— Такая опасная, чуть юношу не загрызла! Почему она без намордника?

Танька представила себе Ментовского Вовкулаку в парадной майорской, нет, лучше сразу полковничьей форме, фуражке — и наморднике! Не выдержала, захохотала. И тут же огребла крепкий подзатыльник.

— Смешно ей! Нашла над чем смеяться! — злобно процедил знакомый голос. Мигом вернувшись в человеческий облик, майор поднялся с четверенек.

Дама помотала головой, будто муху отгоняла, и уставилась на оборотня широко распахнутыми глазами:

— Мужчина, вы откуда? А собачка где?

— Собачка! — лязгнул клыками майор. — Юноша ваш, который чуть не загрызенный, куда делся, вы, защитница?

Дама обернулась. Позади никого не было.

— Смотался, трус паршивый! — рявкнула Ирка. — Сейчас я его! А ну ко мне! — непонятно кому крикнула Ирка.

Впрочем, сразу же стало ясно — кому. Швабра вырвалась из рук уборщицы и легла Ирке в подставленную ладонь. Мазок полетного зелья по запястьям, и Ирка вскочила на щетку и взмыла к потолку. Одинаково зажмурившись и хватаясь за сердце, холеная дама и бабка-уборщица сползли по стене.

— Где он? — прокричала Ирка. — Ищи его, майор, ищи!

— Совсем меня за Жучку держат! — возмутился майор. — Одолжи ножик, пацан! — выхватив у Богдана из-за пояса двухлезвийный кинжал, майор кувыркнулся через него, и вот уже, припав носом к следу, громадный волк помчался в погоню.

Лихо гикнув, Ирка штопором ввинтилась в воздух… и погнала вслед за волком, ловко закладывая виражи на коридорных поворотах.

— Весь пол ножами истыкали, — укоризненно покачал головой Богдан и бережно вытащил кинжал из линолеума. — Как-то мы неаккуратно со здешним имуществом.

— И вообще — чересчур много крику и беготни, — неожиданно согласилась Танька. — Вот чего за ним гнаться, спрашивается?

— А ты что предлагаешь, пускай сматывается? — воинственно вопросил Богдан. Даже если Танька была согласна с ним, то уж он с Танькой соглашаться никак не желал.

— Конечно, пускай, — опять невозмутимо согласилась Танька. — Далеко все равно не убежит. — И она вытряхнула в глубь коридора небольшой самодельный пакетик сушеной травы и пожелала: — Кольцом тебе дороженька, Серега!

— Чего мусоришь! — слабо вскинулась приоткрывшая один глаз уборщица. И тут же опять зажмурилась, потому что у Таньки за спиной послышался топот ног и свист рассекаемого воздуха.

Девчонка обернулась. Дорога кольцом неизбежно привела беглого программиста обратно к юной ведьме. Ошалевший парень мчался, не разбирая пути. Следом неслась Ирка на швабре и стлался громадный волк. Серега оглядывался на бегу, безумными глазами вглядывался в своих необыкновенных, невозможных преследователей, из горла его вырывался тоненький, отчаянный визг:

— Не бывает! Не верю! Ведьмы! Оборотни! А-а-а!

Хрипло, загнанно дыша, Серега пробегал мимо Таньки… Она вытянула ногу и носком кроссовки зацепила его за щиколотку.

Вскинув руки, парень рухнул, растянувшись на полу. Попытался подняться. Но сверху, впечатывая подметки ему в спину, спикировала Ирка, а на плечи в длинном прыжке обрушился оборотень.

— Держи его! Вяжи! Крути! — клубок тел прокатился по коридору, а когда распался, Танька захохотала снова.

Две пары наручников сковывали Серегу по рукам и ногам, а сквозь наручники была пропущена швабра. Серега болтался на ней, точно жертва людоедов в кино.

— Во смешливая! Швабру покажи, и то ржет! — пожал плечами вернувшийся в человеческий облик майор. — Чего такого? Удобно же! Я спереди, сестренка и пацан сзади — ну, взяли, поволокли!

Ирка с Богданом и майор подхватили швабру с двух концов — Серега слабо вякнул, провисая — и, гордо волоча «заполеванную» добычу, пошли к Иващенко.

— А хвосты за вами кто подбирать будет? — вслед спросила Танька.

Ирка и майор дружно глянули себе через плечо и ниже. А потом в один голос объявили:

— Какие еще хвосты? Никаких хвостов!

— Да я, собственно, вот их имела в виду, — несколько растерянно пояснила Танька, кивая на дамочку с папкой и бабку-уборщицу. — Видели они чересчур много: превращения, полеты. Наверняка трепаться начнут.

Вовкулака оценивающе поглядел на пребывающих в полуобмороке женщин и буркнул:

— Да, проблемка! За раз я ее, пожалуй, и не решу. Тем более я обедал совсем недавно.

— Так, идите! Идите себе к Иващенко, — тут же заторопилась Танька. — Сама разберусь. Идите, идите, не задерживайтесь.

Процессия скрылась из виду, и лишь тогда Танька облегченно вздохнула.

— Решит он! У, волчина! — пробормотала она и наклонилась к нежеланным свидетельницам. Обе чуть приоткрыли глаза и снова испуганно зажмурились, увидев нависшее над ними лицо девчонки. — Вроде не такая я и страшная! — слегка обиделась Танька. — Что же мне с вами делать? — Вдруг она радостно прищелкнула пальцами: — Знаю! — и она тихо-тихо, едва слышно запела: — Ой ходыть Сон по улонци, в билесенький кошулонци… — Дыхание женщин стало ровным, безмятежным. А Танька все тянула: — Слоняеться, тыняеться, до памъяти торкается. Ходи, Сонку, в колисонку, прыспы нашу дытынонку, хай спыть, не трындыть, що бачыла — забудыть, що помъятае — за сон мае… Вот так!

У стены, прямо на полу, безмятежно смежив веки, спали деловая бизнес-леди и бабка-уборщица.

— Надо же, — покачала головой Танька. — Совсем Иващенко своих служащих довел, прямо в коридоре засыпают от переутомления! Да еще сны такие странные видят: с оборотнями и летающими девочками. Придется генеральному на внеочередной отпуск расщедриться. — Девчонка аккуратно подложила папку с документами под головы спящим и бегом кинулась догонять друзей.

Глава 11

Семейное дело на миллионы

— Так, я не понял! Я сказал, будет мешать, можете его гнать, а не вязать, как сосиску, черт побери! — Иващенко выскочил из-за стола и гневно воззрился на ввалившуюся к нему в кабинет компанию: троих ребят и майора.

Не отвечая, четверка сгрузила на диван прикованного к швабре Серегу и шумно перевела дух. Серега уставился на Иващенко совершенно сумасшедшими, до краев налитыми ужасом глазами:

— Д-дядя! — колотя зубами как в ознобе, выдавил Серега. — Дядя, она на швабре! Летала! А потом у вот этого… — он подбородком указал на майора, — зубы, когти! В шерсти весь! И со всех лап за мной! Дядя, я не свихнулся! Я видел!

— Видел и помалкивай, а то отправлю к матери раз и навсегда, и крутитесь без меня как хотите! — рявкнул на Серегу Иващенко. Повернулся к ведьмочкам: — А вы? Вы что вытворяете? Летают они! Что люди подумают! Я жалею, что вообще с вами связался! Вы не ведьмы! Вы монстры-разрушители! Половина корпорации без света сидит! Стенку проломили! Чем она вам мешала? Пол где обрисован, а где в дырках! Сотрудники говорят, по коридору собаки носятся!

Ментовский Вовкулака обиженно заворчал. Иващенко стремительно развернулся к нему, явно собираясь сказать какую-то резкость, но вдруг смолк. Задумчиво поглядел сперва на Серегу, потом на майора, и его ощутимо передернуло:

— А еще про дедуктивный метод вкручивал, новейшую американскую технику… — укоризненно процедил бизнесмен. — А сам… — и снова переключился на девчонок: — Что за история с письмами? Леший меня за язык дернул сказать, что вы курьеры! — заорал он. — Что за письма вы рассовали по корпорации, какие глупости там понаписывали? — Иващенко остановился перевести дух, и Ирка поспешила воспользоваться паузой:

— Ничего мы не писали!

— Что-о? Отпираться? Оправдываться? Не пытайтесь мне внушить, что письма не ваша работа, все равно не поверю!

— Работа — наша, только мы не писали! Их никто не писал, — стояла на своем Ирка.

— Что тогда мои служащие читали?

— Чего человек боится, про то в письме и прочитает, хотя на самом деле там ничего не написано! Это заговор такой, ну, колдовство, чтоб вам понятнее было! Ваша секретарша прочитала, что вы ее увольняете, программисты — что появился новый вирус…

— Мало того, что вы компьютерный отдел запугали, — продолжал разоряться Иващенко, — так еще и сотрудника уволокли! — он ткнул пальцем в Серегу. — Почему вы связали моего племянника?!

— А почему ваш племянник больше всего боялся, что вы узнаете, как он увел пятьдесят миллионов с вашего счета? — тихо спросила Ирка.

Иващенко открыл рот для очередной гневной отповеди, но на этих словах так и замер — с открытым ртом.

Зато Серега заверещал:

— Не верь им, дядя! Они все врут! Наговаривают! — страх перед ведьмами и оборотнями пропал моментально. Теперь Серега боялся совсем другого.

— Сам врешь! — влезла Танька. — Кто вопил: «Не брал я ваши пятьдесят миллионов»? Откуда ты вообще про миллионы знаешь? Вы что, всей корпорации раззвонили? — подозрительно поинтересовалась она у Иващенко.

Тот покачал головой и потянул с шеи галстук.

— Никому, — хрипло ответил он. — Только я и компаньон.

— Вот! — торжествующе объявила Танька.

— Не говорил я ничего, — бубнил Серега.

— А у меня записано, что говорил, — Танька предъявила листок с записями.

Ирка заглянула в листочек. Лицо ее приобрело очень странное выражение, и, выхватив записи у недоумевающей подруги, она быстро спрятала их в карман, словно боялась, что их увидит кто-то еще.

— Ты чего?.. — начала Танька и тут же смолкла, потому что Иващенко потерянно забормотал:

— Сережа? Мальчик, как же ты мог? — В одну секунду бизнесмен стал похож на спущенный воздушный шарик: маленький, сморщенный, несчастный. Он устало вернулся к себе за стол, тяжело подпер голову руками. — Я ж о тебе заботился… А мне-то вы зачем свое пугательное письмо прислали? — вдруг рявкнул Иващенко, потрясая белым конвертом. — Мне проблем мало? Я как прочитал, что мои партнеры знают про пропавшие деньги, так чуть не помер!

Ребята переглянулись. Ирка вытащила свою колоду, наскоро пересчитала. Все карты были на месте, включая последнюю, отнятую у Сереги. Девчонка сочувственно поглядела на Иващенко:

— Мы вам не присылали, Владимир Георгиевич!

Мгновение бизнесмен тупо изучал штемпель на конверте, потом вдруг вылетел из-за стола, ринулся на племянника и ухватил того за горло:

— Где деньги? Быстро говори, куда деньги дел! Удавлю! — Иващенко изо всех сил тряс Серегу. Швабра болталась между ними, то и дело стукая парня по голове.

— Я не девал! Я не специально! Я не сам! Мне велели! — сквозь плотную дядину хватку хрипел Серега.

— Кто тебе мог велеть, кто? Здесь я всем начальник! Всем и каждому: начальник, царь, бог и родной дядя!

— Мне ты и так родной дядя! — резонно заявил Серега, но, увидев, как дядюшкины глаза до краев наливаются бешенством, завопил: — Он мне тоже начальник! Компаньон твой. Приходит и говорит: «Переведи, Сережа, денежки на другой банк, ты ж умеешь!» А я и правда умею! Это только ты думаешь, что я не умею ничего! — Он вдруг опять захныкал: — Я же не знал, что нельзя. Он меня обманул! Сказал, что заплатит, как за подработку! Ты же сам говоришь: работай, взрослый парень должен работать! А он исчез, и не заплатил ничего, и, когда вернется, не сказал! А может, ты мне заплатишь, а, дядя? Все-таки я старался!

Иващенко поглядел на племянника безумными глазами, а потом вдруг торопливо спрятал руки за спину.

— Напрасно вы, — укорил его майор. — Не копите в себе, это вредно. Хочется врезать, так и врежьте! Полегчает.

— Не верю я, — вздохнула Ирка. — Если б и правда компаньон Серегу обманул, чего б он тогда боялся, что дядя узнает?

— Да бог с ними, пусть сами разбираются, — отмахнулась Танька. — Лишь бы сказал, куда бабки перевел. Там, между прочим, и наших полмиллиона.

— А моя доля? — насупился Вовкулака. — Без меня вы бы его не взяли.

— Ой, можно подумать… — мгновенно ощетинилась Танька. — И что ж вы такое сделали? Наручники предоставили? Ладно, за аренду наручников заплатим. По обычному тарифу.

— Ведьма, ты говори, да не заговаривайся… — Майор привстал.

— Хватит вам! — шикнула на них Ирка. — Делите шкуру… — она мгновение подумала, — …неубитого Сереги.

— Не надо меня убивать! — вскрикнул Серега. — Не надо шкуру!

— Не будем, — пообещала Ирка. Но как-то очень неуверенно. — Если скажешь дядюшке, куда его компаньон велел перевести пятьдесят миллионов долларов.

— На Мальту, — немедленно сказал Серега. — Там эта, как ее, офшорная зона. Налогов меньше берут.

— Пусть теперь обратно мои деньги возвращает, раз умудрился их на Мальту загнать! — потребовал Иващенко. — Снимайте с него наручники, майор, и тащите к компьютеру.

Подняв Серегу за шиворот, майор стянул его со швабры и зашвырнул в кресло. Наручники клацнули, открываясь. Растирая одной рукой запястье другой, Серега демонстративно болезненно морщился. Охал и постанывал, при этом косясь на дядю: слышал тот или нет. Дядя слышал.

— Кончай ныть, маменькин сыночек! Ничего тебе не сделали! Тебе потом сделаю лично я! Так сделаю, что твоя родная мать, моя сестра, тебя не узнает! — накинулся на него Иващенко. — А пока работай, суперхакер паршивый! Забирай мои деньги с Мальты и клади обратно на старый счет. Код я потом сам сменю!

Серега судорожно сглотнул, положил руки на клавиатуру… Через некоторое время лицо его жалобно скривилось, из глаз потекли самые настоящие детские слезы.

— Я не могу-у! — проныл Серега. — Не могу-у забрать!

— Что значит «не могу», ты, бестолочь?! Давай через «не могу»! Будь же наконец мужиком!

— Ты все время так говори-ишь! Ты на меня кричи-ишь! Ругаешь! Я тебе мешаю только! Меня чуть когтями не порвали, а тебе все равно-о! — завывал Серега.

— Только не вздумай его жалеть! — бросила Ирке Танька.

— И не собираюсь! — пожала плечами та. — Сказала же, не верю я ему.

Она поднялась и, опираясь на иващенковский стол, нависла над горе-программистом. Тот тут же замолчал, будто его заткнули пробкой.

— Серега, туда же ты деньги сумел перевести. Почему обратно не можешь? — проникновенно поинтересовалась Ирка.

— Так я же код знал! А теперь код другой! — с лихорадочной торопливостью пояснил тот. — Я все сделал, все операции провел, деньги в мальтийский банк ушли, на новый счет поступили, а потом этот, дядин компаньон, и говорит — ну вот точно как дядя: «Код доступа сам установлю!» И мне выйти велел.

— Установил?

— Наверное, я же не проверял, что я, в дела начальства лезть буду? — Он поглядел на выражение Иркиного лица и испуганно заорал: — Установил! Я пробовал, ради спортивного интереса, доступа к счету нет!

— Да, — задумчиво протянул майор. — Опять получается, без вашего компаньона денег не вернуть!

Застонав от самой настоящей душевной муки, Иващенко рухнул в кресло.

— Бабки на Мальту перевел, может, и сам планирует там появиться? — рассуждал майор. — Хотя не обязательно. Что ему мешает через другой банк, совсем в другой стране их выкачать? Слушайте, а если опять к хакерам обратиться, Владимир Георгиевич? Банк известен, вдруг они код сломать сумеют?

— Даже если сумеют, когда это будет? Меня к тому времени уже похоронят, — слабым голосом ответил Иващенко. — Я же сказал, мои партнеры узнали об исчезновении денег. Доказать, что миллионы у меня, нужно сегодня, ну, завтра. Тогда, может, еще обойдется… А так… — Он безнадежно махнул рукой.

— Это что ж такое творится! — полыхнула возмущением Танька. — Мы тут целый день возимся, то за одно схватимся, то за другое — и все зря? Сообщника поймали — и тоже без толку? Денег как не было, так и нет? Ничего не получим?

— Вы и правда много сделали. Больше, чем остальные. — Иващенко многозначительно покосился на майора. — Черти б меня драли, я б вам из своих заплатил, не полмиллиона, правда, но заплатил! Так все мои счета уже арестованы, — он кивнул на письмо. — Кроме того, что в бумажнике, ни копейки.

Ирка меланхолично подумала, что содержимого иващенковского бумажника им с бабкой наверняка на месяц хватит. Но слова бизнесмена ей понравились. Вроде неплохой он. И о племяннике заботится. Хотя если б не заботился, может, и денежки бы уцелели.

— Разве что на партнеров моих вас вывести? — продолжал рассуждать Иващенко. — Они, как меня кокнут, — он тяжко вздохнул, — все равно деньги искать буду. Договоритесь.

— Ты чего, Георгиевич? Сдурел? — Майор покрутил пальцем у виска. — Детишек прямо хищникам в пасть совать? Сожрут их и косточек не оставят!

— Неужели его партнеры тоже волки-оборотни? — поинтересовался Богдан.

— Бери выше — олигархи! — отрезал майор. — Мы против них щенки!

— Да, и вправду, что это я? — покачал головой Иващенко. — Нет, девчонки-мальчишки, вы уж извините, что так вышло, но на деньгах надо ставить крест! В ближайшие сутки мы их не найдем, а дальше и искать незачем.

Ирка ощутила странную раздвоенность в чувствах. Вроде бы именно этого она и хотела — прекратить расследование. Но сейчас ее охватило сожаление. Ведь права была Танька, кое-что у них получилось! И Иващенко жалко: мало того, что компаньон, так, оказывается, еще и родной племянник его надул!

— Больше всего меня смущает, что границу наш подозреваемый не пересекал, — задумчиво проговорил майор. — По идее, он сматываться должен аж бегом, ведь понимает, что его ищут. Я его фотку на все аэропорты, все вокзалы, все пропускные пункты разослал! И никаких следов! Ведьмы тоже подтверждают — не выезжал.

— Он как в кино: ночью, ползком, через границу… — предположил Богдан.

— Ни за что, — твердо заявил Иващенко. — У него авантюризма ни на вот столько не было, — он отмерил на ногте тонюсенькую полосочку. — Всегда осторожничал до идиотизма. Если на сто пятьдесят процентов все не просчитает, с места не двинется. Поэтому, кстати, и разорился. Все возможности мимо пропускал.

— А если он и сейчас осторожничает? — вдруг оживился майор. — И страну даже не покидал? Может, и из города не выезжал? Засел в щели, как таракан, и ждет, пока все утихомирится и его искать перестанут? А тогда уже спокойно уедет и баксы заберет.

— Так давайте искать! — воодушевленный новой надеждой, Иващенко оживился.

— Где? — мгновенно охладил его пыл майор. — Мы в его квартире чуть не по досточкам все разобрали. Родственников проверили, с квартирами, дачами, гаражами и сараями! За домработницей следим постоянно! Ни-че-го! Если он и вправду себе ухоронку придумал, так какую-то очень хитрую, и как ее найти, я не знаю! Хоть к гадалке иди!

— А правда! — воскликнула Танька. — Ирка, попробуй на самого компаньона погадать, вдруг что-то всплывет!

— Ты думаешь, я не пробовала? — Ирке стало неловко под молящим, полным надежды взглядом, который устремил на нее Иващенко. — Мы сюда еще только пришли, я на трефового короля раскинула. — Ирка щелчком выбила нужную карту из колоды. С каждой минутой она обращалась с ней все увереннее. — Только карта без всякого смысла шла, сплошная мешанина, как будто такого человека и нет!

Танька вспомнила, как утром, в этом самом кабинете, дожидаясь Иващенко, Ирка и впрямь раз за разом выкладывала и тут же недовольно смешивала карты.

— А может, не на трефового короля гадать надо? — поинтересовалась она, старательно вспоминая то немногое, что знала о картах.

— Как же не на трефового? — удивилась Ирка и кивнула на фотографию компаньона, все еще валяющуюся на столе у Иващенко. — Типичный трефовый.

— Да какой он король! — досадливо буркнул Иващенко. — Не тянет он на короля!