Мы переглянулись.

— Шбой какой-то, — прошепелявил навигатор.

Он шагнул в сторону и приложил руку к иллюминатору. Это был традиционный способ грубой проверки температуры вне корабля, так как теплоизоляция иллюминаторов всегда была хуже, чем у многослойной обшивки. По крайней мере, разницу между температурой в отсеке и лютым морозом чужой планеты вполне можно ощутить.

— Тефлый, — сообщил он, не отрывая руки от стекла. — Тефлее, чем у наф. Нифего не понимаю, — растерянно добавил он.

— Бортик, тест датчиков, — приказал я автоматике.

— Датчики исправны, — после секундной паузы отозвался искусственный интеллект. — Возможен запуск аварийного метеозонда. Исполнить?

— Да.

— Принято к исполнению, — ответил синтетический голос. Где-то глухо хлопнуло.

— Давно датчики такое показывают? — спросил я у Бортика.

— Семь минут двадцать три секунды.

Я отдал приказ на повторный тест всех систем, не особо заботясь о точной формулировке приказа — искусственный интеллект у нас хорошо настроен, все с полуслова понимает, работает быстро. Вот только Славкину речь сейчас вряд ли поймет.

— Отчет по тесту, — начал перечислять Бортик. — Аварийный источник питания исправен, ресурс шесть тысяч семьсот два часа. Системы искусственного интеллекта исправны, задействован аварийный режим. Системы жизнеобеспечения неисправны: выход из строя цепей управления. Система связи неисправна: выход из строя приемо-передающих модулей. Аварийный гипермаяк включен. Система датчиков исправна, показания выведены на вспомогательный экран. Доступны сведения метеозонда, — почти без паузы произнес искусственный интеллект.

— Выдай основной анализ приповерхностной зоны в районе нашего местоположения, — приказал я.

— Температура поверхности и приповерхностной атмосферы минус сто три градуса по шкале Цельсия, давление двенадцать тысячных от стандартной атмосферы. Обнаружена атмосферная аномалия сферической формы диаметром восемьсот метров. В области аномалии температура двадцать градусов по шкале Цельсия, давление девять десятых стандартной атмосферы.

Подсознание дало невнятный щелчок, заставив перебирать варианты объяснений, даже самые невероятные.

— Бортик, наше положение совпадает с координатами аномалии?

— Корабль частично находится в зоне аномалии, — подтвердил искусственный интеллект.

— Как это частично? — переспросил я.

— Данный модуль находится в зоне аномалии, — после паузы ответил искусственный интеллект, — остальные части корабля размещены в радиусе пяти километров от нашего местоположения.

— Лажмещены, как же, — прокомментировал Славка. — Лажблошаны они по вшей округе.

Скривившись, он прикоснулся тыльной стороной ладони к губам, оставившим на ней кровавые отпечатки.

— Что решим? — спросил я, уже догадываясь, что он скажет.

— Выходить надо, — ответил навигатор, нервно постукивая подушечками пальцев по крошечному иллюминатору.

— А может, не надо? — жалобно подала голос Лена.

— Надо, — согласился я со Славой. — Надо чинить систему жизнеобеспечения, иначе до прибытия спасателей не доживем. Доступ к неисправностям только снаружи корабля.

— Но на скафандрах все стекла разбитые, — продолжала сопротивляться Лена.

— Знаю. Поверим датчикам и метеозонду. Все одно подохнем, если будем так сидеть.

— Но если там нормально, то и систему чинить не надо.

— А кушать фто вудем? — вставил слово навигатор. — И фифь?

— Чего фифь? — переспросила Лена.

— Вода нужна, — ответил я за Славу.

На глазах у Ленки снова выступили слезы. Хорошо, что обезболивающее пока действует, а то она и от перелома бы еще сейчас стонала. И так жалко ее. Сразу после выпускного — да в такую передрягу.

На шлемах скафандров и вправду были разбиты стекла. На всех. Мы со Славой надели скафандры — без шлемов и со снятыми системами регенерации воздуха, потому как толку от них никакого. Пришлось повозиться, помогая друг другу. На обоих мало было живого места, и облачение в снаряжение казалось изощренной пыткой. Посадочка была не из лучших.

Первым через крохотный шлюз пошел навигатор. Он какое-то время колебался, стоя перед внешним люком. Потом осторожно надавил на люк, прислушался, нет ли шипения утекающего воздуха, и только затем резко навалился плечом.

В проеме показалась чужая планета. Но вместо того чтобы выйти, Слава повернулся в мою сторону и махнул рукой, подзывая к себе. Я отлип от маленького окошка во внутренней двери и стал ее, эту самую дверь, открывать. За спиной тихо ахнула Лена. Но ничего плохого не произошло. Наоборот, из шлюза потек теплый свежий воздух. Закрывать не стал, пусть в отсеке немного прогреется.

Вышли наружу и долго стояли. Без шлемов. На абсолютно непригодной к жизни планете. Но мы были живы, и от этого возникло ощущение нереальности и абсурдности.

А на густо-фиолетовом, почти черном небе висел оранжевый клубок. Он был куда меньше нашего солнца. Белый карлик нашелся над противоположной частью горизонта.

— Не шмотли на него, жешткий ультлафиолет. Глажа пополтишь, — прошепелявил Слава.

Я последовал совету навигатора и отвернулся от яркой точки на небе. Даром что он назывался белым, поскольку светился голубовато, как сварочная дуга, сетчатку запросто пожжет. Я перевел взгляд на заваленный валунами холм. Тени двух светил непривычно играли, создавая иллюзии. Казалось, что кто-то прятался среди этих камней и наблюдал. Это добавляло жути.

Еще немного молча постояли, а потом приступили к починке системы жизнеобеспечения. Пришлось по старинке повозиться с паяльником, так как запасных проводов у нас не было. Внешнюю обшивку и пакет кабелей под ней разрезало каким-то обломком аккуратно, как скальпелем. Хорошо, что проводов было немного, и хорошо, что они все разноцветные, иначе бы точно не разобрался. Они обычно сразу пакетом меняются.

Очередную странность я подметил, когда работал с паяльником. Затылок мне припекало, как в полдень летом на Земле. Количество тепла явно превосходило то, что могли дать эти две куцые звезды, вместе взятые. А грунт был холодным, промороженным. Он не согрелся, не успел, наверное, хотя воздух был теплый.

Когда закончил работу, своими соображениями я поделился с Вячеславом.

— Шплоши у Болтика, откуда тефло идеф, — начал навигатор.

Но я спросить не успел. Инициативу перехватил упомянутый Бортик:

— Я закончил лингвистический анализ дефектов вашей речи, навигатор. Прямые обращения будут поняты и приняты.

— Умниша ты наш, — прошепелявил Слава. — Делай, Болтик.

— Приступаю к поиску источников тепла в зоне атмосферной аномалии, — доложил он и без паузы продолжил: — Источник тепла находится в направлении восьмидесяти трех градусов по оси корабля, дистанция двести девяносто шесть метров, высота над средним уровнем грунта сорок пять метров.

— А ты скажи мне, умник, источник тепла не совпадает, часом, с центром аномалии? — спросил я об интересующем меня моменте.

— Уточните адресацию вопроса, — переспросил синтетический разум.

— Перехвалили, — усмехнулся Слава.

— Вопрос адресован к искусственному интеллекту модуля, — произнес я.

— Совпадение установлено. Центры находятся в одной точке пространства, расхождения в пределах погрешности.

— Бортик, что удерживает атмосферу в пределах аномалии? — тихо задала вопрос не участвовавшая до этого в разговоре Лена.

— Текущий набор датчиков не зафиксировал физических преград и силовых полей, способных удерживать атмосферу.

— Бортик, аномалия возникла после нашего падения? — уточнил я.

К горлу подкатил ком нехорошего предчувствия. Помимо интуиции, внутри начала помаленьку шевелиться тихая паранойя.

— Да.

— Бортик, центр аномалии совпадает с теми валунами? — Я указал в иллюминатор на уже виденный мной холм.

— Да, — ровно ответил компьютер.

Слава пробубнил что-то непонятное, но явно что-то очень нехорошее. Я понимал его чувства. Нам помогли. Это хорошо. А вот для чего нам помогли и, самое главное, кто?

Но еще, сдается мне, они же нас и угробили.