Ильдефонсо Фальконес
Наследники земли
Ильдефонсо Фальконес де Сьерра родился в 1959 году в семье юриста и домохозяйки. В 17 лет потерял отца и, оставшись без материальной поддержки, вынужден был отказаться от многообещающей карьеры жокея: на тот момент Фальконес был чемпионом Испании среди юниоров по конкуру. Впоследствии изучал юриспруденцию, совмещая учебу с работой в зале для бинго в Барселоне.
Литературный дебют состоялся в 2006 году. К этому времени у автора за плечами было 25 лет успешной юридической практики и собственная адвокатская фирма в Барселоне, семья, четверо детей.
* * *
......Киплинг утверждал, что в основе любого великого искусства всегда лежит мастерство, и мы вспоминаем об этом, читая «Наследников земли» — мощное продолжение «Собора у моря»… Отличная историческая сага, погружающая читателя в атмосферу прошлого.
La Vanguardia
...Этот роман обещает многое и выполняет свои обещания. Очень непростое свершение — автор имеет полное право гордиться собой.
Critica de libros
Лучшее в этом романе — сотворение почти волшебного мира узнаваемой Барселоны с ее неведомым прошлым. Фальконес открывает нам это прошлое, расцвечивает его и приближает к нам, умно проводя параллели. Благодаря этим параллелям и эффектному воссозданию минувшего «Наследники земли «более чем отвечают нашим самым строгим запросам к хорошему историческому повествованию.
ABC Cultural
Часть первая. Между морем и землей
1
Барселона, 4 января 1387 года
Море бушевало; серое небо хмурилось. На песчаном берегу нервно переминались работники с верфи, лодочники, матросы и бастайши [Бастайши — цеховая организация портовых грузчиков в средневековой Барселоне. — Здесь и далее примеч. перев.]; одни, чтобы согреться, потирали руки и хлопали себя по плечам, другие старались укрыться от ледяного ветра. Почти все мужчины молчали, переглядываясь между собой, чтобы не смотреть на яростные волны — туда, где, игрушка во власти бури, беспомощно металась большая галера, рассчитанная на тридцать скамей для гребцов по каждому борту. За последние дни mestres d’aixa [Мастера-корабелы (кат.; буквально — мастера тесла).] с верфи, подмастерья и матросы успели снять все пригодные для разборки части и приспособления: рули, паруса, мачты, реи, скамьи, весла… Лодочники переправили все, что можно было отделить от корабля, на берег — там детали перешли в руки бастайшей, а те уже их разнесли по разным складам. Не забрали только три якоря: именно они, лежа на дне, теперь удерживали «Санта-Марту» — громоздкий бесполезный костяк, принимавший на себя удары волн.
Уго, двенадцатилетний мальчишка с каштановыми волосами, весь замызганный, в грязной рубахе до колен, не сводил пристального взгляда с галеры. С тех пор как Уго начал работать с генуэзцем на верфи, он уже помог вытащить на берег и спустить на воду немало подобных судов, но эта галера была слишком большая, поэтому непогода поставила под угрозу всю операцию. По изначальному плану команда матросов должна была отправиться на «Санта-Марту», снять с якорей, а затем лодочникам полагалось отбуксировать ее к берегу, а там ее встретит ватага работников, которым предстояло втащить галеру внутрь верфи. Там галера должна была перезимовать. Речь шла об упорной и, главное, очень тяжелой работе, требующей применения воротов и блоков, с помощью которых придется тянуть вытащенное на песок судно. Барселона, хотя и являлась наряду с Генуей, Пизой и Венецией одной из важнейших столиц Средиземноморья, не имела порта; у города не было ни укрытий, ни дамб, облегчавших работу тружеников моря. Вход в Барселону представлял собой открытый пляж.
— Anemmu [Пойдем (кат.).], Уго, — велел мальчику генуэзец.
Уго обернулся к mestre d’aixa:
— Но ведь…
— Не спорь, — оборвал генуэзец. — Управляющий верфью, — мужчина кивнул в сторону группы, стоявшей чуть поодаль, — только что пожал руку старшине лодочников. Это означает, что они пришли к соглашению о новой сумме, которую король выплатит за дополнительный риск: работу в условиях шторма. Мы вытащим эту галеру из воды! Anemmu, — еще раз повторил генуэзец.
Уго наклонился и обхватил железное ядро, прикованное цепью к правой лодыжке мастера, не без усилия поднял груз и прижал к животу.
— Готов? — спросил генуэзец.
— Да.
— Старший мастер нас ждет.
Мальчик тащил железное ядро, не дававшее mestre d’aixa свободно двигаться. Уго с генуэзцем шли по берегу, огибая людей, тоже узнавших о заключенном договоре: теперь работники возбужденно переговаривались, кричали, размахивали руками и снова кричали в ожидании команд от старшего мастера. Были среди людей на берегу и другие генуэзцы, тоже плененные на море и обездвиженные с помощью железных ядер; при каждом пленнике состоял свой мальчик, который держал груз на руках, пока чужеземцы принудительно трудились на каталонской верфи.
Доменико Блазио — именно так именовался генуэзец, которого сопровождал Уго, — был одним из лучших mestre d’aixa на всем Средиземноморье — быть может, даже более искусным, чем сам старший мастер. Генуэзец взял Уго к себе в ученики по просьбе мисера [Мисер — уважительное обращение к взрослому мужчине.] Арнау Эстаньола и Жоана Наварро, толстяка с круглой лысой головой, помощника управляющего верфью. Поначалу Доменико обходился с учеником неласково, хотя во время работы с деревом мастер вообще забывал о своем несвободном положении — вот с какой страстью этот человек отдавал себя постройке кораблей; однако с тех пор, как король Педро Церемонный заключил временное перемирие с Генуэзской республикой, все пленники на верфи ожидали освобождения каталонских пленников, за которым должно было последовать и освобождение генуэзцев. А учитель между тем изменил свое мнение об Уго и принялся посвящать мальчика в секреты ремесла, так высоко ценимого по всему Средиземноморью, — строительства кораблей.
Уго опустил ядро на песок за спиной у генуэзца; лучшие корабелы и моряки собрались вокруг старшего мастера. Мальчик окинул взглядом берег. Всеобщее возбуждение нарастало: беготня рабочих, готовящих инструменты, крики, команды старшин; люди похлопывали друг друга по спине, пытаясь совладать с ветром, холодом и серым туманом, таким необычным для края, всегда омытого сиянием солнца. Несмотря на то что в обязанности Уго входило лишь перетаскивание тяжелого шара, мальчику нашлось место в группе мастеров, чем он был очень горд. На кромке берега перед верфью собралась целая толпа: все кричали и хлопали в ладоши. Там были матросы с лопатами, готовые копать ров для прохождения галеры, другие готовили вороты, шкивы и канаты, плотники тащили деревянные траверсы, смазанные жиром или покрытые слоем травы, — по этим траверсам галеру затянут внутрь верфи; многие явились к месту сбора с длинными шестами; бастайшам предстояло тянуть канаты…
Уго позабыл о генуэзце, бросил железное ядро и понесся к большой группе собравшихся на берегу бастайшей. Мужчины были рады встрече, шутливо трепали паренька по затылку. «Куда ты подевал ядро?» — спросил один, чтобы развеять напряженную атмосферу ожидания. Бастайши знали Уго, или, лучше сказать, знали, какую заботу проявляет о нем мисер Арнау Эстаньол — старик, стоящий в самом центре группы, совершенный малыш на фоне здоровяков из братства барселонских грузчиков. Кто таков Арнау Эстаньол, знали все: люди до сих пор дивились его истории, старые до сих пор рассказывали молодым, какую пользу Эстаньол принес всему братству и каждому из бастайшей в отдельности. Уго молча встал рядом с мисером Арнау, как будто принадлежал ему безраздельно. Старик, не прерывая беседы, взъерошил его волосы. Речь шла об опасности, которая грозила лодочникам при буксировке галеры, а еще об опасности, которая возникнет при обвязке галеры канатами в открытом море. Корабль может перевернуться. Волны очень высоки, а большинство бастайшей не умеют плавать.
— Уго! — яростный возглас перекрыл разговор грузчиков.
— Ты снова бросил своего учителя? — попенял мальчику Арнау.
— Ему пока что не нужно работать, — оправдывался Уго.
— Отправляйся к нему.
— Но…
— Отправляйся.
Подхватив ядро, Уго поплелся вдоль берега вслед за генуэзцем, раздававшим команды направо и налево. Старший мастер уважал Доменико, подчиненные тоже его уважали; никто не ставил под сомнение его искусность. Суматоха поднялась в тот момент, когда лодочникам удалось подобраться к «Санта-Марте», зацепившись за ее борта, снять корабль с якорей и начать буксировку к берегу. Галеру тянули четыре большие лодки, по две с каждой стороны. Многие взирали на эту сцену с ужасом, тревога отражалась на лицах, виделась в судорожном сплетении рук. Но большинство людей на берегу подбадривали сотоварищей ликующими выкриками.
— Уго, не отвлекайся, — призвал ученика к порядку генуэзец.
А внимание ученика было приковано к той точке, куда смотрели все: к едва не перевернувшейся лодке и к двум гребцам, которые вывалились за борт. Сумеют ли они забраться обратно?
— Мастер… — взмолился мальчик, не в силах отвести глаз от лодочников, спасавших своих товарищей, а «Санта-Марта» тем временем кренилась набок из-за маневров злосчастной лодки.
Уго дрожал. Он видел в этой сцене отражение той, другой, о которой ему рассказывали моряки: два года назад при таких же обстоятельствах погиб его отец, захлебнувшись в волнах по пути на Сицилию. Генуэзец понял, что происходит с мальчиком: он тоже слышал об отце Уго и сам был захвачен борьбой, происходившей вдали от берега.
