Ирка отвела трубку от уха и беспомощно уставилась на друзей. Ребята смотрели на нее так же потерянно. А майор быстро пробормотал:

— Говори, что бабка не в курсе. Ты в больницу ездила, а ей не сказала, чтоб не волновать.

— Бабушка не знает. Я в больницу ездила… — неуверенно промямлила в трубку Ирка и, повинуясь молчаливому приказу майора, уже бодрее затарахтела: — На обследование. Мне на линейке так плохо стало — ужас! Меня сосед наш домой отвел. Я даже вас предупредить не успела.

— Что врачи говорят? — с недоверием, но уже и с некоторой тревогой поинтересовалась классная руководительница.

— Пока ничего. Велели завтра прийти, когда анализы будут готовы, — повторяя за майором, ответила Ирка.

— Смотри, Хортица, если ты мне голову морочишь — отправишься к директору, пусть она с тобой разбирается.

— Я честно, Екатерина Семеновна… — начала Ирка.

Но Баба Катя с ней еще не закончила.

— Теперь объясни мне, как это ты оказалась на линейке в маске. Тебя кто туда назначил?

— Я не знаю, Екатерина Семеновна. — Ирка скроила невинную рожу, хотя классная и не могла ее видеть. — Мне старшеклассник какой-то маску в руки сунул. Я подумала: может, тот, кто выступать должен, заболел или не пришел, его заменить надо.

— А потом куда маска делась? — подозрительно поинтересовалась классная.

— Тот же парень и забрал. А что, не надо было отдавать?

— По-моему, ты все-таки морочишь мне голову, Хортица. Что с тобой творится в последнее время? По классу слухи о тебе ползут нехорошие. То ли ты принимаешь наркотики, то ли торгуешь ими. Давай разбирайся, что у тебя со здоровьем, и мы с тобой серьезно побеседуем. Кстати, справку из больницы прихватить не забудь. — Из телефона послышались частые гудки.

Ирка печально уставилась в попискивающую трубку.

— Насчет наркотиков Наташка Шпак сдуру ляпнула, а наши сплетницы, конечно, тут же растрезвонили.

— Ничего, твоя классная немножко подумает и решит, что ты в больницу как раз от наркотиков лечиться ходишь, — заявил майор. — Вот тебе и алиби!

— Вы что такое говорите?! — возмутилась Танька. — Может, для ваших преступников и алиби, а для Ирки — полный конец света! Если решат, что она наркоманка, как она дальше учиться будет?

— Не пропадет! — легкомысленно хмыкнул майор. — С голоду точно не сдохнет. Хорошо быть оборотнем: в крайнем случае всегда какую-нибудь дичинку поймаешь — вон, хоть кошку соседскую!

Ирка взвыла, словно ужаленная, и опасливо выглянула в окно:

— Замолчите немедленно, кот услышит! Я вам не пришелец Альф, котов есть!

— Где гарантия, что она в нужный момент сможет перекинуться, раз она свои превращения не контролирует? — Танька выразительно поглядела на майора.

— Что ты на меня смотришь? Будто я знаю, что делать, и специально не говорю, — скроил обиженную физиономию майор.

— Так и есть, — тихо ответила Танька. — Всё вы знаете. А говорить не хотите.

— Для ее же пользы, — огрызнулся майор.

— Какая польза?! Даже если я на всю жизнь в доме запрусь, все равно меня в конце концов увидят! И тогда… Меня же в клинику отправят! Для опытов! — видно, эта мысль давно мучила Ирку, и сейчас ее страх прорвался наружу.

— Меньше американских фильмов смотри, — отрезал майор. — Ты не в Штатах живешь! Это у них, случись где что необычное — сразу ученые наезжают и давай исследовать! А у нас на всякие исследования денег нет. Так что успокойся, никто на тебе опыты ставить не будет. Потерпи немножко — глядишь, все само собой образуется. Нет, ну чего сразу реветь?! — вскричал майор, видя, как Иркины глаза наполняются слезами. — Прекрати, ты же не ребенок! То есть ребенок, конечно, но ты ведь еще и оборотень! То есть пока не совсем еще оборотень… — Вовкулака окончательно запутался и почти молящим тоном выдал: — Момент неудачный, понимаешь? В другое время я б тебя сам отвез, может, и нашли б какой человеческий способ, а не такой… — Он явно хотел выругаться, но сдержался. — Но сейчас я не могу, а потом меня скорее всего уже не будет.

— А где вы будете? — вскользь, вроде бы из обычного любопытства — ну правда, интересно же, куда собирается знакомый, — спросила Танька.

— Где-нибудь да буду — не могу же я совсем нигде не быть, — тяжко вздохнув, ответил майор. В его словах вдруг прозвучала такая страшная, лютая тоска, что Танька вздрогнула. Словно не человек говорил, а волк в холодную зимнюю ночь выл на равнодушную луну. Глаза у Ментовского Вовкулаки были измученные, будто больные. Он поглядел на Таньку, невесело усмехнулся и буркнул: — А ты прекрати меня раскручивать, не доросла еще.

— Если вы Ирке не поможете, у нее неприятности будут на всю жизнь! — сделала последнюю попытку Танька.

— А если помогу, у нее неприятностей не будет, потому что и жизни не будет тоже! — раздраженно рявкнул майор. — До чего же вы, ведьмы, упорные и непонятливые! Ясно сказано: пусть твоя подружка тихо сидит дома и не рыпается. — Вовкулака поднялся с кресла и направился к дверям, недвусмысленно давая понять, что разговор окончен.

— Вот я сейчас ка-ак перекинусь, ка-ак на вас кинусь, — пригрозила ему в спину Ирка.

Майор обернулся через плечо и оскалил зубы в знакомой волчьей усмешке. Тоски в его глазах больше не было, лишь привычная жесткость.

— Ты сперва перекинься, — хладнокровно предложил он.

Ирка пристально уставилась на него, напрягла мышцы, будто силой пытаясь выдавить на поверхность гигантскую борзую, способную запросто придушить даже самого матерого волка… И бессильно поникла, закрыв лицо волосами.

— Вот то-то же, — наставительно заметил майор. — А будешь мне угрожать — я, и не перекидываясь, возьму тебя за шкирку и оттаскаю, как последнего щенка. И он тебе не поможет. — В голосе Ментовского Вовкулаки послышались рыкающие раскаты.

Дверь захлопнулась, майор ушел.

— Он мне и так не помогает. Я даже не знаю, кто он такой, этот самый «он», который должен помогать, — мрачно буркнула Ирка.

— Зато теперь мы знаем, что с твоей проблемой можно справиться! — с энтузиазмом воскликнула Танька. — Ты поняла? Майор в курсе, что нужно делать, но крутит чего-то: «момент неподходящий…», «в другое время сам бы отвез…».

— Значит, чтобы Ирку — как он сказал, «активировать», — нужно куда-то ехать, — заключил Богдан.

— Вывод невероятной глубины, нечеловеческой ширины и просто потрясающей остроты! — восхитилась Танька. — Только с твоим, Богданчик, проницательным умом…

— Хватит, — устало бросила Ирка. — Все равно майор не сказал, куда именно ехать.

Танька задумалась. Потом потрясла головой и озабоченно покосилась на часы:

— Слушайте, люди, мне еще уроки надо сделать, у меня заданий совершенно жуткое количество!

— Не больше, чем у всех, — фыркнул Богдан.

— К твоему сведению — больше. У нас же элитная школа, для каждого ученика собственное расписание, и я в этом году предметов нахватала… — Танька покачала головой, будто осуждая саму себя за жадность.

— С чего это ты? — заинтересовалась Ирка.

— Я просто взяла все, что может для колдовства пригодиться. Историю учить надо, чтоб о старинных ведьмах знать, да и люблю я ее. Ботанику тоже, я ею никогда как следует не занималась, а все зелья на травах. Химию обязательно — наверняка всякие химические реактивы можно для заговоров приспособить, только этим еще не занимался никто. Если получится, я буду первой.

— Первая научно подкованная ведьма, — съехидничал Богдан.

— Не смешно, — отрезала Танька. — Впрочем, как и все твои шутки. Языки иностранные взяла. Раньше они мне не давались, а теперь должно получиться, раз у всех ведьм способности к языкам. Ну, еще… — Танька замялась, — программирование.

— А программирование зачем? — удивилась Ирка.

— Да понимаешь… Пошло у меня вдруг это дело. Я всегда нормально с компьютером работала, но так, как средний пользователь. А теперь… — Танька развела руками. — Если в Интернет лезу — моментально все, что нужно, нахожу. Программу задали написать — раньше я бы с ней неделю ковырялась. А тут — я сама обалдела! — пять минут — и готово! Я даже не поняла, как и почему у меня вышло, но у нашего препода по информатике глаза были та-акие!

— Слава богу, ты хоть двоичным кодом больше не изъясняешься, — вздохнула Ирка. — Я вообще не понимаю, как ты решилась к компьютеру сесть. После того, что было.

— А как бы я не села? Это в вашей школе полтора компьютера на тысячу человек, вас к ним чаще раза в год не подпускают. А у нас вчера уже информатика была. Или я должна была учителю рассказать, что боюсь работать, потому что меня чуть в сеть не утянуло, когда я компьютер в колдовской пентаграмме допрашивала?

— Да, звучит отпадно, — согласилась Ирка.

— Короче, я пошла уроки делать, а потом сяду и крепко подумаю. Может, в Интернет залезу, поищу информацию про оборотней, теперь у меня это хорошо получается. А ты, Ирка, сходи в подвал. Перетряси все записи своей покойной бабушки. Я у нее старинные колдовские книги видела — вдруг что-то обнаружишь. Насчет своей классной не волнуйся. В конце концов, у меня же мама — врач. Попрошу, чтоб она тебе справку сделала.

— Ну да! Будет она Ирке помогать, как же! — усомнился Богдан. — Ты что, взрослых не знаешь? Скажет, что не станет участвовать в обмане школы, что Ирка должна ходить на занятия и всякую фигню в том же роде.

— Это моя мама, и я знаю, как с ней договориться, — отрезала Танька, поднялась и направилась к дверям.

— Богдан, иди и ты, — вдруг торопливо проговорила Ирка. — У тебя тоже уроки есть…

— Да я еще посижу, — ответил Богдан. — Я в элитных школах не учусь, уроков у меня нормальное количество.

— Нет, иди! Иди! Слышишь?! — почти истерично вскричала Ирка.

Цвета перед ее глазами стремительно исчезали, сменяясь черно-белой четкостью, нос наполнился всем богатством запахов, а утончившийся слух улавливал даже рокот голосов в соседском доме.

Ну что друзья встали и смотрят на нее так растерянно?! Пусть уходят, пусть! Нечего им в очередной раз смотреть, как Ирка превращается в персонажа из фильма ужасов. Невероятным усилием взяв себя в руки, она почти спокойно сказала:

— Мне заниматься надо, раз я в школу не хожу. А то отстану, потом таких оценок нахватаю — до конца года не исправишь. Завтра встретимся.

— Ладно, раз ты так хочешь. — Богдан неторопливо поднялся, кинул в рот недоеденную оладью, неспешно вытер испачканные смородиной руки о полотенце… Ирка ждала, стиснув кулаки так, что ногти — к счастью, пока еще человеческие — впились в ладони. У двери Богдан остановился и, оглянувшись на Ирку, неуверенно переспросил: — А ты точно хочешь, чтоб я ушел?

— Да иди уже! — Танька дернула его за рукав. — Можно подумать, такое ты сокровище, что с тобой и не расстанешься. — И крикнув: «Пока, Ирка, до завтра я что-нибудь выясню!» — она поволокла мальчишку прочь из дома.

Своим невероятно обострившимся слухом Ирка уловила, как Танька отчитывает пацана:

— Ну чего ты там застрял? Видишь же, у нее настроение паршивое. Человеку прореветься хочется без свидетелей.

— Какое у нее еще может быть настроение при таких делах? А ты ей, как это называется?.. Во, ложные надежды подаешь! — парировал Богдан. — Вот как ты заставишь свою маму для Ирки справку написать?

— Про Иркино паршивое настроение расскажу, — ответила Танька и, глядя на Богданову недоверчивую физиономию, пояснила: — У Ирки родителей нет. Скажу маме, что Ирку в школе девчонки дразнили, что она очень расстроилась и ей надо немножко в чувство прийти. Думаешь, мама не посочувствует?

— Мама посочувствует, а вот Ирке не понравится, — засомневался Богдан. — Она вообще терпеть не может, когда о ее родителях вспоминают.

— Я ей не скажу, — решительно объявила Танька. — Но, по-моему, Ирка фигней мается. Мой отец говорит: если у тебя случилась неприятность, переживать — последнее дело. Надо просто поглядеть на эту неприятность с другой стороны — вдруг из нее какую-нибудь выгоду можно извлечь. Пусть Ирке с ее предков хоть справка обломится, а то ведь классная устроит ей веселую жизнь.

— А девчонки ее и правда раньше дразнили, — сказал вдруг Богдан. — Пока я одну сильно умную за школой не поймал. Ну, объяснил ей…

Голоса удалились. Ирка уселась на кровать. Она очень любила Таньку, и Богдана тоже, но иногда ей хотелось бы… Она сама толком не знала чего. Может, чтоб они не так много о ней знали? Во всяком случае, о ее проблемах. Танька, конечно, старается как лучше, но на самом деле лучше было бы, чтоб она понятия не имела об Иркиных родителях. Пусть бы считала, что у Ирки как у всех — мама и папа. И не нужны никакие выгоды и справки, и фиг с ним, что Баба Катя устроит ей веселую жизнь!

Ирка глухо всхлипнула. За окном качнулась ветка, и здоровенный трехцветный котище плюхнулся на подоконник. Настороженно поглядел на девчонку.

— Вернулся! — радостно вскричала Ирка и потянулась погладить кота. И тут же с усталой безнадежностью увидела, как ее рука вновь превращается в когтистую лапу.

Вздыбив шерсть, кот зашипел и рванул прочь, одним махом взлетев по стволу яблони. И уже оттуда опасливо покосился на приоткрытое окошко комнаты, из-за которого неслись сдавленные рыдания вперемешку с глухим тоскливым воем.

Глава 3

Переинсталляция ведьмы

— При твоих нагрузках режим надо соблюдать строжайшим образом, это я тебе как врач говорю! Хватит глаза портить, клади книжку, и немедленно в кровать! Каникулы кончились. Завтра обычный школьный день, выспаться надо!

Мама дождалась, пока Танька нехотя закрыла книгу, сняла халат и забралась в постель. Потом наклонилась поцеловать свою умненькую послушную девочку, подоткнула одеяло и дернула шнур настенного бра. Свет погас.

— Спокойной ночи. — Дверь за мамой захлопнулась.

Послушная девочка Таня подождала, пока перестанут скрипеть ступеньки лестницы: мама спустилась вниз, в гостиную. Танька вытащила из-под подушки фонарик и, прихватив со стола книгу, с головой забралась под одеяло. Прикинула, не заметен ли свет в щели под дверью, — с мамы вполне станется вернуться и проверить. Но плотное одеяло гасило луч, и в комнате царила полная тьма. Спать хотелось зверски, но Танька знала, что долго бороться со сном не придется. Кино закончится, и мама с папой отправятся спать, причем отрубятся почти сразу и накрепко. Что хочешь можно делать, хоть вечеринку с танцами устраивать — не проснутся. Проверено, и не раз.

Ждать пришлось меньше часа — видно, родители сегодня устали или кино попалось паршивое. Снова заскрипела лестница, хлопнула дверь. Танька отложила книгу и выскользнула из комнаты. Из-под двери родительской спальни не пробивалось ни единого лучика света. Значит, улеглись, вряд ли они тоже читают с фонариком под одеялом.

Танька подошла к запертой двери папиного кабинета. Заранее сморщилась, открывая острый кончик булавки. Как же надоело пальцы колоть! Родители со своими запретами вечно только хуже делают! «Читать ночью в постели вредно!» А читать с фонариком под одеялом полезно? Или вот с компьютером: просила же купить ей компьютер в комнату, так нет: «облучение, переутомление, ночи в Интернете…». А теперь приходится папин кабинет взламывать — в Интернет-то залезть все равно нужно. Танька спустила каплю крови в замок, вошла и уселась перед компьютером. Глубоко вздохнула, набираясь храбрости.

Это Ирке с Богданом она могла сказки рассказывать — дескать, не боится компьютера. На самом деле ей каждый раз представлялось, что из-за безобидной картинки сайта за ней внимательно наблюдают безжалостные глаза ее цифровой копии, программы «ВедьмаТанька». Только настоящая Танька зазевается, сразу — хвать! — навсегда утянет в компьютер, а сама на ее место. В общем, даже Ирке про свои страхи нельзя рассказывать — засмеет. А Богдан заявит, что Таньку в компьютер не втащить — зад в дисководе застрянет.

Между прочим, сейчас для утаскивания самый подходящий момент. Ночь, никто не видит. Только компьютер зловеще поблескивает хромированными ободками. Выжидает. Вот высунутся из экрана две костлявые руки…

Руки не появились, лишь в стекле книжного шкафа отразился свет включенного монитора. Танька ввела слова «оборотень» и «превращения» в окошко поисковой системы.

Цифры внизу экрана стремительно менялись: найдено 20 документов, 50… 100… 200… Танька тоскливо вздохнула и принялась изучать первый текст. Через три часа непрерывной работы она четко поняла, что Интернет переоценивают. Перелопатила гору ненужных сведений, а ни о какой активации оборотней, ради которой надо ехать в определенное место, нет и полслова. Все-таки поиск по ключевым словам — довольно тупая штука. Вот бы сказать: «Хочу выяснить, как оборотни учатся перекидываться», — и чтобы на экране появились только нужные тексты. Или ничего не появилось, и тогда Танька бы точно знала, что искать бесполезно, а можно пойти и завалиться спать. Просто мечта! Несбыточная, потому что подобных вопросов Интернет не понимает и надо терпеливо рыть дальше, пока остается хоть какой-то шанс. Танька зажмурилась, пытаясь избавиться от рези в глазах, и снова вперилась в экран, соображая, что из списка документов она уже просмотрела и куда ей двигаться дальше.

— Где это я? — пробормотала она, шаря курсором по строчкам.

— Я тут, — донесся из динамика тихий детский голосок.

Танька судорожно вздрогнула, рука над клавиатурой дернулась… палец невольно ударил по кнопке «Enter». Экран заблистал нестерпимым светом, в котором растаяли странички интернетовских сайтов. Сквозь сияние медленно проступила серая стальная дверь, похожая на суперсовременную сейфовую с электронными замками. Над притолокой неоновым светом вспыхивали разноцветные лампочки, складываясь то в английское «Enter», то в русское «Вход». Дверь начала приоткрываться…

Танька почувствовала, что ее словно воздушным потоком тащит внутрь…

— Опять! Не хочу! — завопила ведьмочка, но дверь уже распахнулась во всю ширь, открывая черноту, непроглядную в свете сияющих над входом лампочек. Воздух со свистом устремился туда, увлекая за собой Таньку. Девочку подняло над креслом, она отчаянно забарахталась, пытаясь удержаться. Пальцы судорожно сомкнулись… Несущий ее поток стал просто неудержимым, словно там, за стальной дверью, гигантский нос готовился чихнуть и теперь тянул и тянул в себя воздух. Сверкающая надпись «Вход» налилась ярко-желтым цветом. Таньку швырнуло на монитор… На секунду у нее мелькнула надежда: вдруг Богдан прав и чересчур толстый зад ее сейчас выручит! Но напрасно. Девчонку перевернуло и… с легкостью внесло вглубь. Последней мыслью было: «И зачем мы монитор в двадцать один дюйм купили, хватило бы и семнадцати!» Тьма надвинулась и поглотила ведьму.

Она висела где-то и нигде. Рядом не было ничего, к чему можно было бы прикоснуться, но и пусто тоже не было! Пространство плотно, до отказа было наполнено… чем-то. Таинственные потоки текли вокруг и сквозь Таньку. Похожий на длинную сверкающую ленту, мимо скользнул ряд цифр, оставляя смутное впечатление о высоте и скорости. Впритирку прошли жутковатые записи о каких-то болезнях. Словно «Запорожец» между грузовиками, девчонку зажало между сложным переплетением линий и полупрозрачным газетным листом. Бликующая надпись пулей ударила в висок. Танька дернулась… Надпись прошла сквозь нее, не причинив вреда. Девочка успела уловить: «Самый дешевый провайдер…»