Помню, построил он нас и говорит:

— Мальчики, у нас сейчас пробежка — вокруг поля три круга.

Потом, глядя в блокнот, стал перечислять упражнения. Закончил, и тут подает голос Игорь Нетто, капитан:

— Этими глупостями мы заниматься не будем.

Выходит на поле Старостин — прямо с электрички. Видит, что страсти закипают, и сразу:

— В чем дело?

— Как в чем, Николай Петрович? — возмущается Нетто. — Они не дают нам тренироваться, нуднятину какую-то предлагают! Мы же хотим пропотеть, нагрузиться!

У Гуляева были большие паузы между упражнениями, а Нетто понимал, что команде нужна более интенсивная работа. Мы хотели работать больше, чем тренеры предлагали!

Старостин видел это и говорил:

— Слушай, Николай Алексеевич, неужели ты не видишь, что имеешь дело с профессионалами? Ну дай им тренироваться так, как они хотят. Они же не отлынивают, а, наоборот, желают нагрузиться.

Думаю, что на панно с великими игроками и тренерами «Открытие Арены», которую я люблю, должен быть Николай Гуляев. Он — один из всего двоих людей в истории клуба, которые выигрывали золотой дубль и как игроки, и как тренеры. Причем делал это два раза как игрок и один раз как тренер. Да, ему выпало работать, наверное, с лучшим поколением в истории клуба. Но не зря же Николай Петрович называл его «мулом» — за то, что он мог пахать двадцать четыре часа в сутки!

Въедливый был, педантичный. Иногда с перебором. Старостин рассказывал мне:

— Никита, представляешь, играем с «Миланом». 21 марта 1973-го, ответный матч Кубка кубков, https://www.transfermarkt.it/spielbericht/index/spielbericht/1101921. И сразу пропускаем. Говорю ему: «Это ж надо, твою мать: как можно на первой минуте пропустить?» Что же ответил этот ортодокс?! «Нет, Николай Петрович, на двенадцатой секунде второй минуты». — «Спасибо, — говорю, — успокоил!»

Заслуга тренера в победах пятидесятых годов, конечно, была, потому что он все-таки умел подготовить команду. Но когда мы выходили на поле, Нетто говорил:

— Так, ребята, играем в свою игру…

Серега Сальников, который до денег был несколько жадноват, не забывал вставить пару слов по этому поводу. Тогда ведь была вот какая система премиальных: победителям матча давали, по-моему, двадцать процентов от кассового сбора. И, если арена большая — как, допустим, стадион имени Кирова в Ленинграде, — это была очень серьезная сумма. А в Москве, когда на матчи с тем же «Динамо» собирались полные «Лужники», Сальников за несколько дней до игры говорил:

— Ребята, следующая игра с «Динамо», коробочка будет полна, надо подрежимить.

Ходила легенда, что Сальников — внебрачный сын Старостина. Однажды Серега спросил:

— Никита, что у нас все ходит болтовня, что я сын Николая Петровича?

— Ну да, есть такие разговоры… Очень уж вы похожи, — объяснил я.

— Никак не получается, — возразил Сальников. — Потому что мы тогда жили в Краснодаре, а Старостин — в Москве.

— Сережа, а ты не допускаешь, что «Спартак» мог приехать в Краснодар, а Николай Петрович — там познакомиться с твоей красавицей-мамой?

Старостин тоже был красавцем, который не прочь был приударить за красивой девушкой. Сальников подумал-подумал и ответил:

— Все могло быть…

Но факт, что к нему со стороны всей семьи Старостиных было особое отношение. Как к самому близкому человеку. Он поучаствовал в нашей победной Олимпиаде 1956 года в Мельбурне, когда ему было за тридцать.

Не забуду, как мы возвращались из Австралии во Владивосток на дизель-электроходе «Грузия» и отмечали праздник Нептуна. Либо сам ныряй в бассейн, либо тебя туда бросят! А свита из борцов и штангистов, которая бросала, была загримирована. Двое футболистов заперлись в каюте — Сергей Сальников и Игорь Нетто. К ним стали стучаться, хотели обоих тоже бросить в бассейн. Гениальный Сергей Сергеевич Сальников остановил их очень просто:

— Имейте в виду, если вы сейчас силой откроете дверь в каюту, я разобью зеркало. А разбитое зеркало — дурной признак.

Так и не открыли в итоге.

История с золотым голом той Олимпиады — удивительная [Ильин после удара Исаева настиг мяч, как кажется по видеозаписи, уже за линией ворот, но официально гол записан на его счет.]. На протяжении стольких лет, сколько мы ни собирались, говорили Ильину:

— Анатолий Михайлович, ты все-таки скажи, пересек тогда мяч линию до тебя или нет? Мы вас обоих считаем авторами победного гола, но ты хоть раз ответь!

Так ничего и не сказал. Хотя соглашался, что мяч линию ворот пересекал.

Но то, что он добивал, — делал правильно! И то, что они оба авторы этого гола, — это тоже, считаю, абсолютно верно.

* * *

Нетто страшно не любил, когда его называли Гусем. Прозвище это, кстати, придумали ему не игроки, а болельщики. Вспоминаю, как приехали мы в 1955 году в Египет. Игорь, величайший игрок, которого считаю лучшим футболистом в истории «Спартака», блистал. И пригласили нас на прием к послу, который, видимо, даже как следует не подготовился и спросил, кто у нас капитан. Встал Нетто, представился. И надо же было послу ляпнуть:

— Это вас Гусем называют?

Игорь покраснел и ничего не ответил. А дело было в том, что в египетских газетах между статьями о том, какой Нетто великий футболист, появился дружеский шарж: все гусиное, а к шее приделана голова нашего капитана. На заключительном приеме подходят к Игорю египетские журналисты, а переводит все наш представитель из посольства. Они показывают Нетто этот шарж и спрашивают через переводчика, понравился ли он ему. Слова «идиоты, дураки» были самыми мягкими из того, что он ответил. Но перевели репортерам так, что шарж ему понравился.

Сидим как-то в ресторане «Арагви», куда мы, игроки, по традиции шли после Центральных бань. Подходит официант. Мы всегда заказывали цыплят табака. А тут выяснилось, что цыплят нет, и нам предложили вместо них взять гуся. Коля Тищенко — он у нас острослов был — тут же среагировал:

— У нас свой Гусь есть!

Нетто начал в своем стиле шептать:

— Дурак, идиот!

Я попросил официанта сходить к шеф-повару: может, все-таки несколько порций цыплят у него для нас найдется. Но он развел руками: для вас бы всегда нашлось, если бы хоть что-то было. Однако нет, и все же он очень советует заказать хорошего, молодого гуся. Тищенко опять:

— Я же тебе сказал, что у нас свой Гусь есть. Вот он, лапчатый, сидит! — и на Нетто указывает. Тот краской налился — и уже, не стесняясь:

— Баран, ты что, не понимаешь?..

Слыша это прозвище, заводился с пол-оборота!

Мы его даже за глаза Гусем не называли. Только Игорем. Не могу сказать, что партнеры его боялись, — тут больше подойдет слово «уважали». На поле он был очень требовательным. Но на него не обижались: в игре «крошил» всех, но в раздевалке быстро отходил и зла ни на кого не таил. Такие люди в команде очень нужны, и считаю, что как «Спартаку», так и сборной России капитана, подобного Нетто, сегодня очень не хватает.

Тренерам с ним было непросто. К примеру, делает Гуляев разбор. И наступает Нетто на больную мозоль. У Игоря не очень хорошо был поставлен удар, и он никогда не пользовался длинным пасом. Чтобы не ошибиться, ограничивался коротким и средним. Так вот, на разборе Гуляев ему своим гнусавым голосом говорит:

— Игорь, ты играл хорошо, но коротко.

— Я в деревенский футбол играть не буду, — взбрыкивает тот. — Почему я должен бить куда попало?

— Если бы ты играл длиннее, то было бы…

И тут Нетто, не дослушав, срывается:

— Мы же в футболе — живем! А вы в нем ничего не понимаете!

Тут уже вступает Николай Петрович:

— Слушай, Игорь, но Николай Алексеевич же хочет как лучше! Он же твой тренер!

Так, представляете, Нетто и тут отмахивается:

— Вы тоже ничего не понимаете!

Вот так мы могли поговорить между собой в пятидесятых, шестидесятых годах. И ничего страшного — поспорив, потом выходили и выигрывали. И то, что все было так демократично, — так это как раз по-спартаковски. Думаю, со дня создания клуба.

А от Нетто доставалось всем — Ильину, Сальникову… Сережа Сальников был очень техничным, и когда изображал какой-нибудь финт, а потом атака срывалась, Нетто на него набрасывался:

— Твою мать, на кухарок играешь!

По национальности Игорь был чистокровным эстонцем. И когда он начинал Сальникова уж слишком сильно «прессинговать», тот подходил ко мне и искал защиты:

— Никита, ты мне можешь объяснить, что от меня хочет этот чертов тевтонец? Мы с тобой что — хуже него играем?!

Эпитет, если честно, был не «чертов», а более крепкий. Я предлагал ему послать Нетто подальше.

Но на это решались единицы. Например, Коля Паршин — игрок не слишком техничный, но мужик прямой. Встречались как-то с «Локомотивом», игра не шла, Нетто злился. Обрушился на Паршина, назвал дубиной — тот его в ответ и послал. Приходим в раздевалку в перерыве, Николай Петрович мечется — то ко мне подходит, то к Сальникову… А Игорь сидит молча, голову опустив.

— Ну а ты, капитан, можешь повести за собой команду или нет? — спрашивает его Старостин.

— Нет, Николай Петрович, не могу, — подавленно вздохнул Игорь. — Невозможно это, если меня на х… посылают.

А со мной был случай в 1958-м. В финале Кубка СССР играем с «Торпедо». Они нас мощно придавили, но Валька Ивакин в воротах здорово сыграл. А минут за десять-пятнадцать до конца основного времени выходим с Ильиным вдвоем на одного защитника. Ильин не пожадничал, вытянул его на себя и отдал пас мне. Ворота пустые! Но я чуть затянул с ударом, и мне дали по пятке — удар у меня чуть сбился, и я не попал в створ. Так бы выиграли 1:0, а теперь дополнительное время надо играть.