За подрывника ответил Хеймдалль. От его подчеркнутой доброжелательности мгновенно не осталось и следа. Любую свару он привык гасить в зародыше. Лучше сразу избавляться от проблем, которые могут возникнуть в будущем.

— Тихо! — его змеиный шепот был прекрасно слышен всей четверке. — Заткнулись оба. Здесь нет офицеров, сержантов, рядовых. Здесь вообще никого нет. Ни вас. Ни меня! — Хеймдалль ткнул себя пальцем в грудь. — Вы… мы все мертвее мертвого. От нас в этой реальности остались лишь могилы с надгробиями.

— А кто тогда здесь сидит? — не удержался Сапер. Спохватившись, он демонстративно прикрыл рот ладонью. — Молчу-молчу!

— Правильно делаешь, — одобрил Хеймдалль. — Слушать сюда! Два раза повторять не буду. Здесь находится специальная штрафная разведывательно-диверсионная группа внутренней службы Командования специального назначения. Цели и задачи вашего будущего задания расписаны в индивидуальных планшетах. Ознакомитесь позже. За уши никто не тянул. Все дали согласие добровольно. Э-э-э, под давлением внешних обстоятельств. В которые сами и вляпались. Кто по дури, кто из-за служебного рвения, кто… Неважно почему. Причины разные. Результат один — вы все здесь. Ваше будущее зависит от того, как справитесь с заданием. Более подробно все нюансы знает командир группы, — он указал на Алешкина. — Все остальные — его подчиненные, — он обвел рукой остальных. — Зарубите себе на носу: командир и подчиненные. Еще раз повторяю: нет ни офицеров, ни младшего состава. В случае любой ошибки, умышленной или по недомыслию, которая может привести к срыву задания, — сейчас он обращался к Ингвару, — виновного уничтожить немедленно. Вид смертной казни выбрать по собственному усмотрению. Слабое звено подлежит выбраковке. Все ясно?!

— Так точно! Ясно! — подтвердил приказ командир группы.

— А вам? — ядовито осведомился Хеймдалль у остальных.

— Так точно! — в один голос ответили остальные.

— Вопросы есть?

Все молчали, переваривая услышанное. Свое будущее они не представляли безоблачным. Но чтобы так жестко и безапелляционно… Сапер поднял руку, как примерный школьник. Дисциплинированно дождался разрешающего кивка Хеймдалля и только после этого спросил:

— У меня каменное надгробие? Или на бюстик бронзовый расщедрились?

— Хороший вопрос, — заулыбался Хеймдалль. От напускной злости не осталось и следа. — У тебя урна в колумбарии. Бюстик, даже самый простой, ты еще не заслужил. Хотя, может, в будущем, после настоящей смерти…

— Не надо! — поспешно возразил Сапер, выставив перед собой ладони. — Согласен на колумбарий при жизни. Большое спасибо.

— Остальные ничего не хотят узнать о надгробиях со своими именами, фамилиями, датами? — Хеймдалль пристально смотрел на бойцов. — А?

Ответом было молчание. Никто не хотел.

— И правильно делаете. В старину бытовала примета: тот, кто однажды умер и успел обзавестись могилой, будет жить долго. Не обязательно — весело и счастливо, но долго.

Сапер пробурчал под нос:

— Вот непруха. Жлобье. Всего лишь урна. Хотя и на том спасибо.

— Не за что, — сказал каэспээновец.

— Действительно не за что.

Хеймдалль решил окончательно расставить все точки над «i»:

— Впрочем, мы отвлеклись. В седой древности военным, совершившим преступления, давали шанс искупить вину кровью. Из них комплектовали подразделения: штрафбаты и штрафные роты. В батальонах служили офицеры, в ротах — сержантский и рядовой состав. Перед ними стояли самые тяжелые, порой невыполнимые задачи. Так сказать, «к каждой бочке затычка» при прорыве вражеской обороны. Во время наступления штрафники служили частями прорыва. Они всегда были на острие атаки. Пришло время возрождать традиции. Негоже забывать старый опыт. Так, хватит болтать, — оборвал сам себя Хеймдалль. — А теперь немного конкретики.

Он дотронулся до запястья, где был закреплен коммуникатор. На электронной панели-экране в полстены загорелась карта местности, испятнанная условными знаками. Каэспээновец широким жестом обвел лучевым стилом район, окрасившийся в ярко-желтый цвет:

— Это зона, где, по полученным данным, скорее всего, находится ваша цель. — Он указал на красный четырехугольник, расположенный в центре желтого пятна.

— Насколько достоверны данные? — спросил Пересмешник.

— Аналитики, кажется, считают их достаточно верными, — ответил Хеймдалль, делая упор на словах «кажется» и «верными».

Алешкин скептически хмыкнул. Парни из стратегической разведки стабильно ошибались в трети случаев, оправдываясь потом нехваткой исходных данных.

— Участвовали ли вы в разработке операции? — спросил командир группы.

— Участвовали ли мы в разработке операции? — повторил каэспээновец, теперь делая упор на слове «мы». Он покривился. — Конечно, наши специалисты называли другие возможные места, где, как я считаю, объекта поиска не было и нет. — Хеймдалль сделал паузу, давая им время переварить услышанное. — Мы подозреваем, это именно то место, где находится наша цель и до которого нам никак не удается добраться. Все зубы обломали. — Он еще раз ткнул в красный четырехугольник.

Новая страница в историю Безымянной была вписана корявым военным почерком. В армии всегда с подозрением относились к каллиграфии.

— Это была почти обычная операция, — сказал Хеймдалль, не дожидаясь новых вопросов. — «3» и «Д».

— Поясните, — попросил Пересмешник.

— Не подарок, — ответил Хеймдалль довольно безрадостно. — «Зачистить и доложить», — вот, что такое «3» и «Д».

— «Обычная операция» — это штабное выражение, — осторожно заметил Ингвар. — Означает, что полное уничтожение десанта не предполагалось?

После паузы Хеймдалль ответил:

— Практически все десантники погибли или пропали без вести. Какая-то аномалия, а не спецоперация. С планеты вернулись на орбиту всего два десантных аэробота с ранеными. Никакой ясности. Безвозвратные потери списали на взрыв двигателей большого космотранспортника первого класса. Самого крупного в серии. Как обычно, все засекретили.

— Речь идет об аварии на корабле «Замерзший свет»? — спросил Стрелок. — Насколько я помню, в новостях говорили о проведении переброски войск для плановой замены гарнизонов на планетах Драконил.

— Точно! — подтвердил Хеймдалль. — Власти официально сообщили, что переброска войск носила характер плановой ротации. Надо разобраться, что там творится. То тут, то там мы сталкиваемся с… гм-м… проявлением силы и возможности перемещаться в пространстве на колоссальные расстояния. Прикладная физика не исключает такое, но теоретическую базу пока под это дело еще не подвели. А все ниточки ведут к этой планете. Аналитики считают, что все ответы можно найти в запретном районе. Трудно оперировать обрывочными данными. Вам предстоит добыть недостающие фрагменты мозаики. На месте разберетесь. Главное — добраться дотуда.

Хеймдалль обвел взглядом лица сидящих перед ним: молодые, нарочито бесстрастные. Эти лица не горели желанием отличиться. Но обе стороны знали правила игры — назад хода нет. Только вперед.

Он стал медленно и вдумчиво объяснять план будущей операции, получившей кодовое название «Прыжок за горизонт». Условное обозначение не должно нести даже намека на истинный смысл. Красиво, загадочно — и ладно. Все в угоду конспирации, с учетом возможной утечки информации.

Группа будет высажена с борта рейсового звездолета. Он зависнет на орбите Безвозвратной якобы для устранения мелкой поломки. Действовать будут под видом местных жителей, сборщиков кореньев редкого и поэтому дорогого растения ругава. Оружие, снаряжение, документы и еда уже приготовлены. Все с поправкой на местную специфику. Высадят их на окраине запретной зоны. До объекта добираться придется самостоятельно. На своих двоих. Десантироваться ближе опасно для здоровья и бесполезно для дела. Проверено широкомасштабным десантом с тяжелой техникой и другими штурмовыми группами.

— После выполнения задания у нас есть шанс вернуться к прежней службе? — У Стрелка еще остались призрачные надежды.

— Нет, — отрубил Хеймдалль. — В обычную жизнь дорожка вам заказана. Мы вместе напишем новые страницы в ваших биографиях.

— Гарантии есть? — не унимался Стрелок.

— Никаких, — обронил Хеймдалль. — Все зависит от вас. Справитесь — тогда впереди новая жизнь. Не получится, значит — судьба. Мы отвлеклись. Давайте о деле. Планета Безвозвратная никогда не входила в Содружество и, похоже, добровольно присоединяться не собирается. Местная власть и слышать не желает о каких-либо официальных контактах с Объединенным правительством. Пробовали высаживать крупный тактический десант на планету. Без толку! Были еще попытки добраться до объекта в районе, объявленном закрытым. В том числе и для местных жителей. Исключение ни для кого не делают. Пробовали меньшими силами. В последний раз решили подобраться издалека. Собрали сводный диверсионный отряд. Он должен был подойти к цели через пустыню. Но исчез без следа. Словно его и не было на планете. Как я говорил, от ударного десантного подразделения осталась разбитая техника и груды трупов. От этих вообще ничего. Ни единого следа. Очередь за вами. У маленькой группы есть реальный шанс пройти дальше всех. Дойти и узнать в конце концов, что там происходит.

— Против широкомасштабного вторжения полнокровного экспедиционного корпуса Содружества никому не устоять, — заявил Стрелок. — Все просто. Нужен не один десантный транспортник, а четыре. А на орбите подвесить боевые космические платформы. Всем каюк. Просто и без затей!

— Трудно оценить технологическую опасность того, с чем мы столкнулись, — возразил Хеймдалль. — Представьте на минуту, что будет, если в руках ученых из Научного консорциума окажется такая сила. Наше общество и так сходит с ума. Надо помочь ему выздороветь или хотя бы поддерживать его в стабильном состоянии. — Хеймдалль говорил с жаром и убедительно. Похоже, он сам ни на йоту не сомневался в своих словах. — Кто, будучи в здравом уме, доверит яйцеголовым такую «игрушку», которую мы в глаза не видели? О ее возможностях мы можем судить лишь по плачевным результатам десантного наступления. Чтобы предотвратить утечку информации, пришлось пожертвовать транспортником. Методы сохранения секретности разные и способы их применения тоже разные. Поверьте, это допустимо для сохранения такой тайны. На войне не обходится без потерь. А мы находимся на острие удара. Хорошенько запомните, для каэспээновца главное — это не героически погибнуть, а выполнить задание.

Райх одобрительно кивнул. Выражение «цель оправдывает средства» не вызывало у него никакого отторжения.

Хеймдалль выдержал паузу, затем продолжил:

— Можете считать меня параноиком. Не возражаю. Но, как говорится, если ты параноик, это еще не значит, что ничего не происходит. Поверьте на слово, чутье меня еще ни разу не подводило. Поэтому я до сих пор жив. Да и вы тоже.

— Мы действуем официально? — поскучнел Райх.

— Скорее нет, чем да, — пожал плечами Хеймдалль. — Вы Имеете всю информацию, которой мы располагаем. Посвящать в новые детали, если таковые возникнут, будет командир группы. По ходу дела. На боевое сколачивание группы дается неделя. Больше не имеет смысла. Вас учить — только портить.

— Мы будем готовы, — заверил Алешкин. Больше ему ничего не оставалось.

— Конечно, будете, — хмыкнул Хеймдалль. — Куда вы денетесь? Вы должны дойти до цели. Иного варианта нет.

Хеймдалль обвел взглядом лица штрафников. Он ожидал всплеска эмоций: гнева, ругани, недоумения, паники. Но общим, что объединяло новоиспеченных штрафников, было безразличие.

«Возможно, и эти слишком горды, чтобы показывать свои чувства, — устало подумал Хеймдалль. — Они храбрые, профессионально хорошо подготовленные, но удивительно бесстрастные люди, если не считать Сапера. Этот не упустит случая поиронизировать».

Сейчас штрафники казались Хеймдаллю больше актерами, чем бойцами. Начиная службу, они, исполненные энтузиазма, старались изо всех сил: новая нашивка на плече, еще один ромбик на погоне или медалька на грудь. Чувствовалось, что четверо людей, сидящих перед ним, прониклись тем же фатализмом, чувством обреченности, которое он заметил в себе, попав из ожогового отделения госпиталя во внутреннюю службу Командования специального назначения. Между этими событиями был отрезок времени, о котором не хотелось вспоминать. Он нашел летчика, пилотировавшего штурмовой аэробот, который по ошибке сжег его батарею. Хеймдалль бездарно попался после того, как убил летуна в номере офицерского общежития. Тогда он еще не умел грамотно заметать следы… Ничего, импульсивность — одно из свойств молодости, которое проходит с возрастом, уступая место рациональной осторожности, балансирующей на грани параноидальной подозрительности.

«Я в их годы был молод и великолепен. Э-эх, время никого не красит».

— Мы дойдем, — равнодушно обронил Пересмешник. — Мы сделаны не из того теста, что они! Мы штрафники. — Он словно пробовал новое слово на вкус.

Похоже, новый статус в табели военной иерархии его ничуть не огорчил. «Настоящий офицер может выдержать все». Судя по кислым лицам Сапера и Стрелка, у них в головах крутились другие мысли. Что с них взять, с нижних чинов?!

Глава 6

Вокруг Безвозвратной не вращалось ни одного орбитального комплекса, ни одного маломальского метеоспутника, не говоря уже о военных. Уровень колонии был слишком низок, чтобы можно было позволить себе такие технические примочки, являвшиеся атрибутами развитой цивилизации. Пока об этом и речи быть не могло. Правительству еле хватало скудных средств на содержание наземных подразделений. Небольшие по численности вооруженные силы представляли собой мобильные отряды, выполнявшие карательные функции, если возникнет такая необходимость.

Для претворения в жизнь задуманного плана решили действовать энергично. На орбите завис грузовой транспорт. Капитан неожиданно решил провести профилактику основного двигателя. Бортинженер доложил, что все параметры в пределах нормы, но есть сбои в синхронизации между внешним и внутренним контурами. Двухчасовая остановка двигателя и вынужденная задержка никак не сказывались на графике полета. Допустимые опоздания из-за технических сбоев были обычным явлением среди грузовых транспортов — рабочих лошадок космоса.

Пока корабль лежал в дрейфе, от его стального брюха отделился невидимый для сканирующих систем малый десантный аэробот, замаскированный под спасательную капсулу.

На Безвозвратной не было ни агентурной сети, ни дипломатического представительства Содружества. Группа Алешкина находилась не в лучшем положении.

Аэробот стремительно падал, приближаясь к планете. Трясло немилосердно. Корпус мелко дрожал. Вибрация чувствовалась всем телом. Казалось, что от нее нервы, натянутые как струны, начинают потихоньку резонировать. Десантники вцепились в скобы амортизационных кресел, чтобы удержаться на месте. Пилот нашел длинную поляну в джунглях. Несколько десятков метров земли, окруженной стеной деревьев. Резко снизились. Аэробот грузно опустился, примяв днищем траву. Летун оказался мастером своего дела. Все остались целы. Немного помяты, но целы. Посадка в утреннем лесу прошла спокойно. Без нештатных ситуаций.

С тихим шипением опустилась аппарель. Первым в автоматически открывшийся люк выскочил Стрелок, за ним Ингвар. Каждому из десантников хватило несколько секунд, чтобы покинуть борт и оказаться на земле. Стрелок залег у выхода, держа полянку под прицелом своей винтовки. К ним присоединились Сапер и Пересмешник. Вся группа оказалась на земле. Аэробот дернулся, будто живой, и начал подниматься. Турбины, свистя и завывая, набирали обороты.

Воздушное судно взмыло над землей и растворилось в небе, затянутом низкими перистыми облаками, подсвеченными первыми робкими лучами солнца.

Десантники были одеты в поношенные комбинезоны неопределенного цвета, но с множеством карманов. Излюбленная одежда сборщиков ругавы — местной загадки то ли флоры, то ли фауны. Ученые ломали голову, сомневаясь, куда отнести ругаву — к растениям или животным? Сначала ее причислили к животным организмам из-за схожести с полипами, но другая группа ученых приводила аргументы, доказывающие, что местная диковинка — это растение. Споры продолжались.

Ее ценность заключалась в вытяжке, на основе которой получали препарат, резко замедляющий старение человеческого организма.

Ругава росла в джунглях на стволах деревьев, образуя блюдцевидные наросты под цвет коры. У нее были короткие отростки, похожие на корни. Ими ругава, как и положено паразиту, присасывалась к деревьям, качая соки. Охотники поодиночке и группами прочесывали джунгли в поисках драгоценной диковинки природы. Ругава встречалась редко, а попытки выращивать ее искусственно ни к чему не привели.

Под прикрытием легенды можно было оправдать свое пребывание в любом уголке леса. Если окажешься на чужой или запретной территории, всегда можно сослаться на то, что заблудился.

У них даже имелась лицензия, разрешающая поиск ругавы, — потертый листок бумаги с оттиском печати. Кто-то предусмотрительный в свое время отдал приказ, по которому в архиве внутренней службы КСпН хранились образцы документов, имеющих хождение во всех обитаемых мирах. Серьезное оружие и спецсредства находились в тайнике, до которого еще нужно было добраться. По тому же приказу все колонизованные планеты оборудовались закладками для экстренных случаев. Сейчас все четверо были вооружены допотопными полуавтоматическими карабинами и разномастными ножами. Только Стрелку удалось выклянчить у Хеймдалля винтовку со съемной оптикой. Шестикратный коллиматорный прицел с разболтанными креплениями привел снайпера в состояние, близкое к шоковому. Допотопная оптика и рядом не стояла с армейским стандартом.

«Что мне делать с этим антиквариатом? Эти линзы «на коленке» шлифовали!» — завопил снайпер, первый раз взяв в руки винтовку.

Он привык в армии к другому оружию. Стрелок изматерился, пристреливая винтовку.

Все снаряжение и оружие искусственно состарили. Оставалось удивляться, как карабины еще не развалились у них в руках.

«Вы еще самонаводящийся ракетомет с собой прихватите. Откуда у простых сборщиков ругавы деньги на дорогое оружие? А такое старье как раз по карману, — отмел все просьбы Хеймдалль. — Будешь дальше ныть, заберу прицел. Снайпер — тот, кто стреляет точно в цель, а не далеко». Это уже относилось персонально к Стрелку.

Карты-навигаторы представляли собой наручные часы с широким экраном. Они исправно показывали местное время. Двадцать шесть часов в сутки.

После приземления надо как можно быстрее покинуть район высадки. Пилот горячо убеждал, что их засечь невозможно. Во всяком случае, приборы в кабине не зафиксировали направленного облучения поисковых систем.

Ему всей душой хотелось верить, но не стоило сбрасывать со счетов неучтенный фактор: передвижной патруль, визуальный пост наблюдения или случайных сборщиков ругавы. Таких же искателей удачи, как и они сами. Вот только разведчики, в отличие от промысловиков, не могли убраться с планеты без главного приза. Информация о загадочном объекте — их пропуск в дальнейшую жизнь.

К «идти туда, не знаю куда» военный привыкает в первый месяц службы после присяги, «делать то, не знаю что» — во второй. А вот «действуйте по обстановке» будет всегда выводить человека из себя. Будь ты хоть трижды военный.