ГЛАВА ПЯТАЯ

Взглянув на себя в большое, ярко освещенное зеркало. Тэмсин тихо застонала.

Какое у нее лицо! Мертвенно-бледное, с белыми губами и темными кругами вокруг глаз. Жуткое зрелище!

И сейчас она должна предстать на презентации перед фотографами и журналистами из самых престижных изданий страны. Отец возлагал на нее большие надежды. Он надеялся, что презентация будет безупречной.

Дрожащей рукой она подкрасила помадой свои бледные онемевшие губы и крепко сжала их, с болью вспомнив о том, как они горели вчера под поцелуями Алессандро.

Почему она была такой идиоткой?

Однажды она уже позволила ему унизить и отвергнуть себя. И этого было достаточно. Но позволить ему сделать, то же самое во второй раз… Это было каким-то умопомешательством. И она бессильна противиться этому. Шесть лет она жила как нормальный человек: вполне здоровая, преуспевающая молодая женщина. Но даже самые близкие ей люди, даже Серена — никто не подозревал о том, что внутри Тэмсин словно заморожена. Часы ее остановились шесть лет назад.

Так было до прошлой ночи.

Бросив помаду в сумочку, она закрыла руками глаза, из которых были готовы политься слезы. «Большие девочки не плачут» — так всегда говорил ее отец. Когда Тэмсин родилась, Серене было уже два года и все единодушно считали ее «хорошенькой и женственной». Тэмсин же была «хулиганкой», и Генри обращался с младшей дочкой как с сыном, которого у него не было. «Плачут только маленькие дети», — говорил он ей, и Тэмсин очень рано научилась не плакать.

Прошлой ночью она сорвалась, но сегодня снова была в форме. Сделав шаг назад, она напоследок взглянула на себя в зеркало. Наряд вполне подходящий — строгий черный брючный костюм и туфли на высоких шпильках.

Шум из зала, где должна была состояться пресс-конференция, наполнял коридор.

— А, вот и ты, Тэмсин. Мы тебя ждем, — Генри Калторп, подходя к дочери, взглянул на часы. — У тебя все в порядке?

Тэмсин выдавила улыбку.

— Все в порядке, папочка. А у тебя есть причины для беспокойства?

— Никаких причин, — Генри направился к залу. — Ты немного бледна, вот и все. Но если ты готова, давай начнем.

При их появлении шум в зале усилился. Зажужжали камеры, журналисты вскочили на ноги, горя от нетерпения задать вопросы.

Тэмсин прошла на сцену и заняла свое место за столом — между отцом и Аланом Моссом, спортивным врачом команды. Он был готов отвечать на вопросы по поводу влияния новой техноткани, из которой была сшита форма, на физическое состояние игроков.

Генри сказал несколько вступительных слов о роли каждого игрока в новой команде. Когда он обратился к Тэмсин, репортеры напряглись, словно собаки, почуявшие дичь.

— Как вам известно, Тэмсин Калтроп выиграла конкурс на изготовление новых футболок для игроков, а также их официальной одежды.

— Удивительно, удивительно! — закричал кто-то из заднего ряда. — Хотелось бы знать, как это произошло?

Гнев вскипел в крови Тэмсин. Мгновенно выпрямив спину и крепко сжав шариковую ручку, она взглянула на яркие вспышки фотоаппаратов прямо перед ее лицом.

— Это произошло благодаря моему образованию — ученой степени по технологии трикотажного производства, а также моему практическому опыту, в результате которого я имею «Диадему» — собственный фирменный знак. — Ей не удалось скрыть стальную нотку в своем голосе. — В конкурсе, помимо меня, участвовали еще три дизайнерские фирмы.

— Но почему именно вы оказались впереди? — послышался голос с первого ряда. — Ведь вы, как известно, занимаетесь моделированием вечерних платьев. А это совсем другое, нежели спортивная одежда.

Она ожидала этот вопрос.

— Именно поэтому я хотела получить этот заказ, — произнесла она сквозь стиснутые зубы. — Я разработала свой фирменный знак с нуля и была готова приступить к выполнению следующей сложной задачи.

— Так вы хотели решить сложную задачу или заработать деньги? Ходят слухи, что «Диадема» в последнее время утратила свою популярность.

Тэмсин показалось, что ее ударили в живот. Яркие вспышки камер не позволяли разглядеть людей в первом ряду.

— Дизайн «Диадемы» пользуется спросом, как и всегда, — холодно ответила она. — Мой бизнес-партнер, Салли Филдинг, уже получила заказ на изготовление нарядов для церемонии вручения «Оскара».

— Вы хотите сказать, что ваш опыт изготовления стильных дамских платьев повлиял на получение этого заказа? — раздался чей-то голос.

По залу разнесся смешок.

— Вы правы, — ответила Тэмсин. — Этот опыт повлиял на получение заказа. Отправной точкой любого моделирования является ткань. Работая совместно с мистером Аланом и с экспертами из США, мы изобрели самую высокотехнологичную ткань в мире.

В зале наступила тишина. Люди внимательно слушали, делая пометки в блокнотах. Тэмсин почувствовала воодушевление. Что бы о ней ни говорили, этот предмет она знала хорошо.

— Футболки сделаны из ткани, которая способствует обогащению крови кислородом посредством поглощения отрицательно заряженных ионов с кожи игрока. Она также предотвращает образование молочной кислоты, укрепляет внутренние резервы организма.

— Так почему же вчера англичане проиграли? — раздался голос сзади.

Потому что на стороне их противника играл Алессандро д'Арензо.

Тэмсин открыла рот, и в какой-то ужасный момент ей показалось, что она произнесла эти слова вслух. В панике оглядевшись вокруг, она взяла стакан воды, стоявший перед ней, и сделала большой глоток.

Она слегка вздрогнула, почувствовав тихий толчок Алана.

— Тэмсин? Это вопрос к тебе.

Она заморгала и взглянула вперед — в мутную тьму за вспышками камер.

— Простите? Повторите, пожалуйста.

— Конечно. Я хотел бы узнать… — этот голос был ленивым, неторопливым. — Сталкивались ли вы с какими-то особыми проблемами при изготовлении спортивной одежды?

Тэмсин показалось, как будто чья-то рука сжала ей горло. Ей стало трудно дышать. Этот глубокий, насмешливый, хрипловатый голос с чувственным испанским акцентом невозможно было не узнать.

— Нет, — резко ответила она, и глаза ее устремились на темные задние ряды, пытаясь увидеть говорившего.

— Никаких?

Он встал, и люди расступились перед ним. Тэмсин с ужасом увидела, что он держит в руках футболку.

Ту самую футболку — номер десять.

Подлый, безжалостный, жестокий и мстительный ублюдок!

На секунду она потеряла дар речи, но затем овладела собой.

— Никаких, — ответила она холодно, подняв подбородок и прямо встретив его взгляд. — Работники фабрики прекрасно справились с задачей. Конечно, технические проблемы при работе с такой тканью могли возникнуть, но мне удалось предусмотреть все возможные вопросы, и в результате проблем не было — никаких.

Она видела, как он взглянул на футболку, которую держал в своей руке, а потом снова посмотрел на нее. Лицо его было каменным.

— Понятно. У вас прекрасная команда. Означает ли это, что ваше участие в выполнении этого заказа было формальным?

— Нет, не означает, — произнесла Тэмсин тихим яростным голосом.

Рядом с ней отец издал нетерпеливый возглас. Пошевели она пальцем, и он отдаст приказ охранникам вывести Алессандро из зала.

— В таком случае, — учтиво произнес ее мучитель, — сможете ли вы выполнить еще один заказ подобного рода?

— Что вы имеете в виду?

Присутствовавшие в зале журналисты не сводили с них глаз. Тэмсин почувствовала себя кошкой, которая попала в клетку ко льву, и теперь ее сожрут на глазах у алчной толпы.

— Мисс Калторп… простите, леди Калторп, — голос Алессандро был хрипловатым и чарующим. — Вы убедили всех нас, что получили этот контракт в честной конкуренции. И я уверен в том, что результаты вашей работы не только у меня вызывают восхищение. — В толпе репортеров раздался одобрительный гул. — Я являюсь одним из спонсоров «Лос Пумас», аргентинской регбийной команды, — продолжал он, — и мне хотелось бы пригласить вас разработать дизайн их спортивной одежды к следующему сезону.

— Меня?! Простите?..

Тэмсин потрясенно взглянула на своего отца, и рот ее приоткрылся от изумления. Она не могла поверить своим ушам.

Генри Калторп многозначительно откашлялся.

— Боюсь, что это невозможно. Тэмсин загружена работой на много месяцев вперед, хотя, если вы составите письменный запрос…

Тихий смех прокатился по залу, репортеры заерзали на своих местах и переглянулись. Тэмсин заставила себя взглянуть ему прямо в лицо.

— Я польщена вашим предложением, мистер д'Арензо.

Алессандро проталкивался сквозь толпу журналистов — туда, где стояла Тэмсин рядом со своим отцом. Она была очень бледна, и ему показалось, что девушка вот-вот потеряет сознание. Неужели это он так потряс надежный мир леди Тэмсин?

Кивнув отцу, она подошла к нему. Да она вся дрожит, заметил Алессандро.

— Надеюсь, ты удовлетворен?

— Весьма, — небрежно бросил он. — Я только что заполучил услуги талантливого дизайнера, и теперь мне осталось лишь выпить чашечку кофе.

Ее тонкие брови приподнялись, в глазах блеснул гнев.

— Это шантаж! — прошипела она. — Ты знаешь, что я не могла отказать тебе на глазах у всех этих репортеров, иначе они разорвали бы меня на кусочки.

— Отказать? — словно удивился он. — А почему ты должна была отказываться?

— Потому что не желаю работать на того, кого я не уважаю!

Он прошел мимо нее и совершенно невозмутимо налил себе кофе из кофейника, стоявшего на столе.

— Дорогая, — протянул он. — Завтра во всех газетах напишут о том, что успешный дизайнер Англии направляется в Аргентину для разработки спортивной одежды для «Пумас».

— В Аргентину? — Глаза Тэмсин расширились. — Кто сказал насчет Аргентины?

На краткую секунду Алессандро стало ее жалко. Но, вспомнив о том, как она поступила с ним шесть лет назад, он отогнал от себя это чувство.

— Неужели ты думаешь, что я привезу сюда всю спортивную команду?

Глядя, как изумрудные глаза ее угрожающе темнеют, он ждал, что сейчас разразится гроза. Но она вскинула голову, и ярость ее превратилась в ледяную сдержанность. Алессандро даже восхитился ее самообладанием.

— Почему ты против меня?

— Против? — спросил он тихо. — О, нет, Тэмсин, я делаю это ради тебя. Я даю тебе шанс проявить свой талант и укрепить репутацию. И ты должна быть благодарна мне за это.

Она коротко рассмеялась.

— Ты, наверное, думаешь, что на другом конце земли я окажусь без поддержки и ничего не смогу сделать сама. Так вот: если ты хочешь получить удовольствие от моего профессионального провала, то лишь напрасно тратишь время!

— У тебя боевой настрой, — одобрительно кивнул Алессандро. — Но предупреждаю тебя, Тэмсин, — это не игра. В ней не будет места флирту и соблазнению, как вчера. Это работа.

Щеки ее порозовели, на губах появилась улыбка.

— А ты будешь моим начальником, да? Отлично! Только попробуй дотронуться до меня пальцем и я подам на тебя в суд за сексуальные домогательства на рабочем месте!

Прежде чем Алессандро успел ответить, к ним подошел один из игроков английской команды. Лицо его было встревоженным.

— Мисс Калторп? — Нервно произнес он. — Фотографы готовы начать съемку, но мы не найдем одной футболки…

Секунду она не шевелилась. А потом, не сводя с Алессандро глаз, ответила:

— Все нормально. Я сейчас ее принесу.

Алессандро улыбнулся.

— Машина приедет за тобой завтра утром, — произнес он подчеркнуто вежливо. — Пожалуйста, будь готова к одиннадцати часам.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Всего одна сумка! И как же я могу запихнуть в одну сумку все, что мне требуется? — Прижав плечом к уху телефонную трубку, Тэмсин запихивала в сумку жакет темно-шоколадного цвета. — Взять ли мне мое «армейское» пальто или коричневый шерстяной жакет?

— Шерстяной жакет, — твердо произнесла Серена. — В этом пальто ты похожа на члена организации «Гитлер-югенд».

— Что же еще взять? — растерянно пробормотала Тэмсин, оглядывая комнату. — Думаешь, трех свитеров будет достаточно?

— Трех свитеров?! — На другом конце трубки возникло долгое молчание. В конце концов, Серена напряженно произнесла: — Тэмсин, вынимай из сумки все, что ты туда положила.

— Ты думаешь, что я напихала в багаж всякую дребедень, чтобы каждый вечер ходить с этим плейбоем по ресторанам? Не волнуйся, меня он совсем не интересует. Я еду туда работать, — с вызовом произнесла Тэмсин.

— Я не об этом, — сказала Серена. — Дорогая, вспомни о том, что сейчас в Аргентине — разгар лета. Там тридцать градусов жары!

— О боже! Я и не подумала…

— Все нормально. Не паникуй. Первым делом вынь из сумки все, что ты туда запихала.

— Все, что запихала… — с отчаянием повторила Тэмсин, начиная вытаскивать шерстяные вещи и стараясь не расплакаться. — Хорошо. А теперь… — Она внезапно замерла на месте, услышав звук подъехавшей к дому машины.

Но он ведь должен приехать через пятнадцать минут?..

Хлопнула дверца машины. Разнесся гулкий звук шагов по замерзшему тротуару.

— О, Серена! Он уже здесь! — прошептала Тэмсин в телефонную трубку, когда раздался дверной звонок. — Что мне делать?

— Не волнуйся, — твердо произнесла Серена. — Сохраняй холодный и профессиональный вид. Помни о том, что ему нельзя доверять. — Снова раздался звонок в дверь. — И ни в коем случае не ложись с ним в постель. — Сестра вздохнула. — Но сначала открой ему дверь.

— Ну, наконец-то! — Алессандро прошел мимо нее по узкому коридору и нетерпеливо огляделся вокруг. — Я уже хотел уйти. Решил, что ты передумала.

— Насчет возможности проявить себя? С какой это стати? — чарующим голосом произнесла Тэмсин.

— Ты готова?

Она стояла на ступеньках.

— Нет еще. Поднимайся.

Скрежеща зубами, Алессандро последовал за ней, стараясь не смотреть на ее обтянутые черными джинсами ягодицы.

В комнате царил жуткий беспорядок.

— Тебя, похоже, обокрали? Или у тебя всегда здесь так? — спросил Алессандро, оглядывая ворох разбросанных вещей, раскрытые дверцы шкафов и пустые выдвинутые ящики.

— Нет! — Тэмсин принялась запихивать теплую одежду обратно в шкаф. — Это все оттого, что одна невыносимая личность заставила меня отправиться на другое полушарие земли и приехала за мной раньше условленного времени.

Алессандро взглянул на свои часы.

— Всего лишь на десять минут. Я предполагал, что ты уложишь сумку еще вчера вечером.

— Да? — бросила она. — Откуда ты знаешь, может, у меня были другие планы вчера вечером? Почему я должна менять свою жизнь из-за тебя?

Прислонившись к дверному косяку и засунув руки в карманы, Алессандро задумчиво наблюдал за ней. На вчерашней пресс-конференции, когда Тэмсин так убедительно говорила всем, что у нее не было проблем с производством футболок, он понял, что она — виртуозная лгунья. И ему было занятно определить, когда она говорит правду, а когда — лжет. Перелет в Буэнос-Айрес займет пятнадцать часов. Вот за этим занятием он и проведет время.

Алессандро нетерпеливо вздохнул и оттолкнулся от двери одним резким и решительным движением.

— Кажется, тебе бесполезно говорить, чтобы ты поторопилась.

Тэмсин сжала зубы и стала очень тщательно и неторопливо складывать белую блузку на кровати. Затем достала потертые джинсы и цветастую индийскую тунику.

— Не забудь вот это, — сказал Алессандро, подняв с пола кружевной шелковый пояс для чулок. Глаза его злобно блеснули. Тэмсин схватила пояс и с яростью бросила его на полку.

— Не думаю, что он мне понадобится, — холодно произнесла она. — Или вот это. — Она кинула вслед за поясом бледно-голубой изысканный бюстгальтер. — Я еду работать, помни, Алессандро.

Демонстративно она вытащила пару простеньких белых трусиков, незатейливый белый хлопчатобумажный бюстгальтер и, бросив взгляд на Алессандро, покидала их в сумку. Затем с шумом чиркнула молнией.

— Я готова.

— Ты все взяла?

Она видела, с каким недоверием он взглянул на ее багаж, и невозмутимо пожала плечами. Полчаса назад сумка была набита до отказа, теперь — наполовину пуста.

— Думаю, все, потому что я не собираюсь ехать надолго и совсем не собираюсь…

Он рассмеялся:

— Приятно проводить время?

— Совершенно верно.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— Не желаете ли вина, леди Тэмсин Калтроп?

Тэмсин слегка кивнула стюарду, подавив в себе вспышку раздражения. Он налил бледно-золотистое вино в два высоких бокала.

Они летели уже около часа, но, несмотря на роскошь, царившую в салоне частного самолета Алессандро, Тэмсин ощущала нервозность и тревогу. Все это время она листала какой-то глянцевый журнал, но не видела в нем ни строчки. Алессандро, сидя напротив нее, изучал протокол собрания акционеров.

Стюард, поклонившись, удалился, и Тэмсин подняла свой бокал.

— Пожалуйста, скажи своим служащим, чтобы они не называли меня «леди Тэмсин Калторп», — резко произнесла она. — Я никогда сама не называю свой титул и предпочитаю, чтобы другие обращались ко мне просто по имени.

Алессандро оторвался от протокола акционеров.

— Конечно. Как пожелаешь…

Лицо его было совершенно невозмутимым, но почему Тэмсин показалось, что в голосе его прозвучала насмешка? Раздражение, которое копилось в ней последний час, стало выплескиваться наружу, как кипящее молоко.

— Для тебя это проблематично?

Алессандро откинулся на спинку кресла — расслабленно и непринужденно, — но взгляд, который он кинул на нее, был острым и пронизывающим.

— Нисколько, — произнес он спокойно, отложив документы в сторону и развернув белоснежную салфетку. — Мне показалось несколько… забавным, что ты вдруг захотела не афишировать свои аристократические связи.

— Забавным? В каком смысле — забавным?

Алессандро неторопливо отпил вино.

— Ты открыто пользуешься своим именем, когда тебе надо что-то получить.

Снова появился стюард, на этот раз с двумя фарфоровыми блюдами в руках. На них лежали бледно-розовые лобстеры и изумрудные листья салата. Тэмсин сдержала гнев, который мгновенно взбурлил в ней.

— Я люблю свою семью и горжусь своим происхождением. Но я никогда не использовала свое имя для того, чтобы пробить себе дорогу в профессиональную жизнь. Ты не веришь мне?

Алессандро лениво нацепил на вилку листок салата и улыбнулся.

— Не совсем. Ты, наверное, предпочитаешь верить, что жизнь твоя — такая же, как у всех. Но происхождение твоей семьи…

Она скептически хмыкнула.

— Какой же ты лицемер! Мы находимся сейчас на борту твоего собственного самолета! И что ты знаешь о «жизни, как у всех»?

Алессандро напрягся.

— Разница состоит в том, — сказал он с тихой яростью, — что я заработал его. Я заработал все, что имею. Я пришел из ниоткуда, помни об этом.

— Как скажешь, — сказала она, слизывая с пальца майонез. — Значит твое происхождение так же повлияло на твою жизнь, как мое происхождение — на мою.

— Неправильно. У меня нет никакого «происхождения».

Голос его был жестким, в нем звучала угроза. Но Тэмсин проигнорировала ее.

— У всех есть «происхождение». И у тебя, конечно, тоже.

Он улыбнулся ей ледяной улыбкой.

— В твоем мире это так, но история моей семьи закончилась тогда, когда мне было пять лет. В тот год, когда меня привезли в Англию.

— А почему тебя привезли туда?

Алессандро взглянул в иллюминатор — в голубую бесконечность неба.