— Почему не сказал? — взревел майор.
— А чего я должен вам говорить? — прохрипел Серега. — Вы вон со мной не разговариваете!
Майор приблизил свое лицо к самой физиономии Сереги, его губы, дрожа сдержанным рыком, поползли в стороны, открывая крупные острые клыки:
— Сейчас я с тобой поговорю! Что ты еще для господина компаньона сделал? Колись, быстро! — Он встряхнул парня так, что у того лязгнули зубы.
— Ничего, почти ничего, честное слово! Только пистолет! Газовый. Переделал. В обычный.
Майор взревел. Лицо его стало меняться, удлиняться, прорастать волчьей мордой.
Ничуть не смущенный этими превращениями, Иващенко шагнул вперед:
— Разрешите, я возьму своего племянника, господин майор. — И, бестрепетно изъяв Серегу из когтистых лап Вовкулаки, поинтересовался: — Где ты поставил камеру, мальчик мой?
— Вон там, на стенке, под бра!
Увесистая затрещина швырнула парня об стену. Он сполз на пол, по пути срывая и бра и камеру.
— Значит, мы имеем дело с предупрежденным и вооруженным преступником, — подвел итог бизнесмен. — Тянуть больше нечего, пошли.
— Я готова. — Ирка решительно перекинула через руку пиджак компаньона и шагнула к двери. Остальная компания, мгновенно вооружившись, столпилась вокруг нее. Сталкиваясь в дверях, все вывалили в приемную. Оттуда тотчас же донесся пронзительный женский визг.
Когда Иващенко протолкался через вставших плечом к плечу вовкулаков, он увидал сидящую за столом секретаршу. Взгляд женщины испуганно метался. Ужас в глазах невольно мешался с недоумением: перед ней семеро крепких мужчин в камуфляже, с десантными ножами в руках, плотным кольцом окружали темноволосую девчонку, которая держала в руках старый пиджак.
— Вы… — преодолевая дрожь в голосе, спросила секретарша. — Вы пиджак воруете?
— Нет, они его в химчистку несут, — пробираясь вперед, объявил Иващенко. — Сейчас в чистке столько вещей пропадает, приходится каждый раз вооруженную охрану нанимать. Вам ясно?
Секретарша судорожно закивала.
— А почему вы до сих пор не ушли? — требовательно спросил Иващенко.
— Вы меня не отпустили, — пробормотала женщина. — Вы же сами сколько раз говорили: пока не отпустите, уходить нельзя.
Одиннадцать пар глаз (включая одну пару самой секретарши) укоризненно уставились на Иващенко. Изо всех сил стараясь сохранить невозмутимость, тот объявил:
— Отпускаю. Можете идти.
Секретарша схватила свою сумочку и, тихо шепнув «до завтра», мышкой выскользнула за дверь. Слышно было, как сперва она старается идти спокойно и размеренно, потом топот каблуков сорвался на частую дробь — женщина бросилась бежать.
— Ну, мы идем наконец? — затребовал Иващенко и первым выскочил в коридор.
Семь десантных ножей вонзились в пол. Семеро мужчин взлетели в кувырке. Семеро громадных волков приземлились, готовые к охоте. Шестеро из них легко рассредоточились по коридорам и лестницам, и лишь один, могучий серо-седой вожак, ткнулся мордой Ирке в бок и пошел рядом, косясь на нее знакомыми желтыми глазами.
— Вовсе я не боюсь! — независимо пожала плечом Ирка. — Лучше за своими присматривайте! Я велела возле, а не на лестнице караулить. На второй этаж потом поднимемся, если здесь ничего не найдем.
Танька и Богдан обернулись. Вдалеке, в дверях в конце коридора стремительно промелькнул волчий силуэт. Похоже было, что поднявшийся по лестнице вовкулака спрыгнул обратно, на площадку.
— Ирка, а откуда ты знала, что он на лестницу влез? Ее же отсюда не видно! — спросила удивленная Танька.
— Я? Что за глупости! Ничего я не знала. Ну как, по-твоему я могла знать, если лестницы отсюда не видно? Я вообще к ней спиной стою!
— А он откуда знал, что ты знаешь? Ты ж тихо говорила! — влез Богдан.
— Волчий слух, наверное, — пожала плечами Ирка. — Еще вопросы или будем работать? Наш наниматель скоро лопнет от злости.
Глава 14
Корпорация наизнанку
Ирка преувеличивала. Иващенко ждал, и на лице его была написана не злость, а терпение и покорность. То ли он принимал их перешептывание за часть колдовства, то ли просто твердо решил не вмешиваться. От злости готова была лопнуть сама Ирка. Она не понимала, не понимала, не понимала, что происходит вокруг нее и с ней самой!
Это Таньке она могла морочить голову, дескать, знать не знаю, что там вовкулака на лестнице делает, и вообще отсюда его не вижу… Но обманывать себя было значительно сложнее. Да, она не видела волков, но она их… чувствовала. Каждого. Она опять ощущала то мощное, четкое, что Ментовский Вовкулака называл нюхом и что так не походило на обычные, привычные запахи. Обострившимся до необыкновенной, нечеловеческой остроты слухом слышала, как вовкулаки беззвучно скользят вдоль коридора. И еще просто знала, всем своим существом, где находится любой из них. Ее слова о волчьем радаре неожиданно стали реальностью, и центром этого радара была она сама, Ирка Хортица. Не то чтобы она глядела их глазами, нет — каким-то не слишком понятным образом волки мгновенно оповещали ее обо всем, что видели, слышали, чувствовали, что дыбило им шерсть и заставляло пружинить сильные лапы. Ожидание драки вовсе не пугало, а пьянило пряным вкусом охоты. Настоящей охоты на сильную, хитрую дичь. Торжествующий охотничий клич бился у Ирки в горле, щекотал в носу, будто пузырьки минералки.
Неожиданно ей стало весело, и даже очередное исчезновение цветов перед глазами больше не пугало — зачем они вообще, ночью-то? Главное, что видела она теперь с ослепительной четкостью. А еще чувствовала: желанная добыча рядом. Затаилась, следит за ними из укрытия настороженным взглядом. Добыча готова бежать и петлять, готова даже драться, но страх уже вползает в ее сердце при виде идущей по следу стаи. Осталось только поднять дичь с лежки.
Ирка взялась за болтавшийся на руке пиджак, встряхнула и улыбнулась хищной улыбкой:
— Будешь у нас вместо своего хозяина, — она запустила одну руку в рукав, другой толкнула дверь ближайшего офиса. Тихонько скрипнув, та приоткрылась. Ирка прикрыла глаза, сосредоточиваясь.
— Цеглина до цеглини — стоить будована мурина, а хто той мур складав, хто його будував — того и влада. Володарю сво?му пидкоряйся, будивнику видкликайся. Секрети видкрывай, що сховала — вывертай… — резким рывком Ирка вывернула рукав пиджака.
Стена лопнула, как натянутая на барабан шкура, ее разорвало буквально в клочья.
Столы, стулья, компьютеры, канцелярские принадлежности, куски какого-то кабеля — напичканный, перекормленный всем этим офис словно рвало, выворачивало наизнанку. Трехмерное пространство выгибалось в обратную сторону.
Происходящее, с одной стороны, напоминало малоприятный физиологический процесс, с другой — сцену глобального катаклизма из малобюджетного фильма-катастрофы. Напуганные волки порскнули в разные стороны, лишь когти скреблись по линолеуму. Но на Ирку все это не произвело почти никакого впечатления.
Задумчиво рассмотрев предъявленные ей офисом внутренности, она разочаровано покачала головой:
— А якщо не маешь тайн, залишайся, як була…
И в одну секунду все вернулось на место.
Иващенко сглотнул, чувствуя, как твердая пробка страха не дает слюне пройти в горло, и одним глазком заглянул внутрь офиса. Перед ним была знакомая и привычная картина: темная комната, сквозь мрак белеют стеллажи и пластиковые корпуса компьютеров.
За его спиной презрительно чихнула Ирка. Вовкулаки возвращались, стыдливо зажимая хвосты между ног, и даже кончики шерстинок на ушах выдавали, как им стыдно за свой испуг. Во всяком случае, Ирка ясно ощущала и их смущение, и клятвенное обещание больше никогда-никогда…
— Да уж надеюсь, — ответила им Ирка. — Иначе какой от вас толк? Ну что, дальше?
— Вон там мой компаньон с полгода назад что-то все ремонтировал, — Иващенко указал дальше по коридору.
Ирка подошла к стене и снова забормотала:
— Стинка мицно стоить, не хитаеться, за володаря наказом видкриваеться… — Карман пиджака лихо вывернулся наружу, открывая истрепанный шов.
Стенка изогнулась, вспучилась и вывернулась наизнанку. На этот раз обошлось без дополнительных спецэффектов. Волки легко подались в сторону и насторожились, оскалив клыки, готовые к мгновенному прыжку.
— Мы были правы! — неверяще прошептал Иващенко. — Мой компаньон действительно строил здесь тайные ходы! Лазал по ним, подслушивал, подглядывал! То-то он, гад, всегда все знал!
Стенка обнажила узенький — человеку боком пройти — лаз, явно тянущийся от кабинета компаньона и уходящий в сторону компьютерного зала.
— Но его самого здесь нет, — протянула Ирка. — Дальше, дальше!
Она встала и бросила вдоль всего длинного, загибающегося за угол коридора:
— Муры-стины, схованки та лази, видкривайтесь вси одразу. — И, надорвав подкладку, вывернула наизнанку весь пиджак.
Стены ожили. Здание сотрясалось в судорогах и спазмах, как живой организм. Тут же из-за поворота коридора послышался дикий, испуганный крик.
— Попался! — радостно завопила Танька, рванула туда, откуда слышался крик, и остановилась в изумлении.
Прикованный наручниками к батарее, в коридоре сидел тот самый мужик, которого Ментовский Вовкулака оставил дожидаться повестки в суд. С двух сторон от него выворачивались наружу очередной тайный проход и кладовка со щетками. Мужик кричал, упирался спиной в батарею и изо всех сил колотил в пол каблуками туфель из крокодиловой кожи. Видимо, надеялся втиснуться в щель между радиатором и стеной.
— Хто секрети нам видкрыв, повернувся, став, як был! — попеременно указывая пальцем на обе вывернутые стены, словно в детской считалочке, определяя, кому водить, прокричала Ирка.
Стены моментально «закрылись». Красный, судорожно хватающий ртом воздух мужчина повалился на пол. Волки скользнули в тень, а люди столпились вокруг узника. Через мгновение к ним присоединился и майор. В человеческом образе.
— Неловко вышло, — пробормотал он. — Совсем я про него забыл.
— Я так и подумал, так и подумал, — мужик приподнялся, отер с лица пот. Кроваво взблеснул рубин в его перстне. — Я не обижаюсь, нет-нет. Я все понимаю! Вы наверняка были заняты какими-то очень важными милицейскими делами. — Обращался он по-прежнему к майору, но его взгляд то и дело скользил по троице ребят, все время задерживаясь на Богдане. И по-прежнему этот цепкий, пронизывающий взгляд странно не вязался с жалким, испуганным лепетом. — Но, может, вы теперь меня уже отпустите? Я явлюсь в суд, честное слово, — он трепетно прижал свободную руку к сердцу. — Детьми клянусь!
— Теми самыми, которые вам не по средствам? — ухмыльнулся майор. — А может, пусть проваливает? — тихо спросил он Ирку.
Она покачала головой:
— Поздно, начнет носиться по коридорам, неизвестно, во что вляпается. Пусть сидит на одном месте, этот участок мы уже отработали.
— Но здесь очень плохо, пол такой холодный, а у меня ревматизм! — услышав ее слова, вскричал «узник батареи». — И ночь тянется просто бесконечно! Я даже не знаю, который час! — и он выразительно покосился на майора.
— Ну, этому горю мы поможем, — добродушно объявил майор.
— Правда? — мужчина аж засветился от радости. — Замечательно! Я знаете, привык к этим часам, и к костюму они подходят… — Он осекся.
Майор снял с запястья здоровенные, как будильник, «командирские» часы. Застегнул их у мужчины на руке, критически поглядел, как они смотрятся, и удовлетворенно кивнул:
— Действительно, подходят. — Он одобрительно похлопал мужчину по плечу и поспешил за ушедшими вперед товарищами.
Глава 15
Спецзаклятие
Они стояли в небольшом тамбуре: с одной стороны лестница на второй этаж, с другой — дверь в круглый дворик, к вольеру с кавказскими овчарками. Даже слышно было, как тревожно лают и бросаются на сетку вольера псы, почуявшие близость волков.
— Вам опять понадобится мой кинжал? — тихо спросил майора Богдан.
— Он не твой, он собственность корпорации, — склочным тоном заявил Иващенко.
— Все бизнесмены — жлобы, — неодобрительно заметил майор и, вытащив из кармана золотой «Ролекс», защелкнул его у себя на запястье. — Помешаны на дорогих побрякушках. Проще надо быть, проще… — Майор полюбовался сиянием часов, удовлетворенно вздохнул и метнул турецкий кинжал себе под ноги. Громадный волк-вожак подбежал к основанию лестницы.
— Сейчас пойдем, — кивнула Ирка на неслышный другим людям вопрос. — Здесь больше укрыться негде, — девчонка посмотрела на стену под лестницей. Не пластик, не гипсокартон, даже не кирпич, а старый серый бетон, наверняка бывший тут со дня строительства здания. Тайные ходы сюда прокладывать — замаешься. Ирка поставила ногу на первую ступеньку. Волки неслышной вереницей проскользнули мимо, то и дело приостанавливаясь и настороженно поводя ушами, скрылись на втором этаже. За ними, косясь на замешкавшуюся Ирку, на лестницу поднялись Танька, а затем и Богдан. Лишь Иващенко все топтался у Ирки за спиной. Ирка раздраженно дернула носом — ну что застрял, шел бы уже! — и снова с сомнением уставилась на капитальную стену. Поколебалась, поглядывая на нетерпеливо поджидающих ее друзей. — Делов-то на полсекунды, — пробормотала она и решительно вывернула наизнанку нагрудный карман пиджака.
Казавшийся таким цельным, таким несокрушимым серый бетон разорвало словно пластилин, открывая то, что пряталось в нем: крохотную комнатушку со стенами, окрашенными бледной пастелью, унитаз, умывальник и узенький старый топчан. На топчане, скорчившись, сидел худощавый немолодой мужчина. Тот самый, которого Ирка видела на фотографии!
— Таемниць не ховай, все що маешь — виддавай! — крикнула Ирка и, рванув карман за подкладку, с мясом выдрала его из пиджака.
Содержимое комнаты рвануло наружу.
С лестницы донесся изумленный Танькин возглас и частый топот — друзья мчались на помощь. Мимо девчонки промелькнула серая тень — не тратя времени на спуск по ступенькам, Ментовский Вовкулака прыгнул в лестничный проем.
Старый оборотень приземлился первым, грузно впечатался лапами в пол. Обдав Ментовского Вовкулаку осколками битого фаянса, рухнул умывальник. Свалившийся с потолка компаньон приземлился точно на Иващенко. Сбил того с ног, не растерявшись, ухватил за горло… И тут же рухнувший бачок шарахнул душителя по затылку.
— Надо же, бачок на него таки кинулся, — растерянно пробормотал подоспевший Богдан, стягивая с ошеломленного Иващенко навалившееся тело. — Ты что, заговор такой положила? — Он оглянулся на запыхавшуюся Таньку…
Жилистая старческая рука отшвырнула мальчишку прочь. Богдан отлетел, глухо стукнувшись о стену…
Компаньон вскочил и кинулся к двери во двор. Створка с грохотом захлопнулась, лязгнул замок. Подоспевшие волки метались перед запертым выходом.
— Опять! Как надо, так вас нет! — рыкнула на них Ирка.
— Разборки потом! Дверь отпирай, а то уйдет! — крикнул Богдан.
Но дверь распахнулась сама.
— Он спустил собак! — прохрипел Иващенко.
Пластаясь в воздухе, разъяренная свора кавказских овчарок хлынула в тамбур. Молча, без единого взлаивания, псы ринулись на волков. Кавказец в прыжке рухнул на спину Ментовскому Вовкулаке. Оборотень вывернулся, рванул противника зубами, отскочил. Тамбур под лестницей наполнился злобным рыком и лязганьем челюстей. Клочья шерсти полетели в воздух. Мохнатые тела сплелись в единый спрессованный ком. Клыки смыкались в мертвой хватке. Громадная, похожая на крокодилью, пасть овчарки щелкнула, вырывая клок шерсти с волчьей холки. Ирка увидела, как глаза волка наполнились болью. Молодой вовкулака коротко взвизгнул, и тут же кавказец навалился на него, всаживая клыки в рвущееся прочь тело.
Брызги крови попали Ирке на лицо. Она словно очнулась. И тут же будто опять лишилась сознания, человеческого сознания. Дикая ярость обуяла ее, для этой ярости не было слов, для нее был только рык, грозный, утробный. Почти взревев, она ринулась в центр свалки.
Челюсти кавказца, намертво сомкнутые на горле волка, рвануло в стороны. Недоуменно, по-щенячьи скуля, пес взмыл к потолку, подброшенный ударом могучей лапы. Клубок мохнатых тел размело в разные стороны, будто в середине него взорвалась бомба. Но в центре оказалась Ирка, выглядевшая пострашнее ядерной войны. Она угрожающе горбатила спину, пальцы хищно скрючивались, рот скалился в жуткой гримасе.
— Пр-р-рочь! Запр-р-рещаю! — рычала Ирка, и было в ее рыке нечто невыразимо страшное, что заставляло и кавказцев и волков прижимать уши и поджимать хвосты. — Пр-р-рочь!
Один из кавказцев тихонько, словно бы вопросительно гавкнул… Мгновенно, всем телом Ирка развернулась к нему:
— Р-разор-р-рву-у!
Кавказец отчаянно взвыл и в слепом ужасе, не разбирая дороги, натыкаясь на стены, со всех лап ринулся наутек. Скуля и завывая, свора мчалась за ним: все равно куда, лишь бы прочь, прочь!
Следом, поджимая лапы и тихо поскуливая, пятились вовкулаки. Видно было, что только глухой рык вожака удерживает их от такого же панического бегства. Лишь бы убраться подальше от хрупкой темноволосой девчонки!
— Говорил я: избавиться надо от псов, опасные они, кинуться могут. А компаньон упирался! Ну и кто в конечном итоге оказался прав? — обалдело пробормотал Иващенко и тут же задумался: а правда — кто? Раздумья шли как-то тяжело, поэтому бизнесмен просто отмахнулся от них и требовательно возопил:
— А компаньон-то мой опять сбежал!
— Не сбежал, — с трудом выламывая язык, заставляя его произносить человеческие слова, сказала Ирка. — Таньки с Богданом нет.
Ментовский Вовкулака коротко рявкнул. По стеночке, испуганно косясь на Ирку, вовкулачья стая проскользнула в дверь и длинными прыжками помчалась через двор. Ирка и Иващенко бежали следом. Они вырвались в центральный холл, туда, где стояла увешанная старинным оружием стена. Турникет распахнут, из щели торчит универсальный пропуск. У турникета, сомкнув руки на груди, застыла Танька. Крепко сжав кулачки, девочка шептала себе под нос заклинание… Ее глаза пылали зелеными колдовскими огнями. А у стеклянного выхода сражался с дверью сухощавый пожилой мужчина. Он рвал двери на себя, бился в них плечом, но безрезультатно.
Орала сирена, мерцали огни тревожной сигнализации, изо всех сил лупил кулаками в дверь своей будки охранник. Выбраться наружу он не мог, заклиненную кинжалом дверь из последних сил удерживал Богдан.
— Господин Иващенко! — завопил охранник, увидев ворвавшихся в холл людей. — Дети напали на вашего компаньона!
— Правильно сделали! — гаркнул в ответ Иващенко.
Услышав его голос, человек у выхода обернулся, взвыл в отчаянии, еще разок попробовал прорваться наружу… и выхватил пистолет.
— Ах ты ж ведьма клятая! — проорал компаньон.
Черный зрачок дула нацелился Таньке в грудь. Оглушительно грянул выстрел.
— Не-ет! — истошно завопил Богдан, бросаясь к Таньке.
Но прыжок Ментовского Вовкулаки был стремительнее и точнее. Тяжелое волчье тело серой тенью метнулось между девочкой и летящей пулей. И словно переломилось пополам. Вовкулаку развернуло в воздухе и швырнуло в сторону. Он пытался подняться, но лапы разъехались, глаза затуманились. Тяжелая морда упала, тупо стукнувшись в пол.
В холле грянул многоголосый яростный вой. Перемахивая через турникет, шестерка молодых вовкулаков ринулась на человека у выхода. Он вжался в стекло, вскинул навстречу им руку с пистолетом. Лязгнули волчьи челюсти, смыкаясь на запястье. Металлически стукнув, пистолет упал на пол и завертелся. Мужчина закричал, валясь под тяжестью мохнатых тел.