— Блондинка!

Тысячи глазок с немым восторгом уставились на Танькины светлые косы.

Глава 20

Сватовство Армена, мелкого царя

Ирка едва не пошатнулась. Она стремительно обернулась к Таньке — и увидела, как на бледных щеках подруги разгорается смущенный и радостный румянец.

Наряжавшие девчонок ачуч-пачуч, все как одна смуглокожие и черноволосые, дружно негодующе фыркнули — и отхлынули к складкам Иркиной юбки, всячески выказывая ей свою поддержку. Бабушка Сирануш неодобрительно поджала губы. И даже сама Ирка чувствовала, что смотрит сейчас на Таньку как-то не по-хорошему. А та-то, та! Краснеет, глазками стреляет, ножку из-под подола выставила, а еще графиня!

В блеске золотой вспышки Армен переместился на помост, ухватился за подол Танькиного платья и завопил:

— Женюсь! На блондинке женюсь, слюшай, а! Готовьте свадьбу!

Кокетничающая и трепетавшая ресницами Татьяна резко очнулась, выдернула подол из цепких пальчиков ачуч-пачуч и отпрыгнула назад:

— Нет!

Еще секунду назад заходившаяся от натуральной ревности Ирка тоже очухалась:

— Она не согласна, ей нельзя! — она вклинила носок своей туфельки между подругой и тянувшемуся к ней Армену. — Танька… это… графская дочка, вот! Их непонятно за кого замуж не выдают!

— Ачуч-пачуч — понятно кто! — возмущенный Армен снова стукнул себя кулаком в грудь. — Ачуч-пачуч концом света занимаются!

— Что за глупости говоришь, слюшай, э? — за своим увеличительным стеклом возмутилась бабушка Сирануш. — Разве ачуч-пачуч хотят, чтоб конец света был? Конец света будет — ачуч-пачуч не будет! Ачуч-пачуч должен правильно поступать, так поступать, чтоб конец света не было! — она очень и очень многозначительно поглядела на внука, а потом покосилась на Таньку. Ирка этих переглядок не поняла, зато Армен, кажется, отлично понял, насупился и пробурчал:

— Зачем такое сказала, бабушка? Неужели от маленькой свадьбы вот так возьмет и наступит большой конец света?

— А ты хочешь делать маленькую свадьбу? Какой жадный мальчик, э?

— Зачем маленькую — большую свадьбу делать будем, всех позовем! Только свадьба одна, невеста одна — откуда конец света?

— Слюшай, ты только начни, и покатилось: одна невеста, два невеста, три… А там и конец света!

— Ти-ихо! — перекрывая перебранку бабушки и внука рявкнула Ирка, с опаской поглядывая на Таньку.

На физиономии подруги была написана дикая паника. Кажется, сейчас она просто рванет прочь, топча подвернувшихся ачуч-пачуч, а вот этого Ирка допустить не могла. В конце концов, она честно собиралась выйти под убийственное солнце! Но если уж они все равно, пусть против ее воли, попали в шестой тур, надо хоть задание узнать! Вдруг им еще удастся выскочить из игры? Жечь-то себя ей на самом деле не хотелось до слез — это страшно больно и очень обидно!

— Спокойно! — сказала Ирка, глядя на враз притихших от ее рыка ачуч-пачуч. — Какая свадьба, какая невеста? Это только вам кажется, что Танька большая, на самом деле она еще маленькая замуж выходить… — начала Ирка и обескураженно смолкла.

Ачуч-пачуч хохотали. Валясь друг на друга, мотая головами и шлепаясь на пол от смеха. Хрюкал, вытирая бегущие из глаз слезы, Армен, и даже бабушка Сирануш мелко хихикала, прикрывая рот платком.

— Не была б она маленькая, кто б на ней женился? — наконец отсмеявшись, покрутил могучим носом Армен. — Кому нужна совсем большая, совсем глупая жена, э?

— Почему глупая? — Ирка так обалдела от этого заявления, что даже про свадьбу позабыла.

— Как почему? — удивилась бабушка Сирануш. — Ачуч-пачуч рождается, он большой, но он младенец совсем, глупый совсем. Время идет — ачуч-пачуч уменьшается, умнеет, в школу идет, работать идет — маленький человек становится! А вы, люди, рождаетесь маленькими, а потом все больше, больше — откуда вам ума набраться? Совсем глупеете! Ачуч-пачуч могут с вами говорить, пока вы маленькие, а потом — о чем с вами говорить, с большими, с глупыми?

— Погодите-погодите, — нахмурилась Ирка, соображая. — Люди с возрастом растут, а ачуч-пачуч, наоборот, уменьшаются? Поэтому у вас у всех и рост разный? Армена невооруженным глазом видно, потому что молодой, а бабушку Сирануш только в лупу и разглядишь, потому что она старая?

— Я не старая, — с достоинством ответила бабушка. — Я зрелая!

— Но ведь Танька человек, она дальше расти будет!

В Танькиных глазах вспыхнула надежда.

— Слюшай, мы с женой после свадьбы, своей семьей разберемся — расти ей, не расти… — Армен покосился на бабушку. Та осуждающе покачала головой и демонстративно отвернулась. Надежда в глазах подруги погасла.

Ирка в отчаянии огляделась — ничего больше ей в голову не приходило. Конечно, за ачуч-пачуч Танька не пойдет, но ведь и задание тоже… Шарящий Иркин взгляд вдруг натолкнулся на возвышающегося над рядами ачуч-пачуч Богдана. А она и не заметила, когда он тут появился! Мальчишка тоже был чисто вымыт, но по-прежнему полуголый, без рубашки, все в тех же штанах и цыганских сапогах. Видно, мужского тараза великанского размера у ачуч-пачуч не нашлось. Приоткрыв рот, он в полном изумлении наблюдал за разгоревшимися вокруг Таньки страстями. Ирку озарило.

— Не может Танька за вашего Армена замуж, — повторила она. — У нее вон жених есть! — и она ткнула в Богдана пальцем.

— Чего? — охнул Богдан и бешеным взглядом вперился в Ирку.

Рядом судорожно раскашлялась поперхнувшаяся от неожиданности Татьяна.

— Да! — нагло подтвердила Ирка. — Они с детства… как его… Просватаны, во! Тоже — по старинному обычаю.

— Ну если просватаны, если по обычаю… — с явным облегчением протянула бабушка Сирануш. — Разлучать нельзя. Внучок, ты куда?

Но разошедшийся Армен уже спрыгнул с помоста. Протолкался через ачуч-пачуч, добежал до носков Богдановых сапог и, запрокинув голову, уставился на соперника:

— Ты ей жених? — требовательно вопросил ачуч-пачуч.

Богдан скривился. Поглядел на несчастную Татьяну, на грозную Ирку, тяжко вздохнул… и через силу кивнул.

— Выкуп возьмешь? — искушающе предложил повелитель ачуч-пачуч. — Золото дадим, камни дадим — все есть!

Богдан скроил страдальческую физиономию, так и кричавшую: он не то что выкуп бы взял, он бы и сам доплатил, чтоб Армен его от графини избавил, но… Богдан упрямо помотал головой — не возьму.

— Тогда сражаться будем! — торжественно провозгласил Армен. — Один на один! Ты один… ну и я со всем своим войском!

Не успели ребята охнуть, как ряды ачуч-пачуч дружно ощетинились копьями, мечами, луками с наложенными на тетиву стрелами. Все это оружие было направлено Богдану в лицо.

— А что? — не смутился повелитель ачуч-пачуч. — Все по-честному, слюшай, а? Ты очень большой…

— Зато ты о-очень умный… — пробормотал Богдан, пятясь к стене.

— Ой, внук, что творишь, позор на мою седую голову! — завопила бабушка Сирануш, вцепляясь в свои иссиня-черные косы. — Уже совсем маленький стал, а ведешь себя как большой! Драться он собрался! Разве ж так согласия девушки добиваются? Девушку уговаривать надо, подарки сулить!

— А тогда она согласится? — поинтересовался ачуч-пачуч и, немедленно оставив Богдана, перенесся обратно на помост. Пыхтя, принялся карабкаться вверх по складкам Танькиной юбки, бормоча. — Замуж за меня выходи, да? Золото подарю, каменья подарю, кольца, серьги подарю! Дом новый поставлю, большой, в самом центре — прямо под Армянской улицей! На свадьбу всю родню позовем. Из Еревана позовем, из Эчмиадзина позовем, из ростовской Нахичевани тоже позовем! И из Канады позовем, а? Все приедут, все подарки дорогие подарят! — он добрался как раз до Танькиной руки, обхватил ее палец и завопил на весь зал: — Все, бабушка, я ее поуговаривал, подарки пообещал, значит, она согласна! Играем свадьбу!

— Не-ет! — не своим голосом снова завопила Татьяна, но, кажется, было поздно.

Вокруг них загудело, засверкало, полыхнул ослепительный золотой свет…

Глава 21

Не женитесь на блондинках

Прежде чем открыть глаза, Ирка торопливо заткнула уши. Со всех сторон раздавалось гудение, верещание, скрежет, пронзительные взвизги каких-то музыкальных инструментов. И неумолчный, ритмичный стук барабанов. Не вынимая пальцев из ушей, Ирка опасливо приоткрыла один глаз — и охнула.

Она, Танька и Богдан стояли посреди очень красивого, вроде даже старинного кафе. Вокруг них тянулись длинные, покрытые цветными скатертями и уставленные тарелками столы, а на краях тарелок… На краях тарелок сидели веселящиеся ачуч-пачуч. Там же, на столах, расположились наяривающие музыканты, кружился хоровод девушек.

— В армянском кафе гуляем! Для нас в дудук дуют, тар щиплют, в доол барабанят! Пошли жениться, невеста! — кричал Армен, все еще обнимающий Татьянин палец.

— Оставьте меня в покое! Не пойду я никуда! — совсем не аристократически завопила графиня, изо всех сил тряся пальцем с вцепившимся в него женихом.

— Пойдешь! Ты согласилась! — болтаясь в воздухе и изо всех сил цепляясь за палец, орал упорный ачуч-пачуч.

— Пойдешь! Сейчас же! — вдруг подтвердила Ирка и подпихнула Татьяну в спину.

Подруга, опешив, уставилась на нее. А вроде бы равнодушный Богдан крепко вцепился Таньке в другую руку, не занятую ачуч-пачуч:

— Что говоришь, гадалка, куда она пойдет, если она не хочет? И мне тоже это вовсе не нравится, — уже совсем-совсем тихо добавил мальчишка.

— Надо! — отрезала Ирка. — Он к нам не подойдет! — и она указала туда, где стоял главный стол. — Его так просто не выпустят!

На столе в ряд стояли толстые лупы — самые разные: круглые и квадратные, на тонких ножках и на широких подставках. А за ними в своих креслах восседали самые маленькие, а значит, и самые старые ачуч-пачуч. Центральное место было отдано бабушке Сирануш. Сквозь увеличительное стекло видно было недовольное выражение на ее лице — затея внука ей по-прежнему активно не нравилась.

Именно туда, к главному столу, Армен и тащил свою невесту: там, видно, и должна была состояться сама свадьба. Но Ирка показывала на оркестр, пристроившийся сбоку от старейшин, вовсю наяривающий в честь повелителя и его светловолосой невесты. Музыканты слаженно грохотали что-то бойкое и ритмичное, дело портил лишь солист с длинной то ли дудкой, то ли флейтой, которую ачуч-пачуч назвал дудук. Тихо и меланхолично дудук выводил мелодию из старой комедии советских времен: «Помоги-и мне… Помоги-и мне… Видишь, ги-ибну…»

Солист смущенно отнял дудук от губ, перевернул, заглянул в отверстие, потряс и снова дунул. Дудук захрипел и взорвался заводным битловским: «Help! I need somebody’s help!» [Помогите, хоть кто-нибудь! (англ.)]

— Ой! — растерянно сказала Татьяна, уставившись на дудук. — Но ведь если я туда пойду — меня же там замуж выдадут!

— Не выдадут! — вдруг облегченно выдохнула Ирка, едва сдерживаясь, чтоб не расхохотаться. — Какая же я глупая! Могла бы раньше сообразить! Ла?мед-во?вник с его веником!

В ответ на недоуменные взгляды друзей радостно пояснила:

— Он с самого начала собирался меня втравить в уничтожение упыря и отлично знал, что тот попытается меня сделать своей невестой! Поэтому он меня обмел! Ну и тебя заодно, мы же рядом стояли! Ты там у себя в поместье на самом деле могла и не волноваться — в ближайшие семь лет ни на тебе, ни на мне точно никто не женится, как бы ни старались!

— Вы уверены? — лицо графини радостно вспыхнуло. Зато на смуглой физиономии Богдана неожиданно промелькнуло… что-то похожее на разочарование?

— Хорошо, панна Ирина, — Татьяна поднесла к глазам палец, на кончике которого болтался укачавшийся ачуч-пачуч. — Я иду! Но смотрите… — голос ее зазвучал угрожающе. — Если вы ошибаетесь и вот этот… повелитель… — она потрясла пальцем, ачуч-пачуч снова качнулся туда-сюда, — на мне все-таки женится… Я вас тоже замуж выдам! За самого старого, самого мелкого ачуч-пачуч!

— Ага, как раз пригодится — стану я упырицей, и даже на людей охотиться не придется! Просто напихиваешь полный рот ачуч-пачуч и жуешь себе! Или из кулечка их, как семечки! — согласилась Ирка и зашипела: — Иди скорей, время уходит, вон, смеркается уже, — и она указала на засиневшие за окнами сумерки.

Татьяна кивнула и, выставив палец с Арменом, зашагала к главному столу. Ирка поспешила за ней.

— Э, а ты куда? — завопил оседлавший палец невесты Армен. — Я ж не мусульманин, чтоб сразу на двух жениться!

— Я подружка невесты, у нас так принято, — отрезала Ирка. — Это вот — дружок жениха, твой то есть, — она ткнула в Богдана. — И еще чтоб во время венчания музыка играла, — она кивнула на замолкший было дудук.

Польщенный исполнитель немедленно выдул:

— Я буду вместо, вместо нее. Твоя невеста, честно, ё!

— Вы не издевайтесь, вы говорите быстро, что на этот раз надо! — выпалила Ирка.

— Слюшай, не издеваюсь я! Как чего надо? Вроде ж в брак вступать собрались или все-таки не согласны? — проворчала в ответ обиженная ее грубостью бабушка Сирануш.

А дудук тоненько просвистел:

— Найти главный армянский плод!

— Чего? — Ирка пригнулась и, смущая музыканта, заглянула прямо в отверстие его дудука. — Какой еще…

— Законный, какой же еще! — возмутилась бабушка, уверенная, что это с ней разговаривают.

— Главный. Армянский, — виновато просвистел дудук-ведущий. — Подсказать не могу. Он еще нужен, чтоб семью создать.

— Семью создать? — ошеломленно переспросила уже Татьяна. И напрасно!

— Слышишь, бабушка, она хочет семью создать! — возрадовался Армен. — Благословляй нас скорее!

Бабушка Сирануш, явно не желавшая свадьбы, мгновенно нашла отговорку:

— А еще не все собрались! От Армянских складов и Армянского госпиталя ачуч-пачуч не вернулись, ты их сам туда отправил невесту тебе искать! Нехорошо без них начинать!

— Бабушка! Они потом свое съедят, выпьют, повеселятся! А невест мне больше не надо, у меня уже есть! Благословляй, слюшай, а!

— Не тяни, Сирануш, видишь, молодому не терпится! — прошамкал один из старцев из-за своего увеличительного стекла.

Бабушка Сирануш растерянно огляделась и, не видя больше поддержки, неуверенно подняла для благословения крохотную ручку.

— Панна Ирина, нас сейчас благословят — и кажется, это уже будет все! — в панике прошептала Татьяна.

— Ничего, ничего! — шепотом подбодрила ее Ирка. — Ничего у них не выйдет, веник — это сила! Сейчас что-нибудь обязательно произойдет!

Произошло. Бабушка Сирануш окончательно смирилась со свадьбой внука, величественно шагнула вперед, воздела руку и произнесла:

— Благословля…

Дверь, почему-то та, что вела на кухню, распахнулась, и в кафе ввалилась целая толпа отчаянно галдящих ачуч-пачуч:

— Армен! Армен! Повелитель! — орали они. — Мы тебе невест нашли! Целый пучок невест нашли! Букет нашли! Ай, выбирай какую хочешь!

Следом за орущими ачуч-пачуч, недоуменно озираясь, в зал шагнули пять женщин.

— Пани экономка! — охнула Татьяна.

— С девчонками! — фыркнула Ирка.

И правда, это были Оксана Тарасовна и ее ро?бленные. Впереди всех стояла ведьмочка Марина. Свет ламп серебрился на ее белых, как лен, волосах.

Рядом Ирка услышала тихий задушенный стон:

— Блондинка! Сильно блондинка!

Будто капля, Армен сполз с Танькиного пальца и шлепнулся на пол. Заковылял к Марине.

— Блондинка, замуж за меня пойдешь?

Марина, надменно приподняв брови, оглядела крохотного ачуч-пачуч, потом обвела взглядом пышную свадьбу и лицо ее стало задумчивым. Потом она узрела Ирку и Татьяну у главного стола — скуксилась, будто лимон разжевала. Просверлила глазами их массивные серьги с камнями — и злорадно усмехнулась:

— Пойду!

— Ай, внук, что творишь! Одну невесту едва уговорил, к другой убежал! А эту и уговаривать не надо! — завопила бабушка Сирануш.

— Марина! — холодным предостерегающим тоном окликнула свою ро?бленную Оксана Тарасовна.

Белобрысая улыбнулась Армену и завлекательно потянула себя за светлый локон:

— Никуда не уходи, жених, я сейчас приду, — и направилась к ведьме-хозяйке.

Ирка мгновенно насторожила свой собачий слух.

— …Вы сами говорили, что мы должны выгодно выйти замуж! — поймала она едва слышный шепот ро?бленной. — А во всех легендах сказано, что у карликов обязательно есть сокровища!

— Здесь Хортица с подружкой, — все еще колебалась ведьма-хозяйка.

— Да, и на них та-акие серьги! Наверняка карлик подарил. Так почему все им, а не мне? Ну и вам, конечно! — парировала Марина.

— У него бабушка… — Оксану Тарасовну не оставляли сомнения. — А такая бабушка — это даже для ро?жденной ведьмы серьезно, не то что для тебя!

— Подумаешь, бабушка! — фыркнула Марина. — Может, и серьезная, только она маленькая, а я большая! Давайте так: я выхожу за этого недомерка замуж, он мне показывает, где их сокровища, мы раскладываем их по карманам и убираемся отсюда подальше! Что они нас, догонят на своих коротюсеньких ножонках? Кстати, ваших — тридцать процентов, Оксана Тарасовна!

— Пятьдесят! — отрезала хозяйка. — Ладно, пусть будет по-твоему, иди, сходи замуж, только быстро!

Ирка хмыкнула. Кажется, вернувшись в современность, ро?бленные и их хозяйка снова вспомнили, кто они такие. Но в памяти они, или без, в XXI веке или в XIX, желания у них одни и те же! Да и характер…

— Эта девочка права — она действительно уже совсем большая. — Разглядывая Марину, будто диковинную зверушку, вдруг осуждающе протянула бабушка Сирануш. — И уже совсем-совсем глупая.

Ирка поглядела на нее вопросительно.

— Вы, люди, думаете, что шепчете, а ачуч-пачуч ваш шепот из-под земли слышат, не то что с другого конца стола, — усмехнулась бабушка.

А ведущего-дудук вроде не слышали… Или слышали?

— И бегают ачуч-пачуч очень быстро. И сокровища свои кому попало не показывают. Правда, внук у меня глупый. Но это ничего, он еще молодой, уменьшится — поумнеет. Придется только бабушке ему урок преподать, чтоб слушаться научился тех, кто меньше его!

Ирку ощутимо толкнули в плечо. Рядом стояла ухмыляющаяся Марина.

— Проваливай отсюда, Хортица, и подружку свою забирай, я тут замуж выхожу! Сережки оставьте, нечего мои антикварные сокровища разбазаривать!

— Ачуч-пачуч подарки назад не забирают! — возразила бабушка.

— А я не ачуч-пачуч, — отрезала Марина.

— Будешь, раз за ачуч-пачуч замуж выходишь, — так кротко, что любой знающий бабушку насторожился бы, возразила Сирануш. — Женщины ачуч-пачуч не могут обычаев не соблюдать! — это прозвучало предупреждением. — Мужа уважать, старших во всем слушаться…

Но Марина предупреждения не расслышала:

— Молчи, старуха, пока я тебя ногтем не прищелкнула, — отбрила она. — Я невеста повелителя, я тут больше всех, я решать буду!

— Так что, благословлять? — уж вовсе угрожающе прогудела бабушка.

— Давай! — бесшабашно махнула рукой Марина.

— Благословля…

На этот раз распахнулась дверь с улицы — и недавняя сцена в точности повторилась. В кафе ввалилась орда галдящих ачуч-пачуч:

— Повелитель! Мы тебе невест нашли! Ай, красавицы, выбирай какую хочешь!

Они и правда были красавицами, вошедшие вслед за ачуч-пачуч в кафе волшебные красавицы группы «Манагра»: Надя, Вера, и…

— А Света где? — ахнула Ирка и под нос пробормотала: — Я уж не буду уточнять, где теперь Кармалюк…

— Понятия не имею, — мягко сообщила третья, платиноволосая красавица. — Я — Альбина!