— Вот эти! Надевай!
Ирка поглядела — пара и впрямь хороша! Черные, с тупыми носками, высоченной тракторной подошвой и прорисованными парой скупых штрихов зверскими рожами на боках. Она б и сама такие выбрала.
— А почему ты решаешь вместо меня? — немедленно возмутилась она, с тоской поглядывая на ботинки — нравились, сил нет!
Айт мученически возвел глаза к галогенным лампам на потолке и что-то прошипел на незнакомом Ирке языке.
— Хорошо! — в голосе его слышались уже знакомые нотки бешенства. — Тогда я предлагаю взять эти! Я просто требую их купить! — он выхватил из кучи жутковатые кроссовки в желто-зелено-красную полосочку и сунул Ирке в руки. — Довольна? Теперь с чистой совестью можешь брать те! — и он кивнул на полюбившиеся черные.
Продавщицы угодливо захихикали. Ирка почувствовала, как краснеет от злости — что он с ней, как с ребенком! Она словно в трансе сняла мокрые носки, надела принесенные продавщицей теплые и сухие — отогревающиеся ноги начали нестерпимо болеть. Закусив губу, Ирка принялась натягивать ботинки. Сейчас скажет, что маленькие или большие, и закончит эту комедию!
Ботинки сели как влитые.
— Ну и отлично, — и прежде, чем Ирка успела хоть вякнуть, сунул продавщице деньги, отмахнулся от чека и как морковку из грядки выдернул Ирку на улицу — под кружащиеся снежинки.
— Я… Я отдам тебе деньги. Только домой приедем, — заикаясь, пробормотала Ирка. В крайнем случае займет у Таньки.
— Можешь даже отдать мне сапожки. Прямо на пороге снять и торжественно вручить, — в голосе его хватало яду отравить целый город.
Ага, отдай! В новых ботинках оказалось удобно, как в тапочках. И они отлично подходили к ее укороченным джинсам. А она еще жалела, что после похода к Стелле не успела переодеться в домашнее! Плоха только куртка: после ночной схватки вся в мокрых разводах — вид портит.
Айт задумчиво покосился на Иркину куртку — точно мысли прочел!
— Нет! — перепуганно крикнула Ирка, обеими руками вцепляясь в подол куртки, точно ее пытались отнять. — Не вздумай! Я ее дома высушу!
— Ладно, — неохотно протянул он. — Все равно ее в гардероб сдавать…
— В какой еще гардероб?
Нет, от него точно с ума сойдешь!
— Не на улице же всю ночь торчать! — невозмутимо сообщил Айт. И огляделся с хищной деловитостью. На противоположной стороне улицы высокий парень вылезал из зеленой «Мазды». Айт сунул два пальца в рот и… пронзительно свистнул. Парень у «Мазды» вздрогнул и обернулся.
— Эй, ты, да-да, ты! — Айт ткнул в него пальцем, чтоб тот не перепутал. — Где тут какой-нибудь нормальный клуб?
Парень у «Мазды», набычившись, смотрел на наглеца. «Все, сейчас он что-нибудь ответит, Айт ему… и будет драка», — обреченно поняла Ирка и почувствовала, как мурашки бегут по коже. Драка с ведьмоубийцей — еще ладно, а вот обычная, настоящая, уличная, между парнями, с топотом и хаканьем, разбитыми в кровь носами и рассаженными костяшками пальцев пугала ужасно. Зато Айту эта перспектива, похоже, нравилась — физиономия у него снова стала совершенно пиратская.
«Хочу домой», — тоскливо подумала Ирка.
— Вот тут, во дворе, — вдруг опуская голову под пристальным взглядом Айта, пробормотал парень.
— Спасибо, друг, — прочувственно ответил Айт и, ухватив Ирку за руку, втащил под арку. Она только успела оглянуться и увидеть безумные глаза старшеклассницы Людки, глядящей на нее с пассажирского сидения «Мазды».
12
Кумир, убей меня в танце!
Длинная, освещенная цветными бликами лестница уводила вниз, в бухающую музыкой темноту.
Ночной клуб! Марину тоже пытались убить возле ночного клуба! Ирка испуганно покосилась на Айта. Может, клуб для него что-то вроде спускового механизма? На танцполе попрыгает, коктейль хряпнет — и давай мочить! Ирка уперлась обеими ногами в верхнюю ступеньку, благо рифленая подошва новых ботинок позволяла.
— Меня не пустят, — пробормотала она, глядя на похожих на колонны охранников внизу лестницы.
— Спорим? — рассеянно пробормотал Айт, не столько сводя, сколько просто перенося ее через ступеньку.
И правда, ни один из охранников и головы в их сторону не повернул! Как если бы Ирка глаза им отвела. Но она не отводила, наоборот, она бы обрадовалась, если б мускулистые дядьки выставили ее вон! Вместо этого Айт галантно стащил с нее влажную куртку, сунул в руки изумленно глядящей на девочку гардеробщице и мимо безучастных стражей поволок внутрь. Ирка вскарабкалась на высокий табурет возле бара, огляделась по сторонам. Нет, таких фокусов она еще не откалывала! В течение одного дня сходить в школу, попасться на краже в супермаркете, провести расследование в компании друзей и недавних врагов, вломиться в подвал к прячущейся ведьме, сцепиться в смертельной схватке с убийцей, едва не погибнуть — и закончить похождения в ночном клубе! В компании весьма загадочного, но еще более наглого брюнета, который, возможно, этот самый убийца и есть! Она сошла с ума, какая досада!
— Пить не буду, — объявила Ирка, мрачно наблюдая за повернувшимся к бармену Айтом.
— Высохнешь от жажды и помрешь, — буркнул он. — Пожалуйста, девушке апельсиновый сок, мне — минеральную воду без газа.
Точно, убить собирается! Недаром водичку пьет — чтоб не промахнуться.
Рядом бабахнуло. Ирка подпрыгнула — показалось, что уже убивают, причем из пушки.
— Друзья, дорогие друзья, приближается Новый год, он совсем близко, праздник, парни и девчонки, веселимся, ну что такие мрачные, прошу всех на танцпол!
Оказывается, просто закончился перерыв у диджея — и первые извивающиеся фигуры закружились в застилающем танцпол дыму.
— Грят… ут… диджей… класс… — до Ирки долетели обрывки фраз, Айт безуспешно пытался перекричать грохот музыки.
— Что? Не слышу! — проорала в ответ Ирка.
— Дид…
— Что?
Айт махнул рукой, поднялся, сдернул Ирку с табурета и поволок к танцполу. Они вломились в толпу, и… Ирка замерла, не в силах пошевелиться. Ка-ак он двигался! Она даже не подозревала, что парень может так двигаться, что вообще реальна эта стремительная гибкая пластика, завораживающая, точно гипноз, мгновенные перетекания от одного движения к другому — точно как у Спиридона!
— А ну-ка, деточка, брысь домой! — какая-то деваха в красных тряпках попыталась вклиниться между ней и Айтом.
Ирка развернулась — и клацнула на нахалку стремительно удлинившимися зубами. Это ее убийца! Он ее собрался убивать, значит, она с ним и танцевать будет! А не всякие там…
— Танцуй, ведьма! — шепнул ей в ухо шелестящий бесплотный голос. — Танцуй!
Ирка глянула на Айта — но он далеко, на расстоянии вытянутой руки. И вдруг стал совсем близко, дернул ее к себе, снова оттолкнул. Ирка изогнулась в такт музыке, тряхнула головой — волосы рассыпались по плечам… Танцуй, ведьма!
Ритм ускорился — Айт повернулся на каблуке, крутанул Ирку вокруг себя. Ирка почувствовала, что ее подхватывает, несет — волна, и впрямь волна! Его глаза совсем рядом, его губы, его дыхание… Она лишь успевала стремительно перебирать ногами — назад, вперед, повинуясь мягкому движению руки, шаг, поворот, прижаться к нему, отпрянуть прочь и потянуться снова… И никто уже не лезет к ним, никто не претендует на ее партнера, никто не выходит на танцпол — просто стоят вокруг и смотрят, смотрят! Танцуй, ведьма!
Она словно превращается в зеркало, каждое его движение отражается в ней, она точно читает его мысли, и они танцуют шаг в шаг, жест в жест… Его руки плотно сжимаются на ее плечах, она скользит вокруг него… Ее пальцы сцеплены на его шее, ноги в шпагат, короткий полет… Танцуй, ведьма!
— Лучшая пара танцпола, самое значимое событие вечера! — судорожно дергается диджей у пульта, разрывая выкриками дымную темноту, и неистово орут вокруг, но она не слышит, ей плевать… Танцуй, ведьма!
Он перебрасывает ее с ладони на ладонь, точно она мячик, а она и чувствует себя мячиком, игрушкой, и пусть так, она не хочет другого, она — мячик, она — воздушный шарик, наполненный горячим паром, она летит! Сильные руки Айта швырнули ее вверх. Ирка взмыла над обезумевшей толпой, и цветные круги прожекторов метнулись вслед за тонкой фигуркой. Это длилось один совсем краткий, но словно бесконечный миг — зависшая в воздухе девочка в светящемся многоцветном ореоле… А потом Ирка крутанула сальто. Взвихрились черные пряди… И понеслась вниз… Точно в подставленные ладони Айта.
Музыка в последний раз грохнула и умерла.
Они замерли посреди зала в полной тишине. Айт держал ее над собой на вытянутых руках, ее ладони упирались ему в плечи, ее волосы падали на его лицо, и они смотрели друг на друга. Просто смотрели.
А потом все кончилось.
— Ну вы дали, ребята, ну вы дали! Вы профессионалы, да? Вы с этим выступаете? Клево, ну как клево! — десятки голосов навалились на них разом, кто-то хлопал Айта по спине, визжащие девчонки висели у него на плечах, какие-то парни норовили облапить Ирку за талию. — Еще чего-нибудь сбацаете, а, ребята? Конечно, такую девчонку я б тоже… покидал!
— Пойдем отсюда! — каким-то чужим голосом сказала Ирка.
— Все равно лучше уже не будет, — кивнул Айт, и они двинулись к выходу, молча пробиваясь сквозь толпу и не отвечая ни на одно из шумных приветствий.
«Лучше не будет, лучше не будет, — думала Ирка, сонно прижимаясь щекой к его куртке, пока мотоцикл непривычно тихо вез их по темным полупустым улицам. — Наверное, так было и с Мануэлой, — в мгновенном наитии сообразила она. — Серафина говорила, что у подружки появился парень. Появился, закружил голову… и она уже не сопротивлялась, когда ее убивали. Ну и пусть, — в бесшабашном оцепенении Ирка только крепче прижалась к спине Айта. — И пусть!»
Без привычного рева мотоцикл скатился по грунтовке к Иркиному дому.
— Приехали! — сквозь зевок пробормотал Айт.
Ирка устало кивнула, слезла с багажника и остановилась, снизу вверх глядя на него.
— Ну? — наконец требовательно спросила она — похоже, долгие паузы стали нормой в их отношениях! — Ты что-нибудь делать собираешься?
Доставай уже свой ножичек!
Айт неторопливо усмехнулся, перегнулся с седла — Ирка увидела его лицо над собой, совсем близко, — а потом его губы едва-едва, почти неощутимо коснулись Иркиных губ!
И тут же он ударил по газам — мотоцикл с яростным ревом развернулся. Привставший в седле всадник крутанул ручки, и черно-хромовый конь понесся прочь.
— Ты мне нравишься! Ты забавная! — перекрывая рев мотора, прокричал Айт.
— Забавная. Обхохочешься… — Ирка медленно прикоснулась к губам кончиками пальцев. Она… Она целовалась! Ничего себе!
— Ничего себе! — уже совсем другим тоном простонала она, поворачиваясь к дому. В каждом окне горел свет. И в каждом торчала обалделая физиономия — Танька, Богдан, Ментовский Вовкулака, Оксана Тарасовна. Богдан тер ладонью между бровями — точно у него там чесалось. На грушевом дереве статуей мохнатого неодобрения застыл кот.
13
Алло! Ведьма слушает
— Крыльцо вдребезги, весь двор как перепаханный, а еще поперек, вон, ледяной забор торчит… — Богдан ткнул пальцем за окно, где в свете луны переливалась голубизной решетка из замерзших водных струй. У сломанного крыльца, где ночной убийца вспыхнул огнем, она обрывалась бесформенными ледяными наростами, сползающими к уже замерзшей луже.
— А ты просто исчезла!
— И чутье не берет — все почему-то водой залито! — дернул носом Ментовский Вовкулака.
— Ну так позвонили бы… — смущенно отводя глаза, пробормотала Ирка.
— Мы тебе сто раз звонили!
— Я не слышала! — почти в истерике вскричала она, вытащила из кармана куртки телефон и полезла в «пропущенные звонки». Сама не зная толком зачем, она ведь не сомневалась, что они и правда звонили — сходили с ума от страха за нее и трезвонили один за другим, слушая в ответ равнодушные длинные гудки. Пока она скакала на танцполе, и ничего не слышала, кроме музыки, и никого не видела — кроме него. Айта.
— Ты знаешь, сколько у меня в отделении заявлений от дурочек вроде тебя лежит? — у Ментовского Вовкулаки от злости шевелились усы. И заострившиеся уши. — Сперва вот точно так же в ночной клуб зовут, а потом затаскивают в какую-нибудь подворотню… А дальше мальчик-красавчик и большая любовь оборачиваются совсем незнакомой стороной… нижней передней! — рявкнул оборотень. — И это еще, между прочим, не самый худший исход, бывают варианты и пострашнее! Или ты не понимаешь, что этот твой парень, скорее всего, и есть убийца?
— Я догадываюсь, — мрачно буркнула Ирка.
— Но он тебя на мотоцикле покатал, на танцы сводил, и купил… «черевички, которые сама царица носит», — ровным насмешливым голосом сказала Оксана Тарасовна. — И ты забыла обо всем на свете.
Ирка уставилась на свои новые ботинки, а потом исподлобья зыркнула на Оксану Тарасовну. А ведь права, проклятая ведьма, и от этой ее правоты, от Богдановых укоряющих взглядов, от вида надувшегося от возмущения Вовкулаки и даже кота, сидящего к Ирке исключительно задом, на душе стало мерзко! Словно недавняя ее радость была… ворованной. И безумный их танец, и Айтов мотоцикл, с ревом несущийся по пустынным ночным улицам, и старый бульвар, где все деревья увиты новогодними гирляндами, мерцающими в темноте, отчего казалось, что ты мчишься через набитую сокровищами пещеру дракона…
— Не думаю, чтоб царица носила скинхедовские ботинки, — стараясь говорить так же ровно, отрезала Ирка. — И ни о чем я не забыла! Я просто хотела выяснить… разобраться…
— А-га! — скептически протянул Богдан, а Вовкулака только фыркнул.
— Да оставьте вы ее в покое, чего привязались! — вдруг взорвалась Танька. — Вы сейчас на моего папу похожи, причем все! Он тоже обожает рассказывать нравоучительные истории про «одну девочку», которая встречалась с мальчиком, а потом ее в подворотне задушили, в парке зарезали и на пляже утопили! Разрубили топором, упаковали в мусорные пакеты и распихали по всем урнам города! Поэтому с мальчиками встречаться опасно, надо сидеть дома — лет до семидесяти!
Ирка поглядела на Таньку изумленно. Она скорей предполагала, что подруга первая накинется с поучениями в стиле «не ходи, девчонка, в клуб, не то сразу станешь труп»!
— В семьдесят встречаться с мальчиками еще опаснее. Во-первых, ревматизм замучает, во-вторых, мальчики могут не понять, — слегка смущенно пробормотал Вовкулака.
— Вот именно! — энергично подтвердила Танька. — Ирка вам не бобик цепной, всю жизнь на привязи сидеть!
Ирка кивнула — сто процентов не бобик!
— Может у нее быть личная жизнь? — продолжала выступать Танька.
— Ей что, нас мало для личной жизни? — гневно заорал в ответ Богдан. — Хочешь, хоть завтра в кино сходим!
Точно как в подвале у Стеллы, когда рассказывали историю Спиридона, и он никак не мог понять, зачем влюбленная ведьма залезла к парню в хату, на него уставились все.
— Я же говорил, малой он, — сочувственно вздохнул подполковник.
— А я говорила, что дурной! — отчеканила Танька. — Видишь ли, Богданчик, кино — это еще не личная жизнь…
— То есть ты со мной завтра в кино не идешь? — деловито уточнил Богдан.
Танька так и замерла — с открытым ртом. Старый оборотень захохотал:
— А уел! Уел ведьму!
— Я не из ваших, чтоб кого попало есть, — с достоинством возразил Богдан. — Просто с этим Иркиным парнем что-то не так — я же вижу! — он снова потер между бровями.
Ирка с Танькой переглянулись, а Ментовский Вовкулака враз посерьезнел.
— А… как ты видишь? — напряженно спросила Ирка.
Богдан раздраженно передернул плечами:
— Если бы я мог объяснить! Иногда все как обычно, а иногда… Как будто багровый свет вокруг, а сквозь него тени проступают… Только я не могу толком рассмотреть, на что они похожи. У Таньки тень есть, и у тебя, и у вас, и у вас тоже… — он поочередно ткнул пальцем в Оксану Тарасовну и Ментовского Вовкулаку.
— И давно это у тебя? — тихо спросила Танька.
— Больше месяца, — рассеянно обронил мальчишка.
Девчонки и оборотень переглянулись еще раз — Богдан тер и тер лоб. Именно в том месте, куда спасавшая оторвавшегося от тела здухача Танька вживила багровый глаз повелителя пожаров и засухи хова?ло[Как это случилось, говорится в книге «Воин сновидений» (издательство «Эксмо»).].
— Ну, если он просто видит, еще ничего, — успокаивая не только девчонок, но и себя, пробормотал оборотень. — Мог ведь и огнем начать плеваться.
Ирка представила себе Богдана со столбом багрового пламени между бровей — и ей стало нехорошо.
— Просто у него башка чугунная, вот огонь наружу и не выходит — зато мозги находятся в непрерывном кипении, — высказалась Танька. Раз снова начала издеваться над Богданом, значит, успокоилась.
Ирке стало по-настоящему завидно — Танька просто не понимает, как ей в жизни повезло!
— Богдан, значит, у этого… на мотоцикле… тоже тень? — тихонько спросила она.
— Ого, еще какая! — вскинулся Богдан. Судя по выразительным взмахам рук, тень Айта получалась с хороший небоскреб.
— Поиск через зеркало тебя тоже не взял. Как будто экранировало что-то. Или кто-то, — веско добавила Оксана Тарасовна.
Ирка опустила голову. Обманывать себя больше не имело смысла, все сходилось: и то, что прошлой ночью Айт валялся без сознания на больничной каталке, а на следующее утро уже встречал ее у школы, полностью здоровый, и невероятное исчезновение из больничной палаты, и что он постоянно крутился рядом. Айт и есть Спиридон! Наездник на черно-хромовом мотоцикле — убийца! Он уничтожил две сотни ведьм! Молодых и старых — чьих-то бабушек, мам, подруг и любимых девчонок! Она подозревала с самого начала, да что там подозревала, знала почти наверняка — и все равно… целовалась! Пока ее друзья — и даже бывшие враги! — искали ее по всем сторонам света, погибали от страха, думая, что она уже мертвая в подворотне валяется! Стыд какой! И у Таньки еще остались силы после такого защищать Иркино право на личную жизнь! Сквозь застилающие глаза слезы Ирка поглядела на экран зажатой в кулаке мобилки — Танька набирала ее номер пять раз, Богдан — четыре, три звонка от оборотня, одна надпись «неизвестный номер». Похоже, даже Оксана Тарасовна звонила ей, прежде чем взяться за зеркало.
Телефон зазвонил — по экрану побежала надпись: «неизвестный номер», «неизвестный номер»…
— Чего сейчас-то звонить, я уже тут, — косясь на Оксану Тарасовну и украдкой смаргивая слезу, проворчала Ирка.
Оксана Тарасовна поглядела на Ирку с высокомерным удивлением:
— Я тебе не звоню. Ни сейчас, ни раньше. Твои друзья названивали тебе столько раз, что я была явно лишней.
— А кто тогда? — Ирка озадаченно уставилась на экран, потом перевела взгляд на часы — кто это трезвонит в полдвенадцатого ночи?
— Есть очень простой способ выяснить, — насмешливо приподняла бровь Оксана Тарасовна. — Кнопочку нажми…
Ирка злобно стиснула зубы… но кнопку и впрямь нажала.
— Да?
Ответом была пустота. Огромная, беспредельная пустота шуршала и ворочалась в ухе, отделенная от Ирки только тоненькой цветной панелькой мобилки. Она дышала страхом и ледяным холодом широкого стального ножа… Она подбиралась все ближе, ближе… Ирка обреченно закрыла глаза — она слишком хорошо знала, чей голос сейчас услышит…
— Ведьма Ирка Хортица? — спросил голос. Женский. Очень-очень официальный.