Последний акт

1

После того как капитан объявил о стыковке с барражиром и принятии на борт его командира для уточнения деталей, Омала, как владельца яхты, пригласили в кают-компанию. Он чуть замешкался: нужно было привести себя в порядок, переодеться из обтрепанного бастеровского комбинезона в элегантный костюм яхтовладельца и хотя бы побриться. Бастер, покуда жил в теле Мохо, отпустил идиотскую бороду, которая бесила бывшего психотуриста больше, чем грязные, давно не стриженные ногти. Поэтому, когда Омал толкнул двустворчатую дверь и вошел в кают-компанию, то застал очень странную экспозицию.

Капитан Саймак сидел в углу возле аквариума с рыбами-протеями, попыхивая трубкой. Артур Бердо расположился за столом под страхолюдным черепом. Авантюрист был мрачен. На вошедшего Омала взглянул лишь мельком и снова погрузился в себя. Бывшего яхтовладельца это задело, но мимолетно, потому что его внимание тут же привлекли центральные фигуры экспозиции — Жозеф Бофор и Джо Бастер. Они стояли на расстоянии вытянутой руки, их разделял только стол, и они орали друг на друга.

Начала спора Омал не застал, и ему трудно было понять из-за чего сыр-бор. Похоже, речь шла о давней истории с угоном межпланетного крейсера, не слишком последовательно переплетаемой с разногласиями касательно добытого на Обероне элизиума. Оба бандита — один в кожаных доспехах бретёра, другой в форме службы имперской безопасности — торговались из-за суммы отступного, которую Бастер должен дать Бофору, чтобы дело об угоне было закрыто.

Омал слушал их, слушал, и ему надоело.

— А ну тихо! — гаркнул он.

Спорщики мгновенно заткнулись, глядя на него выпученными глазами и тяжело дыша.

— Господа, — обратился Омал к присутствующим, — что тут происходит?

— Ма бахт! — проговорил Бердо. — Омал… Это и в самом деле ты? А я, признаться, не поверил…

— Да, мистер Бердо не слишком доверчив, — проговорил капитан. — Во всяком случае, в чудеса он не верит. Даже искусственная гравитация его не убеждает.

— Не убеждает, кэп, — подтвердил авантюрист. — Слишком уж все это смахивает на ловкий фокус. Престидижитация в духе его высочества принца.

— Придется поверить, Артур, — сказал Омал. — Видишь, я стал собой без всяких камер обмена. И теперь вряд ли смогу так же лихо гонять на атомных пескоходах и палить по ледяным кротам, как прежде…

— Ну и отлично, — пробурчал авантюрист. — С меня хватило и одного раза…

— Так о чем сыр-бор, джентльмены? — обратился Омал к парочке спорщиков.

— Не твоего ума дело, — процедил Бастер и сплюнул на ковер.

— Ясно, — хладнокровно отозвался Омал. — А вы что скажете, мистер Бофор?

— Скажу, что меня ограбили, — пожаловался тот. — Мало того что вместо сорока процентов, о которых, как вы помните, мы договаривались, мне предлагают пять, так еще и этот каторжник пытается меня надуть!

— Сам ты каторжник, — огрызнулся Бастер. — Что такое угон крейсера по сравнению с межпланетным разбоем, чинимым под прикрытием интересов Империи?! — патетически вопросил он.

— А что мне оставалось делать, джентльмены?! — воскликнул Бофор. — Я провел блестящую операцию. Вернул наследника престола под отчий кров, и что? Думаете, я был осыпан императорскими милостями? Ничуть. Меня даже пожурили за то, что я подверг его высочество неоправданному риску. Конечно, я не сэр и не пэр, а всего лишь чиновник, всем обязанный исключительно собственному уму и деловой сметке, но за что же мне такая неблагодарность!

— Кстати, мистер Бофор, — вмешался капитан Саймак, — у вас есть возможность подать апелляцию.

— Как подать? Кому?

Вместо ответа Саймак щелкнул клавишей интеркома:

— Мисс Брэкетт?

— Слушаю, сэр!

— Будьте добры, переключите трансляцию внешних станций на кают-компанию.

— Внимание, включаю!

Одна из стенных панелей раздвинулась, обнажив экран видеопласта, о котором Омал и не подозревал. Экран ожил. Многоцветный пузырь голографического изображения повис посреди кают-компании. Загремел гимн Империи. На фоне золотого солнца с отточенными клинками лучей появился диктор. Лицо его было торжественно и печально.

— Вниманию подданных Империи! — возвестил диктор. — Как только что сообщили из Селениума, его величество император Вильгельм Восьмой скоропостижно скончались. Да здравствует его величество император Лоренцо Первый!

Вновь загремел гимн. Позади диктора появился огромный поясной портрет нового императора. Омал сразу узнал его — это и впрямь был Ларри Кимон!

Диктор переждал гимн, после чего деловито продолжил:

— На брифинге по случаю кончины своего отца государь заявил, что он, милостью Первотворцов самодержец всея Солнечной системы, намеревается править в мире и согласии со своими подданными. А также навсегда покончить с межпланетным каперством и беззаконием, царящими как в пределах орбиты Юпитера, так и за ее пределами. Первым же своим указом его императорское величество направляет на дальние рубежи Империи эскадру дредноутов во главе с прославленным «Двуглавым». А теперь смотрите трансляцию народной скорби…

— Спасибо, мисс Брэкетт, — сказал капитан. — Достаточно.

Экран втянул в себя яркий шарик изображения и померк.

— Вот так новость, — пробормотал Бердо.

— Так что, мистер Бофор, теперь у вас появилась возможность взывать к справедливости нового монарха, — заметил Саймак.

На шефа имперской безопасности, теперь наверняка уже бывшего, стало жалко смотреть. Он померк и сдулся, не хуже голографического изображения, как будто утратил цвет и объем. Омал даже расстроился. Он вспомнил, что как-никак, а именно благодаря своевременному заказу мистера Бофора он стал яхтовладельцем.

— Мистер Саймак, сколько тонн элизиума мы погрузили на борт? — спросил Омал.

— Тридцать с четвертью, сэр.

— Значит, мы сможем выделить этим джентльменам процентов по десять от всей добычи?

— Вполне, — отозвался капитан.

— Э-э, постойте! — всполошился Бердо. — Это с какой радости отдавать разным прохиндеям шесть тонн элизиума?!

— Будь справедлив, Артур, — воззвал Омал. — Так или иначе, они нам помогли его добыть.

— А-а… Дьявол с ними, — отмахнулся авантюрист. — Хотя за такую «помощь» с них хватило бы и трех…

— Решено! — подытожил яхтовладелец. — Вы довольны, джентльмены?

— С паршивой овцы хоть шерсти клок, — пробурчал Бастер.

— Вполне, — смиренно отозвался Бофор. — Когда я смогу получить свою долю?

— Желательно как можно скорее, — ответил капитан. — Зовите своих людей и начинайте. И поскорее, у нас мало времени.

— Благодарю вас, джентльмены! — сказал шеф имперской безопасности. — Разрешите откланяться.

Он действительно поклонился и вышел из кают-компании. Джо Бастер, кинув на Омала злобный взгляд, выскочил следом.

Капитан поднялся, выколотил погасшую трубку в пепельницу и произнес:

— Я возвращаюсь в рубку. А вы, джентльмены, будьте начеку. Не нравится мне сговорчивость мистера Бофора.

Когда капитан удалился, Омал уселся напротив Бердо и налил себе вина, пока тот медленно, со вкусом раскуривал зеленую сигаретку «Риаль».

— Не хочешь мне объяснить смысл сей комедии, дружище? — спросил авантюрист, сделав первую затяжку. — Вы решили с кэпом поделиться добычей с этим клоунами, ладно, не спорю. Каждый может поступать со своей долей, как ему заблагорассудится, но из своей доли я им не дам ни грамма!

— Неужели ты ничего не понял, Арчи?

— А что я был должен понять?

— Мы на борту корабля, команда которого состоит из Первотворцов!

Бердо сделал еще одну глубокую затяжку.

— Допустим, — проговорил он. — Генри тут на что-то такое намекал… Но какое это имеет отношение к делу?

— Странный ты человек, Арчи, — проговорил Омал. — Сидеть в одной кают-компании с человеком… или, вернее, богоподобным существом и думать черт знает о чем!

— Я не романтик, Омал, — отозвался авантюрист. — Поэтому хватит разводить все эти мистические сопли, ты к сути переходи.

Омал вздохнул:

— Ладно, дьявол с тобой. Слушай. Если я правильно понял, у них появилась возможность создать межзвездный корабль.

— Так вот они куда замахнулись… — Бердо выпустил струю зеленоватого дыма в потолок. — Я в технике разбираюсь слабо, но даже я понимаю, что сие ох как не просто. И как это они собираются провернуть?

— А ты, Арчи? Неужели бы отказался?

— Отказался бы, Омал, — ответил авантюрист. — Нечего мне там делать, понимаешь? Со здешними бы делами разобраться.

— Но ты же сам говорил, что хочешь основать колонию свободных людей?

— Правильно, — отозвался Бердо, — но в пределах досягаемости обычных межпланетных кораблей. Здесь такая колония будет служить примером всем подданным Империи, не важно, люди они или не люди. А кому она будет примером там, за десятки и сотни световых лет?!

— Не стану спорить, — сказал Омал.

— И правильно, давай лучше выпь…

Договорить он не успел, за переборкой раздался грохот, и двустворчатые двери кают-компании мотнуло из стороны в сторону. Запахло озоном.

Бердо первым сообразил, что это значит.

— Стреляют! — крикнул он, выдернув из подмышечной кобуры пистолет.

Омал потянулся за старым, добрым «Бретё-ром-116», но у него под мышкой кобуры не оказалось.

«Ма бахт! — мысленно выругался он. — Атомик остался у Бастера!»

В дверях показалась плоская морда меркурианца. Авантюрист немедля пальнул. Ящер заверещал и опрокинулся на спину. К запаху озона добавилась вонь горелой рептильей плоти.

— Бери его пушку! — скомандовал Бердо.

Омал кинулся подбирать атомное ружье бандита. Поднял, неловко перехватил за цевье. Рефлексы Джо Бастера остались в прежнем теле, а сам Омал Мохо был не мастак обращаться с оружием. Он едва помнил, где у атомика спусковой крючок.

Омал переступил через труп меркурианца, выглянул в коридор. И едва не поплатился. Просвистел плазменный сгусток, и над головой яхтовладельца взорвался пластик обшивки.

— Пригнись! — заорал Артур, стреляя вдоль коридора.

Ему вторил предсмертный вопль нападающего. Шипя от ожога — капли расплавленного пластика упали на этот раз на его собственную голову, — Омал кинулся на пол, но Бердо схватил его за шиворот и потянул вверх.

— Некогда разлеживаться, браток, — проговорил он. — Перекрой вход в рубку, а я здесь…

Омал вскочил и поволок легкое, почти как перышко — слава пониженной гравитации! — ружье к лестнице, ведущей в ходовую рубку. Позади раздалось сразу несколько выстрелов, но он не стал оглядываться. Артур был абсолютно прав — кто-то должен оборонять рубку, пока капитан Саймак не примет какие-нибудь меры против каперов. Яхтовладелец нисколько не сомневался, что обуянный жадностью Бофор решил захватить корабль вместе со всем грузом, а не довольствоваться десятью процентами. И если его поддержит бретёр Джо Бастер, дело может принять совсем скверный оборот.

— Ну что, Арчи-красавчик, — раздался сзади голос Петера Штарха. — Я пришел за должком… Поквитаемся?

2

Омал поднялся на пару ступенек и замер с атомным ружьем наперевес. Прислушался. Громовые выстрелы атомиков и свист плазмы были приглушены прочными переборками. Снаружи и вовсе не доносилось никаких звуков. Омал поднялся еще на несколько ступенек, подергал за ручку герметичной двери. Заперто. И правильно. Корабль не захвачен, покуда экипаж контролирует рубку. Вряд ли каперы захотят разрушить яхту. Столь великолепный корабль пригодится им самим. Недаром же Штарх облизывался на нее еще на Марсе.

«Как же мы могли поверить, что эти хищники смирятся с малой долей добычи? — спрашивал себя Омал, с тревогой прислушиваясь к звукам перестрелки. — Ладно, я психотурист, офисный криль, но капитан куда смотрел? Он же почти Первотворец, ему должно быть открыто всё прошедшее и грядущее… А может, Артур прав, и никакие они не Первотворцы, а просто ловкие престидижитаторы наподобие Мистера Чародея?..»

Он метался на узкой лестнице, словно лев Бруно в своей клетке. И мысли его тоже метались. Земля, Марс, Венера, Титания, Оберон — обрывки бессвязных воспоминаний кружились в воспаленном мозгу. Клыкастое лицо Тарка Тарсаса, кошачьи зрачки Варры, фамильный подбородок Кимона, рыжие локоны Перри…

Где она сейчас? Что делает? Где бы ни была, лишь бы держалась подальше от космодрома! Мистер Янг, не пускайте ее туда…

Послышались шаги. Неуверенные, спотыкающиеся, словно идущий был пьян или… ранен! Вентиляционная система корабля затягивала в лестничный колодец запахи озона, горелого мяса и расплавленного пластика. Шаги приближались, сопровождаемые унылым кашлем. На нижние ступени пала изломанная тень.

Омал окликнул:

— Артур!

В ответ раздался хриплый издевательский смех. Омал узнал его. Еще бы, так когда-то смеялся он сам — победительным смехом супермена.

— Стой, Джо! — крикнул Омал. — Буду стрелять!

— Не будешь, — сказал Бастер, появляясь внизу лестницы. — Пока у меня в руках вот это!

Он поднял над головой то, что поначалу показалось Омалу серым влажным мешком, и только в следующий миг яхтовладелец сообразил, что бретёр держит в руке профессора Стросса — вниз головой, ухватив бедолагу за щупальца. К голове нептунианина Бастер приставил до боли знакомый Омалу «Бретёр-116».

— Что ты хочешь в обмен на его свободу? — спросил Омал.

— Чтобы ты пропустил меня в рубку.

Яхтовладелец решил потянуть время.

— Зачем тебе в рубку, Джо? — спросил он, лихорадочно размышляя, сумеет ли обезвредить бывшего контрагента и не причинить вреда несчастному профессору. — Капитан Саймак не из тех, кого можно к чему-либо принудить.

Бастер засопел, видимо, это было не то, что он хотел услышать.

— Слушай, Омал, — проговорил он. — Давай объединимся, а! На борту груда металла, которую запросто можно превратить в кучу денег! Я не хочу ими делиться ни с этим жандармом, Бофором, ни тем более — с меркурианцами. А с тобой поделюсь охотно. Ты же почти родственник. Я неплохо провел времечко в твоих обносках, а ты — в моих!

— Ну да, — произнес Омал саркастически. — Неплохо… Взял и испоганил мне жизнь, эка невидаль… Нет, Джо, не стану я с тобой объединяться. И в рубку не пущу!

— Как хочешь, — пробурчал Бастер. — Попрощайся с доком! Этот вонючий бурдюк, — он встряхнул нептунианина, — отправил меня на Землю, не предупредив…

— Профессор спас тебе жизнь, идиот, — не выдержал Омал. — Он рисковал головой из-за тебя! Если бы не док, Шорр поджарил бы твои мозги в камере обмена.

Бастер нахмурился. Видно, ему такой вариант не приходил на ум.

— Это правда, док? — спросил он, сильнее притиснув ствол атомика к податливой, словно резиновой, голове нептунианина.

— Правда, — слабо прокашлял Стросс. — Спасти вас можно было только одним способом: обменять с мистером Мохо. И в данном случае я рисковал скорее его жизнью, а не вашей, мистер Бастер.

— Ма бахт, запутали вы меня! — в сердцах воскликнул тот и разжал пальцы.

Профессор шлепнулся на пол и, проворно перебирая щупальцами, метнулся вверх по лестнице, под защиту бывшего яхтовладельца.

— Так-то лучше, Джо, — проговорил Омал со вздохом облегчения.

Бастер смотрел на него исподлобья. Омал ждал, что он скажет.

— Говоришь, я испоганил тебе жизнь? — задумчиво сказал бретёр. — Да, солиция не прочь с тобой повидаться, и работы у тебя больше нет. Этот пучеглазый Натан надолго запомнит мою оплеуху…

— Дьявол с Натаном, — отозвался Омал. — Но вот за маму…

Бастер усмехнулся.

— Мамашка твоя оказалась ушлой старушенцией, — сказал он. — Она меня раскусила. Сказала: «Мой мальчик неисправимый романтик. Ради новых впечатлений он готов на все, даже на обмен сознаниями с таким невоспитанным хамом, как вы, мистер хулиган…»

У Омала потеплело на сердце.

«Матушка моя, — подумал с нежностью, — не удалось ему тебя провести…»

— Ну что, Омал, — сказал бретёр. — Берешь в долю?

— Нет, — отрезал яхтовладелец. — Но предложение десяти процентов остается в силе… А если поможешь справиться с бандой Бофора, то и его доля твоя!

Джо Бастер не стал долго раздумывать.

— А что, на такие шансы я играю! — заявил он. — Уговорил, приятель, я с вами… Арчи там плотно держит оборону, а я зайду этой имперской швали с тылу. Ух, и наведем мы шороху!

И Бастер умчался.

Нептунианин деликатно покашлял. Омал присел на корточки, чтобы не взирать на профессора Солярного университета свысока.

— Как вы себя чувствуете, профессор Стросс?

— Неплохо, — отозвался тот. — Хотя, признаться, вся эта эпопея изрядно меня утомила.

— Сочувствую, — проговорил Омал. — Надеюсь, скоро все закончится.

— И я надеюсь, — прокашлял нептунианин. — А еще очень сильно надеюсь, что мне позволят вернуться на родную планету… Если бы вы знали, как прекрасны древовидные разряды на рассвете!

— Хотел бы я на это посмотреть, — вполне искренне сказал Омал.

— Прилетайте в гости.

— Спасибо за предложение, док, — откликнулся яхтовладелец. — Но сначала мне надо разобраться с собственными делами.

— И вас не манит плеск звездных морей… — пробормотал Стросс. — А вот мне мистер Каттнер предложил принять участие в одном проекте, и я…

— И вы отказались, — закончил за него Омал, думая о своем.

Нептунианин воззрился на него бледными очами.

— Нет, что вы, — прокашлял он. — Как же можно отказаться от столь грандиозного эксперимента!

— Вы хотите сказать: полета?

— Я сказал только то, что хотел сказать, — проворчал профессор. — Мистер Каттнер предложил мне заняться психообменом, но уже на межзвездных расстояниях. Самое трудное — доставить в иную солнечную систему приемную камеру…

— Тихо! — прервал его Омал.

Он понял, что уже некоторое время не слышит звуков перестрелки.

«Как там Артур, жив ли? — подумал Омал с тревогой. — И где, спрашивается, этот бродяга Бастер? Прячется, трус…»

Не придумав ничего более умного, он заколотил прикладом атомика в дверь рубки. Крикнул:

— Капитан! Мисс Брэкетт! Откройте! Это я, Мохо!

Щелкнул электронный замок, и стальная плита отъехала в сторону. В проеме показалась штурман. В руке у нее были листы бумаги, испещренные формулами. Надо думать, мисс Брэкетт считала новый курс.

— Что случилось, мистер Мохо? — спросила она будничным тоном.

Омал хотел было крикнуть: «Как что? Там мой друг, может быть, умирает! Кровь льется, а вы тут…», но серые глаза мисс Брэкетт излучали такой покой и сосредоточенность, что он лишь сказал:

— Пустите профессора в рубку, мисс Брэкетт, а я… в общем, мне нужно помочь другу.

— Добро пожаловать, профессор! — сказала штурман и посторонилась.

Нептунианин прокашлял что-то невнятное и перевалился через комингс. И уже из рубки сказал:

— Я рад, мистер Мохо, что вы вернулись в свое тело. Хотя и не понимаю, каким образом… без камеры, без матрицы… Вы знаете, а матрицу я потерял. Боялся, что вам больше никогда не стать собой…

— Это такая прозрачная штуковина с золотыми нитями внутри? — спросил Омал.

— Да… Ума ни приложу, куда она подевалась?