— Спасибо, нам и отсюда все прекрасно слышно, — вежливо сообщила она и прошептала: — Что-то мне их рожи не нравятся, — она кивнула на недобро разглядывающую их компанию собратьев по несчастью. — Как будто мы им сильно задолжали и не отдаем.

— Как угодно, — надулся ведущий. Поведение участников его угнетало. Нет чтоб радоваться, когда цель так близка, — грубят, пререкаются, а еще Баба Яга эта, из-за которой весь сценарий наперекосяк, ах, что за неудачный квест! Он вытащил из-за отворота фрака пачку исписанных листов и шустро зашуршал: — Как и все туры нашего квеста, задание седьмого основано на преданиях и легендах славного Каменца-Подольского, на магии семи замечательных общин, что существуют здесь от самого основания города! Поскольку седьмой тур проходит в современном мире, за его основу мы взяли тоже современную легенду…

— Чувак, ты короче можешь? — лениво поинтересовался Валерий. — Может, если поторопимся, мы еще на… того… мероприятие наше успеем… А то ведь в него бабла немеряно вбухано. Бабло отбивать надо.

— Нет, совершенно невозможно работать! — ведущий злобно швырнул листы сценария в ближайшую кучу мусора. — Пытаешься им помочь, намекнуть, подсказать, из себя выпрыгиваешь, а они… «Короче, короче!» — передразнил он певца. — А короче — найдите могилы семи инопланетян и вскройте их космический корабль! — со скоростью автомата отбарабанил он. — Все! Время пошло, чу-увак! — с непередаваемым презрением процедил он и скрестил руки на груди (а заодно и на спине). Спина его выражала глубочайшее негодование.

Ирка дернулась. Зараза ты, дедушка Хаим Янкель! Ведь все знал с самого начала!

— Не понял, в натуре, что за фигня, какие еще инопланетяне? — озадаченно протянул Вован, но ведущий даже не оглянулся. Лишь через плечо бросил:

— Для выполнения задания вам понадобятся призы всех шести предыдущих туров.

— Ах ты ж!.. — Ирка буквально задохнулась. Лучше б ты так оглоблей и остался! Язык длиннее, чем руки-ноги!

— А призы у Хортицы, — с недоброй задумчивостью протянула Оксана Тарасовна, и все игроки внимательно воззрились на стоящую в отдалении троицу ребят. А потом, не сговариваясь, двинулись к ним, норовя взять в кольцо.

— Знаете, мы, наверное, пойдем, над заданием подумаем. И вы тоже подумайте, не будем вам мешать, — пятясь, бормотала Ирка.

— Стой! Стой не шевелись, ногой-рукой не ворухнись… — прокричала вдруг Оксана Тарасовна. Ирка почувствовала, как ноги ее будто тисками сжали. Она не могла ступить и шагу.

Ведьма-хозяйка тихо и зло рассмеялась:

— Думаешь, ты очень умна, осторожна и предусмотрительна, Хортица? Девчонка! Маленькая глупая девчонка, вздумавшая играть во взрослые игры!

— А я-то думал, это мы непонятно на кой фиг в детские игры ввязались, — слегка удивленно пробормотал Вован.

Ирка еще разок дернулась, пытаясь освободиться, опустила глаза и поняла, что она действительно маленькая, глупая и совершенно не предусмотрительная. Дурища, переступила через обломки и даже не подумала приглядеться, как именно они валяются! А они вовсе не валялись! Они были выложены в широкий ромб, в центре которого и стояла неспособная шевельнуть ни ногой, ни рукой Ирка. На каждую сторону ромба темной краской были нанесены черточки, палочки, закорючки… Ведьмочка даже знала, что это такое. Настоящие че?рты и ре?зы — самая старая, самая древняя, загадочная и непонятная письменность далеких предков, первых славян. Танька, настоящая Танька, а не нынешняя графиня, твердила, что с помощью этой пра-азбуки можно творить сильнейшие чары, мечтала разгадать тайны че?рт и ре?з и научиться их использовать и даже поговаривала, что ради этого стоит после школы поступить на исторический. И вот теперь оказывается, что возможности древнего письма известны Оксане Тарасовне и она с успехом использовала их против Ирки!

— Не вырвешься! — прошипела ведьма-хозяйка. — Я тебя предупреждала, что никому не позволю обижать моих девочек!

— Если вы про Марину, так я тут при чем, она сама нарвалась, — торопливо начала Ирка.

Но заговорить ведьму не удалось. Оксана Тарасовна вскинула руки и напевным речитативом затянула:

— Ни гласа тебе, ни воздыхания, ни ресниц колыхания…

Че?рты и ре?зы по всем четырем сторонам заклинательного ромба налились болотным огнем, полыхнули и засияли ровным зеленым светом. А Ирка почувствовала, как невидимый скотч запечатал ей рот. Ноги и руки сковало тяжестью, словно на них защелкнулись кандалы, и даже вздохнуть стало невозможно, воздух не шел в неспособную шевельнуться грудь.

— Есть вход — нет выхода, — продолжала выводить Оксана Тарасовна. — Ни конному — ни пешему, ни человеку — ни лешему, ни ведьме — ни оборотню, ани зверю волохатому — ани птицу крылатому, ни живому, ни мертвому…

Ромб заискрил, переливаясь зеленым светом, а Ирка замерла в полной неподвижности. Остановившиеся глаза застыли, вперившись в одну точку. Душу накрыла вселенская тьма, а внутри распахнулась беспредельная, всепожирающая пустота, которую не заполнить ничем.

— Панна Ирина! Эй, гадалка! — завопили Татьяна и Богдан, кидаясь к своей оцепеневшей подруге. Они трясли ее, но она оставалась все такой же немой и безучастной, как манекен.

— Глупая, глупая девчонка! — опуская руки, вновь рассмеялась Оксана Тарасовна. — Тебе следовало бросить своих друзей там, где ты их обнаружила! Они бы или погибли в предыдущих турах, — ведьма-хозяйка опять залилась смехом — такая идея ее по-настоящему радовала, — или выжили бы, и теперь к ним вернулась бы память! Ведьма и здухач спасли бы тебя, а сейчас они просто умрут вместе с тобой! — она коротко хлопнула в ладоши.

Богдана и Татьяну будто вихрем подхватило, отшвырнув прочь от беспомощной Ирки. Инклюзник Тим и скарбник Вован накинулись на ребят и скрутили им руки.

— Пани и панове, так нельзя! — возопил ведущий. — Вы должны играть честно! К тому же я не уверен, что другая команда, кроме «Хортовой крови», действительно способна прорваться к финишу! — уголки его рта плаксиво опустились. — И во что я тогда смогу превратиться? В какую-нибудь табуретку?

— Да хоть в кастрюлю с картошкой, мне-то что! — пожала плечами Оксана Тарасовна. — Ты ведь так и не знаешь, кто вырвется из игры: все или только команда победителей? Вот и помалкивай, а я не собираюсь зависеть от милости этой девчонки! Возьмите у Хортицы призы, они нам понадобятся! — скомандовала Оксана Тарасовна.

— У меня руки заняты! — быстро сказал инклюзник Тим, вцепляясь в Татьяну, как в якорь спасения. — Неизвестно, это ваше заклятье на недвижимость… тьфу, на недвижи?мость — работает оно или нет? Я уже к этой девчонке один раз близко подходил, с меня хватит.

Валерий с Константином и Димоном в шесть рук держались за Богдана, всем своим видом демонстрируя, что если бы не их страшные усилия, мальчишка бы давно вырвался и, наверное, всех тут разметал!

— Трусы! — закричала Оксана Тарасовна. — Девчонка совершенно беспомощна! Она даже моргнуть теперь не может!

— А вроде моргает, — с предельным вниманием всматриваясь в каменно-застывшее Иркино лицо, возразил скарбник Вован. — Или нет?

— Конечно же, нет! — воскликнула Оксана Тарасовна и с нетерпением оглядела мужчин, которые не выказывали желания подойти к стоящей посреди заклятого ромба девочке. Неподвижной, замершей, оцепеневшей, больше похожей на искусно сделанную куклу. Лишь ветер шевелил разметавшиеся черные волосы.

— Неужели я все должна делать сама? — ведьма-хозяйка оглянулась на своих ро?бленных, но те моментально попятились. Лицо Оксаны Тарасовны исказилось презрением. — Отлично, но зачем тогда вы мне нужны? Я одна и дойду до финала!

— Ладно, — неохотно протянул Вован и неуверенно шагнул внутрь пылающего ромба. Настороженно косясь на застывшую Ирку, он бочком подобрался к девчонке и помахал растопыренными пальцами у нее перед глазами. На мертвенно-неподвижном лице девочки не дрогнул ни единый мускул. Остекленевший взгляд продолжал пялиться в пустоту. Вован помахал еще раз и, наконец успокоившись, взялся за ремень висящей у Ирки через плечо сумки.

Застывшие зрачки засветились алыми фосфоресцирующими точками. Рука, ощетинившаяся желтыми когтями, сомкнулась на горле скарбника. Здоровенный мужик взлетел в воздух, как пушинка, и с силой пушечного ядра вылетел за пределы ромба. Повелительница Ночи легко перескочила границу заклятия.

— А я не живая! И не мертвая! — прошипела она. — И не человек! И не зверь! Я — упырь! — пророкотала тварь, и из-под верхней губы блеснули клыки.

Хватка на Татьяниных локтях мгновенно исчезла. Девочка оглянулась — позади никого не было, ее страж словно растаял, только вдалеке слышался частый перестук бегущих ног. Бросив Богдана, пятилась в темноту троица певцов. Топот каблучков ро?бленных тарахтел по булыжникам средневековой мостовой, тяжело бухали ботинки улепетывающих скарбников.

— Бегите, бегите, — зашипела упырица, крадущимся шагом приближаясь к Оксане Тарасовне. — Вам не уйти отсюда, а завтра мне тоже понадобится пища, — и она предвкушающе облизнула бледные губы острым язычком. Фосфоресцирующие глаза поймали взгляд Оксаны Тарасовны. Ведьма-хозяйка беспомощно замерла, неспособная вырваться из-под их гипнотической магии. Упырица довольно заворчала и скользнула ближе. — Глупая, глупая женщина! — свистящее ледяное дыхание покрыло одежду и волосы Оксаны Тарасовны мелкими кристалликами инея. — Ты думаешь, что одна такая умная и предусмотрительная? Разве тебе не объяснили, что магия — штука условная? Ты сковала и ведьму, и оборотня, и человека, — Повелительница Ночи скривилась от отвращения, — но выпустила на свободу меня!

— Я не знала! — простонала Оксана Тарасовна. — Я не знала, что ты стала упырицей!

— Разве можно думать, что знаешь все? — проскрежетала тварь и швырнула Оксану Тарасовну на колени. Из-под верхней губы выглянули поблескивающие в лунном свете тонкие клыки. — Как я голодна! — жадно вздохнула упырица и рванула Оксану Тарасовну к себе, запрокидывая ей голову.

Две невероятно удлинившиеся руки вцепились ведьме-хозяйке в плечи и потянули ее обратно.

— Уважаемая сестрица-упырица, я бы все-таки попросил! — крупная дрожь колотила длинное тело ведущего, но он продолжал цепляться за Оксану Тарасовну и даже подтягивать ее к себе. — Я, конечно, понимаю, у вас потребности, и даже весьма сочувствую, однако же если на квесте одни игроки начнут есть других, это может негативно сказаться на всем бизнесе! Поэтому не могли бы вы отпустить… — пропыхтел он, норовя вытащить Оксану Тарасовну из когтей Повелительницы Ночи.

Тварь оскалилась, жутко зашипела:

— Убирайся прочь, недоупырок, позор рода! Прочь, пока я не расплескала по мостовой твою мертвую кровь! — желтые когти полоснули по рукам ведущего. Упыря-предсказателя смело.

С жадным ворчанием упырица поволокла жертву к себе. Шилья клыков сверкнули над беззащитным горлом…

Упырица замерла, будто вновь оцепенела… В ее собственное горло упирался тупой столовый нож из чистого серебра. Рукоять ножика недрогнувшей смуглой рукой сжимал мальчишка-цыганенок.

— Сама спасибо мне потом скажешь, гадалка, ай, скажешь! — серьезно пообещал он и кончиком ножа чирканул упырицу по горлу.

Омерзительный вибрирующий на грани ультразвука вопль летучей мыши вырвался изо рта твари. Тягучие, как смола, капли черной крови закапали из разреза на белой шее… тут же сменившись тонкой струйкой красной, живой, человеческой!

Существо рухнуло на колени рядом со своей жертвой. Светящиеся алым глаза нашли Богдана и замершую позади него Татьяну, вперились в них долгим взглядом, бледные губы дрогнули, едва слышно прошептав:

— Я помню! Я вас двоих помню! Вы… — и такой знакомый, такой родной голос Ирки Хортицы проорал: — Богдан, ты сдурел, больно же! — она судорожно зажала рукой рану на горле. Желтые когти царапнули шею. Ирка вытянула руку, разглядывая их. — Да-а, на таком и маникюра нормального не сделаешь, — пробурчала она и неуловимым в своей стремительности движением взвилась на ноги. — Бежим! Скорее! — она рванула с площадки на мост.

— Куда? — закричала Татьяна, бросаясь вслед. — Мы же не разгадали загадку седьмого тура! Я даже не знаю, кто такие эти ино… инопланы…

— Инопланетяне! — на бегу выкрикнула Ирка. — Нам не нужно разгадывать! Это все ла?мед-во?вник, понимаешь? На самом деле он все, с самого начала, предусмотрел! И вампира, и веник, и инопланетян — все! Он еще до начала квеста нам все рассказал! Я знаю, куда нам!

— Надо будет… его… поблагодарить… — на бегу прохрипела Татьяна.

— Обязательно! — с леденящей яростью Повелительницы Ночи рявкнула Ирка. — Если я все еще останусь упырицей — его кровь выпью с особой жестокостью! Через уши! — девчонка подскочила к деревянным перилам древнего моста и ткнула желтым когтем в простирающийся у подножия замка луг. — Вот он, упавший космический корабль! — воскликнула она, указывая на бетонный круг с воткнутой в него иззубренной металлической трубой. — А вот семь могилок инопланетян! — коготь указал на семь необработанных камней вокруг. — Местные так называют памятник семи общинам, Стол Согласия! А еще — это самый сильный, самый четкий ведьмин круг, который мне приходилось видеть! Если мы сумеем активировать его — я перестану быть упырицей, а к вам вернется память!

— Ай, кобыла! — выдохнул Богдан на Иркину прочувственную речь.

Девчонка уставилась на него в возмущении:

— Это ты… мне? — и обнаружила, что Богдан, кажется, вовсе ее не слушал. Перевесившись через деревянные перила, он был полностью поглощен созерцанием широкого луга между опорами Турецкого моста и далеким Столом Согласия. По лугу сейчас перемещалось нечто, крайне его заинтересовавшее.

— Ай, не одна, табун целый! — цыганенок восторженно покрутил кудлатой головой. — Крепкие какие, ладные, ай, красавицы-кобылки!

Ирка проследила направление его взгляда.

Спрятавшаяся за тучи луна вышла снова, и стали хорошо видны пасущиеся на лугу кобылицы. Не просто крепкие-ладные, а прямо-таки фантастические, великолепные! Под лоснящимися темными шкурами перекатывались литые мускулы. Кобылы казались могучими, как скалы, и одновременно невероятно изящными. Такой огненный табун могли выпасать сказочные богатыри, в надежде выслужить коня у… Ой! А коня-то выслуживали у… У Бабы Яги!

Девчонка, прищурившись, мысленно примерила на жесткие стриженые гривы… лихие десантные береты. И пришла к печальному выводу, что вот именно эти лошадиные морды она видела всего каких-то три дня назад!

— Это не кобылицы! — с тоской вздохнула Ирка. — То есть кобылицы, конечно… Кобылищи! — с ненавистью выдохнула Ирка. — Это ягишини-кобылицы, дочки Бабы Яги! Проклятая старуха на последнем туре стражу выставила!

Часы на ратуше отзвонили одиннадцать.

Глава 25

Чья бы кобыла ржала?

— Ах, панна Ирина, и что же нам делать? — поглядывая то на Ирку, то на кобылиц, отрезавших дорогу к столь нужным им камням, жалостно спросила графиня Татьяна.

— А давай я их заарканю, гадалка! — сказал Богдан, торопливо сматывая с пояса прячущуюся под ярким кушаком веревку. — На ярмарке в Полтаве такая кобылка рублёв по шесть серебром встанет!

— По семь! — компетентно возразила графиня. — Для скачек тяжеловаты, но в упряжку или на племя…

Ирка беззвучно рассмеялась: ну и цены были в старину! А скажи сейчас любой из ягишинь, что за нее семь рублей дадут, — залягает!

— Это не настоящие кобылы, — остановила она Богдана. — Это ягишини. Пока ты одну ловить будешь, остальные тебя в лужок втопчут.

Нет, силой пробиваться рискованно. Ягишини — сильный противник, даже если удастся прорваться к камням, может быть уже поздно. Нервно покусывая собственную нижнюю губу острыми вампирьими клыками, Ирка поглядела на часы. Пять минут двенадцатого! Последний час утекал, минута за минутой! Ей казалось, она даже слышит, как с шорохом осыпаются последние мгновения надежды. Сейчас она уже вампирша во всем, кроме чувств и памяти, но и они скоро исчезнут.

Она вампирша во всем…

— Идите сюда, оба, и чтоб ни единого звука! — скомандовала Ирка и, не дожидаясь ответа, притянула друзей к себе.

На лице Татьяны мелькнула гримаса. Ирка знала, что чувствовала подруга, когда ткнулась Ирке в бок. Холод! Будто прислонилась к статуе. Ирка и сама ощущала заполонивший тело лед — космический ужас беспредельной ночи, которую мог согреть лишь глоток живой человеческой крови. Но потом холод вернется снова.

И вот так целую вечность? Спасибо, не хочется! Но пока что эта вечная ночь поможет ей!

Ирка встряхнула волосами — длинные, черные пряди будто ожили. Они взвились, словно удлиняясь, поднялись, вздуваясь, как шатер, и накрыли тесно прижавшихся друг к другу ребят пологом непроглядного мрака.

Недолго думая — некогда долго думать! — Ирка ухватила друзей под мышки… и взмыла над перилами моста в высоком вампирьем прыжке.

Не потревожив ни единой жухлой осенней травинки, сгусток тьмы опустился на луг. Плавно и беззвучно покатился навстречу бродящему табуну. Человек, если бы даже глядел в упор, не заметил бы ничего — разве что ночь на мгновение стала чуть темнее, разве что осенние звезды тревожно мигнули, пропали и тут же появились снова… Но караулившие кобылицы не были людьми. Они и лошадьми-то на самом деле не были!

Одно могучее животное тревожно всхрапнуло и принялось нервно втягивать шелковистыми ноздрями воздух. Вот вторая кобыла забила копытом и галопом понеслась по траве, словно рассчитывая настичь невидимого противника. Третья запрокинула голову, гневно заржала, из ноздрей у нее вырвалось пламя.

Прячущаяся под пологом ночи троица замерла в неподвижности. Струя огня прошла в каких-то миллиметрах. От жара затрещали кончики Иркиных волос.

Ирка покосилась на часы. Четверть двенадцатого! Осталось сорок пять минут. Какими они кажутся бесконечными, когда это урок математики, и как быстро утекают сейчас. Секундная стрелка неумолимо ползет, а им приходится стоять и ждать! Настороженная ягишиня, отлично видная сквозь сплетение Иркиных волос, топотала совсем рядом. Потом она круто развернулась… и выпустила струю огня в другую сторону.

— Пошли! — одними губами шепнула Ирка.

Сгусток ночи тихонечко проплыл у раздраженно хлещущего хвоста кобылицы. Медленно, хотя на самом деле им хотелось бежать со всех ног, троица друзей вновь двинулась к камням.

— Еще чуть-чуть, и мы их обойдем! — беззвучно выдохнула Ирка, понимая, что им везет. Встревоженные кобылицы не догадывались, что противник уже проник внутрь стада. Они искали врага снаружи, вслушиваясь и всматриваясь в теряющиеся во мраке границы луга. Тем более что со стороны каньона и впрямь топотал кто-то тяжелый. Слышалось равномерное побрякивание металла. Действительно, везет…

Мгновение спустя Ирка готова была головой о стены замка биться за свои дурацкие мысли насчет везенья, но было поздно.

На луг, прямо под копыта настороженного табуна, вывалился исхудавший, заморенный, но безусловно счастливый медведь. На мохнатой шее болтался и брякал обрывок железной цепи. Не обращая внимания на нервно ржущих кобылиц, медведь деловито заковылял… точно к прячущимся под пологом ночи ребятам.

— Ох, чуть не опоздал, чуть не опоздал! — переваливаясь отощавшими боками, по-старушечьи бубнил зверь. — Помочь! Спасти! Спешил, вот как мог спешил! — он присел и прижал лапу к сердцу. Потом обиженно поглядел на невидимых для всех, но почему-то не для него друзей и укоризненно сказал, пялясь Ирке в глаза: — Думаете, легко на четырех лапах от самого Бобруйска за два дня добежать?! — он устало покрутил головой, снова поднялся и поковылял вперед.