...

Большая часть выбранных тобой вариантов — «Б»

ДОБРЫЕ ДРУЗЬЯ

Вы хорошие друзья, но вам следует попробовать чуть больше доверять друг другу. Тогда ваше взаимопонимание станет глубже, и ваша дружба укрепится. Дружбу надо подпитывать, над отношениями необходимо работать. Вы провели вместе достаточно времени, чтобы почувствовать их обоюдную ценность.

Нет, этот ответ никак не похож на то, что происходит между мной и Кэт. За исключением предложения, в котором сказано, что дружбу надо укреплять и подпитывать. Возможно, мне следует принять это во внимание.

...

Большая часть выбранных тобой вариантов — «С».

ТОКСИЧНАЯ ДРУЖБА

Ты вообще уверена, что, когда проходила этот тест, ты имела в виду друга? Когда кто-то называет себя другом, но при этом пренебрегает тобой, выдаёт твои тайны и говорит гадости у тебя за спиной, его нельзя считать таковым. Настоящая дружба означает, что вы цените доверие и желаете разделять друг с другом счастливые моменты.

Ну хорошо, я разболтала один малюсенький секрет. Но я же не по-настоящему его разболтала, у меня вырвалось случайно, потому что я так восхищалась её выступлением на танцевальной платформе, что забыла обо всём. Я вовсе не токсичная подруга! Я всего лишь совершила ошибку!

Я бы очень хотела позвонить Кэт и рассказать ей о результатах теста. И ЕЩЁ РАЗ ЕЙ СКАЗАТЬ, ЧТО ВСЯ ЭТА ИСТОРИЯ С КЭТТИ ПЕРРИ — ЭТО НЕЛЕПОСТЬ! Я ЖЕ НИКОМУ НЕ РАССКАЗАЛА, ЧТО У НЕЁ ВСЯ СПИНА ПОКРЫТА ПРЫЩАМИ! (Это неправда, кстати, я только что придумала такой пример.)

16 часов 32 минуты

Я вырвала страницу с тестом и спрятала в сумку. Может, пригодится.

Суббота, 24 сентября

Ничего интересного. Вообще ничего. Мы с мамой ездили к бабушке на блины. Я написала «мы с мамой ездили», что надо понимать так: мама ехала в гости, а я должна была её сопровождать.

К счастью, моя бабушка печёт самые вкусные блины во Вселенной! Поскольку никто не проводил дегустацию блинов на окраине нашей галактики, придётся признать, что моё утверждение основано на статистике, собранной в пределах Земли. Точнее, здесь, в Квебеке, где я пробовала только блины своей мамы и тёти Джемимы. Но исходя из собственного опыта и предполагая, что мой вкус меня не обманывает, я заявляю, что лучшие блины во Вселенной делает моя бабуля. Потому что они — что-то потрясающее, и я уверена, что лучше быть не может.

Блины моей бабушки

Они очень толстенькие и с хрустящей корочкой. Они нежные и тают во рту, и кажется, что вокруг вспыхивают маленькие фейерверки. Я уже спрашивала бабушку, что она кладёт в тесто, а она ответила: «Мука, вода, яйцо, немного разрыхлителя для теста, ванилин, а жарю их я на сливочном масле». Небольшое замечание: бабушка говорит «разрыхлятель» вместо «разрыхлитель». Мне кажется, сказать «разрыхлитель» очень легко, но бабушка всё время говорит неправильно. Каждый раз, когда она произносит «разрыхлятель», я расстраиваюсь.

Вторая половина дня

Моё блаженное состояние от поглощения блинов было разрушено вопросом, который бабушка задаёт всякий раз, когда меня видит: «София, ты не взяла с собой своего маленького приятеля?» Произнесённая бабушкиным пронзительным голосом, эта фраза звучит более чем нелепо.

Ну, во-первых, почему она всегда говорит «маленького приятеля»? Потому что считает меня дылдой (так оно и есть), которая не сможет понравиться парню ростом выше, чем она сама (а вот это никогда не было правдой). Или она считает, что в юности любовь соответствует возрасту, и ты способен только на слабое едва значимое увлечение, а не на глубокое серьёзное чувство?

Мои дедушка и бабушка Шарбоно, родители мамы, никогда не общались с бабушкой Лафламм, но они задают мне точно такой же вопрос. И я просила маму предупредить их, что мне это не нравится. Если у меня когда-нибудь появится приятель (маленький или большой), их не будет в числе тех, кому я о нём расскажу. Но мама сказала, чтобы я не заморачивалась. Никакой поддержки!

14 часов 17 минут

Как же надоело! Я даже попробовала смотреть дурацкий фильм по телеку, потому что этот фильм был интереснее, чем разговор бабушки с мамой. Я не хотела в нём участвовать! Но когда я увеличила громкость телевизора, чтобы разговор не мешал мне слышать диалоги в фильме, мама попросила меня убавить звук.

Она сказала (цитирую):

— Софи, сделай потише. Мы с бабушкой не слышим друг друга.

Собственно, этого мне и хотелось! Но я ей ничего не сказала. В итоге я больше слушала их разговор, чем фильм.

Бабушка: А что ты теперь кладёшь в тесто? Ты же знаешь, что сахар так вреден для здоровья?

Мама: У меня нет времени ничего печь.

Бабушка: Говорят, лучше всего брать тростниковый…

Мама: Ну да…

Бабушка: Хотя он стоит дороже обычного.

Мама: Ты можешь и дальше использовать обычный сахар, ничего страшного.

Бабушка: Думаю, что сахар не сделает мою жизнь намного короче, так что я и дальше буду его покупать.

Честно, я понятия не имею, зачем мама заставила меня ехать к бабушке.

1) Бабушка живёт на другом конце света! (Целый час на машине.)

2) Когда я возвращаюсь от неё, от меня плохо пахнет. (Это так, и я не знаю почему, может быть, из-за сигаретного дыма.)

3) Поскольку от меня плохо пахнет, мне приходится ещё раз принимать душ, а это меня бесит. Хотя я люблю, когда от меня пахнет приятно, но мне совсем не нравится два раза в день мыть голову.

4) Разговоры бабушки и мамы ужасно скучные.

19 часов 21 минута

В машине я сказала маме, что больше не хочу туда приезжать. Мама заявила, что я совершенно бесчувственная, ведь я — единственный человек, который напоминает бабушке о её сыне, то есть о моём папе.

19 часов 45 минут

Я промолчала. То, что мама так сказала, меня задело.

20 часов

По пути домой я смотрела на звёзды. И думала, где там мой отец, в этой бесконечной Вселенной.

21 января (и следующие дни), 5 лет назад

Я помню, что в тот день, когда я узнала, что больше никогда не увижу своего папу, было бесконечно холодно. Холод пробирал буквально до костей. И всё происходило очень быстро. Как обычно, папа ушёл утром, а вечером он был уже не с нами. Умер. Эмболия лёгочной артерии. А ведь папа не курил, и со здоровьем у него было всё в порядке. Врачи не знают, почему это произошло. Это просто… случилось.

Мне было больно. Ужасно больно. Я не помню, сказала ли я в тот день ему «до свидания». Я даже не помню, сказала ли я ему, что я его люблю. Ничего не помню. Кроме того, что моё сердце разбилось на миллион осколков.

Но в тот момент я толком не поняла, что случилось. У меня ещё никто из знакомых не умирал, и я не знала, что такое смерть. Мой дедушка Лафламм умер до моего рождения. Я знала, что он был, и хотела бы с ним познакомиться, но никого ещё, скажем так, не теряла сама.

Я тогда спросила маму, куда именно ушёл папа. А мама сказала, что не знает. Наверно, она единственная мама на свете, которая дала своей девятилетней дочери такой развёрнутый ответ. Она объяснила, что на этот счёт имеется много предположений, но ни одно из них не доказано. Что никто не знает, что такое смерть, и что она сама не знает, во что надо верить: в загробную жизнь? В переселение душ? Во что-то ещё?

Она заплакала, рассказав мне это, а у меня пошла носом кровь. Мне велели запрокинуть голову назад (это не самый лучший способ: в школе учили, что голову надо держать прямо, но мама ходила на курсы первой помощи, где учат по-другому), и мама начала мне рассказывать про рай, добавив, что они с папой в это никогда не верили.

Затем были похороны, поминки, соболезнования, завещание.

Мама словно превратилась в зомби.

К нам приехала пожить бабушка Шарбоно, мамина мама, и то, что было дальше, я тоже помню не очень отчётливо.

Сначала мне было очень больно, но в итоге я привыкла. И согласилась с тем, что папа никогда больше не вернётся. Никогда.

Но моя мама с этим не смирилась. С ней всегда очень тяжело говорить о папе. Иногда у меня возникает впечатление, что она успокоилась, и я заговариваю с ней об отце, но у неё немедленно краснеет шея и на глазах появляются слёзы. За столько лет я уже поняла, что, если у мамы покраснела шея, мне немедленно надо поменять тему разговора, чтобы она не заплакала. Ну, у меня есть свои методы. Чаще всего я пытаюсь её рассмешить. Иногда это получается, и тогда, к моему великому облегчению, мы начинаем говорить о чём-то ещё.

Самое сложное для меня, когда я думаю о папе, это пытаться не выяснять, где он теперь, а просто признать его ушедшим. Раз — и всё.