На камнях, обросших пучками водорослей, заметил несколько птиц. Пернатые походили на обычных земных чаек. Идти к морю, рискуя сломать шею, чтобы рассмотреть местную фауну, желания не возникло. Дорога извивалась между узкими проходами и валунами. На камнях, цепляясь жилистыми корнями за серый гранит, росли неизвестные мне растения. Да, с ботаникой у меня тоже плохо.

Минут через двадцать из-за поворота показался мужик верхом на лошади. Он выехал на меня так неожиданно, что я растерялся. Кого угодно ожидал встретить, но не всадника.

— Эй! — Я махнул рукой. Судя по всему — местный. О том, что моя улыбка вкупе с разбитой физиономией может испугать любого аборигена, даже не подумал. Что они, морд разбитых не видели? Чем ближе подъезжал всадник, тем больше я удивлялся. Непохоже это на Россию. Даже на краю света.

В седле сидел упитанный мужчина лет сорока пяти. Упитанный — это мягко сказано. Он казался жирным, как кабан. Но это еще ничего. Мужчина был одет в какую-то грязно-серую, похожую на сутану, хламиду. Вместо ремня виднелся кусок веревки. Мало того! На голове у этого мужика сверкала тонзура.

Или актер, или… Подходящих мыслей не приходило в голову, и я даже замер, пока он подъезжал ближе. Вид, несмотря на грязь, у мужчины был важный. Он скользнул по моей фигуре равнодушным взглядом и натянул поводья. Лошадь не отреагировала. Видимо, она прекрасно знала характер своего владельца или относилась к жизни как истинный философ. Головой тряхнула, но ходу не прибавила. Мол, слышу, спешу и падаю. Я сделал шаг вперед и хотел заговорить, но «монах», словно предвосхищая мой вопрос, махнул рукой. Он что, придурок долгополый, благословить меня решил?! В роль вжился?! Видимо, на моей физиономии было хорошо написано, о чем я думаю. Он взмахнул рукой еще раз, покопался где-то на пузе и показал нечто, похожее на монету. Потом швырнул ее на дорогу и хлестнул лошадь. В этот раз животное решило не спорить и перешло на тряскую рысь. Бежать за ней желания не было. Да и сил тоже. Вот козлина…

Немного подумав, я все же вернулся и поднял эту брошенную монету. Черт с ним, с этим безумцем, но деньги — это источник информации. Пусть и в виде подачки.

Монета оказалась серебряной. Это меня удивило. Разбрасывать серебро у нас не принято. Нигде не принято. Тем более просто так. Монетка была небольшая. Размером с ноготь моего мизинца. Края монеты грубые, словно кто-то жахнул молотком, и все. На реверсе виднелись непонятные значки. Аверс украшало корявое изображение всадника на лошади. Нет, на Георгия Победоносца не похоже. Всадник, и все. Без копья и змея. Спасибо и на этом. Вариантов стало еще меньше… Точнее — два.

Первый вариант — после удара я потерял память, чем и воспользовались нехорошие дяди. Отвезли меня черт знает куда и выбросили. Слабая версия, но за неимением лучшей сойдет и эта.

Второй вариант — тут я, что греха таить, немного завис. Стоял и разглядывал древнюю монету, которая никак не походила на вещицу из антикварной лавки. Как бы вам объяснить… Слишком она свежая была, эта монета! Потертая, в меру поцарапанная, но не старинная.

Оставалось… Дьявольщина… Попал в другое время? Но куда? Как?!!

Нет, книжки я изредка почитываю. В том числе и современную фантастику. Знаю, что любой уважающий себя попаданец — это крутой спецназовец с блестящей внешностью и десятком вус’ов. И проваливается этот уникум (с вероятностью девяносто девять процентов) прямиком в одна тысяча девятьсот сорок первый год. Потом, как ни крути, вариантов практически не остается: Москва, Кремль, и — на прием к товарищу Сталину. Рассказать о грядущей войне. Походя ввести промежуточный патрон и начертить автомат Калашникова. Потом, оприходовав несколько сексапильных дамочек, спасти мир от козней британской разведки. Закончить войну генералом или, на худой конец, скромным героем — человеком, повернувшим историю вспять. Ну и перепеть Высоцкого, конечно. Если время останется. Но это понятно, это наш мир! Пусть прошлое, но наше! Родное! А это что такое?! Да и я далеко не уникум! И на гитаре играть не умею. Нет, парни, так дело не пойдет! Как поется в одной песне: «Какой ты на фиг танкист?»

Я засмеялся. Смех был нервный. Как последний дурак, сидел на земле, рассматривал этот кусочек металла и ржал. Все собралось в одну кучу: авария, неизвестное побережье и монах с серебряной монетой. Ко всему прочему опять разболелась голова, а потом и вовсе стошнило. Отплевавшись, опять побрел к морю.

Умывшись, открыл один кофр. Там поверх пакета с вещами лежала бутылка с водой. Остальные вещи не рассматривал, но вода пригодилась. Потому что пресных источников не видел, а пить жутко хотелось. Попил, покурил и, немного отдохнув, отправился дальше. Хватит с меня версий и приключений. Я домой хочу. И чем быстрее, тем лучше.

Вышел на дорогу и пошел. Примерно через час выбрел на небольшой пригорок. Дорога расходилась в три разные стороны. Камня с грозными надписями видно не было. Немного подумал и побрел по той, которая больше укатана.

3

Я здесь уже двое суток. Первую ночь провел у костра. Отошел в сторону от дороги, разжег огонь. Попил водички и вырубился. Костер потух, и под утро я здорово продрог. Судя по всему, еще и простудился. В сумке нашел несколько шоколадных батончиков, которые слегка подбодрили, и фляжку с коньяком. Там же обнаружилась походная аптечка с бинтами и лекарствами. Единственное, чего там не было, так это какой-нибудь таблетки, которая могла прервать этот бред и вернуть в привычный мир.

Следующие сутки находился в состоянии, близком к помешательству. Потому что понял одну вещь. Это не наш мир! Почему? Потому! Когда начало смеркаться, на небе появилось три луны. Все разного размера и цвета. Когда это увидел, думал, завою. От безысходности и тоски. Сначала решил — мираж, но потом, изучив звездное небо, понял, что ошибаюсь. Ничего общего.

Все, приехали… Это другой мир.

Точка.

Помню, что одна норвежская дама, когда мы там путешествовали, утверждала, что чем дальше на север, тем люди теплее. Может быть. Но это не Норвегия. Это хрен знает что. Хоть и похоже. Тьфу, паскуда!

На этот дом набрел утром. Еще не перевалив через горку, почувствовал запах дыма, а потом услышал звонкий металлический перестук. Знаете, как в кузнице молотками стучат? Вот именно. Плохо другое. В низине, откуда только что выбрался, протекал широкий ручей. Там я поскользнулся на камне и скатился в грязь. Поэтому и видок у меня был — представить страшно. Ни дать ни взять — Адам: сплошная глина! Вот по одежде меня и встретили.

Обычный норвежский домик. Ну хорошо — дом, похожий на него. Деревянный сруб. Окна небольшие, смахивающие на бойницы. Одноэтажный. Крыша крыта дерном. Кстати, не только красиво, но и тепло. Такая мохнатая зеленая крыша. Даже цветочки розовели. Рядом с домом — сарай и кузница. На заднем дворе еще один домик на сваях. То ли амбар, то ли еще что-то. Вся территория огорожена забором. Забор, надо заметить, хлипкий. Слабенький заборчик. Больше мне ничего рассмотреть не позволили. Выгнали.

Мужик попался злой. Он швырнул через ограду кусок заплесневевшего хлеба и что-то сказал. Судя по тону — нечто матерное. Еще и маршрут показал, куда мне следует валить, чтобы избежать неприятностей. Рука у него тяжелая, это сразу заметно. Да и топор, которым он лениво поигрывал, тоже оптимизма не добавлял. Ну ладно, благородный северный воин! Подавись ты своей краюхой!

И чего я туда полез? Черт знает. Ей-богу, как в старом анекдоте: «И чего полез? Все равно читать не умею». Просто монах, одаривший меня серебряной монеткой, был какой-то простой. Даже заносчивость у него привычная. Я бы сказал — обычная для служителей культа. Видимо, они нигде не меняются. Вот и подумал, что если монах не удивился, то и с другими местными проблем не будет. Да и простуда эта. Хреново было. Отлежаться бы где-нибудь в тепле и водки попить. С перцем. Ну и в баньку, конечно, сходить.

А теперь этот местный мастеровой гнал меня прочь. Да успокойся ты, нехристь, мать твою так! Ухожу. Я закашлялся и тяжело оперся на ограду. Мужик пришел в ярость. Он начал размахивать кулаком и грозиться. Нет, язык не норвежский. Хоть и похож. Я плюнул и ушел. Надо было валить отсюда, пока абориген собаку не спустил. Собака у него была. Здоровая, как лошадь. Похожа на ирландского волкодава.

Ушел не оглядываясь. Спиной чувствовал, что проводил меня кузнец взглядом, плюнул и забыл. Может, он и прав. Мало ли здесь всякой грязной швали болтается? Через час добрался до небольшой речки. Мелкая, даже ног не замочишь. Она весело бежала по камням, направляясь в сторону моря. Берега покрыты кустарником и невысокими деревьями. Чуть погодя нашлась и спокойная заводь. Здесь глубина приличнее. В общем — вам аккурат по пояс будет. Размером с бассейн в сауне. Вокруг росли кусты, и лишних глаз можно было не опасаться. Поднималась трава, обвивая большой валун, похожий на стол. Вот здесь и решил устроиться.

Первым делом взялся за сумку. Вывалил все на землю и начал перебирать. В голове была какая-то каша из мыслей. Я даже не мог вспомнить, что упаковывал перед поездкой.

На землю вывалился небольшой несессер с разными мелочами. Нитки, иголки. Зубная паста, щетка, опасная бритва и кусок мыла. Одеколон и дезодорант. Да, как вы, наверное, заметили, я предпочитаю старинную опасную бритву. Память от деда. Трофейная. Что еще? Бумажные салфетки. Пластырь и две пачки презервативов. Небольшие ножницы и десяток английских булавок. Зеркальце для бритья. Можно и не только для бритья, если вы любите физиономию в зеркало разглядывать. Стальная расческа. Кстати, стригусь я коротко. Нет, не налысо, но довольно коротко. Две пары нижнего белья, четыре футболки. Три пары носков. Легкий свитер и джинсы. Две черных банданы, запасной визир для шлема и запасной подшлемник. Полотенце. Бензиновая зажигалка. Литровая фляга с коньяком. Уже упомянутая аптечка. Пять-шесть бинтов, таблетки и разная мелочь вроде йода.

Покопался в карманах куртки: две одноразовых зажигалки, почти опустевшая пачка сигарет и бумажник. Документы, кредитные карточки и деньги. Негусто. Похоже на урок иностранного языка, да? Ну, извините.

Телефон исчез. Хотя… толку от него здесь, как от козла молока. Видимо, вылетел из заднего кармана брюк при аварии. Три шоколадных батончика. Пардон, уже два. Нож. Обычная финка с наборной рукоятью. Тоже память. Подарок от погибшего друга. Он был байкером. Как-то рванул в одиночный дальнобой и исчез. Его сожженное тело нашли неподалеку от Барнаула. Убийц вычислили через полгода. Помогли местные байкеры. В полицию не обращались. Проблему решили и закопали. Нет, совесть меня не мучает, и кровавые мальчики в глазах не стоят. Это я так, на всякий случай сообщаю. Если у вас вопросы появятся.

Еще один нож. Финский пуукко, купленный у народного умельца. Да, негусто с вещами! С другой стороны — куда было набирать? Я же не в дальнобой собрался, а так, прокатиться к одной знакомой дамочке. Тоже мне «беспечный ездок», черт меня побери!

Литровая банка с маслом. Это для байка. Я поморщился. Байк остался где-то там, в другом мире. Словно его и не было. Еще одна банка. Вот это, пожалуй, будет кстати. Банка размером с жестянку от тушенки была наполнена белым, похожим на топленое сало кремом. Это для кожаной одежды. Что бы ни говорили байкеры, но определенный процент понтов в кожаном наряде присутствует. Ну и износостойкость, конечно. Этот крем создан специально для байкерской одежды. Хорошо защищает от влаги. Коллега как-то привез из Англии. Да, надо браться за одежду. Здесь, как и везде, встречают по одежке.

Я разложил кожаную одежду и принялся наводить марафет. Смыл глину, подсушил на солнце и начал втирать в кожу крем. Навел блеск, так сказать. Жилет стоял на камне и просто радовал глаз. Да, стоял. Как же иначе? Толщина кожи, как уже говорил, пять миллиметров. Его в трубочку не скрутишь. Изображение волчьей морды весело скалилось и, казалось, говорило: «Не дрейфь, Серега! Где наша не пропадала! Прорвемся!»

Через час все было готово. Одежда как новенькая. Вот это другое дело. Упаковал вещи. Теперь можно и за себя приниматься. Разделся, осмотрелся и, ежась от холода, полез в воду. Глубина была небольшая, да и вода немного прогрелась. Холодно, но терпимо. Не самый лучший способ выздороветь, но и грязным ходить не годится. Только вот кашель уже замучил. Смыл с себя грязь и выбрался на берег. Растерся докрасна, набросил одежду и прилег, посматривая по сторонам. С сожалением выкурил последнюю сигарету и начал думать.

То, что я в каком-то ином мире, это понятно. Три луны на небе просто так не появляются. Да и звезд знакомых не было видно. Мир, судя по всему, похож на наш. Даже что-то общее в развитии присутствовало. Если судить по серебряной монете, монаху с тонзурой и кузнецу. Похоже, но не более. Что именно — другая планета или параллельная реальность — понятия не имею!

Эпоха? Черт ее знает. Что-то смахивающее на Средневековье. И что это значит? А ничего это не значит! Надо было историю учить, а не за девушками бегать. Хотя бы знал, чего ожидать от этих… местных. Судя по двум аборигенам, душевной теплотой они не отличались. И скоро могли возникнуть проблемы. А как прикажете их решать, если под рукой нет калькулятора? Как какого? Того самого. Универсального. Калибра семь шестьдесят два. Творение товарища Калашникова.

«Плохо, Сергей Вьюжин, вы подготовились к этому путешествию», — сказал внутренний голос и был послан в эротическое путешествие. Голос заткнулся. Видимо, обиделся.

Помню, читал я одну книгу. Вот там все было просто и понятно. Хочешь в другой мир? Изволь! Вот время на подготовку, вот баулы для вещей и ящик для оружия. Бери сколько влезет. Хоть весь дом увози. А тут?

Байкер и Средневековье! Тоже мне романтика, понимаешь!

Нет, никаких диких истерик не наблюдалось. Лихорадочных метаний в стиле: «Да как же это так! Да что же это такое! Да нельзя же так с людями!» — тоже не было. Влип, значит, будем устраиваться. По большому счету, есть ли тебе разница, Сережа, где травку топтать? В том-то и дело, что нет такой разницы. Что здесь, что там.

Только… Только вот мотоцикл жалко.

Пока я размышлял о своей «незавидной» судьбе, послышался скрип колес. Всхрапнула лошадь. Ну да, как же! Только местных сейчас и не хватало для полного счастья. Надо сматываться отсюда. Я набросил косуху, но убраться не успел. Шевельнулись ветки кустов, и на берег вышла девушка с корзиной.

Обычная светловолосая девушка. Можно сказать, симпатичная. Длинные волосы заплетены в тугую косу. На голове какой-то чепчик. Зеленоглазая, статная. Все приятные глазу округлости на месте. Одежда? Дьявол меня раздери! Ну откуда я знаю? Платье. Женское. Не модельер и названий всех этих рюшек и фестончиков не знаю. Серое платье. На груди шнуровка. На поясе висят кожаный мешочек и нож. Хм… Надо заметить, что довольно приличный нож. Я бы не стал на такой бросаться. Можно таких дырок нахватать, что не обрадуешься. Мне почему-то показалось, что она умеет с ним обращаться. Но я на слово поверю и проверять не стану.

И тут она меня увидела. Застыла на месте, как вкопанная. Только глазами застреляла по сторонам. Нет, вот орать не надо! И убегать тоже! Я сейчас сам уйду!

— Ну и чего ты испугалась, дурочка? — мирно начал я.

Она что-то спросила, но я, естественно, не понял. Кстати, спокойно спросила. Не было в ее голосе ни истерики, ни страха.

— Я уже ухожу, — улыбнулся и выставил перед собой ладони.

Она с интересом прислушалась. Прищурилась и покачала головой. Что-то сказала. Коротко и мирно.

— Не понимаешь? — Я пожал плечами. — Ну тогда извини…

Поднял сумку и решил вежливо откланяться. Взял в руки жилет и замер. Девушка мне не ответила. Она уже не слушала. Стояла и не отрываясь смотрела на жилет. Ну да, судя по всему, байкеров никогда не видела. Откуда здесь байкеры, в средневековом захолустье? Но рисунок, изображенный на спине, приковал внимание. Намертво.

Она не отрываясь смотрела на волчью морду. Потом перевела взгляд на меня, и стало ясно и понятно: я опять влип. Влип в какую-то жутко неприятную историю. У меня даже холодок по спине прошел. Потому что такого ужаса, какой стоял в ее глазах, мне до сих пор видеть не доводилось. Это был взгляд смертельно испуганного человека.

4

Я не знал, что делать. Бежать — глупо. Но еще глупее — стоять и пялиться на эту бедную, до смерти напуганную девушку. Она, того и гляди, в обморок упадет. Глаза как две бирюзы, губы дрожат. Руки так сцепила, что побелели костяшки пальцев. Господи, чем так напугал?! Волком своим? Здесь что, волков не видели?! Очень я в этом сомневаюсь. Судя по собаке, живущей у кузнеца, они должны наличествовать в этом мире. Просто так волкодавов не держат.

Через несколько секунд послышался треск ветвей, и на берег вышел еще один персонаж. Дед. Дремучий, как и весь этот мир. Длинные седые волосы доходили до плеч. Аккуратно подстриженная борода и кустистые брови. Загорелое лицо напоминало мореный дуб или старинную бронзу. Хромой, но двигался быстро. Крепкий старик. Уважаю таких. Они и живут стремительно, и умирают стоя.

Одежда простая, под стать одежде девушки. Точнее — под стать этому миру. Коричневые брюки из грубой ткани и мягкие кожаные сапоги, доходящие до середины икр. Серая рубашка с распахнутым воротником. Сверху наброшен жилет из черной овчины. Широкий кожаный пояс с кошелем и двойными ножнами. Два ножа. Тот, который поменьше размером, похож на мою финку. Большой — вроде охотничьего кинжала с тяжелой гардой из желтого металла.

Кстати, креста на нем не заметил. Еще бы он здесь был! На шее у старика висел интересный амулет или оберег — кому как больше нравится. В форме ромба. Судя по всему — из серебра. Растительный орнамент, похожий на переплетенные листья. Металл потемнел от времени и потускнел. В середине виднелся грубый осколок черного камня.

Что, слишком быстро все разглядел? Работа у меня такая — на разные мелочи внимание обращать. Поэтому и замечаю все быстро. Работа… Где она теперь, эта работа?..

Дед что-то коротко сказал женщине, но меня (видимо, сослепу) не заметил. Когда девушка не ответила, он понял, что дело нечисто, и оглянулся. Сначала слеповато прищурился, а потом разглядел меня, и ситуация повторилась. Да еще как!

Старик замер. Потом что-то невнятно прохрипел и попятился, словно увидел дьявола. Закрывая своим телом молодую женщину, он повторял какую-то короткую, как выстрел, фразу. Извините, я даже приблизительно не повторю. Я просто не понимал, что происходит и что мне сделать, чтобы они хоть немного успокоились.

Да, этот мужчина в прошлом был воином. Это заметно. Он был смертельно испуган, но не сломлен. Он закрывал собой женщину и готовился умереть, вцепившись в меня старческими руками. Он даже мертвым не отпустит. Нет, нам такие повороты ни к чему.

Улыбаться бессмысленно. Что-то говорить — тоже. Главное — не делать резких движений. Эти люди так напуганы, что лучше не провоцировать. Поэтому я спокойно надел жилет, застегнул его, взял сумки. Перекинул через плечо и повернулся, чтобы уйти. Уже подходя к кустам, оглянулся.