Глава 3

Глава 3

Вечер. Бархатное небо накрыло наш поселок накидкой, словно бы это были плечи красивой хрупкой девушки. Поднимаю глаза и смотрю на сотни звезд. Какие они здесь все-таки близкие… Протяни руку- и собери целую охапку, словно это ягоды. Обожаю ночь на Кавказе- она такая пряная, насыщенная, страстная…

Именно страстная… В голову лезли странные картинки. Те, что успела подсмотреть в кино, но которые оставались запретными, неизвестными, тайными… Запах ароматного лилейника, смешавшегося с тонким парфюмом специй… Молодость… Неизвестность…

Родители ушли спать после долгого перелета, а я сижу на веранде и думаю о своем будущем… До паники еще несколько шагов- потому что впереди возможность выбора… Мне уже девятнадцать и мне только девятнадцать…

Кто бы что ни говорил и ни думал, папа никогда не отдаст меня за незнакомого парня… Рустам сам доучивается в бакалавривате в одном из московских вузов, у нас впереди много времени узнать друг друга… Никто ведь не говорит, что моя жизнь безвозвратно изменится уже завтра… Так я сижу и утешаю себя, пока вдруг не чувствую, как на стол передо мной приземляется маленькая абрикосина…

Нервно сглатываю, поднимая глаза на соседский дом. Туда, куда запрещала себе смотреть уже три года… Нас отделяет забор, который от меня метрах в пяти. Раскидистый абрикос на границе такой густой, что я ничего не вижу.

Когда на стол снова падает фрукт, я понимаю, что мне не привиделось и резко вскакиваю со страха.

Разворачиваюсь и бегу к двери дома, но не успеваю, потому что мою вторую руку заключают в горячие наручники…

— Фатя.. — слышу до боли знакомый голос… Голос, который раньше вызывал трепет и предвкушение… Голос моих грез… Голос моей пробужденной женственности в шестнадцать лет… Голос человека, который испарился из моей жизни без предупреждений, просто взял и выкинул меня, забыл, стоило ему уехать из поселка… А ещё… Ещё предал…

Разворачиваюсь и борюсь с собой, чтобы не упасть… господи, сколько лет прошло? Почти четыре… В последний раз я видела его, когда мне было шестнадцать…

— Что ты делаешь, Марат?! — отвечаю сбивчиво, испуганно, — уходи…

Произнесла его имя- и оно порезало мне горло… Три года… Ни разу вслух…

Он у меня на крыльце… А вдруг папа проснется?! Господи, что будет…

Даже в темноте я вижу, как его порочные губы растягиваются в жесткой усмешке. Он уже даже возмужал, заматерел… Волосы коротко стрижены. Кажется, что он стал еще крепче, еще крупнее.

— Так встречаешь старого друга?

Толкаю его в грудь, потому что он неприлично близко сейчас. Настолько, что я чувствую его запах, чувствую его дикую, сбивающую с ног энергетику…

— Мы не друзья! — еле не срываюсь на крик. Но говорю так эмоционально, что горло дальше рвет от боли, — убирайся вон! Тебя здесь никто не ждал!

Его сильные руки опускаются на мою талию и стягивают в окову. Ему плевать на мои барьеры и условности. Он просто вдавливает меня в себя. Так нагло он не действовал даже тогда, когда…

— А то что?

— А то я закричу… — смотрю в глаза- заводи в упор, — проснется папа и…

Он не дает мне договорить, потому что в этот самый момент так яростно нападает на мои губы, что я даже продохнуть не могу.

Врывается в мой рот языком, не обращая внимание на то, что я остервенело кусаю его. Во рту его слюна… ЕГО СЛЮНА… А еще кисло-металлический привкус… Это кровь, уверена. Его кровь…

В голове роем другие воспоминания… Господи, сколько этих проклятых воспоминаний… Я думала, они растворились, смешались с горьким пеплом настоящего, а они, оказывается, просто спрятались в безопасное местечко и сейчас накинулись на меня с еще большей яростью, чем раньше…

И голос из прошлого:

— Я сорвал с твоих губ первый поцелуй, красавица, — шепчет он горячо, нагло придвигая к себе за талию. Сердце сначала останавливается, а потом начинает биться с такой скоростью, что я за ним не успеваю, — знаешь, что это означает?

— Нет, — смущенно смеюсь я, беззастенчиво вру ему, хотя сама внутри ликую. Будущее сейчас представляется мне таким красивым и реальным, что дух захватывает.

— Ты будешь моей, Фатя, — гладит он меня по волосам, аккуратно подхватывает пальцами за подбородок и смотрит в глаза- глубоко-глубоко. Доставая до самой души, — засватаю тебя… Женой моей будешь…

Я ничего не отвечаю, хотя сама на седьмом небе от счастья. Вот она, моя любовь. И не нужно бежать на край света за ней… Как же мне повезло…

Минутное помешательство возвращает меня в реальность… Повезло… Повезло, конечно… Что я не наделала глупостей…

— Отпусти, урод, — говорю, улучив возможность отстраниться, — не смей ко мне прикасаться! Мне противно!

Я бью его словами так же больно, как он бил меня… Наотмашь… Со всей дури…

— Противно тебе? — хмыкает, но все-таки на шаг отступает, — бесстыжая… неверная… — выплевывает в ответ, безжалостно откровенно смотря мне в глаза.

Я хмыкаю, яростно вытирая зацелованные им губы. Обида и злость клокочут внутри.

— Тебя здесь никто не ждет, понятно?! Иди к своей… Этой…

Он слышит мои последние слова и самодовольно хмыкает.

— Ревнуешь, красавица? Ревнуй… Мне нравится твоя ревность… — снова дергает на себя и выдыхает прямо в губы, — горячая…

— Пусти, бандит поганый… Тюремщик…

Глава 4

Глава 4

На лице Марата дергается нерв. И венка на виске. Я помнила эту его особенность, это было всякий раз, когда он сильно нервничал.

— Бандит? — хмыкает жестко, — это тебе папочка так сказал, что я бандит?!

— А что, не бандит?! Я все знаю про тебя, Марат! Знаю, что ты тогда наврал мне, что едешь в Ростов к армейскому другу, чтобы поступить в институт, а сам связался с какими-то укурками, с которыми вы занимались рэкетом и разбоем! Знаю, что ты загремел в тюрягу за свои грязные делишки! Всё знаю!

Он слушает меня с каменным лицом. Хорошо, что стало еще темнее. Наверное, небо заволокло тучами и звезды больше не светят… И у меня в душе они тоже погасли…

— А бандит и тюремщик, конечно, не пара такой умнице и красавице, как ты, да?! — спрашивает меня с еще более жесткой усмешкой.

— А ты сам как думаешь? — усмехаюсь в ответ.

На самом деле, я так не думаю… Нет, вопрос не в том, что я оправдываю Марата. Вопрос между нами в другом… И мы оба это знаем… Я считываю это в его глазах.

— Быстро же ты от меня отказалась… И даже в мыслях не предположила, что правда может быть более сложной, чем тебе папочка обрисовал…

— Это ты от меня отказался, Марат, — слова вылетают с остатками воздуха из легких, — это ты не удосужил меня и весточкой от тебя, при этом исправно написывая своим родственникам. Это ты просто взял и вычеркнул меня из своей жизни, а потом…

Не могу договорить. Внутри жжет от воспоминаний.

Потом на пороге соседского дома появилась молодая русская женщина с новорожденным ребенком на руках и стала жить с матерью Марата… И все прекрасно знали, что это его женщина… Его русская женщина из Ростова, которая родила от него…

В тот день мой взгляд погас. И я больше никогда не посмотрела на соседский дом. Потому не сразу узнала, что он давно опустел. В следующий раз, когда мы приехали в республику, от него веяло холодом и пустотой. Как от нашего с ним прошлого…

Интересно, он спутался с ней до того, как заливал мне в уши про неземную любовь всё лето? Я уезжала в тот год к сентябрю, сгорая от любви к нему. А он переезжал в Ростов, обещая, что совсем скоро все изменится и мы будем вместе всегда…

Он ведь писал мне из Ростова до того, как его посадили. Даже приезжал в Москву три раза за тот год- просто чтобы подарить букет и так же стремительно исчезал. «Чтобы не забывала, чья ты», — говорил каждый раз, когда протягивал огромную охапку красных роз. Домой нести их, понятное дело, я не могла, и потому отдавала однокласснице…

В последний раз я видела его накануне своего семнадцатилетия. В Москве был февраль. Снег уже пожелтел и пожух, но еще не терял своего упорства. Марат приехал меня поздравить. Как всегда, всего на пару часов. Без остановок в Москве. Туда и обратно на машине. Страшно подумать… И только для того, чтобы подарить цветы и увидеть меня… Какая девушка о таком не будет мечтать?

В тот день он показался мне каким-то бледным и задумчивым. Мы пошли в кафешку у универа, заказали по кофе. Я что-то нелепое щебетала о том, что после сессии обязательно приеду в республику, ожидая от него хотя бы какой-то реакции… Потому что втайне я надеялась, что он тоже приедет и придет к нам домой просить моей руки… Это было логично… Это было правильно… Мы не могли больше прятаться ото всех… Предыдущее сумасшедшее лето и так было сплошным риском для нас обоих… Господи, что мы тогда творили… Вспоминаю- и становится жарко…

Каждую ночь через окно по дереву, когда все в доме засыпали, я спускалась в сад из своей комнаты… Он перелезал через забор… Мы стояли в тени крон многолетних деревьев, выращенных моими бабушкой и дедушкой- и до одержимости целовались…

Иногда, когда страсть подогревала кровь слишком сильно, я позволяла Марату большее. Он трогал мою грудь через ткань, целовал в шею аккуратно, чтобы не оставить засосов, шептал слова на грани… И все равно, я не позволяла касаться себя там, не позволяла переходить грань невозврата, после которой почувствую себя грязной, хоть и понимала… Он хотел… Дико хотел… Марат был опытным парнем. Я уже тогда понимала, что там, в Ростове, когда он служил в армии, у него были женщины… Дура, с тобой он играл, а там…