Раненых осторожно положили в «Виллис» и отправили в медбат.

Пока укладывали перевязанных десантников, рация ожила, и голос, прорывающийся сквозь треск помех, сообщил:

— Я Грот, вызываю Гусеницу! Прием.

— Я Гусеница, на связи, — шмыгнув носом, ответил младший лейтенант. — Обнаружили нашу разгромленную колонну. Есть раненые.

— Кто старший? — прохрипела рация.

Младший лейтенант, не скрывая облегчения, протянул наушники танкисту.

— Я Цепочка! — надев наушники, сказал Шаржуков. Как тут ни крути, а в этом бедламе он оказался старшим по званию и должности, да и по боевому опыту тоже.

— Живой, это хорошо, — обрадовался Грот, — а то летуны доложили, что все полегли. Слушай приказ, Цепочка. В квадрате 3 «В»-2 разведчики захватили наблюдательный пункт. Ты к разведгруппе ближе всех. Давай к ним, поддержишь огоньком, если надо. Раненых эвакуировать. Как поняли меня? Прием.

— Вас понял. Выдвигаемся.

— Конец связи, — буркнула рация. Эфир снова заполнился шумом и треском помех.

В военной круговерти один приказ следовал за другим. Не успели выполнить одну задачу, а планы командования уже успели поменяться.

Капитан Шаржуков с остатками своего экипажа залез на броню танка. Все, кто остался от его роты, еще несколько часов назад полностью укомплектованной. Сейчас они стали десантниками, лишившись своего верного стального товарища…

Новое задание выглядело намного проще и привлекательнее. Хотя никто не знает, какой частью тела к тебе сейчас повернулась судьба — дама капризная и переменчивая.

Танк, рыкнув двигателем, двинулся в указанный квадрат.

Глава 6

То, что каэсэсовцы подхалтуривают, ни для кого не было секретом. На мелкие прегрешения начальство смотрело сквозь пальцы. Попался — получи на всю катушку, если не можешь, чтобы все было шито-крыто.

Будучи новичками, Шаржуков и Бормотов не хотели игнорировать возможности служебного положения. Идти в помощники к ветеранам не пожелали. Мальчикам на побегушках всегда достается самая неблагодарная, грязная и рискованная работа за минимум денег. Сами с усами. Зарабатывать решили вдвоем. Реально, быстро и желательно — побольше. Наглость и молодость часто ходят парой. Капризная дама удача таких частенько удостаивает благосклонным взором.

Решили начать с моллюсков. За их раковины по уголовной статье самое маленькое наказание, а спрос и цена на черном рынке стабильны. Тем более им посчастливилось в одно из первых самостоятельных заданий в городском подземелье найти пару редких экземпляров. Не зря говорят, что новичкам везет. Редкие раковины сразу решили перевести в хрустящие бумажки дензнаков. Но как? Свою клиентуру они еще не наработали. А до открытия «Хоттабыча» было еще шесть долгих лет. Но не стоит искать волшебные способы, если есть голова на плечах и «проверенный советчик» — Интернет.

Когда под рукой виртуальная сеть, где можно бесплатно опубликовать любое объявление или найти интересующий товар, всегда есть возможность заработать. Молодые каэсэсовцы шли в ногу со временем. Одно лишь «но» всегда незримо присутствует. В противовес желанию заработать у одного, у другого возникает желание обмануть, нагреть и исчезнуть. Хуже может быть, если попадешься на крючок полицейским.

Засветка в Интернете выводит на местонахождение человека не хуже, чем звонок по коммуникатору. В электронную паутину выходили из интернет-кафе, разделенного на кабинки. Каэсэсовцам достался столик за перегородкой у окна. В сеть зашли с наспех зарегистрированного почтового адреса. Аватаркуой поставили рыжего кота в тельняшке и бескозырке с надписью «Смелый».

Олег не обольщался легкости установления контакта с клиентом. В виртуале все белые и пушистые. Вдруг что-то пойдет не так при личной встрече? В лучшем случае их попробуют банально кинуть. В худшем — на встречу заявятся полицейские в штатском. В любом случае к завершающему этапу надо подготовиться, предусмотреть возможные варианты развития событий. «Прогнозируя худшие события, мы изначально становимся сильнее», — любил повторять преподаватель тактики на занятиях в военном училище. У гардемарина Шаржукова по тактике стояла оценка «отлично».

Будущих офицеров готовили на совесть. Случайно попавшие не на свое место в учебный флотский экипаж отсеивались еще на первом курсе.

И как в воду глядел.

Щелчок клавиши, и на экране монитора появилась колонка всевозможных объявлений в ответ на запрос «продажа — покупка — новинки». Отлично! Минимум усилий. Бесплатная регистрация.

По сути, нет разницы, чем торговать — кирпичами или антиквариатом. Главное, чтобы спрос порождал предложения, а не проблемы, и цена подходила.

— А если нас спалят? — У Алексея в душе сцепились два демона: стяжательства и трусости.

— Во-первых, выгонят из Службы с позором, — Олег начал перечислять возможные варианты наказания. — Это минус. Во-вторых, если будем сотрудничать со следствием, закладывая всех подряд, больше двух лет не дадут. Это плюс. Еще возможно условно-досрочное освобождение, при условии хорошего поведения.

— Два года на двоих?!

— На каждого. Заметь, это в лучшем случае и при самом хорошем раскладе.

— Ты умеешь подбодрить, — закручинился Бормотов. — Во-первых, во-вторых. Плюс — минус. Давай жми на клавиатуру.

Жадность в очередной раз оказалась сильнее трусости.

Потенциального клиента они нашли на сайте «частных объявлений «Ох и Ах» в разделе «Продажа раковин подземных моллюсков». Здесь обосновался интернет-аукцион. Цены на раковины приятно радовали глаз. Пока Олег оформлял лот под номером 741, Леха валял дурака, играя в тупую стрелялку на своем коммуникаторе.

Олег повернулся к другу и сказал:

— Быстро фоткай раковины.

— Как? — растерялся Бормотов.

— Каком кверху, — зашипел Олег. — На коммуникатор снимай и сбрось мне на комп.

— Один момент. Щас все будет в лучшем виде.

Алексей начал лихорадочно фотографировать раковины, разложенные на подоконнике, в разных ракурсах. Снимки были необязательны, но приветствовались.

Они еще не успели выложить фотографии, как покупатель откликнулся, будто сидел у компьютера и ждал их. Не торгуясь, он «застолбил» лот и предложил в «привате» обсудить место встречи и возможности дальнейшего сотрудничества. Заметьте, взаимовыгодного.

Тонкая нить виртуальной паутинки соединила лифтеров с младшим инспектором полиции Федотовым, выдававшим себя за коллекционера. Молодой выпускник академии «рыл землю», чтобы проявить себя. Это было его первое задание. Необмятые погоны жгли плечи, его просто распирало от служебного рвения.

Практически все сайты и интернет-аукционы, на которых ведется активная торговля нелегальным товаром, созданы спецслужбами на деньги налогоплательщиков. Средств не жалели. Сайт с вызывающе-привлекательным названием «Ох и Ах» изначально был задуман как ловушка для браконьеров.

Олег немного подумал и вбил сумму в графу лота «цена» 12 000 рублей за «Черную Аэлиту» и 15 000 за «Жемчужину мрака». Немного подумал и добавил к написанному: «Торг уместен».

— Ты смотри не перебарщивай. Отпугнешь клиентуру, — жарко просипел в ухо Леха.

— Не мешай! — отмахнулся Олег. — И не стой над душой, займись чем-нибудь полезным.

Закончив ввод данных, лифтер стал ждать. Ответное сообщение пришло почти мгновенно: «Привет! А фотки есть?»

Шаржуков набрал ответ: «Сейчас будут. Подождешь?»

«Жду».

Щелкнув мышью, лифтер начал загружать снимки раковин.

«Смелый! Я Пират. Будем знакомы?»

«Что ты хочешь?»

«Хотелось бы пополнить коллекцию. Люблю я это дело, скорлупки беспозвоночных собирать».

«Короче!»

«Хотелось бы взглянуть. Сбрось снимки».

«Смотри».

«Кла-а-асс! Куда перевести предоплату? Тридцать процентов от общей суммы, согласны?»

«Пойдет!» — Шаржуков быстро отстучал адрес анонимного счета, открытого заранее.

«Остальное налом при личной встрече. Место встречи назначаю я».

«Не пойдет. Ищи дураков в другом месте».

«Тогда назначай сам».

«Вот это другой разговор».

«Значит, по рукам. Эти красавицы станут украшением моей коллекции».

Вместо того чтобы радоваться, Шаржуков насторожился. Ему не понравилась покладистость собеседника. Тот даже не стал торговаться.

«Место и время встречи назначу позже».

«Как я тебя узнаю? Ты будешь в тельняшке и бескозырке?»

«Смешно! Это я тебя узнаю по газете «Красная звезда», которую ты будешь читать».

«Где ж я ее возьму?»

«Сходи в Центральную городскую библиотеку, раздери подшивку».

«К чему такие сложности?»

Олег подумал и ответил по-простому: «Подстраховываюсь. Я тебе потом напишу. Пока».

«Разумно. До встречи… До скорой встречи».

Каэсэсовец выключил компьютер и повернулся к другу, а теперь еще и подельнику.

— Вот и все «обкашляли». Теперь прикинем, как произвести обмен и не спалиться.

— Продешевили, блин, — азартно выдохнул Алексей. — Надо по-быстрому смотаться и набрать побольше раковин, да? — В нем проснулся охотничий азарт во всей красе, в народе прозванный золотой лихорадкой.

— Нет! — отрезал Олег. — Никто никуда не пойдет. Думать будем.

Чтобы быстрее дошло до друга, он постучал согнутым пальцем ему по голове.

— Варить котелком. У тебя в башке не мозги, а пенопласт.

— Но-но. Без рук. — Бормотов шарахнулся в сторону от друга. — Думать так думать…

* * *

Двое каэсэсовцев в красных комбинезонах поднимались по ступенькам уличного подземного перехода. Лица закрыты темными защитными щитками. Они пришли на пятнадцать минут раньше оговоренного времени встречи. Так, на всякий случай, чтобы оглядеться. Покупатель уже был на месте. Младший инспектор полиции развернул пожелтевшие от времени страницы так, чтобы издалека было видно, что он внимательно читает «Красную звезду». Прохожие оглядывались на чудака, с головой погрузившегося в чтение. Бумажная газета — анахронизм в наше время.

Бдительный страж порядка ждал своего часа. Неподалеку от выхода из подземного перехода скучали две компании крепких парней. В отличие от прохожих, они старательно делали вид, что в упор не замечают человека с газетой в руках. Странно!

Друзья преодолели последнюю ступеньку лестницы. Одновременно с этим парни медленно, словно прогуливаясь, двинулись в их сторону. Оперативники шаг за шагом, не торопясь, сжимали кольцо вокруг каэсэсовцев. У Шаржукова инстинкт самосохранения сработал раньше, чем его разум оценил степень приближающейся угрозы. Олег одними губами прошептал подельнику: «Работаем запасной вариант! За мной! Бегом!»

Лифтер стремительно перешел с шага на бег. За ним рванул Бормотов. Алексей без раздумий помчался следом. Он давно усвоил: друг никогда не ошибается. Каэсэсовцы успели заскочить за угол здания. Здесь прямо перед ними возвышалась над землей исполинским грибом вентиляционная шахта. Одна из многих принудительно нагнетающих воздух в подземелья города. Решетчатую дверь в ее стене Шаржуков взломал изнутри еще час назад. Не сговариваясь, друзья нырнули в спасительную темноту вертикального проема. Родимая не выдаст, укроет от преследователей. Спасет!

Оперативники и младший инспектор полиции мчались по пятам, но два потенциальных преступника уже ушли от них, скрывшись в отверстии вентиляционной шахты. Опасное место. А где еще могут спрятаться нелегальные торговцы подземными улитками? Конечно, там, где опасно. Никто из полицейских не рискнул лезть под землю. Причина банальна. Полицейские в любом случае оставались людьми из плоти и крови. Почему бы мутантам не включить их в пищевую цепочку? Клыкастых и зубастых тварей в подземельях хватало, чем ниже уровень коммуникаций, тем глубже под землю и тем больше опасностей.

Оставалось одно: громко крыть матом каэсэсовцев, сгинувших в катакомбах мегаполиса.

Лифтеры затаились в темноте тоннеля, переводя сбившееся дыхание. Первым нарушил тишину подземелья Шаржуков.

— Сегодня нам могли дать столько, что вряд ли удалось бы унести, — отдышавшись, сказал Олег. — Валили бы лобзиком вековые ели в тайге. На свежем воздухе. Надо быть поосторожнее с желаниями, они иногда сбываются в самой неожиданной форме.

— Кого ждем? Здоровенных дядек с наручниками? — шмыгнул носом Леха.

— Тихо ты! — цыкнул Олег. Он, наклонив голову, прислушивался. Так и есть, за ними никто не рискнул лезть в подземелье. Единственное, на что сподобились преследователи, — громко костерить их почем зря, стоя у входа в шахту. Ну и ладно.

— Руки в ноги и драпаем?!

— Отступаем. — Шаржуков во всем любил точность. Он хорошо усвоил на занятиях по тактике: поспешность и лишние эмоции — залог будущего поражения. — Отходим на заранее подготовленные позиции.

— Эт куда?

— На кудыкину гору! — огрызнулся приятель. Все имеет предел. Иногда его показная невозмутимость давала трещину. — Двигаем в отдел. Там отсидимся. Дух переведем. Прикинем, что к чему.

— Заметано! Начинаем передислокацию! — казенно-скрипучим голосом согласился Бормотов. — Левое плечо вперед! Шагом марш! — Он первым двинулся по тоннелю, тянущемуся в сторону здания Коммунальной Службы Спасения. Там был их второй дом. А дома и стены помогают…

* * *

Друзья быстро проскочили громадный зал. Его купол терялся в темной вышине. Миновать своеобразный перекресток, от которого разбегались в разные стороны тоннели, у них не было возможности. Задерживаться на лишнюю минуту здесь не стоило. В другой раз они бы обязательно притормозили на этом месте, где сходилось и расходилось множество переходов, чтобы почитать послания на импровизированной доске объявлений.

Год назад какой-то шутник закрепил на стене металлический лист с парой дюжин магнитов. Рядом положил пластиковый пакет с маленькими квадратиками бумаги. Любой желающий мог написать, что душе угодно, и прикрепить послание магнитом к листу. Доска объявлений одно время пользовалась бешеной популярностью. Анонимы в меру сил состязались в острословии и выяснении отношений друг с другом. Изгалялись, как могли. Бумага быстро закончилась, принесли новую пачку. Ручку повесили на стальную струну, намертво вбив стальной костыль в бетон, чтоб не умыкнули по забывчивости. Всем каэсэсовцам было весело. Тотальный облом устроили военные.

Патрульные все испортили своим казарменным юмором. Они отогнули край листа и перекинули через него связанные вместе кроссовки. Из двух сплавленных пламенем огнемета комков бывшей спортивной обуви торчали две обугленные берцовые кости. Похоже, кто-то из браконьеров сгорел на работе в буквальном смысле слова.

Рядом висело объявление, написанное корявыми печатными буквами. Каллиграфия никогда не была в почете у военных.

«Военно-спортивное общество «Сверкающие пятки» объявляет внеконкурсный набор в группу желающих научиться быстро бегать. Принимаем трудных подростков.

P.S. Стопроцентная гарантия перевоспитания».

После такого людоедского прикола не то что оставлять послания, подходить к оскверненной доске объявлений не хотелось.

Когда патрульные занимались оформлением наглядной агитации, они ржали, как кони, чуть не падая с ног от смеха. Иногда, чтобы почувствовать себя живым, надо улыбнуться.

Армейцы веселились, как сумасшедшие. А кто видел нормальных людей, постоянно, изо дня в день действующих в условиях смертельного риска?

Городское подземелье было распределено между патрульными группами на зоны ответственности. Район, где находилась единственная доска объявлений, браконьеры обходили седьмой дорогой. Военные отмечали границы подшефного района тем, что осталось от браконьеров после встречи с патрульными. Фрагменты тел и скальпы развешивали на самых видных местах в железных клетках, чтобы мутанты не подъели. Так хищники метят свою территорию в тропических джунглях. Своеобразный знак для чужаков: «Стой! Не лезь сюда, сожрут!» Волки правят бал, не овцы.

Для патрульных не существовало такого понятия, как чужая боль. Они постоянно рисковали, не жалея себя, так с какой стати им жалеть других?

При этом никто из солдат и офицеров не был ни садистом, ни самым захудалым маньяком. Перед заступлением на пятидневное дежурство все патрульные проходили обязательный медицинский осмотр и выборочно — собеседование с психиатром. Пока никаких патологий и отклонений ни у кого из бойцов не было обнаружено. В спецподразделение изначально был строгий отбор. Две пломбы в зубах — уже негоден, даже в кандидаты. Испытай себя, дружок, в другом виде войск.

Моральные нормы комбата, чьи подчиненные таким образом пометили свою зону ответственности, шли вразрез с моралью закона, воплощающего собой заповедь: «Не убий!» Любой человек в погонах, когда начинает действовать, сам превращается в законодателя. Использует свои знания и опыт. Воля офицера становится абсолютным законом для подчиненных, а те, в свою очередь, «затачиваются» под командира. Люди долга — не хозяева своим поступкам, и не в их воле что либо изменить. Никто из них не считает себя пассивным орудием зла. Наоборот, у них есть недвусмысленный приказ: «Ни один браконьер не должен выйти на поверхность с добычей». Приказы не обсуждают, их выполняют любой ценой. А за ценой в армии никогда не стояли…

Когда командование узнало, что творят подчиненные комбата, то вместо трибунала офицер пошел на повышение. Убыл к новому месту службы, правда, подальше от Москвы. Такие люди, острые шестеренки государственного механизма, всегда нужны. Никто не собирается разбрасываться ценными кадрами. Пригодятся.

Стоит сказать, что такая «поэзия террора» не нашла отклика у патрульных групп из других подразделений. Они тянули служебную лямку, не заморачиваясь притягательной эстетикой смерти. Очарование дамы с косой не затронуло их души.

Проводив командира в богом забытый гарнизон, «прогрессивное меньшинство» от методов превентивного устрашения отказываться не собиралось. Вот только браконьеры их больше не беспокоили, разве что новичок какой забредет на свою беду и на радость им.

Самые «безобидные» из «Ванькиных детей» еще могли рассчитывать на снисхождение. В лучшем случае их ждало правосудие верхнего мира. В классификации браконьеров как вида на низшей ступени стояли «дуремары». Эти охотники специализировались на подземных каменных пиявках, в длину достигающих восьмидесяти сантиметров. Для выживания им не нужна вода. Сойдут темные и влажные тоннели. Из ферментов секрета этих сухопутных пиявок делают крем для увядающей кожи. Зрелые красотки, давно преодолевшие рубеж бальзаковского возраста, не торгуясь, платили за молодящий эликсир. «Дуремары» принципиально не ловили никого, кроме пиявок. В противном случае снисхождения не жди. Да и то последнее время патрульные не особо церемонились с задержанными гражданскими лицами.

Техника без дела начинает ржаветь, а живые боевые механизмы — дуреть. Превентивное устрашение исправно работало, отбивая напрочь желание забираться на подконтрольную территорию, где рыскала стая хищников в камуфлированной форме. Одним словом: закон — подземелье, прокурор — сержант…

Над головами лифтеров прошелестела крыльями стайка костяных стрекоз с большими фасетчатыми глазами в полголовы. Костяные стрекозы обладали специфической особенностью строения тела. Их глаза могли вращаться в разные стороны, один независимо от другого. При этом насекомые замечательно фокусировали зрение, высматривая добычу или грозящую опасность. В зависимости от обстановки.