Глава 6

Вскрикиваю и впиваюсь ногтями в его плечи. Мужчина не стонет. Только тяжело дышит. Я словно бы со стороны завороженно смотрю на его действия. Он дегустирует меня, как только что пробовал вино. Его действия как искусство. Никогда такого не видела. Никогда такого не чувствовала.

Глаза с его лица опускаются на мощные руки и замирают на черном изображении, которое так близко и так реалистично, что хочется вздрогнуть. Это татуировка дракона. Агрессивная, даже брутальная, пугающая. Зверь раскрыл пасть и вот-вот тебя спалит, извиваясь в триумфальном танце победителя, словно бы подпитываясь, взаимодействуя с рельефными венами на этих руках… Завораживает. Страшно.

Он замирает. Видит, что я ее разглядываю. А когда поднимаю глаза к глазам, снова смотрит в самую мою душу. У меня дикое ощущение- что он вовсе и не человек. Какой-то дикий, сумасшедший соблазн, который захватил все мое естество. Словно бы он и есть этот самый дракон- его человеческое воплощение…

Даже смешно по-циничному. В преддверии года дракона у меня вот такое ранде-ву, о котором я даже помыслить не могла…

Из оцепенения меня вырывает его резкий толчок внутри, посылающий по всему телу сладкое ощущение наполненности. Второй, третий. Он уже не держит себя. С каждым движением его напор все более яростный, заставляющий блаженно-потерянно откинуться, сдаться, улететь. От его грубых движений меня швыряет по кровати. Тело привыкает к вторжению и подстраивается. Я ощущаю себя женщиной. Настоящей женщиной. Созданной принимать. Созданной получать удовольствие от того, что ее берут.

— Узкая, как целка, но слаще… Не зажатая, но не раскрытая… — шепчет он мне грязно, прикусывая мочку, на которой дрожат мои сережки с фиолетовым аметистом- мой талисман, с которым я не расстаюсь со дня своего пятнадцатилетия. Подарок бабушки, которая говорила, что этот камень охраняет здоровье хозяйки, дает душевное равновесие и защищает от «дьявольского искушения».

От последнего можно бы было гомерически рассмеяться, если бы сейчас мне не было над чем так серьезно сосредоточиться- над этим самым «дьявольским искушением», которое в буквальном смысле пожирало меня всю.

Жесткие губы прохаживаются по подбородку, шее, груди. Втягивают острые пики сосков, заставляют выгнуть спину колесом от грубых ласк, вторящих резким, размашистым толчкам. И кричать, кричать, кричать ему навстречу. Ловить концентрированное дыхание.

— Восхитительная, — шепчет и закидывает мои ноги себе на плечи. Я кричу от страха и глубины, которой меня еще там не касались. Он снова усмехается, заливая меня своим горячим, как раскаленный шоколад, взглядом. Как же сверкают его глаза. Только один этот взгляд способен привести в сумасшествие любую женщину. Подождите меня осуждать. Если бы видели эти глаза, вы бы и сами потеряли голову. В них огонь. Война. В них сама жизнь и смерть. В них все то, что есть между острым клинком и дико бьющимся сердцем…

Сильная рука накрывает горло и слегка сжимает, фиксируя.

Он замирает, а потом толкается так, что из меня вылетает и крик, и удовольствие, и освобождение… Дух мой вылетает. Стыд и совесть. Окончательно. Бесповоротно.

— Беги, девочка! Убегай от того, от чего так отчаянно бежишь… отпускай себя! Кончай! — я не знаю, произносит ли он это вслух. Его голос звучит глубоко во мне, в утробе, в самом моем нутре. Я и правда кричу- никогда не кричала во время секса, а сейчас кричу, царапая горло, срывая голосовые связки…

Теряюсь, падаю, разлетаюсь, нахожу себя через какое- то время сверху на нем. Я так сладко кончила, что сейчас бы впору расслабиться, но… До расслабления еще очень далеко. Потому что он еще не разрешал мне расслабляться. Со всей силы сжимает мои бедра и снова ритмично заполняет собой. Я все еще чувствую, как по телу бегают сладкие судороги, но его похабно-наглые действия снова заставляют болезненно завертеться узелкам в животе. И я к своему шоку понимаю, что сейчас снова теку. Снова дико его хочу. Снова хочу почувствовать его напор. А еще… Хочу увидеть, как он кончает. Как он кончает со мной. Во мне. Из-за меня…

Притягивает за шею к своей груди, жадно целует соски, зарывает пятерню в волосы… Ощущения такие острые, вибрирующие, Шокирующие, что я на грани, чтобы снова взорваться. Серьезно? Спустя всего пару минут после оргазма я снова могу кончить? Я раньше думала, такое только в дурацких фильмах для мужиков бывает. Но происходящее сейчас реально. Я ощущаю эту реальность его каменными мускулами под своими руками. Его хрипом, его дыханием, его мощью… Вот, оказывается, что значит «отдаться». И это не стонать кошкой, пытаясь поймать одну волну с твоим партнером, чувствуя то и дело накатывающее и отступающее от трения удовольствие. Это гораздо сложнее, интимнее. Гораздо фатальнее…

Он резко запрокидывает меня и прокручивает прямо на себе, заставляя теперь сидеть к нему спиной, разведя ноги, и чувствуя его в себе еще глубже.

— Боже, — вырывается у меня от переизбытка эмоций. Перед глазами темнеет.

— Так меня часто называют… — усмехается, поднимается со мной на себе, наклоняет на весу, ставит на четвереньки, прикусывая покрытую испариной кожу на позвоночнике…

Я чувствую, как живот снова спазмирует, как контроль окончательно утерян- даже над собственным разумом. Кричу, снова кончая- и слышу на краешке сознания, как хрипит и он. Впервые за все время он стонет- тихо, с рыком, агрессивно. Дико сексуально.

Темнота скрывает нас. Маска все еще на лице, но я все равно перед ним голая. Он оголил нечто большее, чем мое лицо- мою суть. Ту суть, которую я так тщательно пыталась все эти годы скрывать. Заставил почувствовать себя дикой и желанной. Пока еще я не осознаю степени важности случившегося для внутреннего я. Мое естество всё еще вибрирует от того удовольствия, что он подарил… Пока дофамин правит балом.

— Повторим, — слышу, как говорит мне в спину, не спрашивая, утверждая.

Я не успеваю ответить. По спине бегут его поцелуи и горячие пальцы.

— У тебя спина аристократки, девочка. Косточка к косточке. Дико возбуждает… — я чувствую, как его губы смыкаются на моем копчике и жмурюсь.

— Красивые родинки, как замочек…

Я знаю о чем он, это мое родимое пятно в районе лопаток справа- в виде четырех родинок, и правда напоминающих замок.

— А ключ от него где? Дай найду… — перемещается выше, его тон более игривый и расслабленный. Руки опять на лентах маски.

— Нет, — твердо настроена я не уступать в этом вопросе. Это мое последнее спасение…

Пройдясь поцелуями по спине до самой шеи, отодвигается.

— Я в душ, не хочешь со мной?

Расслабленный тон и расслабленный вид мужчины отрезвляет меня. Пусть между ног все еще вибрирует зудящее удовольствие, меня вдруг накрывает реальность. Огромная ледяная волна реальности. И в этой реальности я лежу голая и оттраханная неизвестным мужиком, который зовет меня в ванную смыть с себя его сперму. А там, снаружи, возможно, всего в паре километров от нас, мой жених… Добрый, хороший, правильный. Мой Игорь. Игорь, которому я сейчас так дико, беззастенчиво изменила…

— Я не хочу, — вырывается из меня с выдохом, ты иди. Я потом…

— Опять включила стесняшку? Ладно, вернусь- поговорим…

Как только дверь за ним закрывается, я сметаю саму себя с кровати, как подорванная, в панике хватаю свои вещи, надевая на бегу бюстгальтер и платье, нахожу на тумбочке при входе сумочку, ныряю в туфли, больно подворачивая ногу, и выбегаю, прихрамывая, прочь из комнаты…