Игорь Шенгальц

Земля обреченная

Автор благодарит за помощь Алексея Мотылева

...

Посвящается Любимой и Единственной — моей жене Людмиле…

Пролог

На крыше высотного бизнес-центра на вертолетной площадке стоял худощавый мужчина в темном, до земли, плаще, с капюшоном, почти полностью закрывавшем его лицо, и смотрел на город, что расстилался внизу, будто на ладони.

У его ног лежал черный камень, а за спиной, на некотором отдалении, расположились несколько человек так, чтобы контролировать все точки возможного проникновения на крышу.

Мужчина размышлял. Этот новый мир, готовый пробудиться ого сна в самом ближайшем будущем, должен стать его! Мир обязан покориться его воле, его силе, его желанию! Момент трансформации уже близок, еще год-другой, и будет отдан приказ войскам, толпы солдат станут маршировать по новым землям. Города будут уничтожены, а люди, те из них, кто уцелеет, будут служить своему новому повелителю.

Взгляд мужчины упал на камень. Да, Камень поможет ему, как всегда это делал прежде. Именно благодаря Камню он обладал бесконечно долгой жизнью, вечной молодостью и силами, великими силами! Ни один маг современности не мог тягаться с ним в открытом бою!..

Вот только ни разу за все годы Камень не захотел с ним заговорить. А ведь он знал, что Камень обладает душой, сознанием и вполне способен к общению, имей он на то собственное желание. Но, как видно, желания не было. А как бы порой помог совет, дружеское участие, доброе слово. Но Камень только лишь выполнял его пожелания, выполнял честно, но не больше…

Камень всегда был при нем. Оставить его на попечение даже самых проверенных слуг мужчина не мог. Он не доверял никому ни здесь, ни в других мирах, подвластных его воле.

Иногда он даже хотел, чтобы все кончилось, раз и навсегда. Чтобы нашелся храбрец или безумец, который не побоялся бы бросить вызов и победить. Возможно, он даже подыграл бы слегка такому… Но ни храбрецы, ни безумцы не беспокоили его уже очень много лет. Никто не мог противостоять ему, когда рядом был Камень.

Он устал, очень устал, хотя ни за что на свете не признался бы в этом даже самому себе.

Внизу, в городе, ехали по дорогам тысячи машин, десятки тысяч людей жили своей жизнью, решали несущественные проблемы, радовались и огорчались, влюблялись и расставались, рождались и умирали. Скоро для большинства из них все кончится навсегда, а для немногих оставшихся привычный мир изменится до неузнаваемости. Только они еще об этом не догадывались.

Этот новый мир станет не только очередной ступенью, но и идеальным плацдармом для грядущей войны с его противниками. Скоро, очень скоро все начнется…

— Господин, пора возвращаться, — негромко сказал один из телохранителей, приблизившись на подобающее расстояние. — Линии жизни еще слишком слабы, портал может не сработать…

— Я знаю, Хурч.

Телохранитель почтительно поклонился и вернулся на свое прежнее место.

— Ну, что скажешь, Камень? Я справлюсь?

Камень молчал.

Мужчина глубоко вздохнул и поднял его. Камень был тяжелый и сильно оттягивал руки, впрочем, мужчина уже давно к этому привык.

— Отправляемся! — негромко, едва ли не шепотом, приказал он, но телохранители услышали. Они, словно тени, в мгновение ока окружили своего господина.

Мужчина достал из недр плаща предмет, похожий на очень крупную горошину, и бросил его на бетонные плиты. Странная горошина тут же засияла ярким светом, который за минуту усилился до невозможности, а потом вдруг сменился ровным красным свечением, образовавшим в воздухе подобие воронки.

Двое телохранителей, не задумываясь, прыгнули прямо в свечение и тут же пропали. Помедлив мгновение, мужчин: шагнул вслед за ними, остальные телохранители последовали его примеру.

На крыше не осталось никого. Воронка быстро сузилась и через несколько секунд исчезла полностью.

Часть 1

ПРЕОБРАЗОВАНИЕ, или ABSOLVO TE [«Отпускаю грехи твои» (лат.) «Отпускаю тебя», то есть отпускаю тебе грехи. Формула отпущения грехов на исповеди у католиков.]

Глава первая

НАЧАЛО КОНЦА

— Слышали новости? — Димка оторвал взгляд от монитора. — Самолет упал ночью. Почти сто человек погибло.

— Да ты что? — Ольга отодвинула в сторону кружку с обжигающим чаем, из которой только что пыталась половчее отпить. — Кошмар какой!

Я страшную новость уже слышал. В отличие от Димки и Ольги — типичных жителей Инета, я иногда слушал радио в машине и смотрел телевизор. А там с самого утра только об этом и говорили.

— Чуть-чуть на дома не упал, пилот едва успел дотянуть до леса. Иначе жертв могло быть в несколько раз больше. Представь, шесть утра, все дома, спят… Вот же, блин!..

Ольгу передернуло, она всегда отличалась слишком живым воображением.

— Не буду больше никогда самолетами летать! Только поезда! — торжественно поклялась она. Правда, насколько я помнил, она обещала это каждый раз, после того как случалось нечто подобное. А случалось это, к сожалению, довольно часто, особенно в последнее время.

Димка, кажется, тоже припомнил ее старые обещания, потому что, скептически приподняв левую бровь (этому фокусу он научился пару лет назад), спросил:

— А во Владивосток тоже поездом? А может, с караванами опять начнем путешествовать, как в старину? Ну а что? Месяц-другой, и ты уже в Европе…

Ольга показала ему язык и отвернулась.

— Да уж, друг мой Ярик, — повернулся в мою сторону Димка. — Многострадальная женская логика в который раз потерпела поражение, но острый Ольгин язычок обратил его в победу…

Я кивнул. Особого желания хохмить, да и вообще разговаривать сегодня не было.

— У тебя сколько встреч намечено? — спросил Димка.

Я честно постарался собраться с мыслями. Рабочий день ведь только начинался.

— Три. Первая через сорок минут и две после обеда. Кофе допью и поеду уже. В «Стройтех» сначала.

— Ага, давай! У этих строителей денег куры не клюют, а значит — пусть нам платят! Пусть нам все платят, мы денежки любим! И денежки отвечают нам взаимностью!

— Тут не поспоришь, — согласился я. — Уж постараюсь им донести твою мысль, может, подействует!

Кофе я допил быстро, надо было уже спешить, время поджимало. Ольга помахала на прощание рукой. Лицо у нее было задумчивое, видно, все еще находилась под впечатлением от столь трагических новостей. А Димка уже обо всем, кроме работы, позабыл и увлеченно рисовал что-то в фотошопе.

У лифта толпилось несколько человек. Один из них беспрестанно тыкал в кнопку вызова, но, судя по ожесточенности движений, безрезультатно.

— Сломался? — спросил я.

— Да, не едет что-то, с утра вроде работал…

Решив, что пешком, хоть и с восьмого этажа, все равно быстрее, я бодро свернул к лестнице. Странно, конечно, что лифт не работал. Такое случилось первый раз на моей памяти. Здание новое, только полгода назад достроенное, аренда дорогущая, и обслуживание всегда было на высоте.

На улице было просто невозможно находиться, лето уже перевалило за середину, так что в некоторые особо жаркие дни асфальт просто плавился под ногами. К счастью для меня, было еще довольно рано, и жара не успела достичь максимума.

Со всей возможной скоростью добравшись до стоянки и нырнув в уже потихоньку нагревавшееся нутро машины, я первым делом включил кондиционер. Моментально жизнь стала казаться на порядок лучше. Все-таки как приятно ловить завистливые взгляды потных людей там, снаружи, и, наслаждаясь приятной прохладой, неторопливо передвигаться по городу.

Времени было достаточно, ехать нужно было не очень далеко, а время ранних утренних пробок вроде бы уже миновало. Особо гонять я не любил никогда, поэтому спокойно держался в среднем ряду. Слева периодически обгоняли более нетерпеливые, впрочем, особого внимания на них я не обращал.

По дороге увидел несколько ДТП — довольно много для этого часа. Граждане, еще не протрезвевшие до конца, что ли, домой возвращались после обильных ночных возлияний?

Одно было совсем страшное — две машины просто всмятку. С какой же скоростью они гнали?

Углядев неприятного бурого цвета ошметки на дороге, я поспешно отвел взгляд в сторону. С детства не люблю кровавые зрелища. Даже вид обычной драки всегда вызывал у меня отвращение.

Нет ничего страшнее нелепой смерти. Случайной, неожиданной. Мало у кого не защемит в душе при виде прикрытого чем-то непонятным, лежащего на обочине тела, с выбившейся наружу и неестественно вывернутой тонкой, хрупкой женской рукой…

Сегодняшнее утро выдалось крайне неприятным. Сначала самолет упавший, теперь это… Настроение резко опустилось к нулевой отметке.

Я практически добрался до офиса «Стройтеха», как вдруг зазвонил мобильник. Года два назад мне пришло в голову, что человек, разговаривающий по телефону за рулем, напоминает пьяного павиана на рыбалке. С тех пор сам всегда старался этого избегать.

Пришлось срочно перестраиваться в крайнюю правую полосу, заслужив целую серию недовольных гудков соседних машин. Припарковавшись на обочине, я принялся судорожно искать трубку, оказавшуюся в самом дальнем кармане.

Наконец, я совладал со всеми мелочами, что попадались на пути к телефону. Евгений Гришанин — директор той самой конторы, в которую я сейчас и направлялся. Что же, интересно, такого произошло, что он не мог подождать еще минут десять?..

— Ярослав? — Голос у него был несколько взволнован, что было нетипично. Гришанина всегда было крайне затруднительно вывести из равновесия.

— Да, — подтвердил я.

— Послушай, тут такое дело… — Гришанин замялся. — Ты к нам едешь?

— Да, почти на месте уже.

— Послушай… придется отменить встречу. Извини, что не смог предупредить заранее. Тут у нас непонятные дела все утро творятся…

Вот черт! Планы рушились существенно. Да и денег нашей компании и, что тут скрывать, лично мне сегодняшняя встреча могла принести порядочно. «Строители» редко скупились, а в данном случае, сами назначив нам встречу, явно собирались сделать крупный заказ и хорошо финансово простимулировать скорейшее его исполнение.

— А что случилось? Может, я могу вам чем-то помочь? — поинтересовался я, стараясь голосом не выдать разочарования.

Гришанин помолчал, словно обдумывая мое предложение.

— Нет, — наконец ответил он. — Не думаю, что ты сможешь помочь. Если честно, ничего экстраординарного не произошло, но… Как-то глуповато все… Просто ерунда сплошная все утро… Чайник взорвался! Представляешь? Обычный электрочайник! Я и не знал, что такое возможно в принципе. Ирину нашу обожгло немного, повезло еще, что на лицо кипятком не попало…

— Сочувствую, — протянул я. История, конечно, неприятная, но из-за этого отменять встречу, которую сами и назначили?.. Непонятно…

Гришанин словно почувствовал невысказанный вопрос.

— Это не все еще. Один из моментов только. Сам сегодня чуть не погиб, тормоза отказали ни с того ни с сего, еле-еле вырулить успел. Да еще тут кое-что случилось… В общем, день сегодня какой-то неудачный, вот и подумал, зачем серьезное дело начинать в такой момент. Отложим до послезавтра, не возражаешь?

— Ну, в любом случае, воля ваша, — согласился я. — Значит, до послезавтра?

— Да, извини, что так вышло. — Гришанину явно было не очень удобно. — Ты сам поосторожнее сегодня! Мало ли…

— Постараюсь. Удачи!

Что ж, раз уж встреча отменилась, грех было не воспользоваться ситуацией. Других дел на первую половину дня запланировано не было, встреча должна была занять все время до обеда. И самое главное — Кира жила неподалеку и как раз эту неделю сидела дома, взяв больничный, с простудой, совершенно непонятно как приобретенной посредине лета. А значит, вполне можно заскочить в магазин, накупить побольше вкусной еды и отправиться в гости, пусть несколько неожиданно, но что поделать. Думаю, ей будет только приятно.

Решив незамедлительно исполнить эту столь привлекшую меня идею, я порулил к ближайшему супермаркету, который, насколько я помнил, находился совсем рядом, в паре кварталов.

Память не подвела, магазин был на месте. Покупателей было не очень много. Толкая перед собой тележку, я бодро покатил вперед, высматривая на полках что-нибудь поинтереснее. Загрузив пару коробок с конфетами, один небольшой тортик, связку бананов и симпатичную дыньку, огромную упаковку креветок, крупный кусок сыра, с килограмм маринованного мяса, бутылку коньяка на всякий случай да прочей мелочи, я решил остановиться, вовремя сообразив, что для легкого утреннего завтрака этого будет более чем достаточно. Коньяк я пить не собирался, но в Киру намеревался влить пару стопочек. Отличное средство для лечения, если не переусердствовать с дозой. Быстрее простуда пройдет!

С Кирой мы познакомились месяца четыре назад, Я выбирал в магазине ноутбук, а она хотела купить мп3-плеер. Не знаю до сих пор, почему она обратилась за советом ко мне, а не к консультанту, но в итоге мы отправились пить кофе, не купив ни компьютер, ни плеер. Впрочем, как мне кажется, о несостоявшихся покупках в тот день никто не вспоминал, по крайней мере я — точно.

С того дня так и пошло: по вечерам встречи в кафе, походы в театр или кино, периодические ночевки то у меня, то у нее. Нравилась она мне безумно — вся такая Тоненькая, хрупкая, черноволосая и очень, очень красивая.

Но с дальнейшим развитием отношений мы не торопились. Хотя я чувствовал, что верю ей безоговорочно, и сам со своей стороны старался не обидеть ее ни словом, ни делом. Так у нас все и шло… пока… а там видно будет. У меня планы были грандиозные!

До дома Киры я добрался быстро, настроение слегка наладилось, но очередная неприятность не замедлила случиться. Видно, и правда, день сегодня такой поганый.

У соседнего дома на земле лежал мужчина, не подавая никаких видимых признаков жизни. Вокруг уже стояло несколько человек, один куда-то звонил, очевидно, либо в милицию, либо в скорую.

Я притормозил рядом с ними и спросил стоявшего чуть в стороне парня, с болезненным любопытством наблюдавшего за суетой:

— Что случилось? Помощь не требуется?

Парень как-то неуверенно махнул рукой, чуть не выронив при этом сигарету:

— Сердце, скорее всего. Шел человек, схватился за грудь и упал. Приступ, наверное. Думаю, ему уже помощь не нужна. Скорая будет минут через десять…

Я проехал дальше, свернув в Кирин двор. Вряд ли тому мужчине кто-либо сможет помочь. Что за день случайных смертей?

Припарковавшись, я достал телефон и, недолго подумав, позвонил в обе оставшиеся конторы, где у меня сегодня были назначены встречи, и отменил их, аргументировав непредвиденными обстоятельствами. На удивление, мои слова приняли едва ли не с радостью. Может, не у меня одного выдался сегодня такой неприятный день?

Накупил я всего порядочно, сумки едва удавалось удерживать обеими руками. Пришлось дверь подъезда приоткрыть ногой, к счастью, домофоном жильцы еще обзавестись не успели. Без особых сложностей проникнув в подъезд, я поднялся на третий, Кирин, этаж.

На звонок долго никто не открывал. Я уже успел расстроиться, сообразив, что, несмотря на простуду, Кира вполне могла выйти по каким-нибудь своим делам. Вряд ли она ожидала меня с визитом в девять утра.

В последний раз нажав кнопку звонка, я собрался было ретироваться, как, наконец, дверь открылась. Растрепанная Кира, в полупрозрачной ночнушке, сонно терла себе глаза кулачками. Удивленно уставившись на меня, она зевнула и улыбнулась.

— Я приехал тебя кормить! — сообщил я. — Извини, что разбудил…

Кира попыталась что-то ответить, но очередной зевок помещал ей. Махнув рукой, она распахнула дверь пошире и отошла в сторонку, пропуская меня вместе с объемными пакетами внутрь.

Заперев за мной дверь, она так сладко потянулась, что мне моментально захотелось схватить ее в свои объятия и не отпускать минимум до вечера. Словно угадав мои мысли, Кира тут же захватила власть в свои милые ручки, отобрав у меня в мгновение ока пакеты и по одному перетащив их на кухню.

В Кирином доме я всегда чувствовал себя очень спокойно и уютно. Обстановка была не слишком богатой — обычное жилье обычной девушки: много маленьких подушечек на расправленном диване, мягкие игрушки, валявшиеся повсюду, на туалетном столике груда всевозможных баночек с кремами, косметикой и прочими столь необходимыми любой уважающей себя представительнице прекрасного пола предметами, назначение которых для обычного мужчины всегда оставалось тайной за семью печатями, но ощущение умиротворяющего уюта появлялось у меня мгновенно, как только я перешагивал порог ее квартирки.

На кухне звякнули чашки. Кира хозяйничала. Я встал в дверях и с нежностью, удивившей меня самого, наблюдал за ней. С удовольствием вывалив содержимое пакетов на стол, она включила чайник.

— Будем пить чай! — непреклонным тоном заявила она и заулыбалась.

Улыбка ее покорила меня еще в день нашего знакомства — такая милая и слегка беспомощная. А что еще надо мужчине, кроме возможности позаботиться о женщине, которая не стесняется быть женщиной, не боится показать свою слабость. В наше время тотальной эмансипации девушки часто забывают, кем они являются, принимая на себя функции, не свойственные им от природы. А ведь так хочется иногда защитить, помочь, побыть героем в конце концов! Хочется иногда сказать что-нибудь покровительственным тоном умудренного опытом человека. И вовсе не для того, чтобы продемонстрировать собственное превосходство. Ну какое вообще может быть превосходство, когда мгновенно капитулируешь при одном лишь недовольном изгибе бровей своей избранницы? Нет. Просто хочется, чтобы были мужчины и женщины. В том самом изначальном смысле этих слов.

— Конечно, дорогая! Обязательно будем чай! Как ты себя чувствуешь?

Кира замерла на мгновение, словно прислушиваясь к тому, что творится у нее внутри.

— Да вроде бы лучше! Уже жить можно!

— Ну и замечательно! — обрадовался я. — Я весь день свободен и намерен провести его с тобой, если ты, конечно, не возражаешь!

— Не возражаю! Очень даже не возражаю! Совсем не возражаю! Мне дома скучно одной, а выходить еще нежелательно! Да и жара там, а тут спокойно, прохладно, приятно…

— Хорошо тебе!

Кира улыбнулась.

— Да, я вижу, и тебе неплохо! О! Что тут у нас? Коньяк в девять утра? Красота!

— Это тебе для лечения! Ну и мне, для успокоения нервов…

— Что-то случилось? — насторожилась Кира.

— Да так, просто утро какое-то неприятное… А так вроде бы все в порядке…

— Ну ладно, будем вместе нервы в норму приводить! А то меня, представляешь, плеер током ударил! Я и не знала, что он на такое способен… Уснула с ним вчера, музыку слушала. Помнишь, ты мне записал? Так он, зараза, часа в три как меня шарахнул, искры из глаз! Ну я его с перепугу об стенку киданула… Боюсь, теперь новый покупать придется… Вряд ли кто-то сможет склеить вместе то, что от прежнего осталось…

Кира, несмотря на свою внешнюю хрупкость, была девушкой крайне боевой. Однажды я наблюдал невероятную картину. Мы зашли купить продуктов в старый, советского типа гастроном — раритет среди магазинов, и, как водится, нарвались там на не вполне дружеское отношение к нам как к покупателям. Но Кира всего за пару минут разговора с толстыми и очень наглыми продавщицами полностью и целиком очаровала их настолько, что все ее пожелания были мгновенно исполнены, а в следующий раз, когда мы там оказались, тетки нестройным хором даже поприветствовали ее. Она могла быть такой разной: то беспомощной и незащищенной, а когда нужно — жесткой и решительной.