчезли. Не стали прозрачными в энергетическом спектре, а действительно растворились, обнажив дополнительные ряды колонн, удерживающих тяжелые плиты потолка.

В сумраке стояли высокие фигуры. Гладкая кожа поблескивала в скудном сиянии ламп, на низко опущенных продолговатых головах вздувались толстые вены, напоминавшие откормленных червей; над широкими плечами поднимались кинжалами острые наросты — не то сложенные крылья, не то костяные придатки лопаток. Существ было много: по двенадцать с каждой стороны. За исчезнувшей стеной прохода — еще больше, несколько готовых к сражению ровных шеренг.

«Стражи!» — мысленно охнул Антон, отступая назад.

Однако следующий удар сердца принес понимание. На песиголовцев они не похожи: отсутствует шерсть, руки намного короче, хотя и с такими же, как у Машки, изогнутыми когтями.

Все происходило очень медленно, словно неведомый зритель страшного фильма без остановки нажимает на пульте паузу.

Существа синхронно подняли головы. Антон столкнулся взглядом со множеством громадных черных зрачков. Вертикальных, словно у змеи. Больше всего создания действительно напоминали змей — плоские лица с едва заметными щелочками ноздрей, широкими ртами и выпуклыми костяными пластинами лбов; кожный покров лоснился мелкими чешуйками. Они обнажили две пары длинных желтых клыков и протяжно зашипели. Звук прокатился подземельем, отбиваясь от колонн, и стих. Страшилища шагнули вперед, чавкнуло, будто они ступали по вязкой жиже. Побежали, стремительно увеличиваясь в размерах.

От громкого крика полковника время вернулось в прежнее русло. Люди вышли из оцепенения, зашевелились. Под аккомпанемент ругательств стали падать ненужные больше сумки, плащи и куртки. Защелкали затворы винтовок. Резко раскашлялся автомат, выплевывая пламя.