— Ну, Паша, ты даешь: до главного инженера дорос, а перед любым пупком мелким коленками слабеешь. Ладно, пошли…

Тем временем Орловский уже появился на входе в цех, стоял, с любопытством оглядываясь, и, увидев спешащего к нему инженера, широко улыбнулся.

— Привет труженикам общественного транспорта! Здравствуй, Пал Палыч, здравствуй, дорогой. Ты, что ли, сегодня за старшего?

— Да, понимаете, Григорий Алексеевич сейчас…

— А это, если не ошибаюсь, ваш контрольный мастер? — поздоровавшись с инженером, Орловский протянул руку Демидову. — Кажется, ваша фамилия Демидов? Вадим, простите?..

— Сергеевич, — подсказал Демидов, не скрывая удивления. — А мы, извините, разве с вами встречались?

— Да бросьте, Вадим Сергеевич, — развел руками мэр. — Я в своем городе всех знаю, потому мне и народ доверяет. А уж такого земляка — участника боевых действий, ответственного сотрудника важнейшего для города предприятия и прочее, просто обязан знать.

Глядя на хмурое лицо Демидова, Орловский многозначительно добавил:

— Более того, Вадим Сергеевич, у меня к вам и разговорчик небольшой будет. Это хорошо, что вы мне сегодня встретились, на ловца, как говориться…

Инженер и мастер молча переглянулись, и если во взгляде Паши сквозило радостное любопытство — его, казалось, так и тянуло хитро подмигнуть и прошептать что-то типа «Ну вот, Вадик, похоже, и на твоей улице праздник случится», — то Демидов вовсе не выглядел обрадованным таким вниманием высокого гостя.

— Ну, так что, Пал Палыч? — благодушная улыбка мэра сменилась озабоченно-деловым выражением. — Не подведете город? Гостей мы на этот раз пригласили, я говорил вам с Григорием Алексеевичем, просто уйму. Мало того, что губернатор и половина областной Думы прибудут, еще и артисты всякие, пресса, делегации из соседних областей, ну, и, конечно, просто граждане — жители области на праздник взглянуть захотят. На ночь нам всех не разместить — «Юбилейная», сами понимаете, тот еще отель, — поэтому нужно будет организовать как доставку людей в город, так и вывоз их по окончании мероприятий. Транспорта катастрофически не хватает, так что, на вас вся надежда. Весь парк автобусов должен быть на ходу и, как договаривались, еще, как минимум, пяток понадобится.

— Да мы, Алексей Леонидович, вроде готовы, — старательно отводя глаза, проговорил Паша. — Автобусы, конечно, не новые, комфорта особого не обещаю, кондиционеров, например, и вообще…

— Комфорт мне от тебя не нужен, — усмехнулся Орловский. — Те гости, для кого важен комфорт — это моя забота. Ты мне обеспечь доставку человеков из пункта А в пункт Б и обратно, желательно живых и здоровых. Водителям — сверхурочные, слесарям — премии, как договаривались. Сделаешь? Ну, вот и ладненько. Давай-ка пройдемся, покажешь мне, как у тебя тут все работает. Давненько я у вас здесь не был.

В сопровождении инженера и мастера мэр прошелся по цеху, рассеянно выслушивая торопливые пояснения Паши, кидая короткие одобрительные реплики рабочим, с любопытством, будто впервые, оглядывая как рейсовые, проходящие плановое ТО, так и вновь возрождаемые к жизни автобусы комбината. Проходя мимо автобуса, числящегося в ведомостях под номером двести семнадцать, вокруг которого, словно на автобарахолке, были в беспорядке разложены на промасленном брезенте грязно-ржавые внутренности (хитрый Денисыч заранее нырнул в яму и при свете переноски, почти скрытый от стороннего наблюдателя, деловито ковырялся в заднем мосту), Орловский с сомнением покачал головой, но от вопросов и комментариев воздержался.

Демидова, скромно плетущегося позади начальства, ни на секунду не покидало ощущение, что вся эта экскурсия — плохо разыгранный спектакль, что мэр не сомневается в своевременном выполнении поставленной им задачи, и его внезапный визит преследует какую-то другую, непонятную пока цель. Это ощущение подтвердилось сразу же по окончании осмотра цеха, оказавшегося довольно коротким и поверхностным.

— Ну ладно, я смотрю, у тебя тут, в общем, порядок, — удовлетворенно заключил Орловский. — Вижу, что в оставшееся время управитесь, вопросов к тебе нет.

Он повернулся к Демидову, на которого во время блужданий по цеху подчеркнуто не обращал внимания.

— А у вас, Вадим Сергеевич, насколько я понимаю, рабочий день почти закончен?

— Почти, — подтвердил Демидов.

— Вот и отлично. Знаете, раз уж мы сегодня встретились, я бы хотел воспользоваться случаем и немного с вами пообщаться. Здесь будет не очень удобно, давайте так: если вам нужно переодеться, я подожду в машине, потом мы просто чуть-чуть прокатимся. Надолго я вас не задержу, и уж до дома заодно подброшу. Как, Пал Палыч, не возражаешь, заберу у тебя мастера?

— Да я чего? Как скажете.

— Значит, решили. Вадим Сергеевич, я вас жду.

Демидов подумал о том, что от дома до ближайшего магазина придется добираться чуть дальше, чем до привычного места у комбината, но решил не озвучивать столь веский аргумент, к тому же ему стало просто любопытно узнать, что вдруг понадобилось от него столь высокому гостю.

Деловито пожав руку Паше, Орловский направился к выходу из цеха.

Когда, спустя пять минут, комбинат покидал Демидов, он почти физически ощущал на себе заинтересованные взгляды коллег. Из ремонтной ямы под двести семнадцатым автобусом понимающе щурился Денисыч, заявивший стоящему рядом молодому слесарю: «Здается мне, Родька, нашего мастера мы тут больше не увидим. Должно быть, высокого полета птица оказалась, на взлет пошел. Не обломал бы только крылья с таким-то вожаком»; из своей каморки, машинально кусая губы, задумчиво смотрел главный инженер Пал Палыч; и даже вернувшиеся с маршрутов водители, кучковавшиеся около въездных ворот, казалось, отвлеклись от молчаливого пересчета наличности в загрубевших руках перед отправкой гонца в «чепок» и многозначительно посмотрели вслед мастеру, садившемуся в известный всему городу Мерседес.

Открыв заднюю дверцу, Демидов окунулся в кондиционированную прохладу просторного салона, уселся на обитое светлой кожей сиденье.

— Покатай-ка нас Ринат, — обратился Орловский к бритому затылку шофера. — Давай, что ли, к Шмаровке для начала. Через Космонавтов езжай, там хоть дорога поновее.

— Ну так что, Вадим Сергеевич, — спросил он, когда машина, отъехав от проходной, затряслась на привычных Шмаровских колдобинах. — Как работается на комбинате? Как отношения с начальством, с сотрудниками?

— Не жалуюсь.

Демидов решил не помогать собеседнику, активно поддерживая беседу, пока не поймет, что, собственно, мэру от него нужно.

— Ваш выбор трудоустройства после возвращения в город мне понятен. Вы же офицер-танкист, закончили, если не ошибаюсь, Омское училище?

— Не ошибаетесь.

— Вот-вот. Наверняка любой дизель знаете, как свои пять пальцев, а уж с нашими-то калымагами городскими разобраться для вас вообще не проблема.

Орловский помолчал, искоса поглядывая на собеседника. Демидов безразлично смотрел в окно, терпеливо ожидая продолжения.

— И все же, Вадим Сергеевич, — участливо поинтересовался мэр. — Не слишком ли низкую планку вы себе поставили — мастер ремонтного цеха автокомбината? Неужели амбиции не мучают?

— А я никогда не страдал особыми амбициями.

— Ой-ли, Вадим Сергеевич? — лукаво сощурился Орловский. — Человек, не страдающий амбициями, никогда не организовал бы бизнес такого уровня, какой был у вас в Краснодаре. И ведь что характерно — без связей, без опыта, лишь с небольшим стартовым капиталом от партнеров. А какой в итоге получился проект, какой масштаб, сколько вовлечено людей, как все четко работало! И все это — без амбиций? Простите, не поверю.

Удар оказался сильным и, главное, неожиданным. По глубокому убеждению Демидова ни один человек в Шмарове не был информирован о его бизнес-прошлом. Даже друзья-одноклассники, знавшие Вадима с детства, имели весьма смутное представление и периоде его жизни между увольнением из армии и возвращением в Шмаров.

Он медленно повернул голову, посмотрел на собеседника скучающим равнодушным взглядом.

— Вы знаете про Краснодар. И что?

— А то, Вадим Сергеевич, что я хочу вам помочь. Я ведь знаю не только про Краснодар, поэтому твердо убежден, что на автокомбинате вам не место.

Машина неспешно двигалась по улице с громким названием Проспект Космонавтов. Слева тянулся огороженный невысоким чугунным забором крутой обрыв, с которого открывалась панорама на зеркальную гладь Шмаровки, на раскинувшийся от реки до горизонта густой лесной массив. Вдоль забора пролегала выложенная плиткой с вкраплениями цветной мозаики неширокая дорожка. Это место власти попытались превратить в городской променад (о чем свидетельствовали редкие скамейки, урны и даже полукруглая, нависающая над обрывом каменная беседка, выполняющая роль смотровой площадки) — место для расслабленных вечерних прогулок горожан, но, судя по привычному безлюдью, идея не пришлась по вкусу шмаровчанам.

С правой стороны дороги из-за стены разросшихся кустов, выглядывали дощатые заборы частного сектора. Чуть дальше, там, где «цивилизованный» променад заканчивался, берег становился более пологим и был весь, почти до самой воды плотно и хаотично застроен старыми деревянными домами. Там начинался район, протянувшийся от реки до бетонного забора зоны, не имеющий официального названия и именуемый в народе Зековкой. Это была территория компактного проживания вольнонаемных сотрудников колонии, освободившихся и оставшихся в городе зеков, сезонных рабочих-шабашников и городских бичей.