Не будет преувеличением сказать, что теории заговора стали одним из самых популярных способов интерпретации социальной и политической реальности постсоветской России. И это не только эмпирические наблюдения человека, больше 15 лет исследующего теории заговора. Хотя количественных исследований этой темы фактически нет, на какие-то данные мы опираться можем. Согласно исследованию агентства «Медиалогия», количество упоминаний различных теорий заговора («заговор историков против России», масонский заговор, ГМО как заговор) за последние семь лет выросло в шесть — девять раз [Рувинский В. Почему теории заговоров набирают популярность // Ведомости. 2018. 10 мая. https://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2018/05/11/769142-teorii-zagovorov-populyarnost (дата обращения: 23.12.2019).]. Среди теорий, покоривших сердца россиян, есть и всемирно популярные — о том, что СПИД придуман в медицинских лабораториях, а Земля плоская, — и традиционные, характерные только для российского общества, — об антироссийском заговоре.

Идея о том, что Россия ежесекундно подвергается атакам Запада снаружи и изнутри при содействии «пятой колонны вредителей», волнует умы многих (или, по крайней мере, занимает обширное пространство в публичной сфере): книжные полки российских магазинов в разделах «история» и «политология» ломятся от работ о «врагах России». Многочисленные телешоу рассказывают об ущербе, который наносят российскому государству и его гражданам западные политики и их «марионетки». А во время украинского кризиса 2014–2016 гг. казалось, что российское общество буквально помешалось на поиске внутренних врагов национального единения на почве «возвращения» Крыма.

Однако события 2014 г. и охватившая тогда российское общество волна паранойи (отголоски которой мы чувствуем и сегодня) тесно связана с другим важнейшим политическим событием ХХ в. — развалом СССР, произошедшим в 1991 г. и во многом обусловившим российскую культуру заговора конца ХХ и начала XXI вв. Распад СССР — центральный элемент российской культуры заговора и, если угодно, главная конспирологическая теория постсоветского периода. Кто способствовал развалу громадного государства за считаные месяцы 1991 г.? Имел ли место сговор советского и российского руководства с геополитическим врагом СССР — США? Куда после 1991 г. делось золото партии? Кто стоял за планом перестроечных реформ и насколько советское руководство подготовилось к тяжелейшему трансферу власти? Все эти вопросы будоражат как обычных граждан, так и элиты. Недоверие, пропитавшее все слои российского общества, распространилось и на тех, кто был у руля государства в годы коллапса и неолиберальных экономических реформ. Потрясение от развала империи не обошло стороной и руководство страны (вспомним восприятие Путиным демонстраций в Германии в 1989 г.), поэтому некоторые предложения о радикальном отделении России от мира (или, вернее сказать, от Запада) нередко становятся стратегическими концептуальными решениями для российского правящего класса.

За десять лет до присоединения Крыма и попыток изолировать Россию от западных партнеров Михаил Юрьев, известный бизнесмен, в прошлом депутат и заместитель председателя Госдумы, опубликовал статью под названием «Крепость Россия: концепция для президента», в которой приветствовал культурную изоляцию России от Запада с целью сохранения нации [Юрьев M. Крепость Россия: Концепция для президента// Новая газета. 2004. 15 марта. https://novayagazeta.ru/articles/2004/03/15/22740-krepost-rossiya-kontseptsiya-dlya-prezidenta (дата обращения: 23.12.2019).]. Чрезмерная открытость, по словам Юрьева, грозит России разрушением. Эта идея, мягко говоря, неуникальна и отсылает к радикальным взглядам славянофилов второй половины XIX в., а также к политической и культурной изоляции времен холодной войны, когда конспирологическое деление мира на своих и чужих было идеологически легитимно. Однако для молодой путинской России, на ранних этапах готовой даже вступить в НАТО, предложение Юрьева стало знаком времени: именно в том году начался полномасштабный идеологический поворот в сторону антизападничества. Юрьевская статья оказалась во многом визионерской: то, что в 2004 г. начиналось как попытка предложить альтернативную повестку и приручить теории заговора с целью разрушить репутацию политических оппонентов Кремля, к 2019 г. превратилось в культурный мейнстрим: что бы ни происходило в России или у ее границ — все это коварные козни Запада. Точка. А значит, читалось в работе Юрьева, граждане должны сплотиться вокруг власти, ведь она единственная способна защитить их от внешнего заговора. Объединение народа и власти таким образом вновь сделало бы Россию великой. Хотя в 2004 г. Россия была еще далека от полной изоляции, а ее элиты вполне интегрированы на Западе, страх потерять власть заставил и продолжает заставлять российский политический класс снова и снова апеллировать к идее заговора и идее «крепости», чтобы найти поддержку в обществе.

Но так бывает не только в России: в США после неожиданной победы Дональда Трампа началась настоящая истерия по поводу влияния Кремля на нового президента и воздействия российских хакеров на выборную систему США [Яблоков И. Кто и как ведет информационную войну в 2017 году (и кому все это выгодно) // GQ Россия. 2017. 23 окт. https://www.gq.ru/entertainment/informacionnye-vojny (дата обращения: 23.12.2019).]. В американском обществе возродились страхи времен холодной войны: согласно многочисленным публикациям в местной прессе, российские интернет-тролли из петербургского Ольгино [MacFarquhar N. Inside the Russian Troll Factory: Zombies and a Breakneck Pace // New York Times. 2018. 18 February. https://www.nytimes.com/2018/02/18/world/europe/russia-troll-factory.html (дата обращения: 23.12.2019).] и всесильные хакеры из ГРУ [Туровский Д. Вторжение. Краткая история русских хакеров. — М.: Индивидуум паблишинг, 2019.] сумели «взломать Америку». Глубоко мифологизированный образ русского стал важной частью внутриполитической американской повестки [Beauchamp Z. Democrats are falling for fake news about Russia // Vox. 2017. 19 May. https://www.vox.com/platform/amp/world/2017/5/19/15561842/trump-russia-louise-mensch (дата обращения: 23.12.2019).], а «русский след» начали видеть за самыми разными событиями в США и во всем мире [Calabresi M. Inside Russia’s Social media War on America // Time. 2017. 18 May. http://time.com/4783932/inside-russia-social-media-war-america/ (дата обращения: 23.12.2019).]. «Опасная Россия» вновь стала хорошо продаваться за рубежом, прямо как во времена холодной войны, а прежние иконы либеральной Америки за считаные месяцы превратились в главных провозвестников «русского вторжения» в американскую жизнь [Barkan R. Will Rachel Maddow face a reckoning over her Trump-Russia coverage? // The Guardian. 2019. 28 March. https://www.theguardian.com/commentisfree/2019/mar/28/trump-russia-investigation-mueller-liberal-media-rachel-maddow (дата обращения: 23.12.2019).]. «Параноидальный стиль сознания» (о котором пойдет речь в главе 1), как показал 2017 г., характерен для всех сегментов политического спектра даже самого, казалось бы, демократического общества.

Внутри России у этой истерии было две, на первый взгляд, противоречащие друг другу трактовки. Первая: русофобия на марше во всем мире, что еще раз доказывает, что Россия в кольце врагов. Вторая: русских теперь боятся, как в прежние времена, а это успех! [Cohen Z. Russian politician: US spies slept while Russia elected Trump // CNN. 2017. 12 September. http://edition.cnn.com/2017/09/12/politics/russian-politician-us-election-intelligence/index.html (дата обращения: 23.12.2019).] Страхи американцев послужили подпиткой чувства гордости россиян и подтверждением того, что Россия и в самом деле перевернула шахматную доску американской политики. Результаты американского расследования взаимоотношений Трампа с Кремлем и степени влияния российских хакеров на Facebook продемонстрировали, насколько минимальным был эффект этих усилий со стороны России [В США опубликован доклад Мюллера о российском вмешательстве в выборы // Радио «Свобода». 2019. 18 апр. https://www.svoboda.org/a/29889596.html (дата обращения: 23.12.2019); Lapowsky I. How Russian Facebook Ads Divided and Targeted US Voters Before the 2016 Election // Wired. 2018. 16 April. https://www.wired.com/story/russian-facebook-ads-targeted-us-voters-before-2016-election/ (дата обращения: 23.12.2019).]. Тем не менее, я уверен, многие остались убеждены в том, что все подобные доказательства — плод очередного антирусского заговора.

Удивительно, насколько российское и американское общества похожи в своем стремлении повсюду находить заговоры. Конспирология была и остается основополагающим элементом национальной идентичности, политики и популярной культуры американцев [Joanne M. Miller & Kyle L. Saunders. 2016. Conspiracy Theories in the United States: More Commonplace than Extraordinary // Critical Review, 28:1, 127–136.]. Историк Тим Мэлли даже назвал свою книгу на эту тему «Империя заговора» [Melley T. (2000). Empire of Conspiracy: The Culture of Paranoia in Postwar America. New York: Cornell University Press.], и этой же теме посвящены многочисленные работы, исследующие феномен теории заговора в мировой науке. Внимательный сравнительный анализ демонстрирует, что, несмотря на все социокультурные расхождения, Россия и США имеют много общего в плане «культур заговора». Именно этот термин, предложенный британским историком Питером Найтом для описания традиции теории заговора в США, я и буду использовать для описания объекта своего исследования.

В российской истории последних нескольких веков страхи заговора возникают регулярно [Багдасарян В. Э. Теория заговора в отечественной историографии второй половины XIX–XX вв. — M.: Сигнал, 1999.] — под подозрением оказываются то франкмасоны, то евреи, то католики, то разные шпионы, — точно так же как и в США [Davis, D.B. (1971). Fear of Conspiracy: Images of Un-American Subversion from the Revolution to the Present. Ithaca: Cornell University Press.]. Идея «Москва — Третий Рим» имеет определяющую роль для российской националистической традиции и легитимирует восприятие России как особенного, не похожего на другие государства, имеющего глобальную миссию, которой угрожают коварные планы извне [Duncan, P.J.S. (2005). Russian Messianism: Third Rome, Revolution, Communism and after. London: Routledge.]. Точно так же в США концепция «Города на холме» — мессианской идеи об избранности американского народа — со времен основания первых американских колоний играла роль катализатора страхов заговора [Goldberg, R.A. (2001). Enemies Within: The Culture of Conspiracy in Modern America. New Haven: Yale University Press.]. В течение большей части ХХ в. и в США, и в СССР идеологии конструировались вокруг идеи противостояния мощнейшему врагу, который строит разнообразные козни, чтобы уничтожить соперника. С окончанием холодной войны эти идеи, как показывает практика, не исчезли, но с разной степенью силы вновь проявились и в США, и в России.

Однако между американской и российской культурами заговора есть одно важное различие: в США теории заговора традиционно вырастают с низовых уровней общества как реакция на меняющиеся социально-культурные и политэкономические условия, но при этом по большей части остаются на обочине политической риторики. Исключения немногочисленны, и, пожалуй, самое яркое — «охота на ведьм» середины ХХ в., когда на несколько лет одним из главных политиков в стране стал конгрессмен Джо Маккарти, буквально во всем видевший происки коммунистов [Joseph McCarthy’s speech on communists in the State Department (1950) [Electronic resource] // CNN: Cable News Network. Electron. data. [S.l.], [s.a.]. URL: http://www.cnn.com/SPECIALS/cold.war/episodes/06/documents/mccarthy/. См. также: Goldsten R. (1973). The American Nightmare: Senator Joseph R. McCarthy and the Politics of Hate. Indianapolis: Bobbs-Merrill; Cook F. J. (1971). The Nightmare Decade: The Life and Times of senator Joe McCarthy. New York: Random House.]. В результате его деятельности тысячи людей были уволены по подозрению в шпионаже и сочувствии СССР. Итогом этой паники стал своеобразный неформальный запрет на использование риторики заговора в политической речи, традиционно сохранявшийся до прихода в Белый дом Дональда Трампа [Musgrave P. Donald Trump is normalizing paranoia and conspiracy thinking in U.S. politics // Washington Post. 2017. January 13. https://www.washingtonpost.com/posteverything/wp/2017/01/12/donald-trump-has-brought-us-the-american-style-in-paranoid-politics/ (дата обращения: 23.12.2019).].

В постсоветской России, напротив, именно политические и интеллектуальные элиты выступают основными производителями, распространителями и выгодоприобретателями теорий заговора. Во многом это похоже на происходящее в авторитарных государствах Латинской Америки, стран Ближнего Востока и Малой Азии. В Турции идея «глубинного государства» стала важным инструментом внутренней мобилизации для сторонников авторитарного режима Эрдогана [Kaya S. The Rise and Decline of the Turkish ‘Deep State’: The Ergenekon Case // Insight Turkey, Vol. 11, № 4, 99–113.]. Как показал Нефес Тюркай, на протяжении второй половины ХХ в. эта идея была важным инструментом мобилизации сторонников различных политических движений [Nefes T. S. The Conspiratorial Style in Turkish Politics: Discussing the Deep State in the Parliament // Uscinski J. E. (ed.). Conspiracy theories and the people who believe them. Oxford: Oxford University Press, 385–394.]. Ее даже удалось успешно экспортировать в США, где «глубинное государство» породило одну из самых популярных теорий заговора последнего времени — движение QANON [Ковалев А. Автор самой масштабной современной теории заговора QAnon почти перестал оставлять послания. Но его движение продолжает жить // Meduza. 2019. 30 июня. https://meduza.io/feature/2019/06/30/avtor-samoy-masshtabnoy-sovremennoy-teorii-zagovora-qanon-pochti-perestal-ostavlyat-poslaniya-no-ego-dvizhenie-prodolzhaet-zhit (дата обращения: 23.12.2019).]. Политолог Мэтью Грей в исследовании конспирологии в арабских странах Ближнего Востока назвал государство главным «рассказчиком теорий заговора» [Gray M. (2010). Conspiracy Theories in the Arab World: Sources and Politics. London: Routledge.]. Грей продемонстрировал, что эти теории стали важным способом легитимизации политических режимов и способствуют социальному сплочению граждан в периоды, когда общество сталкивается с растущими экономическими и социальными трудностями. Это позволяет лидерам ближневосточных государств удерживать власть в своих руках. То же можно сказать и о России последних 15 лет, однако здесь присутствует одна сугубо российская особенность: местная политическая элита стремится превратить теории заговора в популярный политический инструмент общественной мобилизации в период наибольшего за весь постсоветский период экономического процветания. Почему так происходит — я попытаюсь рассказать на страницах этой книги.