— Не будет никакой награды, — с трудом выдавливаю я из себя слова. По-прежнему трудно дышать, а сердце разрывается от невыносимой боли.

Зачем он снова мучит меня? Я даже не знаю, какой бы сделала выбор между любовью Дэрека и магией. Мне не оставили выбора: либо ничего, либо магия.

— Я уже получила награду: возможность закончить академию и получить диплом. Мне оставили магию.

Дэрек понимающе смотрит, словно читает в моих глазах то, что я не могу сказать. Кивает. Он действительно понимает, что я чувствую.

К дилижансу подходят возницы, из здания с опаской выглядывают мои попутчики.

— Лэйра, нам пора, — осторожно приближаясь, оповещает меня кучер. — С минуты на минуту мы отправляемся.

Я киваю и направляюсь к карете. Дэрек удерживает меня за руку.

— Не думай, что я смирюсь с твоим решением, — в его голосе звучит непоколебимая решимость. — Всё равно я найду тебя, Наиля.

— Бесполезный разговор, Дэрек, — мрачно отвечаю я. — Нам никогда не быть вместе. Просто позволь мне забыть тебя, и сам забудь. Не мучь ни себя, ни меня.

— Никогда, слышишь, Наиля, никогда я не смирюсь, — упрямо повторяет он, и непокорная прядь волос падает ему на глаза.

С деланым равнодушием я пожимаю плечами и скрываюсь в дилижансе. Экипаж трогается с места, я выглядываю в окно. Дэрек стоит и смотрит вслед.

— Тебе придётся смириться, — кричу я на прощание. Я вижу, как он мотает головой.

Глава 3. Встреча в родительском доме

Конечная станция нашего дилижанса — Амбара, мой родной город. Всё время в пути, я металась между желанием вновь увидеть родителей и страхом, что меня не пустят даже на порог.

Для них я недостойная дочь, покрывшая честь рода позором. Вместо престижного места в госпитале в столице или Министерстве магии я еду в богом забытое место. И теперь не смогу помогать им деньгами.

Иногда, мне кажется, что родись я без магического дара, моя жизнь была бы намного проще. Не было бы завышенных ожиданий и требований, как к моим братьям и сёстрам.

Я единственная в семье за последние несколько поколений родилась магически одарённой. С меня и спрос особый.

На полном серьёзе я размышляла о том, стоит ли мне заходить в родительский дом, где меня не хотели видеть. Воспоминания о последнем годе жизни разрывали мне сердце чувством вины. Я позволила себе расслабиться и думать только о себе и учёбе.

За год прошла трёхлетнюю учебную программу и с блеском сдала экзамены за полный курс обучения в академии магии Вейсен. Мне удалось стать лучшей выпускницей. Получить золотой посох, увитый лозой винограда, где листья — изумруды, а ягоды синие сапфиры. Такие знаки отличия получает не каждый целитель. За всю историю академии всего три целителя удостоились его и все они были магами жизни, как и я.

Смотрю в окно. Выгоревшие на солнце степи за окном навевают мрачные мысли о собственном одиночестве. Я как ковыль, который вырос, порадовал божественным цветением и сгорел дотла на солнце.

Если честно, то я просто боюсь показаться на глаза своей семье. Не смогу видеть разочарование в глазах мамы. Презрение в глазах отца я уже видела. Весь год просыпалась в холодном поту, когда мне снился этот взгляд.

Нет, не пойду домой, мне и так хватает негатива. Дождусь ночного дилижанса в Тебих и уеду, никем не замеченной, наконец-то решила я, когда карета остановилась на станции родного города.

Ничего не изменилось, я осторожно выглядываю в окно. Всё те же милые домики на окраине, утопающие в цвету розовых кустов. Дилижанс останавливается на обшарпанной станции, диссонирующей с общим цветущим видом городка.

Жители Амбары не любят покидать её. Большинство обитателей городка никогда не выезжали за его пределы и считали станцию символом предательства их убеждений. Никого не интересует, что она работает и наоборот. В город приезжают новые люди, которых, впрочем, здесь тоже не слишком жалуют.

Я выхожу из дилижанса одной из последних. Мне торопиться некуда. Становлюсь в очередь на выдачу багажа.

— Добро пожаловать домой, Наиля, — услышала я за спиной голос младшего брата и саквояж выпал из рук. Как же они узнали, когда я буду в городе?

Уоррен с лёгкостью подхватил мой багаж с земли. Взглянул в мои полные боли глаза, бросил саквояж и порывисто обнял.

— Всё пройдёт, сестрёнка, — прошептал он. — Может, это и к лучшему.

Я всхлипываю ему в плечо, намочила рубашку, а Уоррен только гладит меня по спине и что-то ласково шепчет.

Вот бы в тот день, когда мне выносили приговор, вместо отца приехал Уоррен. Может, я бы не так переживала, а родители к тому времени отошли от известия, что я больше не смогу присылать им деньги.

Деньги, опять эти деньги. Любовь родителей строилась на том, сколько я могу принести денег. Нет денег — нет любви.

Уоррен сдаёт громоздкие чемоданы и саквояж в камеру хранения на вокзале, чтобы уехать вечерним дилижансом.

Он мягко берёт меня под руку и ведёт к дому. Как же вырос мой младший брат. Уже выше меня на голову. На следующий год он выпускается из школы, а я не смогу помочь ему с дальнейшим обучением. Опять грязным комом наваливается чувство вины.

Наконец-то мы добираемся до дома. Я цепляюсь за свою сумочку, словно ища в ней спасение от неизбежного. Руки свело судорогой от того, как крепко я держу сумку, или от нервов.

С замиранием сердца переступаю порог дома. Меня никто не встречает. Уоррен кричит, что привёл меня. С лестницы на его крик летят сёстры и братья, обнимают меня. Я искренне рада их видеть. Выглядят они, как оборванцы. Старая залатанная одежда, дырявая обувь. Нет, невозможно так поизноситься за один год. Чувство вины заполняет меня доверху. Какая же я дрянная сестра, не смогла помочь своей семье.

Дав мне возможность насладиться видом детворы, навстречу выходит мама в старом поношенном платье, косынке и фартуке, как у простолюдинки. Её взгляд выражает немой укор. Отец так и не вышел меня встретить.

На мои глаза наворачиваются слёзы. Как же я рада их всех видеть. И как же больно, что моих денег не хватает на достойную жизнь. А теперь и столько не будет.

— Ты привезла деньги? — первое, что спрашивает у меня мама. — Нам из-за твоих махинаций и авантюр жить не на что. Дети ходят в школу в поношенной одежде. Мы стали посмешищем в городе.

— Здравствуй, мама, — мой голос дрожит. Я так и не научилась не воспринимать её упрёки. Каждое слово острыми иглами вонзается в сердце, заставляя испытывать разъедающее, как кислота, чувство вины.

Мама смотрит на меня, как на какого-то диковинного зверька. Мне опять становится трудно дышать. Мне самой нужна помощь целителя.

— Я стала лучшей выпускницей академии, — решаюсь я поделиться с ней своей радостью.

Меня так и не пригласили пройти в гостиную. Мама стоит, заслоняя мне проход в дом.

— И что из этого? Почему тогда ты не столичном госпитале работаешь? — Её голос резок и сух. — Куда заслали лучшую ученицу?

Вопросы как хлыстом бьют по моему самолюбию, гордости, разрывая их на куски. Я не могу ей открыться, куда еду. Боюсь, что тогда она совсем возненавидит меня.

— Ты зачем явилась? Отец тебе всё сказал, — её голос, произнося такие страшные слова, даже не дрогнул. — Пока не будешь работать в столичном госпитале и присылать нам достойное содержание, домой можешь не показываться.

Братья и сёстры затихают, как испуганные зверьки. Только Уоррен не боится высказать своё мнение:

— Значит, когда Наиля ради нас преступила закон, но присылала нам кучу денег, она была достойной дочерью, — голос брата постепенно повышается и в конце концов срывается на крик. — А теперь, когда нужно поддержать её, вы отворачиваетесь, плюёте ей в лицо.

Моё сердце стучит, как ненормальное. Что он делает? Родители не простят ему этих слов. Но безграничное чувство благодарности за понимание и поддержку переполняют меня. Никто, кроме Дэрека и Ванессы, не поддерживал меня.

— Замолчи, Уоррен, — выскакивает из своего кабинета отец, — какое право ты имеешь так разговаривать с нами? Мы твои родители!

— Так и ведите себя, как родители, а не вымогатели, — бросает он отцу в лицо страшные слова.

— Вон из дома, — это мама пришла в себя от выходки брата.

— Не дождётесь, — язвительный голос Уоррена звенит в тишине. — Кто-то сказал, что вы родители, вот я пока несовершеннолетний, и буду жить дома. А потом уеду.

— Прекрасно, жду не дождусь этого светлого дня, — язвит мать.

— Ты привезла деньги? — Уоррен ей больше не интересен, она переключилась на меня. — Не верю, что у тебя с собой нет наличности. Наверняка твой дракон осыпает тебя деньгами, а ты, неблагодарная тварь, не прислала нам ни одного талана.

Она выхватывает у меня сумочку и в гробовой тишине копается в содержимом. Забирает у меня кошелёк с деньгами, даже не поинтересовавшись, как мне жить дальше. Сумку грубо всовывает мне в руки.

— Мама, а как же я? — робко спрашиваю я у неё. — Оставь хоть немного денег, мне же нужно доехать до места. Я не знаю, какие условия там. Может, придётся снимать комнату.

Мать увлечённо пересчитывает деньги из моего кошелька, не обращая на меня внимания.