— Разве тебе академия не дала подъёмные? — спрашивает отец.

— Так мама же их забрала, — мой голос дрожит, а слёзы катятся из глаз, я даже не пытаюсь их сдерживать.

— Наиля, всё же ты самая неблагодарная дочь в империи, — грубо говорит отец. — Мы тебя поили, кормили, одевали, дали возможность учиться в академии, а тебе жалко каких-то триста таланов для семьи?

Учили, кормили, одевали! Как же хочется бросить им в лицо дерзкие слова, что я поступила в академию сама за счёт своего дара. Получала стипендию и вкалывала, как проклятая ради того, чтобы присылать им денег.

Ради них я приняла предложение декана об участии в подпольных магических боях, как целитель без лицензии на работу. Из-за этого меня чуть не лишили магии и не выгнали из академии [Историю о том, как Наиля познакомилась с Дэреком Дранге и оказалась в ссылке, читайте в книге «Заноза для дракона. Академия магии Вейсен».]. И я всё ещё недостаточно хороша для своих родителей.

— Ничего себе, — ахает Уоррен, а дети дружно выдыхают. — Ты столько присылала нам ежемесячно? Да этих денег при нашей вечной экономии хватило бы на десять лет.

Он выхватил у матери несколько монет, кинул мне в сумку.

— Зачем ей столько денег? — наступая на него необъятным бюстом, рычит мама, — жить будет в больнице, там же и питаться. На всём готовеньком. А дракон её жмотяра оказывается…

У меня нет больше сил выслушивать всё это. Зачем я только поддалась на уговоры Уоррена и пришла сюда. Я выскакиваю из родного дома и бегу на станцию.

В животе урчит от голода. Надо купить немного еды в дорогу. Спасибо Уоррену, в то бы денег даже на дилижанс не было.

Захожу в продуктовую лавку, покупаю себе еды и ближайшим дилижансом выезжаю на место ссылки.

Глава 4. Приезд в Хирвуд

Я безотрывно смотрю в окно. Небывалое для меня в последнее время чувство покоя заполняет душу. Под такое умиротворение и думается лучше.

Всегда очень любила природу, и в этом плане проживание в столице мне давалось тяжело. Спасали только парки академии.

А за окном степи постепенно сменялись лугами, а затем и лесом. К сожалению, в Восточном Пограничье немного лесов. В городке Хирвуд, куда я и направляюсь, и вовсе вроде как одни холмы.

И правда, чего я раскисла? У меня вся жизнь впереди. Я отличница. Лучшая студентка академии несмотря ни на что. Чего я унываю? Я выжила в своей семье, выстояла на допросе лорда-дознавателя, не сдалась отцу Дэрека. И здесь не пропаду. Люди вообще самые живучие после крыс, они приспособятся к любой среде обитания.

Если не впадать в уныние, а беспристрастно посмотреть на новое место работы, с точки зрения обретения опыта, то это хорошее назначение. В каком столичном госпитале я наберусь столько практики, как в заштатной больничке, где ни персонала, ни медикаментов.

Я хоть и маг, но целители экономно расходуют свою магическую энергию. Где есть возможность, обходятся лекарствами. А энергия мага жизни — вообще бесценна.

Немного оттаиваю. Всё не так уж и плохо. В моей душе пустили ростки надежды с энтузиазмом. Пусть этот Хирвуд даже на карте не указан. Но я уже придумала в голове несколько плюсов от пребывания.

Во-первых, обширная практика, ну я надеюсь, во всяком случае. В канцелярии ректора мне сказали, что Хирвуд находится в лесу на границе с Землями Прайда и Вольным Краем и посоветовали повторить разделы по лечению оборотней и других рас. Обстановка в этих краях неспокойная. Постоянно совершаются набеги с трёх сторон, и в больнице всегда полно пациентов. А это значит, придётся лечить не только людей и нелюдей, но и боевые ранения. Я аж ладошки потёрла от возбуждения.

Да, целители — кровожадные люди. Обширная практика — это бесценный опыт.

Во-вторых, самостоятельность, это много значит для начинающего целителя.

В-третьих, я далеко и от семьи, и от Дэрека. С глаз долой — из сердца вон.

Два полных дня заняла у меня дорога до Тебиха, где должны меня встретить и отвезти на место работы. Когда к полудню третьего дня наш дилижанс, наконец-то, прибывает на станцию Тебиха, у меня настроение уже пригодное для жизни.

Пассажиры, обрадованные тем, что их дорожные мытарства закончены, высыпали в объятия встречающих.

Я же стою в стороне, выглядывая, кого за мной прислали из Хирвуда. К дилижансу подкатывает старая скрипучая телега со старичком-возницей.

— Госпожа маг, — полуутвердительно-полувопросительно говорит старичок, зажмуриваясь от бьющего в глаза солнца. Он натягивает пониже шапку и прикладывает ладонь к лицу, закрываясь от всё ещё жаркого осеннего солнца.

— Да, это я, — ласково улыбаюсь ему, — мой багаж пока ещё в дилижансе.

— Меня за вами послал бургомистр, — слишком твёрдым для старика голосом говорит мой встречающий и скользнув по мне яркими чёрными глазами поспешно отводит взгляд.

Старик молча подходит к карете и вытаскивает мои чемоданы, то и дело поглядывая на меня, как бы уточняя, то ли он берёт, что требуется. Я каждый раз киваю, а он, не торопясь, таскает их на телегу.

Я пытаюсь рассмотреть его, но не получается. Он прячет лицо, и я могу лишь рассмотреть его широкие плечи, тщательно замаскированные широкой рубахой. Длинные мускулистые ноги не дрожат от тяжести моего багажа.

Весьма странный и, я бы даже сказала, пугающий старик. Не представился, не спросил, как меня зовут. Никакого расположения с его стороны я не вижу.

Оставив мне место на телеге среди вещей, он молча показывает на него рукой. Я пытаюсь влезть, но не допрыгиваю даже до края. Старик проворно подбрасывает меня за талию на телегу и усаживается на своё место на другом конце телеги.

Я обращаю внимание на его сильные руки. Слишком сильные для старика. Как легко он поднял меня. Кто это такой? Мне стало страшно.

Колёса телеги тарахтят по мостовой, и мы выезжаем на просёлочную, но довольно широкую дорогу. Холмы вокруг несмотря на изнуряющую жару, зелены и усыпаны цветущими розовыми кустами. Словно и не начало осени, а самый расцвет весны.

— Меня зовут Наиля Гуаиторе, а как вас? — Любезно представляюсь я, излучая самую добрую улыбку, на которую способна.

— Матиас, — сухо бросает он мне своё имя.

Я не спорю и даже не прошу быть полюбезнее. Не в том я положении. Мне сейчас необходимо обзаводиться знакомыми. А люди, которые не занимают высоких должностей, больше других в курсе, что происходит в городе. Я прилагаю все усилия, чтобы подружиться со стариком.

— Какое у вас красивое и благородное имя, — старик лишь хмыкнул на эту мою попытку подольститься.

— Я целительница и маг жизни, — с гордостью говорю я, желая поразить его воображение. — Лучшая выпускница академии магии Вейсен,

— Лучшая выпускница, засланная в такую глушь, — с насмешкой произносит старик. — Чего ты натворила в своей академии, девочка?

У меня перехватывает дыхание. Откуда он узнал? Или об этом все уже знают в Хирвуде? Но откуда? Нет, это невозможно. Страх разоблачения липкой паутиной, словно коконом облепляет меня.

— С чего вы взяли, что я должна была обязательно что-то натворить? — спрашиваю я, стараясь, чтобы голос случайно не дрогнул и не выдал меня.

— Так, после письма ректора нашему бургомистру весь город об этом судачит, — словно нехотя делится он информацией. — Чего только досужие сплетницы не придумали про тебя.

В его голосе я улавливаю осуждение. Вот только кого: меня или сплетниц? Зачем он мне это сейчас говорит?

Телега уже не так и трясётся, как казалось мне с самого начала. Мысли заняты совсем другим. Я не чувствую физического неудобства, только страх разоблачения. Сколько же мы уже едем?

— Далеко ещё? — спрашиваю я, как только мы притормаживаем на холме.

Я вижу раскинувшийся в низине городок, единственными достопримечательностями которого являются старая башня и двухэтажное небольшое каменное здание.

Пока есть возможность, я задаю мучавший меня вопрос:

— Что написано в письме ректора?

Не поворачиваясь, старик отвечает:

— Всё то, что ты мне сказала, а всё остальное плод буйного воображения местных жителей.

Мне не удаётся сдержать вскрик. Представляю, что обо мне думают в городке. Кто теперь пойдёт ко мне лечиться? Что за злой рок преследует меня…

Телега покатилась с холма вниз и, проехав весь городок по главной дороге, притормаживает возле двухэтажного небольшого каменного здания. Оказывается, это и есть больница. Весьма неплохо для такой глуши.

— Вот здесь и будете жить, пока не повидаетесь с бургомистром. А потом он сам определит, куда тебя поселить на постой.

Говоря всё это, старик проворно стаскивает мои вещи с телеги и ставит на обочине дороги.

— Не затягивай с этим, девочка, — громко говорит он и добавляет одними губами, я его едва слышу. — Берегись бургомистра.