Глава 5

Кто накаркал?

— Из города мы тебя вывезли, дальше сам, — решительно сказала Ирка, сматывая ремень с дрожащих лап медведя. — Здешний лес, конечно, не так чтоб сильно лес — турбаз полно. Но там сейчас отдыхающих нет, а дальше заповедник. Если снова в какой-нибудь город не попрешься — через пару дней дойдешь.

Распластанный по земле зверь лишь мученически покосился на Ирку и снова закатил глаза под лоб.

— Ну извини, — растирая ноющие предплечья, сквозь зубы процедила та. — Я-то думала, у тебя здоровье медвежье. Кто ж знал, что тебя так укачает.

— Извиняться надо перед теми, над кем мы пролетали, — проворчала Танька.

— Ты мне, между прочим, чуть лапы… — Ирка поглядела на свои ладони, пошевелила пальцами и исправилась: — …руки не повыдергивал! И ноги тоже… — принимаясь растирать себе голени, буркнула Ирка и недобро покосилась на раскинувшего лапы медведя. — Худеть не пробовал?

— Нам осенью худеть нельзя, у нас зимняя спячка впереди, — слабым голосом пробормотал тот.

— В следующий раз, как решишь на людях… ну или там на собаках… короче, на ведьмах покататься, делай это, пожалуйста, весной, — встрял Богдан, усаживаясь на швабру за спиной у Таньки.

— Я тоже на швабре, а то скоро совсем особачусь, — морщась от боли в натруженных мышцах, сказала Ирка и потянулась к свертку.

— Погоди, ведьма! — послышался из-за спины хриплый медвежий рев.

Ирка обернулась.

Медведь поднимался, тяжело подбирая подламывающиеся лапы.

— Спасибо тебе великое, Ирка Хортица! — торжественно провозгласил он. — И тебе, ведьма Танька, и тебе, здухач Богдан! Низкий вам от меня поклон! — медведь попытался поклониться, но, видно, голова у него все еще кружилась — чуть не ткнулся лобешником в землю. С трудом восстановил равновесие, судорожно сглотнул, давя накатывающую тошноту, и продолжал:

— Не бросили вы меня, от верной смерти спасли, а может, даже от шоу-бизнеса, — его передернуло. — Хочу я вас отблагодарить…

Танькин взгляд зажегся интересом.

— …Знаю, что должны вы разгадать загадку да найти три ответа! — провозгласил медведь. — За доброту вашу, за жалость великую, скажу я вам первый!

Танька разочарованно скривилась.

— Остров посередь суши да мост вдоль реки — это…

— Спасибо, мы уже знаем, — нетерпеливо перебил его Богдан. — Может, полетим наконец, а то билеты взять не успеем.

Ирка вскочила на свою швабру.

— Как знаете?! Откуда?! — совершенно растерявшись, забормотал медведь. — Кто вам сказал?

— Никто не говорил, мы сами вычислили! — гордо сообщил Богдан.

— Мне нравится это «мы», — проворчала Танька, поднимая свою отягощенную двойным грузом швабру в воздух.

— Подождите, — прыгая внизу, будто большая и очень лохматая псина, растерянно твердил медведь. — Как же я теперь вас отблагодарю?

— Да ладно, как-нибудь, — отмахнулась Ирка, посылая свою швабру вслед за друзьями. — Удачи тебе!

— Погодите! — медведь еще пытался остановить их, но Ирка уже не слушала.

Швабры неслись обратно к городу.

— Слушайте, мы так и не выяснили, откуда он взялся, — поравнявшись с Танькиной шваброй, прокричала Ирка.

— Оно нам надо? Мы и так с ним сколько провозились! Поезд ждать не будет, — крикнул в ответ Богдан.

— Help! Help! — совсем близко прокричал резкий каркающий голос.

Телевизор где-то орет, что ли? Ирка притормозила и недоуменно поглядела вниз. С высоты еле просматривались тонкие переплетения антенн на шиферных крышах окраинных одноэтажек. А уж услышать звук телевизора и вовсе казалось невозможным.

— Help! — каркнуло у нее над самым ухом.

Перед глазами у Ирки мелькнул встрепанный клубок черных перьев. Похожая на ворону, только крупнее, птица с хищно загнутым клювом забила крыльями у Ирки перед носом. Круглый глаз с мольбой воззрился на девчонку, клюв раскрылся:

— In the Lord, help us! [Во имя Бога, помогите нам! (англ.)] — каркнула черная птица и, круто завалившись вбок, на полной скорости понеслась к земле.

— День говорящих животных, — зависая рядом с Иркой, меланхолично сообщила Танька. — Причем этот, для разнообразия, говорит по-английски.

— Он на помощь зовет, — пробормотала Ирка. — Посмотрим, что там? — нерешительно предложила она.

— Мало ли кто тут летает, все теперь будут на помощь звать? — возмутился Богдан. — А в квест пусть играют без нас?

Но Танька уже направила ручку швабры к земле. Рассекая свистящий воздух, они понеслись навстречу голым осенним деревьям.

— Ты глянь, что там делается! — вдруг охнула Танька.

Щурясь от резкого встречного ветра, Богдан вгляделся в разрывы между переплетенными ветвями… Все его недовольство будто выдуло.

— Гони, Танька, гони! — завопил он девчонке в ухо и потянул из свертка привязанный к спортивной сумке меч.

Под голыми ветвями сада прятался замусоренный дворик у грязноватого домишки с ободранной крышей. Посреди горел костер. Над ним, на покосившейся треноге, стоял облупившийся котелок. В котелке кипела вода.

Выставив когти и отчаянно каркая, черная птица изо всех сил налетала на здоровенного широкоплечего парня лет шестнадцати. Тот одной рукой отмахивался от атак, а другой… Другой держал за спутанные веревкой лапки еще одну черную птицу, судя по небольшим размерам и топорщащимся нежным перышкам, почти птенца, едва научившегося летать. Держал прямо над кипящим котелком!

Птенец вертел головенкой, махал неокрепшими крыльями, но вырваться ему не удавалось! Еще парочка спутанных птенцов и птица побольше бились в руках другого парня. А вокруг, хохоча и подбадривая товарища, толпилось с пяток коротко стриженных качков. И у каждого на груди, выпущенные поверх курток, болтались ожерелья из гладких, до белизны вываренных птичьих черепов.

Атака черной птицы увенчалась успехом — ладонь человека окрасилась кровью. Парень выругался, взмахнул кулаком… Попал — отброшенная ударом птица отлетела в сторону, клубком перьев ударилась о ствол дерева и свалилась к корням.

Толпящиеся у котелка качки заорали, главарь торжествующе усмехнулся и, посасывая расцарапанную кисть, начал медленно опускать бьющегося птенца в котелок.

— Это что тут за общество юных живодеров?! — донеслось с небес.

Проламывая ветки, на банду качков рухнула швабра. Соскочившая с нее девчонка недолго думая подхватила свою деревяшку и заехала ею главарю в ухо. Того снесло прочь, спутанный птенец вывалился из кулака и затрепыхался на земле. Вооруженный мечом пацан прыгнул на державшего остальных птиц парня. Сверкающее лезвие блеснуло у того перед глазами, он в ужасе зажмурился, разжал руки… Добыча вывалилась. Хлесткий удар обрушился на его шею, опрокидывая в кучу гнилой листвы.

Мальчишка с мечом закружился, рассыпая удары направо и налево.

— Э, б…, у него меч ненастоящий! — выбираясь из листьев, заорал схлопотавший по шее качок. — Не режется!

— Зато больно бьется! — гаркнул Богдан, заехав ему рукоятью по зубам.

Качок хрюкнул и улетел обратно в листья.

Главарь тем временем успел очухаться.

— Это какие-то мальки! Хватайте их! — потирая ушибленное ухо, орал он. — Мы еще и их черепушки выварим, будут знать, как лезть в обряд призывания сатаны!

Но подручные почему-то не послушались.

Они глядели вверх и истошно орали:

— Сатана! Сатана!

Главарь тоже поглядел вверх и понял, что вышеуказанный персонаж уже прибыл.

Прямо над головой, неторопливо пошевеливая широко распахнутыми крыльями, парила гигантская собака. Вокруг нее трепетал зеленый огненный ореол, а в снабженных жуткими когтями лапах она сжимала… швабру. И этой самой шваброй собачища залепила главарю по другому уху.

Парень коротко ухнул и свалился в листву рядом со своим помощником. Последней его связной мыслью было, что сатане, кажется, не очень нравится, когда его призывают.

Собачища сложила крылья и приземлилась посреди дворика на все четыре лапы. Поглядела на жмущихся друг к другу насмерть перепуганных качков полными зеленого огня глазищами и гулко, как в бочку, гавкнула. Садисты-недоучки издали дружный вибрирующий стон и, перепрыгивая через покосившиеся заборчики, со всех ног бросились прочь. На бегу они слышали, как звонкий девчоночий голос кричит им вслед что-то ритмичное, и чувствовали, как ожерелья птичьих черепов на их шеях оживают: сжимаются, изо всех сил стискивая горло, отпускают, позволяя вдохнуть, и снова сжимаются…

Глава 6

Ворон из Лондона, проездом

— Жалко, больше суток это заклятье не продержится, — злобно процедила Танька, сузившимися глазами глядя, как качки, каждый из которых то и дело хватается за горло, бредут прочь. — Ну ничего, после этих суток они ни к одной птице и близко не подойдут, — она присела на корточки и стала распутывать веревку на лапах птенца.

Черная птица, вызвавшая их на помощь, к тому моменту пришла в себя. Истошно каркая, она кинулась ко второй такой же. На короткое мгновение взрослые прижались друг к другу, словно обнялись, и тут же, трепеща крыльями, принялись виться над птенцами.

— Ну все, все! Все уже хорошо, — распутывая последнюю пару тоненьких лапок, приговаривала Танька.

Черная птица еще разок тревожно пронеслась над птенцами, опустилась на землю, подпрыгнула к самым Танькиным коленям и неожиданно раскланялась, будто маркиз какой из исторического кино:

— Words cannot expr-ress my gratitude for you… — каркающим мужским голосом провозгласила черная птица. Или лучше сказать — черный птиц? — Young warrior… — он отвесил глубокий поклон Богдану, — …charming witch, — новый поклон Таньке — …char-rming she-dog [Слова не могут выразить моей благодар-рности вам… юный воин… очаровательная ведьма… очар-ровательная псица…], — он склонил голову перед брезгливо обнюхивавшей дворик Хортицей.

Гигантская собака обиженно фыркнула и преобразилась в стоящую на четвереньках девчонку.

— I am not a she-dog, — поднимаясь на ноги, возразила она.

— Oh, you speak English! — мимоходом возрадовался собеседник. — Please, excuse me my mistake! Of course, char-rming she-werewolf!

— I am not a she-werewolf! [— Никакая я не псица! // — О, вы говорите по-английски! Пожалуйста, простите мне мою ошибку! Конечно, очар-ровательная волчица-оборотень! // — Никакая я не волчица!] — еще больше насупилась Ирка, но тут же махнула рукой. Этот «птиц», похоже, приезжий (или как правильно — залетный?), наверняка из Англии, а у них, кроме волков, других оборотней не водится.

— Let me intr-roduce my family and me to our r-rescuers! — птиц прижал крыло к груди и резко склонил голову. — I am the R-raven and this is my wife… [Позвольте мне пр-редставить себя и свою семью нашим спасителям! Я вор-рон, а это моя жена…]

Танька, старающаяся ни слова не упустить из английской речи, удовлетворенно кивнула, глядя на все еще хлопочущую над птенцами вторую крупную черную птицу:

— Ясно, ворона…

— No, no! — теперь уже запротестовал слегка обиженный ворон. — She is not a crow, she is also a raven, she-raven…

— Что он говорит? — нахмурившись, переспросила у Ирки Танька. — А то у него акцент такой каркающий, я не все понимаю…

— Говорит, что жена у него никакая не ворона, а тоже ворон. Воронесса…

Ворон, видно, что-то понял, оживленно закивал и, от возбуждения постоянно сбиваясь с английского на вороний, закаркал:

— Мы, вур-роны, почтенные птицы, наш благор-родный р-род имеет давние истор-рические и магические тр-радиции. Я имею честь служить в лондонском Тауэр-ре, — ворон в очередной раз поклонился, — защищаю Бр-ританию, — скромно заметил он.

— Как это? — удивилась Ирка. Ей сразу вспомнился мультик, где птицы на войне доставляли сообщения, — но там вроде голуби были, а не вуроны?

— Юная леди р-разве не знает, что др-ревнее повер-рье гласит: пока вур-роны гнездятся в Тауэр-ре, Бр-ритания не падет? — тоже удивился ворон.

— Ну ясно, если кто решит изничтожить Британию, бригаду этих качков-птицеловов на Тауэр с парашютами выкинут — и англичанам хана, — пробормотала Танька.

— С р-разрешения смотр-рителя вор-ронов Тауэр-ра нахожусь в отпуске по семейным обстоятельствам, — продолжал ворон, изящно махнув крылом в сторону своей воронессы, и сообщил: — Мы, вур-роны, р-редкий вид, и единственная подходящая для меня невеста гнездилась в замках Венгр-рии. Мне пр-ришлось лететь к ней для заключения брака и выведения птенцов…

— Ворон в декретном отпуске, — снова прокомментировала Танька.

Ирка с трудом подавила улыбку.

— Как только птенцы подр-росли и смогли летать, мы всем семейством напр-равились в Англию, к месту моей службы. Но, на свою беду, сели передохнуть в этом саду, где моя супр-руга и дети угодили в силки безумных сатанистов. Если бы не ваша отважная и своевр-ременная помощь…

— Да какие они сатанисты — придурки обыкновенные, — отмахнулась Ирка. — Додумались — такой обряд в четыре часа дня проводить!

— Четыре часа?! — Богдан, вроде бы полностью поглощенный английскими словами, вдруг подпрыгнул, поглядел на часы и заорал: — Вы долго тут с пернатыми расшаркиваться будете? У нас до сих пор ни жратвы, ни билетов! Спасли — и до свиданья, вихрем на вокзал! — он сунул Ирке и Таньке их швабры.

— Действительно, как-то мы завозились, — косясь на часы, пробормотала Танька и взгромоздилась на свою швабру.

Ирка согласно кивнула.

— Мы рады, что смогли помочь вам, — по-английски сказала она вороньему семейству. — Приятного путешествия, будьте осторожны, мало ли кто еще чего захочет… — усаживаясь на швабру, бормотала она.

— Стойте! Погодите! Куда же вы?! — всполошился ворон. Он вспорхнул, сделал круг над садом и, раздосадованно каркнув себе под клюв: — Жалко, дуба нет, без дуба не то! — опустился на толстую ветку яблони.

Растопырив крылья, он удержал уже собравшихся взлетать ведьм.

— Young witches Ir-rena and Tatiana, dream-warrior called Bogdan! — торжественным вещим тоном возгласил англичанин. — Great battles and heavy missions are waiting for you! [Юные ведьмы Ир-рена и Татьяна, воин сновидений, именуемый Богдан! Великие битвы и тяжкие испытания ожидают вас!]

— Чего он там насчет миссий каркает? — неожиданно заинтересовался Богдан.

— But for your nobleness and boldness I can help you… [Но за ваше благородство и храбрость я помогу вам…]

— Если вы хотите рассказать нам про Sunday-Monday, так спасибо, не надо! — вдруг не слишком вежливо перебила его патетическую речь Танька. — Мы и сами догадались.

— How could you?.. Well… — сбитый с торжественного тона, ворон совсем растерялся. — But you must not… [Как вы могли? Но… Вы не должны были…]

— С чего это? — обиделась Ирка. — Что мы, совсем тупые? Если вы нас, наконец, отпустите, мы еще, может, успеем до этого самого Sunday туда добраться. — И она послала свою швабру вперед.

— Please… — каркал им вслед ворон. — I would like to show you my gr-ratefulness… [Пожалуйста… Я хочу продемонстрировать вам мою благодар-рность…]

— Как-нибудь при случае! — обернувшись через плечо, крикнула Ирка и помчалась догонять друзей.

Глава 7

Свободу волшебной щуке! или Унитаз — альтернатива сковородке

Прячась под прикрытием деревьев, они незаметно слетели в пустой дворик неподалеку от вокзала. Упаковали швабры и меч и быстрым шагом двинулись к площади.

— Хоть понятно, откуда он взялся, этот защитник Британии, — бормотала Ирка. — А вот откуда и он, и медведь знали, кто мы такие?

— Откуда животные в сказках всегда знают, что им встретился именно Иван и именно царевич, а не какой-нибудь Пупкин Федор Афанасьевич, главный бухгалтер городской бани? — пожала плечами Танька.

— Во времена Иванов-царевичей главных бухгалтеров не было, — возразила Ирка. — Только бани. При чем тут сказки?

— Вы что, так и не поняли, кто это такие были? — с явным превосходством косясь на друзей, спросила Танька. — Ну почему в нашей компании думаю только я?

— Потому что ты у нас самая умная, — с невозможной, прямо-таки запредельной кротостью и смирением сообщил Богдан.

Танька подавилась очередной фразой и грозно воззрилась на приятеля. Мальчишка смотрел на нее широко распахнутыми, абсолютно невинными глазами. На ехидной физиономии было написано глубочайшее восхищение Танькиным умом и сообразительностью.

— Он надо мной издевается! — беспомощно пробормотала девчонка.

— А ты не нарывайся, — ворчливо подтвердила Ирка. — Или рассказывай, или помалкивай.

Танька надулась, но желание похвастаться гениальной идеей пересилило:

— Это ж те самые случайно подвернувшиеся говорящие животные, которых надо спасти, чтобы они дали ответы на вопросы! — все еще недовольно косясь на Богдана, сказала она. — Для богатырей и Иванов-царевичей обычно предлагается медведь, вещий ворон и щука. Есть еще набор из собачки, кошечки и ужика — для Иванушек-дурачков и маленьких мальчиков.

— Зацени, Ирка, — подпихнул подругу Богдан. — У нас все по богатырским стандартам!

— Ну и хорошо! Кот у нас и так есть, собака… — Ирка вздохнула, — вам меня мало? А змею, даже ужика, я после той поездки на Хортицу спасать бы не стала! Я их, гадов, видеть не могу!

— Напрасно! — покачала головой Танька. — Ужики в сказках клад показывают или волшебное кольцо дарят, а богатырские звери только в подвигах помогают и советы дают… — Танька вдруг осеклась и нахмурилась, словно ей в голову пришла какая-то неприятная мысль.

— От волшебных колец одни неприятности — не веришь, спроси у хоббитов… — начал Богдан, но Танька перебила его:

— Раз нам именно богатырские звери встретились… — она поглядела на друзей тревожным взглядом, — значит, в Каменец-Подольском подвиги совершать придется?

— Ну так квест — это ж серьезное дело… — после недолгого молчания промямлил Богдан.

— Ты мне голову не морочь! — грозно рявкнула Танька. — Я поприкалываться собиралась, отдохнуть, а не геройствовать! У меня каникулы! Подвигов нам и так за последнее время обломилось — во! — Она провела ладонью над головой. — Больше, чем надо! Ирка, как там твои ощущения — что говорят? Может, не ехать все-таки?

— Чтоб у меня язык отсох, когда я тебя умной назвал, — безнадежно сказал Богдан.

— Ощущения — не ощущения, а после встреч с этими говорящими ехать придется, — ответила Ирка. — Нас ведь с медведем видели, причем по-всякому. И в человеческом облике, и… в другом. Водительша трамвая тебя, Богдан, точно узнает. А меня тот лысый дядька. И качки-птицеловы твой меч и Танькино заклятье на всю жизнь запомнят.

— Можно подумать, они летающую собаку забудут, — вздохнула Танька.

— Лучше нам в ближайшее время в городе не светиться. Пока все не убедят себя, что им померещилось с перепугу. — Ирка нервно огляделась. — Еще неизвестно, во что нам третья встреча выльется. Кто там у нас на очереди?

— Щука, — мрачно сообщила Танька. — Только тут ей взяться неоткуда, — осматривая задымленную, забитую машинами привокзальную площадь, сказала она. — А Днепр далеко!

— Давайте на всякий случай к фонтанам и умывальникам не подходить, — предложил Богдан.

— Но за продуктами зайти все равно надо, — непреклонно объявила Танька. — Не голодать же всю дорогу!

Она решительно двинулась к стеклянным раздвижным дверям огромного привокзального супермаркета. Ребята покатили решетчатую тележку мимо прилавков, скидывая туда упаковки копченого мяса, чипсы и коробочки с печеньем. Танька сняла с полки пузатую бутылку минералки и долго подозрительно вглядывалась внутрь сквозь прозрачный пластик. Будто опасалась, что недостающая до полного богатырского комплекта щука прячется на дне.