Игорь Валериев

Ермак. Отряд

Посвящается моему отцу Валерию Ивановичу и любимой жене Людмиле. За их поддержку и помощь

Автор искренне благодарит всех участников литературных форумов «В Вихре Времен» и «Самиздат», чья критика, замечания и советы позволили улучшить данную книгу, особенно: Акимова Сергея Викторовича, Мармонтова Игоря Георгиевича, Черепнёва Игоря Аркадьевича, Шарапова Евгения Ивановича.

Пролог

— Ваше превосходительство, Генерального штаба капитан Аленин-Зейский по вашему приказанию прибыл, — доложил я, войдя в кабинет военного губернатора Амурской области генерал-лейтенанта Грибского.

— Заходите, Тимофей Васильевич, и присаживайтесь, — губернатор показал на стул у стола, за которым, кроме Грибского, сидели ещё два генерала.

— С генерал-майором Александровым вы, господин капитан, знакомы, а вот с генерал-майором Суботичем — нет.

Грибский показал рукой на мужчину в белом мундире и с внешностью горца. Высокий лоб, густые черные брови, пронзительный взгляд темно-карих глаз, орлиный нос, густые усы и борода цвета воронова крыла.

— Деан Иванович является военным губернатором Приморской области и наказным атаманом Уссурийского казачьего войска. Возвращается из отпуска и временно прикомандирован приказом генерал-губернатора к моему штабу.

Я склонил голову и щелкнул каблуками, благо был одет в мундир офицера Генерального штаба.

— Приятно познакомиться, ваше превосходительство, — произнёс я.

Суботич приветственно махнул рукой и указал на стул, на который я и приземлился.

— Господа, по последним данным, через три-пять дней в Благовещенск прибудет отряд генерал-майора Ренненкампфа, после чего наших сил хватит на то, чтобы решить вопросы в приграничье, а именно с Сахаляном, Айгунем и дальнейшим походом на Мерген — Цицикар — Гирин по плану генерал-губернатора.

Грибский внимательно осмотрел сидящих за столом.

— Сегодня наш блиндированный пароход «Селенга» провокационно прошёл из устья Зеи до Верхнеблаговещенской станицы с целью выявления огневых сил противника напротив Благовещенска. Дойдя до Солдатской пади за островом Лохматый, пароход простоял там три четверти часа и вернулся обратно. Во время этого похода судно получило три повреждения от снарядов и множество попаданий от ружейного огня. Слава богу, никто из господ офицеров и нижних чинов не пострадал.

Военный губернатор сделал паузу и продолжил:

— Было установлено, что количество орудий на китайских позициях против Благовещенска снизилось до девяти против двадцати на начало осады. Плотность ружейного огня из окопов также снизилась. А в ложементах Солдатской пади китайских солдат нет. О чём это говорит, господа? Высказывайте свои мнения, но начнём с господина капитана.

Пока Константин Николаевич делился планами командования и рассказывал о разведывательном рейде по Амуру парохода «Селенга», я прикидывал, зачем на совещании трех генералов мог понадобиться капитан, исполняющий дела пограничного комиссара Амурской области. Разница в положении и звании, мягко говоря, приличная.

Военный губернатор Амурской области и наказной атаман Амурского казачьего войска генерал-лейтенант Грибский.

Генерал-майор Суботич — военный губернатор Приморской области и наказной атаман Уссурийского казачьего войска. Сейчас занимает положение, насколько я сумел узнать, как бы заместителя Грибского.

Генерал-майор Александров Николай Фомич — начальник инженеров Приамурского военного округа, привёл три дня назад авангард забайкальцев, взял на себя переустройство и строительство новых укреплений вокруг Благовещенска по последним требованиям фортификационной науки.

И — я?!

Задумавшись, чуть не пропустил последнюю фразу губернатора.

— Ваше превосходительство, думаю, что командующий войсками айгуньского амбаня генерал Чжан и его начальник штаба Джуй начали передислокацию подразделений с целью усиления айгуньской группировки и укрепления обороны пути на Мерген [Мерген — современный китайский город Нуньцзян.], — выпалил я, вскочив из-за стола и вытянувшись во фрунт.

— Садитесь, Тимофей Васильевич, не надо вскакивать, когда к вам обращаются. Докладывайте, не вставайте, — прервал меня Грибский. Дождавшись, когда я сяду на место, спросил: — Почему вы так думаете?

— Ваше превосходительство, предполагаю, что китайское командование уже получило подробную информацию о том, какие силы собраны в Благовещенске и сколько войск должно подойти в ближайшее время. Взять сейчас Благовещенск они уже не смогут, опоздали, поэтому им необходимо укрепить оборону на основном стратегическом направлении.

— Откуда такие сведения? — перебил меня уже генерал Суботич.

— Ваше превосходительство, я в Благовещенске нахожусь чуть больше двух недель, но, благодаря соседским отношениям казаков и китайцев с той стороны и полученным в результате этого сведениям, смог быстро составить картину о вооружении и личном составе пикетов противника на том берегу. Благодаря этому с девятого по тринадцатое июля казаками запасного разряда были уничтожены все китайские посты по Амуру от станицы Албазина до станицы Раде. Но информация идёт и на ту сторону. Реку перекрыть практически невозможно, поэтому считаю, что генералу Чжану известна информация о наших силах.

— Деан Иванович, — вмешался в разговор губернатор, — господин капитан знает, о чём говорит. В своё время он хорошо погонял хунхузов, как на нашем, так и на китайском берегу. Свой орден Станислава второй степени он получил за разгром зимой девяносто пятого двух крупных банд этих разбойников. Одна, в количестве более трехсот человек, шла как раз на Верхнеблаговещенскую станицу. А Тимофей Васильевич информацию об этой банде получил заранее. Сам в Сахалян, переодевшись, не раз ходил, благо и китайским языком, и маньчжурским диалектом владеет. Я правильно рассказываю?

— Так точно, ваше превосходительство, — несколько ошеломлённый этими словами, ответил я.

— Не удивляйтесь, господин капитан, мне об этом наш полицмейстер Батаревич поведал. Из-за этих способностей и возможностей я и пригласил вас на это совещание, Тимофей Васильевич. Необходимо провести разведку сил противника в районе Сахаляна, господин капитан. По предварительным планам нам необходимо будет разбить вооруженные силы айгуньского амбаня сначала в Сахаляне, потом в Айгуне, а затем взять Мерген с дальнейшим захватом Цицикара. Поход на город Гирин будет зависеть от того, как пройдёт рейд на Харбин из Хабаровска. Такая предварительная диспозиция генерал-губернатора Гродекова по боевым действиям в Маньчжурии.

Я встал из-за стола и, приняв стойку смирно, произнёс:

— Ваше превосходительство, я готов возглавить отряд для разведки. Когда выступать?

Вот так и получил под своё командование шестьдесят с лишним казаков. Сначала хотел пойти в разведку только со своими братами. Но Грибский такую идею зарубил на корню, сказав, что если на нас в случае обнаружения навалится большой отряд китайских войск, то мы не сможем уйти. Пришлось согласиться. В состав отряда вошли по двадцать казаков от третьей, четвертой и пятой сотен Амурского казачьего полка, чтобы никому обидно не было. От третьей сотни из офицеров пошёл хорунжий Казанов, от четвертой и пятой — их сотники Вондаловский и Резунов соответственно. Ну и хорунжий Селивёрстов. Ромка мне заявил, что если я его не возьму, то я ему больше не брат.

Лежу сейчас в полной темноте на берегу Амура чуть выше острова Лохматый и пытаюсь хоть что-то рассмотреть на противоположном берегу. Где-то минут двадцать назад через Амур на двух лодках ушли браты под командованием Ромки. Их задача — выяснить, что нас ждёт на том берегу, и обеспечить переправу, тихо вырезав китайский пикет, если он есть.

Это место выбрали из-за того, что остров позволял сделать остановку и дать отдых коням при переправе через реку. Ширина Амура здесь была около трехсот сажень. А остров находился почти посередине русла реки. Лежал, а в голове всплыла ассоциация, как примерно так же во время второй чеченской лежал на берегу Терека, готовясь к его переправе, чтобы скрытно попасть в составе группы спецназа ГРУ на территорию Чечни.

Я не оговорился и я не сумасшедший. Двенадцать лет назад моё сознание, душа, её матрица или что-то другое, составляющее сущность гвардии подполковника Аленина Тимофея Васильевича, офицера спецназа ГРУ, каким-то образом перенеслось из две тысячи восемнадцатого года в одна тысяча восемьсот восемьдесят восьмой год. Носителем стало тело четырнадцатилетнего казачонка Амурского войска и моего полного тёзки Тимохи Аленина. Он был моим каким-то дальним родственником, но в моём потоке времени погиб летом именно восемьдесят восьмого при набеге хунхузов. Мне же после попадания в тело Тимохи с помощью знаний и умений офицера спецназа с большим боевым опытом удалось кое-как отбиться от бандитов.

Дальше со мной много чего произошло в этом мире. Основой для моей деятельности в этом потоке времени стал предсмертный наказ деда, которому я открылся о своей сущности. Наказ состоял в том, чтобы передать свои знания из будущего казакам Амурского казачьего войска. Благодаря моему приемному отцу станичному атаману Селивёрстову, создал школу для молодых казачат. Во время учебного выхода первого десятка учеников школы смогли уничтожить банду Золотого Лю. Потом экстерном закончил Благовещенскую гимназию. Дальше — больше. При сопровождении в качестве награды цесаревича Николая Романова, возвращавшегося из Восточного путешествия, закрыл его своим телом от выстрела снайпера при нападении хунхузов. Чудом остался жив. Потом поступил в Иркутское юнкерское училище, которое закончил за один год.